Самозванец
На следующее утро Федос завтракал, когда под окном прогудела машина. Хлопнула дверца кабины. В хату вбежала Марыля.
- Мама, давайте посылку дяде Язэпу. Еду на нефтебазу. - Она увидела Федоса. - Встал, работничек? Со мною прокатиться не желаешь?
- Спрашиваешь!
- Тогда - бегом.
Федос оставил на столе едва начатый завтрак и выскочил из-за стола.
- Да вы хоть с собой что-нибудь прихватите! - забеспокоилась тетя Настя.
- К обеду не ждите.
- Вот, вот, я и говорю!.. Сейчас, одну минуточку, все соберу. Там еще неизвестно - удастся ли пообедать в столовой или нет.
В кабине было просторно и чисто. По краям стекол - голубая тесьма с кистями. Над передним стеклом укреплено зеркальце, рядом маленький букетик полевых ромашек.
- Хорошо здесь у тебя, Марыля! - Федос заглянул сестре в лицо. - Я бы всю жизнь так ездил.
- Вот болтун! Еще на прошлой неделе с трактора слезать не хотел, говорил трактористом буду.
Федос промолчал: сестра была права.
Бензовоз ехал быстро. Время от времени на мощеной дороге попадались ямки, и тогда Федоса слегка подбрасывало.
Марыля сделала движение рукой, и зазвучал голос диктора.
- Даже радио есть?
Марыля покрутила колесико:
- Сама вставила. Меня транзистором премировали. За то, что пятилетку свою за три года выполнила. Вот я и подумала: зачем ему дома пылиться - ведь там и приемник, и проигрыватель. И поставила в машину.
Заиграла музыка.
- Целый день в машине провожу. А с приемником не заскучаешь.
- А я знаю, как твоя машина называется: "ЗИЛ".
- Точно. "ЗИЛ"-бензовоз.
- Бензин в цистерне возят? В той, что сзади?
- В ней.
Водители многих встречных машин приветливо кивали Марыле, приветствовали ее поднятием руки или короткими гудками. Она улыбалась, отвечала тем же.
- Кто они?
- Знакомые мои. Много их у меня.
На повороте, где милицейская будка и желтый мотоцикл, "ЗИЛ" притормозил. Федос подумал, что Марыля хочет выйти из кабины, а она переключила скорость и выехала на асфальт.
- Ты что, растерялась, да?
- Нет, - улыбнулась Марыля. - Там знак был на столбе - треугольник углом вниз и надпись "Стоп!". Сигнал водителю: выезжая на шоссе, притормози и только после этого двигайся дальше.
Проехали какой-то поселок. Свернули на боковую улочку в самом его конце. Остановились возле высокого зеленого забора. Марыля подошла к воротам, отворила калитку и сказала Федосу:
- Подожди минутку. Я посылку передам.
Она взяла фанерный ящичек, стоявший на полу кабины, и скрылась во дворе.
Федос перебрался на шоферское место. Мотор не работал, но ключ зажигания торчал в своем гнезде, и Федос ощутил себя на мгновение настоящим водителем.
На тротуаре сам с собою играл в классы мальчик поменьше Федоса.
- Эй ты! - крикнул ему Федос. - На проезжую часть улицы не выходи!
- А я и не выхожу, - ответил мальчик и подошел к кабине. - Тебя куда везут?
- Везут! - фыркнул Федос. - На нефтебазу еду. За бензином.
- Один? - недоверчиво спросил малыш.
- Как видишь.
Малыш уставился на него, как на чудо.
- А где ты работаешь?
- В "Сельхозтехнике". Тут недалеко.
Федос вылез из кабины, обошел машину, по-хозяйски постукал ногой по скатам, снова забрался в кабину. Конечно же, на шоферское место.
- А кто эта девушка, что к нам пошла?
- Пассажир. Прихватил по дороге.
В это время из калитки вышла Марыля.
- Ого! Уже познакомились!
Федос покраснел и мигом съехал с Марылиного места.
Марыля завела мотор. Машина тронулась.
Федос нагнул голову, чтобы не встретиться взглядом с мальчиком.
"Догадается, что соврал. Смеяться будет потом".
- Что ты там потерял на полу? - спросила Марыля.
Федос покраснел и опустил голову.
Грузовик на дороге
Когда приехали на нефтебазу, Марыля остановила машину у проходной и сказала Федосу:
- Вылезай.
- Почему?
- Посторонним вход и въезд на базу запрещен.
- Я не посторонний. Я - твой брат.
- Брат не брат, а здесь горючее. Мало ли что может случиться. Давай, давай, вылезай, не задерживай. Сзади еще один бензовоз подходит.
Пришлось подчиниться. Марыля въехала в железные ворота, обе половины которых были широко распахнуты, а Федос остался у проходной. Присел на корточки и веточкой, валявшейся под ногами, принялся рисовать на песке танк.
