Льняной поезд
Четверо ребят: Сергей, Федос, тот самый рыжеволосый Петька, с которым в клубе на подоконнике рядом сидели и который горохом угостить не хотел, и еще один мальчик. У каждого запряженная лошадь. Вывозят лен с поля. Нагружают по очереди. Сперва один воз, потом другой, третий… А едут цугом - один за другим. Это Сергей придумал. Так и грузить сподручней, и ехать веселей.
Рядом с ребятами только один взрослый. Он работает вместе с ними.
И вот льняной поезд, как называет Федос колонну из четырех телег, отправляется в очередной рейс по полевой дороге.
Скрипят старые колеса, пылит дорога под копытами лошадей.
Федос, который успел приобрести повадки деревенского мальчика, лежит на животе поверх аккуратно уложенных льняных снопов и легонько шевелит вожжами:
- Н-но, Князь! Н-но!
Но Князем не больно покомандуешь, сам знает, где как идти. Что ж, это еще лучше. Можно даже на некоторое время довериться лошади, перевернуться на спину и ехать, глядя в высокое-высокое, голубое-голубое, чистое-чистое небо, любоваться белыми шелковистыми облаками. Облака, наверно, мягкие как пух. А лен, когда в снопках, не мягкий, а жесткий как проволока.
Но что снопики льна под боком в сравнении с небом, которое так высоко и которое рождает смелые мечты. Смотришь на небо, и кажется, что ты летишь в ракете. В космической. Спокойно так летишь и летишь. Кругом тишина, тишина и простор. Там, внизу, на Земле, мама волнуется. И Лена - тоже. Она даже плачет. Сергей ее успокаивает. А она ему: "Отстань, пожалуйста! Садись на свой велосипед и катись!" А тетя Настя только руками разводит: "Ну кто бы мог подумать, что наш Федос…"
А ракета летит, летит…
Вперед, к звездам!
Тррах тарарах!
Федоса бросило в сторону.
"Ракета сломалась?.. Ой, да это ведь с телегой что-то случилось!.."
- Ребята! - закричал Федос. - Телега переворачивается!
Но задние колеса громыхнули, и телега снова встала в исходное положение.
- Не спи! - наставительно произнес Сергей, оборачиваясь. - Совсем с дороги сбился.
И правда: когда Федос опустил вожжи и перестал управлять Князем, конь свернул с дороги в клевер. Если бы Федос не закричал, ребята, которые ехали впереди, не оглянулись бы, да так и оставили бы его одного.
Федос осторожно выехал на дорогу и теперь уже не сводил с нее глаз.
На перекрестке - машины. Льняной поезд уступает дорогу технике. Бензовоз останавливается, из кабины высовывается Марыля:
- Ну, как работается, Федос?
- Хорошо! Вот бы дала нам еще сигнал и транзистор!
Марыля смеется. "ЗИЛ" фыркает и скрывается за поворотом.
Лес горит
Дядя Петрусь озабочен. Дома бывает редко. На вопрос, что случилось, отвечает коротко:
- Жара. В небе сушь, как в печи.
Каждому понятно, почему это так беспокоит дядю Петруся. В такую пору от искорки до пожара - один шаг, одно мгновение. Порой неизвестно, от чего загорается лес. Поэтому и не вылезает лесник из лесу. Переночует дома, наскоро перехватит чего-нибудь - и был таков.
Молча ест дядя Петрусь. Один. Федос сидит напротив, посматривает на потемневшее, небритое лицо лесника, на шершавые ладони его. Спрашивает не без робости:
- А можно мне с вами после обеда пойти?
Дядя отодвигает пустую тарелку, откладывает в сторону ложку.
- Что ж, пошли, если хочешь.
…Они идут лесной тропинкой. Велосипед лесник ведет за руль. Молодая сосновая роща не спасает от невыносимой жары. Песок на дороге, как горячая зола, ступни так и обжигает: ведь Федос последнее время ходит, как все деревенские дети, босиком. Духота. Дядя Петрусь часто останавливается, углубляется в кусты, принюхивается.
- На днях дождь должен быть, тогда полегчает, - говорит он. - А пока лес в опасности.
- Но ведь пожар сам по себе не вспыхнет?
- Сам по себе нет. Но в такую погоду он через малейшую щелочку пролезть может.
- Как так?
