Автобус еле полз, объезжая перерытые улицы. Пассажиры возмущались драконом, который вчера кого-то проглотил. Одни говорили - пловца, другие - целую команду. Я не сразу понял, что речь идет обо мне.
- А пусть не плавают, где не велено! - вступился за дракона дяденька с оттопыренными ушами. - Совсем разболталась эта молодежь!
- Вы что такое говорите? - напустились на него женщины. - А если б он вашего сына?.. Как вам не стыдно, гражданин!
- Вы посмотрите, что они танцуют! - распалялся дяденька, - А одеваются? Глядеть тошно! Да я б их всех в драконьи рукавицы!..
- Откуда вы такой злобный? Из какого времени? - спросил я.
Дяденька резко крутанулся, чтобы мне ответить, но моя милицейская форма, хотя и без погон, произвела на него впечатление. Он с сожалением закрыл рот и молчал до конца пути.
Большинство пассажиров, и я вместе с ними, поспешили к трибунам. Но касса была закрыта. Над окошечком висело объявление:
ВЫСТУПЛЕНИЕ ПЛЕЗИОЗАВРА СОСТОИТСЯ ВОЗЛЕ ШЛЮЗА
Горотдел милиции
- При чем тут милиция? - пожал плечами старик в морской фуражке.
- Как это "при чем"? - отвечала его спутница с подзорной трубой. - Взяли его, гада, на учет, чтобы больше не безобразничал!
Все повернули к шлюзу. Многие бежали трусцой, чтобы занять наблюдательную позицию поудобнее. Я тоже побежал, но случайно взглянул на озеро, и мои ноги сами остановились.
Киоск "Мороженое" - тот самый, который ночью вытащили на берег, - плавал на прежнем месте!
Третий отряд идет в бой
В жизни бывает много важных дней, но лишь один можно назвать самым главным. И вот для меня, Свистунова, наступил этот Главный День.
Солнце встало за озером. Я смотрел на него из окна своего высокого кабинета, заряжаясь энергией после бессонной ночи. Я чувствовал себя полководцем перед битвой.
- Вот оно, солнце победы!
Петр Ильич рассказывал на уроке истории, что такой возглас издал перед одним своим сражением Наполеон.
Надо обойти свои войска. Я двинулся по отделам. За мной шли Дрозд и Кураго. При нашем появлении все вставали, и я, пожимая каждому руку, поздравлял с торжественным днем.
Кураго доносит: многие земводповоротовцы плохо думают о БЭПе. Но я их не боюсь. Они высказываются в курилках, а на собраниях помалкивают - не хотят рисковать теплым местечком. Кто же станет пилить сук, на котором сидит? Только такие, как Лузгин, но их, слава богу, пока еще мало…
- Прослушайте объявление! - говорила Кураго, пока я занимался рукопожатиями. - Выход на церемонию пуска воды ровно в девять тридцать! И чтобы никто не пропал по дороге! Возле шлюза будет перекличка!..
Как известно, на любой церемонии должна присутствовать общественность. Я и Жук решили заранее: это будут земводповоротовцы. Ну, еще пионеры, - без них нельзя. А всех остальных отвлечет плезиозавр.
Но наш план лопнул. К началу церемонии возле шлюза собрались тысячи незваных гостей - я имею в виду жителей города. А операторскую, где на пульте была кнопка "Пуск", окружили, взявшись за руки, активисты-общественники. На груди у них висели листы ватмана с возмутительными надписями: "БЭПу - нет!", "Не дадим родной город в обиду!" и тому подобное.
- Что будем делать? - тихо спросил я Жука. - Какие предложения?
- Можно заслать к ним в цепочку Эдуардо, - ответил он. - Пусть крикнет "Позор!" и бросит камень в Дрозда.
- Почему в меня? Я не желаю! - запротестовал Максим.
Жук сочувственно вздохнул: - Придется пострадать ради общею дела. Когда он бросит в вас камень, мы объявим всех в цепочке хулиганами и заставим их разойтись.
- А почему бы ему в тебя не бросить? - ехидно спросил Максим.