- Хорошо рисуешь, - услышал он над собой чей-то голос.
Подняв голову, увидел пожилого усатого человека в синих галифе и зеленой гимнастерке, подпоясанной широким солдатским ремнем.
- Только танк твой стреляет в ту сторону, куда стрелять не имеет права, - продолжал мужчина.
- Это почему же?
- Бензохранилище там. Туда стрелять запрещается.
- А если там враги?
- Врагов на нашу территорию пускать нельзя. Они знаешь как навредить могут!
- А если они переоденутся и все-таки пролезут?
- Хорошими людьми прикинутся?
- Ага.
- Тогда их распознать надо. Но только это уж не танками делается.
Федос стер свой танк и хотел было нарисовать его правильно, но тут из ворог показался "ЗИЛ" Марыли.
Поехали дальше.
Асфальтированное шоссе быстро-быстро помчалось навстречу. Деревья, кустарники, трава на обочине стремглав понеслись назад. Замелькали телеграфные столбы.
Федос сперва считал их, потом сбился со счета, высунул в окно руку и принялся ловить упругую струю встречного ветра.
За поворотом лента дороги поползла в гору. Мотор загудел натужно, тяжело. На обочине Федос увидел грузовик, стоявший с полным кузовом камня. Возле грузовика стоял с поднятой рукой шофер.
Марыля сбавила газ, остановилась.
- Что у тебя, Павулин?
- Полуось заднего моста полетела.
- Плохи твои дела.
- Загораю.
- Что это ты тут с утра пораньше с камнем?
- Так… одному человеку помогал…
- Халтурил, значит, и машину угробил.
- Черти ее не возьмут. Заменю полуось, и забегает, как курица.
- Сам ты курица. В колхозе уборка, каждая минута дорога, а ты тут левачишь! Все только о себе! У-у, хапуга несчастный!
- Ты мне мораль не читай. Лучше техпомощь вызови.
- Была бы я на месте председателя, я бы тебе такую техпомощь оказала!
- Не болтай, езжай поскорее. Да захвати моего пассажира.
Федос только сейчас увидел какого-то маленького человека со сморщенным лицом. Человек этот сидел на обочине, на пыльной траве. Без шапки, взлохмаченный, грязный. Без пиджака.
- Слышь, прихвати, - повторил Павулин.
- Этого? Комаровского? Ни за что!
- Не дури. Свой кореш, подвезти надо. Его вчера обидели.
- Ты не знаешь, что этот "свой" вчера возле клуба выделывал… Ему пятнадцать километров присудили. Так ему и надо! Пускай пешочком теперь добирается, ножками поработает!
- Молчи ты, активистка! - послышалось с обочины. Федос увидел, как перекосилось от злобы лицо Комаровского. - Я еще до тебя доберусь!
- Не пугай, мы не из пугливых. Смотри, чтоб в другой раз туда не отвезли, откуда ни один дружок не воротит.
- Ну, ладно… - Адам поднялся, схватил булыжник и, нетвердо ступая, зашагал к бензовозу.
- Марылечка, смотри! - побледнел Федос.
Она не успела ответить.
- Адам! Ты что! Стой, говорят! - Павулин бросился наперерез Комаровскому и выхватил у него камень.
Тот посмотрел на Марылю маленькими мутными глазами и проговорил злобно:
- Ты, ты… Как тебя… не попадайся мне больше на глаза. И брату своему, гармонисту, передай: пусть не очень-то в клубе командует. А то я ему враз музыку испорчу.
Последние слова Комаровского долетели уже сквозь шум мотора. "ЗИЛ" рванул с места, выехал на асфальт и помчался по шоссе.
- Страшный Адам этот, правда, Марылечка? - Федос пододвинулся поближе к сестре.
- Тунеядец. Такие норовят за чужой счет жить, да еще всех в страхе держать. Ничего, не станет человеком - мы ему покажем.
Марыля покачала головой и поехала дальше.
Домой Марыля и Федос вернулись поздно. Сперва бензин возили в колхоз, потом еще один рейс на нефтебазу сделали. Федос так накатался, что едва переступил порог хаты. Опустился на стул, оперся о стол, подпер голову руками.
- Совсем ребенка замучила, бесстыдница! - напала на Марылю тетя Настя.
- Жив будет! - засмеялась Марыля, - Правда, Федос?
- Буду, - еле слышно отозвался Федос и через силу улыбнулся.
Дутик и Пыжик, видимо, соскучились по Федосу: только услышали его голос - и тут как тут. Енот и кот так и вертелись у ног мальчика, кот весело мурлыкал. Но усталому и сонному Федосу было не до них.
Пыжик обиделся на невнимание к своей персоне, отошел в сторону и улегся в уголке. А Дутик не хотел уходить, он все еще надеялся, что сможет расшевелить своего друга.