- Разложили, например, костер. Пастухи или кто другой. Собрались уходить, потушили. А искорка в горячей золе тлеет. Дунул ветер - и побежал огонь по сухому вереску, по иголкам… От курильщиков тоже беды много бывает. Да и вообще, мало ли что может случиться.
- Куда же мы сейчас?
- Пройдем болотце, перейдем через ручей, в лесок заглянем. Там нынче лес валили. Чего доброго, еще надумают сучья жечь.
Болотце невелико. А вот и ручей с кладкой-жердочкой. По ней и перешли. Велосипед дядя в руках перенес.
За ручьем - холмик. Федос разогнался и взбежал на вершину холма, поглядел вниз, осмотрел все кругом, но ничего не заметил. А дядя Петрусь нахмурился, помрачнел.
- Не нравится мне, как себя здесь птицы ведут. Встревожены они чем-то…
Прошли еще с полкилометра. И вдруг увидел Федос: навстречу им, людям, во весь опор мчалась лиса, не обращая на них никакого внимания.
- Лиса! Лиса! - закричал Федос.
Но дядя Петрусь даже и не глянул на лису: настолько был занят своими мыслями.
Не прошло и минуты, как выскочил из кустов большой заяц. Казалось, он бежит наперегонки со своим врагом.
- Дядя Петрусь, дядя Петрусь! - снова закричал Федос. - Смотрите, смотрите, заяц за лисой гонится!
Но лесник словно окаменел. Непонятно было: прислушивается он к звукам или принюхивается к запахам. А из лесу теперь уже явственно тянуло гарью. Дядя Петрусь встрепенулся. Прищурился.
- Пришла-таки беда… Горит лес.
- Где? Не видно.
- Видно. Спасать надо лес… Дорогу домой найдешь?
- Найду.
- Я записку напишу. Беги в колхоз. В правление.
Лесник быстро расстегнул потертую полевую сумку. Карандаш забегал по бумаге.
- Держи! - сурово, тоном приказа произнес дядя Петрусь. - Быстрее, как можно быстрее! Понятно?
- Ага. Мне бы велосипед ваш…
- А ты умеешь?
- Умею.
- А через ручей? Через кладку?
- Переберусь как-нибудь.
- Бери. И помни: в случае чего - леший с ним, с велосипедом. Бросай и беги: лес спасать надо.
- А вы как же?
- Я топор возьму - и на линию. Тут рядом. Попробую молодняк вырубить. Может быть, хоть немного огонь задержу.
И дядя Петрусь отвязал от велосипедного багажника топор.
Федос взял велосипед, залез на раму и помчался.
До болота не доехал - долетел. Вот и ручей. Как тут быть? Попробовал идти по кладке, ведя велосипед по дну ручья. Не получилось. Дно оказалось илистым, колеса засасывало. Перенести в руках, как дядя Петрусь, - об этом нечего было и думать: не под силу такое мальчишке. Тем паче, что идти надо по жердочке.
"Неужели и в самом деле придется бросить велосипед? Пешком когда еще до правления добежишь! А лес горит…"
Снова попробовал провести велосипед по дну. Снова не вышло. Да еще еле назад вытащил.
Беспомощно осмотрелся, в растерянности уселся на кочку.
Из лесу тянуло дымом. Над головой летели и летели птицы - всё в одном направлении. Они спасались от лесного пожара.
- Что же делать?! - в отчаянии воскликнул Федос, вскакивая с кочки. - Неужели бросать велосипед? До села и за час не добежишь. Но и на месте сидеть не дело…
Где-то рядом заметил Федос два еловых кола. На них, наверно, кто-то опирался, когда переходил ручей весной, в половодье.
- Вот бы доску еще… Хоть одну… Да ведь где ее, доску, в лесу-то возьмешь?! А что, если… - И Федос бросился туда, где лежали колы. Быстро разделся. Связал колы посередине майкой, по краям - брюками и рубашкой. В следующую минуту сооружение легло на воду рядом с жердочкой. Федос взял велосипед и взошел на кладку. Как только переднее колесо наехало на плот, все сооружение, а за ним и велосипед опустились на дно ручья. Но велосипед не затягивало больше в ил!
Медленно и осторожно двигался Федос, нащупывая колесами затопленный самодельный мостик из связанных кольев.
На середине ручья кладка закачалась. Федос почувствовал, что теряет равновесие и вот-вот упадет в воду.