- Я формально человек посторонний, не имею к БЭПу отношения, - выкрутился Жук.
- Пусть тогда в Свистунова бросает!
- Как ты можешь торговаться в такой момент! - пристыдил я Дрозда.
К сожалению, Эдуардо нигде не было видно. Я поднялся на деревянный помост и под жидкие аплодисменты своих подчиненных подошел к микрофону. - Товарищи! Сегодня наш БЭП финиширует. Но для славного "Земводповорота" это только старт! В нашей необъятной стране еще много рек, текущих не туда, куда надо!
- Свисту-нову по-зор!!! - дружно крикнула живая цепочка.
Я презрительно усмехнулся и показал на них пальцем: - Почему кричат эти люди и стараются нам помешать? Потому что не видят дальше своего носа. Это такие, как они, отрицали вращение Земли и требовали запретить электричество!
- Демагогия! - крикнули мне из толпы.
Но я не растерялся:
- Вот именно! Иначе, как дешевыми демагогами, этих людей не назовешь! Мне стыдно за них! И не только мне, но и нашему подрастающему поколению. Верно, Пал Палыч?
- Совершенно верно! Нам, пионерам, стыдно! - подтвердил Пал Палыч, выходя к микрофону. - Мы за БЭП, а БЭП за нас! Кто против БЭПа, тот против нас!
Он сделал знак ребятам из пионерлагеря, и те друг за дружкой взбежали на помост. Я широко улыбнулся и развел руки, как бы принимая их в объятия, - да так и застыл. В строю я увидел до боли знакомых Заеца и Колотыркину…
- Речевку начи-най! - скомандовал конопатый вожак.
Раз-два - сине-ва!
Засу-чили рука-ва!
Прокричав это, пионеры умолкли: видно, забыли от волнения, что дальше.
- Все, кому нужна вода, повороту скажут "да!" - подсказал по бумажке Пал Палыч.
Но отряд прокричал совсем другое:
Ты от наших от ворот
Уби-райся, пово-рот!
Зрители грохнули смехом.
- Правильно! Молодцы! - рявкнул боцманским голосом старик в морской фуражке.
А Пал Палыч, не понимая, что происходит, подсказывал, как суфлер в театре, следующую речевку:
Мы в отряде все готовы
Брать пример со Свисту-нова,
Чтобы ширился и креп -
Три-четыре! - славный БЭП!
Конопатый вожак взмахнул рукой, и деточки выдали что есть мочи:
Мы в отряде никогда
Не возьмем пример с Дрозда,
А еще даем мы слово:
Не возьмем со Свисту-нова!
Собравшиеся взревели от восторга и зааплодировали не шаля ладоней. Пал Палыч ошарашенно смотрел в свою шпаргалку с речевками, сличая написанное с услышанным…
- Наши тоже хлопают. Вот негодяи! - доложила мне на ухо Кураго. - Я запишу фамилии: Болдаков, Волобоев, Пекарский…
Но мне было не до них. Если срочно не погасить скандал, наша песенка спета!.. А Заец с Колотыркиной аж сияли. Это, конечно, их работа.
- Спасибо за критику, юные друзья! - заговорил я, скорчив улыбку. - Мы действительно не святые. Иногда допускаем отдельные ошибки. Но даю вам честное свистуновское, что мы их со временем исправим.
Тут к микрофону вышел Лещенко и произнес нехорошим голосом:
- Последняя ошибка гражданина Свистунова уже исправлена. К сожалению, это сделал не он, а уголовный розыск. Внимание! Перед вами последний раз выступает блиновский плезиозавр!
Все головы повернулись к озеру. Прямо к нам плыло чудовище. Оно выпустило из пасти фонтанчик воды и… вышло на берег на двух человеческих ногах, обутых в ласты. За ним, извиваясь, тянулся шлейф из пластиковых поплавков, усеянных загнутыми шипами…
- Ух ты! - загалдели вокруг меня пионеры. - Да это же человек! С аквалангом!
