- В таком случае… - Пумекс II снова уставился на меня, как удав на кролика, - тебе придется получиться. Дежурные всегда подсказывают мне специальным физиологическим шифром. Итак, запомни сигналы. Тронуть лоб - значит "один", тронуть нос - "два", тронуть подбородок - "три", тронуть ухо - "четыре", надуть щеки. - "пять", скорчить рожу - "шесть", оскалить зубы - "семь", высунуть язык - "восемь", кашлянуть - "девять", зевнуть - "ноль", почесаться одной рукой - "отнять", почесаться двумя руками - "сложить", показать кулак - "помножить", показать два кулака - "разделить"…
- Коллега шутит? Это все я должен делать?
- А кто? Дух святой? - насупился Пумекс II. - Давай, повторяй! Я сейчас проверю, все ли ты запомнил.
- Скорчить рожу - "шесть"… Скорчить рожу - "шесть"… - тупо повторял я.
- Только про рожу и запомнил, - разозлился Пумекс II. - Ну и олух! Внимание, подаю сигнал!
Он надул щеки, почесал обеими руками голову, потом оскалил зубы.
- Ну, что я изобразил?
- Обезьяну.
- Эх ты, идиот, это же арифметическое действие.
- Арифметическое действие, - поспешно повторил я.
Пумекс окинул меня грозным взглядом.
- Я сразу заметил, что у тебя слабый интеллект. Ну, ничего, - он достал из кармана листок бумаги, - вот список сигналов. Перепишешь и во время перемены вызубришь. Когда Пифагор меня вызовет, будешь сиг налить. Но помни, если ошибешься, от тебя останется мокрое место, понятно?
- По… понятно!
- Ну так помни!
Пумекс II еще раз окинул меня грозным взглядом и для вразумления слегка двинул локтем под ребра. Я отлетел к стене.
Когда я поднялся, Пумекса уже не было, в класс вбежали Зюзя и Люля.
- Ну, Марек, как у тебя дела, а то сейчас звонок. Ой, ты еще ничего не сделал?
- Это все из-за переростков… - Я с отчаянием глядел на нетронутую бумагу.
К счастью, в эту минуту в класс ворвались Чесек и Гжесек. В руках они держали свитки бумажных лент, накрученных на палки.
Посмотри, что у нас! - закричал Чесек. - Готовые гирлянды.
- Где вы их раздобыли?
- Одолжили у семиклассников. У них тоже позавчера были именины. Я же говорил тебе… Сейчас займемся. За работу, за работу, а то уже скоро звонок. Идите сюда, я объясню, что делать. - Чесек потащил нас к окну, где стояли горшки с пеларгониями. - Обернем горшки цветной бумагой и от каждого горшка протянем ленты высоко к двери. Такой балдахин получится - что надо. Правда, хорошо? Давайте действуйте, обертывайте горшки.
Все дружно взялись за дело, одного меня одолевали сомнения.
- Ты думаешь, пани Окулусовой это понравится? - спросил я Чесека.
- Еще бы! Таких гирлянд ни в одном классе еще не было. Чистая поэзия. Окулусова остолбенеет от восторга.
- А по-моему, это будет выглядеть довольно дико, - сказал я, - дико и чудно. Почему ленты должны тянуться от двери к пеларгониям?
- Дурень ты, дурень, - снисходительно улыбнулся Чесек. - Тут заложен глубокий смысл. Это значит, что, когда пани Окулусова заходит в класс, от ее сердца, как от солнца, расходятся лучи, а мы, как эти пеларгонии, расцветаем в ее лучах. Тут, брат, глубина и поэзия.
- Ты просто гений. - Зюзя с изумлением смотрела на Чесека.
- Замечательная мысль!
- Тоже скажете, - польщенно засмеялся Чесек и поставил последний горшок на подоконник. - Готово. А теперь протянем все ленты через класс и прикрепим их над дверью.
Чесек вручил мне палки с накрученными на них лентами.
- Ну, чего ты ждешь? Тащи их скорее! - крикнул он.
Растерявшись, я бегом бросился к двери. Ленты натянулись, раздался глухой стук, девочки громко взвизгнули. Я оглянулся. На полу лежали разбитые горшки.
- Что ты наделал! - крикнул в отчаянии Чесек.
- Так ты же сказал - гащи скорее!
- Надо было ленты по дороге развертывать! Ведь ленты привязаны к горшкам. Пропали пеларгонии. Осел ты, осел. Такую идею загубил!
- Что же теперь будет? - спросил я со страхом.
- Собери как-нибудь землю и черепки. Прикроем их газетой.
Сопя, я сгреб в кучу печальные останки пеларгоний и вытер лоб.