- Сергей и Лена сегодня в колхозе работали, - сказал Андрей. - Помогали солому скирдовать.
- Солому? - сонно переспросил Федос, словно в соломе было все дело.
Он уже полудремал. Не слышал, как его раздели и отнесли на кровать.
А ночью Федосу приснились Комаровский с Павулиным. Они стояли на дороге. В руках у Адама была полосатая палочка, как у регулировщика. Только показывал он ею не вперед по шоссе, а в кювет. Павулин хохотал и радостно потирал ладони, ожидая, что машина подчинится полосатой указке и полетит вниз с обрыва. Федос не выдержал, закричал:
- Марыля!
Но Марыля крепко держала руль, машина повиновалась ей и мчалась туда, куда вела дорога - прямая, широкая, ровная.
- Ты чего кричишь? - послышался из соседней комнаты голос сестры.
- Марылечка, а те двое не собьют нас с дороги?
- Спи спокойно, Федос, - ответила сестра. - Нас с дороги никто не собьет.
На бригадном дворе
Солнце стоит высоко. Дома тетя Настя и Федос.
- Тетя Настя, а тетя Настя, можно, я к Андрею сбегаю, а?
- На бригадный двор? Сбегай, деточка.
Теперь получить разрешение стало легче, чем раньше. Тетя уже не так сильно волнуется за Федоса. Он заметно изменился: окреп, понравился, загорел, стал крепче спать, аппетит у него появился отличный.
Бригадный двор от дома недалеко - "шишкой добросишь", как любит говорить дядя Петрусь.
Обычно, пока пройдешь по длинной-предлинной улице, разных людей встретишь: и взрослых, и детей. А сейчас - ни души. Даже возле магазина никого не видно. Все на уборке. Страдная пора!
Бригадный двор - в самом конце села. Уже издалека слышны доносящиеся оттуда голоса. Но вот Федос у околицы. Он видит бригадный двор. Вот так двор! Да это ведь не двор, а площадь! И всюду - машины.
- Эй, друг, не зевай! Беги-ка поскорее вон туда! Там твои товарищи давно уже работают, - сказал колхозник, в котором Федос тотчас же узнал отца Сергея.
Не прошло и минуты, как Федос был уже рядом со своими приятелями. Сергей и Лена стояли на вершине огромного скирда и утрамбовывали ногами солому, которую вилами подавали им снизу два колхозника.
- Здравствуйте! - сказал Федос.
- Приветик! - откликнулся сверху Сергей.
- Давай к нам! - весело закричала Лена, увидев Федоса.
- Хитренькая! Как это я до вас доберусь?
- А ты зайди с другой стороны. Лестница там.
Федос обогнул скирд и благополучно добрался до верху, но едва ступил на мягкую поверхность, как тут же провалился по колени в солому. Едва выкарабкавшись, принялся бегать по стогу.
- Смотри, малый, на вилы напорешься, - сказал один из колхозников, стоявших внизу.
- Пришел, так работай, а не прыгай, как жеребенок, - добавил другой.
Федосу пришлось заняться делом. Но не прошло и получаса, как старший колхозник скомандовал:
- А ну, босоногая команда, живо вниз! Кто-нибудь до амбара бегом - бригадира надо найти.
- Поехали! - Лена схватила Федоса за руку и, прежде чем он успел опомниться, потащила вниз. Они съехали со стога в кучу соломы, лежавшей внизу.
Лена вскочила первой. Поправила платьице, помогла подняться Федосу.
- Не рассыпался?
- Нет!
- Ну и хорошо. Побежали дядю Андрея искать.
В противоположном конце бригадного двора стоял необычный дом: всего-навсего две стены и крыша.
- Не достроили. Наверно, досок не хватило, - сказал Федос.
- Да ты что! - засмеялась Лена. - Это же весы.
- Весы? Разве весы бывают такие?
- Да, это весы, но не простые, а те, что машины и телеги взвешивают. Въедет на них груженая машина или телега, и видно, сколько она вместе с грузом весит. Потом груз выгрузят и порожний транспорт взвесят. Вычтут из первого веса второй, вот и получится, сколько тянет сам груз. Ну, например, картошка там или свекла.
Федос с интересом посмотрел на дом-весы.
В это время нагнал их Сергей.
- Вы что так быстро помчались?
- Так, пожала плечами Лена.
- А почему вон у той хатенки совсем стен нет? - спросил Федос, показывая на какую-то крышу с подпорками.
- А это крытый ток. Если зерно не совсем сухое убирают, то его высыпают на этот цементный пол. Здесь его сушат, перелопачивают с боку на бок, - объяснил Сергей и добавил: - У нас в колхозе и механизированную сушилку строят.
- А те вон хлева зачем?