Следом на берег вышли еще два аквалангиста, по-милицейски подстриженные. Они сняли с "дракона" страшную голову, и все увидели, что это просто Эдуардо.
- Труба дело! Пора сматывать удочки! - шепнул мне Жук и, спрыгнув с помоста, юркнул в гудящую толпу.
- Это был следственный эксперимент! - продолжал Лещенко. - Эдуардо прятал свое драконье одеяние в плавающем киоске, который служил ему своеобразным гардеробом. На мошеннической сенсации грели руки и сам исполнитель роли дракона, и его шеф…
Лещенко сделал паузу и стал искать глазами Жука, но того уже и след простыл.
- Эдуардо признался, - повысил голос газетчик, перекрывая всеобщий гул, - что их цель состояла не только в преступном обогащении. Он и Жук выполняли задание Свистунова: отвлечь внимание горожан! Дракон был нужен, чтобы мы забыли об угрозе, которую несет нам БЭП!
- Клевета! - гневно крикнул я, пытаясь вырвать у него микрофон. - Мало ли что наговорит ваш Эдуардо! Я знать его не знаю, да и к Жуку не имею никакого отношения!
Тут выскочила вперед Колотыркина:
- Ну, зачем, Свистунов, так врать? Ты и Жук - два сапога пара! Самозванцы вы! И Дрозд! И Кураго! Ваше место - в прошлом!
- Товарищи, будьте свидетелями! - закричала Кураго. - Эта девчонка нас оскорбляет! Она назвала Романа Алексеевича сапогом!
Вот дура набитая…
Я придвинулся к Дрозду, который стоял, втянув голову в плечи.
- Максим, а не рвануть ли в двухтысячный год? Это был бы выход!
- Нет, - ответил Дрозд, - наше время кончается. Если здесь нам такое устроили, то там только перышки полетят…
- А я бы рискнул! Необязательно реки поворачивать. Что-нибудь другое придумаем, чтобы все ахнули!
- Нет, - сказал Дрозд. - Хватит с меня позора. Катя, я в детство хочу!..
Подарок для служебного пользования
Бледный Максим дергал меня за руку: торопил. А Ромка еще колебался. Но тут подошли Ласточка с Оксаной, на ходу сочинявшие новую речевку:
- Катя, Саша, есть уже три строчки! Быстро придумайте четвертую!
Ласточка, встав на цыпочки, продекламировал:
- Мы на БЭП сломали моду. Потечет река назад. Речке мы дадим свободу…
- Свистунову же - под зад! - подсказал Саша. - А что? Справедливая концовка.
Для Ромки это была последняя капля.
- Сдаюсь! - поднял он руки. - Не надо больше речевок! Забирай нас отсюда, Катя, мы с Аней согласны.
- Э, нет! - сказал брат мой Вадька, протиснувшись к помосту. - Сначала извинитесь перед народом.
Свистунов послушно подошел к микрофону: - Извините меня, товарищи! Я больше не буду!
- А кто за все ответит? - закричали блиновцы. - Кто каналы закопает?
- Наша могучая землеройная техника, - заверил Ромка, - в два счета сделает все, как было. А я ни за что отвечать не могу. Я учусь в седьмом классе, и мне еще нет четырнадцати лет.
- Это правда, товарищи, - сказала я. - Он пролез в будущее незаконно. Мы вернем его на Машине Времени в детство и постараемся перевоспитать. Даю вам честное пионерское!..
Я велела Саше усадить трех самозванцев в лодку и плыть к Замку, а сама пошла с Вадиком искать четвертого. Жук будто сквозь землю провалился. Мы отправились в БУР: только там смогут нам помочь.
- А мы его уже нашли, - сказал Ольховский. - Сидит у Наумова.
- Где же он был?
- На вокзале. С турпутевкой и портфелем денег. Хотел уехать в круиз по Северному морскому пути.
Ольховский повел нас к Наумову. Жук сидел, весь красный, в углу кабинета а твердил, как попугай:
- Гражданин капитан, я чистосердечно раскаиваюсь!
- Мы забираем его, товарищ Наумов, - сказала я. - Этот тип сбежал из детства, надо вернуть его назад.