- А что с лентами делать?
- Прицепим их над дверями и протянем к окнам, - не задумываясь, ответил Чесек.
- Зачем?
- Глупый, это будет означать, что сердце пани Окулусовой озаряет своими лучами весь мир.
- Ну и ну! - удивился я. - Я бы за всю жизнь ничего подобного не придумал.
Схватив ленты, мы подбежали к двери.
- Подожди, мы тебя подсадим, - сказал Чесек. - Давайте молоток и гвозди. Только скорее, сейчас звонок.
Ребята подсадили меня, и я взялся за дело. Я так нервничал, что несколько раз стукнул себя молотком по пальцам, по это все пустяки но сравнению с тем, что произошло потом. Зазвенел звонок, и тут сразу - ну скажите, разве это не злой рок, - сразу же распахнулась дверь… Все, конечно, дали ходу. Ну, а я… можете себе представить, что было со мной. Я ссыпался сверху и так запутался в лентах, что никак не мог из них выпутаться.
В класс вошел Пифагор. Вошел и замер от удивления. Потом надел очки, наклонился ко мне и спросил:
- ЧТО ЭТО ТАКОЕ? ТЫ КТО?
- Я… я дежурный, - пробормотал я, срывая с себя ленты.
- Разве так должен выглядеть дежурный? - Пифагор вынул зеркальце и поднес к моему лицу.
Я был весь в земле, в волосах торчали обрывки цветной бумаги.
- И вообще, - оглянулся вокруг Пифагор, - что это за маскарад?
- Это… не маскарад, а именины пани Окулусовой, - стал объяснять я. - Мы хотели… потому что сердце пани Окулусовой испускает лучи, и мы… мы расцветаем в этих лучах, как гирлянды.
- Что за вздор ты несешь? - поднял брови Пифагор. - Марш на место!
Я бросился на свое место, а Пифагор, сделав перекличку, вызвал к доске Гжесека.
- Пиши, голубчик, - сказал он. - "В цистерну налили тысячу восемьдесят литров нефти"…
Гжесек начал искать мел, но мела не было.
- Почему ты не пишешь, голубчик? - насупился Пифагор.
- Потому что нет мела.
- Ну и порядки! - воскликнул Пифагор. - Дежурный, ко мне!
Я подбежал. Пифагор, надев очки, окинул меня строгим взглядом.
- Ну да… При таком дежурном этого следовало ожидать… Где мел, мальчик?
- Не знаю, - испуганно ответил я, - перед уроком был. Наверное… наверное, опять Папкевич съел.
- Что ты выдумываешь, голубчик! Разве люди едят мел?
- Папкевич ест.
- Папкевич, ко мне! - прогремел Пифагор. - Это правда, что ты съел мел?
- Съел, - сокрушенно признался Папкевич. Пифагор ошеломленно смотрел на него:
- Какой ужас! Зачем ты это сделал?
- Дежурный Пегус дал мне мел и сказал, чтобы я съел. Его очень забавляет, когда я ем мел.
- Это неправда, он врет… я…
- Объяснения будут потом, голубчик, - раздраженно прервал меня Пифагор и повернулся к Папкевичу. - Итак, ты утверждаешь, что Пегус дал тебе мел, а ты послушно съел?
- Не мог удержаться, пан профессор. Когда мне дают мел, я всегда его ем. Не могу удержаться.
- Но это же вредно! - испугался Пифагор. - Папкевич, ступай к врачу.
- Хорошо.
Папкевич поклонился и вышел.
- Дежурный Пегус! - загремел Пифагор. - Где запасной мел?
- У меня в кармане.
Я начал судорожно выворачивать карманы. Из них выпала бритва Здеба и кисточка для бритья. Пифагор с любопытством вытянул шею.
- Что это у тебя там, голубчик?
Я протянул ему кисточку и бритву. Пифагор оглядел их со всех сторон.
- Что это, мальчик?
- Это… это кисточка и бритва, - пролепетал я. Пифагор нахмурился:
- Стало быть, ты бреешься?
- Я нет… я только…
- Откуда же у тебя эти инструменты, голубчик?
Я хотел сказать правду, но, перехватив грозный взгляд Здеба, опустил голову:
- Я… я учусь на парикмахера.
- Ах так, - ехидно улыбнулся Пифагор, - и, наверное, упражняешься на товарищах. Не можешь ли мне сказать, голубчик, кого ты сегодня брил?
Я горестно оглянулся:
- Я брил… брил коллегу Здеба.
- Здеб, ко мне! - загремел Пифагор.
С унылой перевязанной физиономией к кафедре подошел Здеб.