"Утонет велосипед - все пропало, - промелькнуло в голове. - Огонь погубит лес, а может быть, в борьбе с огнем погибнет и дядя Петрусь… Нет, надо удержаться, надо, надо во что бы то ни стало!"
Федос напрягся, качнулся - и удержался!
Еще немножко, совсем немножко… Мостик, миленький, хорошенький, не качайся, полежи спокойно одну секундочку, только одну!..
Гоп! - и Федос на берегу. Вот и все!
Дрожащими руками вывел велосипед на тропинку. Залез на раму, с радостью нащупал ногами педали. Скорей, скорей!..
Он не знал, долго ехал или нет. Нажимал на педали, казалось, сильнее, чем мог.
Вон и село! Близко, совсем близко. Но на повороте, где утрамбованная тропинка стыковалась с песчаной дорогою, велосипед наскочил на корень старой березы, что росла у самой обочины. Федос со всего маху трахнулся набок и больно ушиб колено.
- А-а-а! - закричал он от боли. Слезы горохом посыпались из глаз.
Едва поднялся. Осмотрел велосипед. Цел. Скорее в правление!
…Он вбежал в контору, тяжело дыша. И растерялся: записка - в кармане брюк, а брюки - на дне ручья. Стоял и не мог вымолвить ни слова.
- Что случилось? - Председатель и колхозники, находившиеся в правлении, окружили Федоса. Он был весь перепачкан торфом. Даже лицо. Колено в крови. С трудом выдавил из себя:
- Скорее!.. Лес горит!..
- Где?
- За ручьем… Николай Захарович, там дядя Петрусь!
- Один?
- Один.
- Тридцать первый квартал, - сказал председатель и, обернувшись к счетоводу, добавил: - Антон Филиппович, звоните в район. Остальные - в село: собирайте народ с лопатами, топорами. Я - на поле. Возьму оттуда две машины, людей, соберу нашу колхозную противопожарную дружину.
- Мне что делать? - спросил у Николая Захаровича Федос.
- Отдыхай. Ты свое дело сделал.
И председатель вышел из конторы.
Федос был уже дома, когда по дороге промчались в лес грузовики с мужчинами. Следом за ними прогрохотали две пароконные подводы. Тоже с людьми.
Вечером стало известно: пожар удалось сбить. Потушили лес. Эту весть принес Микола.
Вернулся и дядя Петрусь. Был он обессиленный, пропахший дымом, со следами копоти на лице и обожженными бровями. Одежда лесника местами обгорела.
Федос понимал, что сейчас не до него, и не заводил никаких разговоров. Но дядя Петрусь сам подошел к племяннику.
- Спасибо, брат, - как равному сказал он. - Я и не думал, что ты так быстро управишься.
Потом спросил:
- А с коленом что?
- Ушиб немного. Распухло.
- До свадьбы заживет. Лес спасли. Это главное…
Тетя Настя ходила по хате и все охала.
На следующее утро районное радио передало сообщение о лесном пожаре. Федос услышал, как в числе других, кто особенно отличился в борьбе с огнем, были названы фамилии дяди Петруся и его, Федоса.
Сперва даже не верилось. Но Марыля и Микола стали Федоса поздравлять.
- Да бросьте вы! - смутился Федос. - Я ведь и огня-то не видел. Наверно, это не меня называли, а моего однофамильца.
- Какой там однофамилец! Ясно было сказано: "Петр Михайлович Каляда и Федос Малашевич".
Сердце Федоса радостно заекало.
Через два дня Федоса с дядей Петрусем вызвали в правление колхоза.
Дяди дома не было: еще на рассвете отправился в лес. С Федосом пошла тетя Настя.
В правлении сидело несколько мужчин. Один из них, совершенно незнакомый Федосу, одет был в темный китель с зелеными петлицами и нарукавными знаками лесного хозяйства. На столе лежала перед ним желтая кожаная папка.
- Так вон ты какой, Малашевич! - Незнакомец поднялся и, как взрослому, протянул Федосу руку. - Парень что надо. Настоящий защитник природы. За смелость и решительность при тушении лесного пожара районный отдел лесного хозяйства награждает тебя грамотой.
- Да я и не тушил… - покраснел Федос.
- Ты сумел быстро вызвать людей на помощь. Они ликвидировали очаг… - Незнакомец вынул из папки грамоту: - Да бери же, заслужил!
- А… дяде Петрусю?..