- Я готов! - обрадовался Жук и встал по стойке "смирно". - Разрешите идти, гражданин капитан?
- Не спешите, подозреваемый, - усмехнулся хозяин кабинета. - Сначала скажите: было ли вам известно, что Эдуардо украл из музея старинные монеты?
- Вот негодяй! - возмутился Жора. - Носит же земля таких жуликов!
- Отвечайте: было известно или не было?
- Не было! - вскричал Жук, ударяя себя в грудь кулаком. - Это его личная инициатива!
- Ну, а то, что он прячет монеты в плавающем киоске, вы знали?
- Как я мог знать, гражданин капитан? Если б я только знал, то давно перепрятал бы их в свой тайник!
- Вот тут я ему верю, - усмехнулся Ольховский. - Будем считать, что в похищении клада он не участвовал. Но ваша затея с драконом, Жук, - чистейшее мошенничество: вы с Эдуардо обманывали граждан, чтобы нажиться на билетах!
- Что было, то было, - вздохнул Жук. - В этом я чистосердечно раскаиваюсь. И прошу использовать изъятые у меня деньги для озеленения города.
- А как с воротами? - напомнила я.
- Ах, да, чуть не забыл! Я взял на временное хранение ворота Замка. Они у меня на даче. Прошу учесть, гражданин капитан: я возвращаю их добровольно, по зову сердца.
- Жук, - сказал капитан Наумов, - жалко мне тебя отпускать. Тюрьма по тебе вот такими слезами плачет!
- Плачет, - кивнула я. - Но мы берем его на поруки. Поезжайте с нами в прошлое и увидите, как мы возьмемся за этого Жука.
- А что? Я бы съездил! - оживился Наумов.
- Я бы тоже, - сказал Ольховский. - Но бухгалтерия разорится. Ей же придется выплатить нам командировочные за тридцать лет: пятнадцать туда и пятнадцать обратно!
- Дорогая поездочка! - забеспокоился Жора. - Нет уж, вы лучше оставайтесь. Я не хочу, чтобы государство несло из-за меня такие расходы. Я этого не стою…
- Распишитесь, Жук, тут и вот тут, - перебил его капитан. - Все, теперь можете идти. А вам, товарищ Колотыркин, я хочу сделать на прощанье подарок. Поверьте, что это от души!
Он потряс Вадькину руку своей огромной ладонью и вручил ему запечатанный пакет. На пакете было написано:
Для служебного пользования.
ВСКРЫТЬ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.
"МАШИНА ВРЕМЕНИ - НЕ КАРУСЕЛЬ!"
Провожать нас хотел весь третий отряд, но Пал Палыч категорически запретил.
- Вы наказаны за срыв мероприятия, - сказал он. - И никакая машина времени не возможна. А кроме того, согласно инструкции переправа школьников на лодке может производиться только в безветренную погоду при температуре воды не менее двадцати пяти градусов Цельсия и глубине не свыше одного метра. При этом каждый участник переправы должен иметь спасательный жилет пли круг установленного образца.
И все-таки трое - Федя, Ласточка и Оксана - нарушили его запрет и приплыли в Замок на гондоле. Причем гребла "невидимая" Оксана - она оказалась очень спортивной девчонкой. У нее, как уверял Ласточка, целых три разряда: по гребле, плаванию и конькам.
- Так это и есть Машина Времени? - спросили ребята, недоверчиво оглядев наш вагончик. - А войти можно?
Вадим разрешил. Но объяснять ничего не стал: он срочно что-то отпаивал в системе управления.
- Внутри - другое дело! - одобрил Ласточка, трогая блестящие кнопки. - Ух ты, у вас и компьютер есть! А кресла как в самолете - скажи, Федя?..
Я рассказал им о МАВРе все, что знал. А Катя тем временем глаз не спускала с четырех самозванцев - боялась, как бы они напоследок не выкинули какой-нибудь трюк.
- Это безобразие! - говорила Кураго, причесываясь перед зеркалом. - Мне даже не дали зайти домой взять мои любимые платья!