- Дежурный Пегус брил тебя сегодня? - спросил Пифагор.
- Брил, пан профессор.
- Как он мог брить? Ведь у тебя все лицо перевязано?
- Это как раз от бритья, пан профессор.
- Он покалечил тебя бритвой?
- Да, пан профессор.
- Это черт знает что такое. Так вы еще зарежете друг друга. Бритва в руках безумцев! - разбушевался Пифагор. - Неслыханно. Ну, это вам даром не пройдет. Все эти инструменты я передам вашей классной руководительнице… А сейчас марш по местам! К доске пойдет Пумекс.
С парты поднялся Пумекс II. Проходя мимо, он больно стиснул мне плечо.
- Решишь задачу номер девять, - сказал Пифагор и вручил Пумексу учебник.
Прочитав задачу, Пумекс беспомощно потоптался на месте и принялся яростно подмигивать. Я притворился, что ничего не замечаю, но Чесек подтолкнул меня локтем. Пришлось приступить к подсказке. Я тронул лоб, нос, подбородок, высунул язык, показал кулак, скорчил рожу и оскалил зубы.
Пифагор с изумлением уставился на меня, потом, как бы не веря глазам своим, надел очки и выбежал из-за кафедры.
- Дежурный Пегус! Что с тобой? Я стремительно вскочил.
- ДАВАЙ ДНЕВНИК.
Я молча полез в парту. Мешок с Тяпусем упал на пол, и я с ужасом смотрел, как Тяпусь вылезает из мешка.
- Мальчик, что все это значит? Что с тобой?
Я хотел все рассказать и объяснить, но тут вдруг почувствовал, что кто-то щекочет мне ноги. В испуге я завертелся па месте, но все равно не смог удержаться и громко рассмеялся.
- Боже мой, успокойся!.. Что с тобой? - повторял не на шутку испуганный Пифагор.
Но я не мог удержаться и хохотал все громче и отчаяннее: Тяпа под скамьей лизал мои голые икры, а я страшно боюсь щекотки. Напрасно я пинал его ногой. Проклятый пес и не думал оставлять меня в покое.
- Пегус, успокойся! Собирай книжки и ступай к врачу, - крикнул Пифагор.
Продолжая хохотать, я наклонился за книжками, но Тяпа опередил меня. Он схватил зубами свисающий ремень и стащил ранен па пол. Я полез под парту и на четвереньках пополз вдогонку за Тяпусем.
- Что случилось? Пегус, где ты? Куда ты исчез? - услышал я голос Пифагора.
- Здесь, пан профессор! - крикнул я, вынырнув из-под парты в другом конце класса.
Тем временем Тяпусь подбежал к кафедре. Пифагор сделал большие глаза.
- Что все это значит? Откуда здесь это четвероногое? Ловите его! - крикнул он и ринулся к кафедре. Все повскакали с мест и бросились ловить щенка.
- Это недопустимо, это неслыханно! - бушевал Пифагор. - Дневник, я все запишу тебе в дневник!
Он опустил ручку в чернильницу и извлек оттуда обрывок какого-то шнурка.
- Это что еще за шутки? Где чернила?
Чесек подал мне бутылку чернил, я бросился с ней к кафедре, и тут в довершение всего перепуганный Тяпусь кинулся мне в ноги. Я упал и разбил бутылку.
Когда я, весь измазанный чернилами, встал с пола, в класс входил директор, а за ним - пани Окулусова.
- Что у вас за шум? - спросил директор.
- Что тут происходит?
- В классе какой-то странный ученик! - ответил Пифагор. - Он сорвал мне урок… Это неслыханно… Пегус, расскажи, что здесь было.
Я подошел с самым несчастным видом. Все лицо у меня, наверное, было измазано чернилами, потому что со щек стекали черные слезы.
Директор посмотрел на меня с ужасом:
- Как ты выглядишь, мой мальчик?
Пани Окулусова в отчаянии заломила руки:
- МАРЕК,
ЧТО С ТОБОЙ?
Я хотел ей все объяснить, сказать, что я не виноват, что я очень ее люблю, но что жизнь не такая простая вещь. Хотел все рассказать, но от волнения не мог вымолвить ни слова.
* * *
Марек опустил голову:
- Вот и вся история. Разве все это не ужасно?
- Ужасно, Марек, - сказал я изумленно, - это даже невероятно!
- Я так и знал, что вы не поверите. - Он вздохнул, подтянул на плечах ранец и поплелся домой.