- Нет, вы посмотрите на молодца! Не хочет брать грамоты, пока не узнает, наградили ли его дядю! - засмеялся человек в кителе. - Бери-бери. Петра Михайловича мы вызовем специально в район и там, в присутствии всех лесников, наградим.
- А это тебе от правления колхоза, - председатель Николай Захарович протянул Федосу сверток. - Новый костюм.
Футбол в комнате
Второй день идет дождь. Нудно барабанит по стеклам. Омытая дождем картофельная ботва словно заново зазеленела в огороде.
Над садом время от времени пролетают мокрые вороны.
На молодой яблоне поблескивает хрустальными каплями густая листва. Яблоки, румяные и золотистые, настолько красивы, что как-то даже не верится, что они настоящие. Кажется - игрушечные, сняли их с новогодней елки и повесили сюда.
Колено у Федоса уже давным-давно не болит. Да только скучно. Носа за двери не высунешь. А смотреть в окно надоело. Правда, дядя Петрусь говорит, что дождь - это ох как хорошо. Он, наверно, прав: в самом деле дождя давно не было. Но пока приходится сидеть дома одному. Взрослым не скучно: дождь или солнце - они все равно каждый день уходят на работу. Конечно, если разобраться, то Федос в доме не один.
Кот Пыжик тоже не очень-то любит лазить по набрякшему водой песку, по мокрой траве. В такую погоду он отдает предпочтение печке или удобно усаживается в уголке кровати.
О еноте Дутике и говорить нечего: он всегда там, где сухо, уютно и три крыши над головой. Иными словами - под столом. Свернулся косматым пушистым кольцом и дремлет.
- Дутик! Пыжик! Хватит валяться, вставайте!
Пыжик отвечает "мяу!", а Дутик лежит, не шелохнется, словно и не слышал ничего.
Тогда Федос идет на хитрость. Он достает из кухонного шкафа кувшин с молоком и наливает оттуда малость в кошачье блюдечко.
- Кто первый!
Кто? Оба!
Молока чуть-чуть, на самом донышке. Несколько раз лизнули - и нет. Енот сердится: стоило ли тревожить из-за такого пустяка. Кот тоже невесел.
А Федос на енота не обращает внимания. Ему поиграть бы. Привязал нитку к бумажному мячику - и давай таскать по полу.
Пыжик смотрел, смотрел - не выдержал, бросился догонять. Бумажный мячик, ведомый Федосом, переместился к Дутику. Тот попытался отогнать его от себя, но вместо мяча угодил лапой в кошачий нос. Кот зашипел от гнева и бросился на невольного обидчика.
Он вскочил на енота и цапнул его когтями за ухо. Но и енот не лыком шит. Стряхнул с себя полосатого забияку, зубами его за холку, зарычал грозно.
Федос уж и сам не рад, что такое затеял. Еле растащил разбушевавшихся драчунов.
Бросил им яичную скорлупу.
И легкая скорлупка, похожая на белую лодочку, запрыгала по комнате.
Федоса осенило.
- Так гонять бесполезно, - объявил он. - Ворота поставим. С двух сторон.
Дутик и Пыжик против ничего не имели: ворота так ворота, и спокойно смотрели на Федоса, который в одном углу комнаты поставил на пол картонную коробку из-под обуви, а в противоположном - два пустых глиняных кувшина.
- Футбол так футбол, - сказал Федос. - По всем правилам. - И, выпрямившись, как настоящий судья, громко и торжественно провозгласил: - Объявляю начало матча между командами "Острая мордочка" и "Пушистый хвост"!
В следующее мгновение Федос резко и коротко свистнул и покатил скорлупу по полу.
Команда "Пушистый хвост" в лице своего единственного игрока Пыжика молниеносно загнала два гола в ворота противника. Затем три - в свои собственные. Но вот инициативу, то есть скорлупу, перехватила "Острая мордочка" и потащила ее сперва на край поля, иначе говоря - под стол, а оттуда - к печке. Судья Федос вернул мяч в игру, и Дутик сразу взял прицел на ворота. Только с другой стороны, сзади.
Пыжик припал на передние лапы, нетерпеливо пошевелил длинным полосатым хвостом и вопреки элементарным правилам игры бросился силой отбирать мяч.
В ответ енот цапнул кота зубами за хвост.
Строгий судья предупредил:
- Тот, кто еще хоть раз применит силовые приемы, будет немедленно удален с поля. Это вам не хоккей.