- Успокойся, Аня, - отозвался Вадим, не отрываясь от паяльника. - Они же на даму пошиты, а ты через полчаса снова будешь девчонкой четырнадцати лет.
- Молодость - это прекрасно! - мечтательно сказала Кураго. - Но четырнадцать все же маловато. Вадик, остановишь машину по требованию, когда мне будет ровно шестнадцать!
- Шеф, ты лучше сюда послушай, - подал голос Жора. - Тормозни за неделю до конечной! Я только газету куплю: раз-раз - и все!..
- С тиражом "Спортлото"? - насмешливо спросил Максим. - Все разбогатеть рвешься? Так ты ведь уже был богатенький и знаешь, чем это кончается.
- А ты сиди! - огрызнулся Жук. - Тоже мне, честный нашелся!..
Вадим выключил паяльник: - Готово, братцы! Возвращаться в прошлое будем в два приема. Сначала самозванцы - им ведь надо помолодеть. Для этого я временно отпаял БФВВ - Блок Фиксации Внутреннего Времени.
- А кто же будет пилотом? - спросил я. - Без тебя, Вадик, их снова куда-нибудь занесет.
- Не беспокойся, Саша, - уверенно сказал Колотыркин. - Все предусмотрено: их доставит автопилот. Самозванцы, сядьте в кресла и пристегнитесь ремнями! Провожающих прошу выйти из Машины.
- Придержите язык, молодой человек! - оскорбился Ромка. - К директору так не обращаются. А я пока еще директор.
- Фу-ты ну-ты, лапти гнуты! - фыркнула Катя. - Видали мы таких директоров!..
Вадик проверил у всех четырех ремни и включил автопилот. Силовая установка в заднем отсеке тихонько зажужжала, а на матовом потолке заиграли нежные краски.
- Ух ты, сила! - задрал голову Ласточка. - Как северное сияние! Скажи, Федя?
- Быстро все наружу, а то станете грудными младенцами!
Вадим решительно вытолкал нас из Машины и вышел сам, закрыв за собою дверь.
Жужжание МАВРа делалось громче, выше и перешло в пронзительный свист. Я хотел заткнуть уши пальцами, но не успел: свист внезапно прекратился. Все посмотрели на Вадима с тревогой: что бы это значило?
- Нормальный ход, - сказал Великий Изобретатель. - Они уже прибыли.
- А войти можно? - спросил Ласточка, у которого даже уши дергались от любопытства.
- Пожалуйста, - разрешил Колотыркин.
В Машине не было ни души.
Ласточка на всякий случай заглянул под кресла и в туалетную кабинку, но никого не обнаружил.
- Вот это да! - захлопал он глазами. - Скажи, Федя?
- Знание - сила! - солидно произнес командир третьего отряда.
- Прямо не верится, - сказала Оксана. - Это похоже на то, что я в цирке видела. Там в такой же вагончик входили человек двадцать, и все они куда-то исчезали.
- Тоже мне скажешь! - обиделся Федя за Машину Времени. - То фокусы, а это - наука!
- Прокатите нас, дядя! - попросил Ласточка Колотыркина, который снова паял.
- Нет, ребята, - ответил Вадим. - Машина Времени - не карусель! Я теперь это понимаю… Ну, все, пора! Прощайтесь.
Мы вышли из вагончика. Я крепко обнялся с Федей и Ласточкой, а Катя - с Оксаной.
- Пишите нам, ребята! - попросил я.
- Это вы нам пишите, - ответил Федя. - Письма ведь можно отправлять только в будущее.
Я всегда расстраиваюсь, когда прощаюсь с хорошими людьми. Поэтому стараюсь поменьше провожать, а встречать, наоборот, почаще.
Но этих ребят я встречу нескоро - через пятнадцать лет. Они будут точно такими же, как сейчас, а я - совсем взрослым. Останемся ли мы друзьями? Надо постараться. Вместе мы многое сможем…
- Отправляемся! - крикнул Великий Изобретатель голосом железнодорожного проводника.