- Не хлева, а амбары, - сказала Лена. - В них зерно хранят.
- А почему они на ножках?
- Столбики для того, чтобы вода до пола не доставала, чтобы амбар проветривался и чтобы мышам да крысам подступа не было. - Сергей говорил медленно, с чувством, с толком, с расстановкой, ну прямо как учитель в школе, и все становилось ясно.
На стене одного из амбаров увидел Федос красный щит с ведрами, лопатами, топориками.
- На случай пожара, - не дожидаясь вопроса, сказал Сергей. - Вот этот баллон с двумя ручками - это ручной огнетушитель.
Федос с уважением смотрел на своих друзей: все они знают!
Бригадира Андрея Петровича, как его здесь все называли, ребята нашли в амбаре, когда поднялись туда по высоким ступеням.
Лошади
Не так уж много времени прошло с того дня, как Федос впервые побывал на бригадном дворе, а кажется - целый год. Все теперь было знакомо до мелочей. Да что бригадный двор! Даже в конюшне Федос своим человеком стал. Бегает сюда с Сергеем почти каждый день. С колхозным конюхом дядей Степаном познакомился.
У дяди Степана лицо рябое. Он в детстве болел оспой. А брови у него густые, широкие. На вид дядя Степан угрюмый. А на самом деле - добрый.
Кто показал Федосу, как запрягать и распрягать лошадь? Он. Для Сергея все это - пустяки. А для Федоса - не так-то просто.
А кто разрешает по двору - до самого желоба водопойного и обратно - на пустой телеге проехаться? Опять-таки он, дядя Степан. И лошадей поить, и в конюшню их заводить, и сена им подбрасывать - все это удалось Федосу проделать много раз только потому, что дядя Степан и разрешил, и научил.
Сегодня Федос и Сергей возили воду к комбайну. Коня Князя дали Сергею, а ездили на нем оба. Вожжами правили по очереди: когда ехали в поле - Сергей, обратно - Федос.
Правит Федос как настоящий колхозник. Сам дядя Степан хвалит:
- По вождению "пятерка". Осталось двигатель изучить.
Наверно, и Лена похвалила бы, если увидела. Жаль, ее нет: к родственникам в город уехала.
Вечерело. Красный шар солнца опускался за горизонт. Но Федос и Сергей не уходили из конюшни. Они собирались вместе с дядей Степаном вести лошадей в ночное. Что такое "ночное"? А вот что. Время от времени лошадей ночью выгоняют на пойму, чтобы они подкормились там да полакомились травами сочными и вкусными.
Договорились с тетей Настей и с родителями Сергея, что дети проводят табун до поймы, а потом воротятся домой. Дядя Степан останется на пойме.
Перед отправкой лошадей надо было напоить. Пили они из длинного деревянного желоба. Пили по-разному. Одни тихо и как-то очень жадно, видимо истомившись от жажды, раздувая розовые ноздри. Другие - нехотя, поминутно вскидывая головы и всхрапывая, встряхивали густыми гривами и только тогда вновь припадали к желобу.
Наконец дядя Степан объявил "посадку".
Сергею горя мало. Вцепился в гриву Вороного, ногою в его колено уперся - рраз! - и он уже на спине коня. Сидит, как в кресле, покачивается.
А Федос? Он ведь никогда в жизни верхом не ездил. Взялся за уздечку и думает: как же все-таки на спину Князя забраться?
- Что, брат, троллейбус двери не открывает? - смеется Сергей.
- Подожди. Отнесу вот ведро и подсажу, - говорит дядя Степан.
Федосу и стыдно, и обидно.
- Ты Князя к телеге подведи, с телеги запросто залезешь, - советует Сергей. А сам на Вороном красуется. Сидит, как настоящий кавалерист.
Федосу завидно. А куда денешься? Подвел Князя к пустой телеге. Думает: "Хорошо еще, что Лены нет. Вот посмеялась бы сейчас надо мной".
Князь не сразу встал, как нужно. Сперва головой к телеге приткнулся. Но вот Федос поставил его рядом с телегой и с телеги кое-как взобрался на широкую, гладкую спину коня. Однако тут же спохватился: поводья-то внизу остались. Забыл их Князю на шею забросить.
Выручил дядя Степан. Улыбнулся, подошел, подал поводья.
Зато как здорово мчался Федос по селу! Сперва лошади шли потихоньку. Но едва Сергей пришпорил коня, все остальные помчались догонять. И Князь тоже.
Федос вцепился в гриву, боясь, как бы он не сбросил его на полном скаку. Ногами крепко сжал лошадиные бока.
И не упал. Даже весело стало: не такое уж хитрое это дело - верховая езда!
Тут лошади пошли спокойнее, и Федос даже подогнал Князя:
- Н-но!
Но у Князя на этот счет собственное мнение. Он шел, не торопясь и не меняя аллюра.