Приключение ТРЕТЬЕ, самое главное,
или Роковые последствия обыкновенного прогула, или Исчезновение Марека Пегуса
После нашей последней встречи прошел почти месяц. На дворе стало совсем тепло. Все свободное от школы время ребята проводили на улице, только Марека среди них не было. Я уже стал о нем беспокоиться. Наконец - это было десятого июня - я встретил Чесека.
- Скажи мне, как поживает Пегус? - спросил я. - Его что-то давно не видно.
- Вы ничего не знаете? - вытаращил глаза Чесек.
- Ничего не знаю.
- Произошло несчастье!
- Несчастье? - встревожился я. - Что за несчастье?
- Вы помните, какой он всегда был невезучий?
- Помню, но ты все-таки расскажи, что случилось.
- Марек исчез.
- Исчез?! Ну что ты говоришь глупости! Как может человек вдруг исчезнуть?
- А он исчез, - печально подтвердил Чесек.
- Куда?
- Неизвестно.
- В милицию сообщили?
- Сообщили. Только до сих пор нет никаких сведений.
- Странно, очень странно. Ты должен мне все рассказать.
Я привел его к себе и услышал совершенно фантастическую историю. Я не мог ему поверить и отправился к родителям Марека. Родители подтвердили рассказ. Более того - от Пегусов, пана Анатоля Фанфары и известного спортсмена Алека я услышал и другие, не менее ошеломляющие новости…
С этого дня я стал внимательно следить за ходом событий. Но погодите, это уже целая повесть, и надо рассказать все по порядку.
Глава I
Все началось с обыкновенного прогула. - Странный субъект и паралитики. - Человек с лошадиной физиономией. - Чудеса со школьным ранцем.
Началась эта история с весьма прискорбного случая во время урока естествознания. Впрочем, во имя нашей дружбы с Мареком о нем следовало бы умолчать. Но тогда рассказ потерял бы свою выразительность и многое вообще нельзя было бы понять. Итак, увы, приходится признать, что в этот день Марек сбежал с урока. Быть может, это случилось не совсем по его вине, но факт остается фактом. Мальчик совершил прогул.
Причин было несколько. Во-первых, после долгих холодов и дождей наконец установилась дивная погода, такая погода, что просто невозможно выдержать. Человек сидит в классе, смотрит в окно и чувствует себя мухой на липучке. Что и говорить, такая погода очень опасная вещь. Во-вторых, в этот день на четвертом уроке должна была быть последняя письменная работа по математике, а у Марека по этому предмету тройка, и он боялся, как бы на контрольной не поймать двойку. А в-третьих, урок естествознания проводился на свежем воздухе. Пан профессор Гонска повел всех на зеленую травку в Лазенки понаблюдать жизнь растений и животных.
Ребята бросились искать кукушку, которая куковала где-то поблизости, и переросток Здеб сразу объявил, что надо сбежать.
- Чего ради пугать птицу? - сказал он. - На Новом Свете в зоомагазине можно увидеть сразу двух кукушек. Одну - в клетке, а другую - чучело. И в конце концов, что такое кукушка? В магазин на Мазовецкой поступили снасти. Если поторопиться, можно достать надувную лодку Она вся помешается в рюкзаке. Ей-богу, не вру! Нужно только сложиться. Пара злотых на брата, и лодка наша.
- А что будет, если Гонска заметит?
- Ничего… скажем, что заблудились.
- Не поверит.
- Ну тогда… тогда скажем, что Пегус свалился в воду и мы должны были его вытаскивать, сушить и отводить домой. Все же знают, какой он невезучий.
В идеях, как обычно, не было недостатка. Мероприятие показалось заманчивым и вполне осуществимым, и все ребята решили дать ходу. По правде говоря, Мареку совсем не улыбалась эта совместная экспедиция. Он считал, что с его невезением всегда можно попасть в какую-нибудь историю. Кроме того, у него вовсе не было желания покупать надувную лодку, тем более для Здеба. От одной мысли, что он может оказаться в лодке с таким типом, как Здеб, его бросало в дрожь.
Но как признаться в этом Здебу и товарищам? Они не только бы его не поняли, но, пожалуй, заподозрили в трусости. Нет, об этом ни в коем случае нельзя было говорить. И Марек поплелся вместе со всеми.
Однако вскоре ему пришлось пожалеть об этом. Здеб еще не забыл историю с бритьем, ему тогда здорово влетело от Пифагора. Сколько он стыда натерпелся!.. Одним словом, у него был на Марека "зуб". Заметив, что Марек идет со всеми, Здеб скривился и сказал:
- А Пегус тут зачем? Видеть не могу эту размазню. С ним толку не будет. Уматывай, пока цел, а то из-за тебя и нам не повезет.
Ребята ничего не сказали, потому что все боялись Здеба. Только Чесек и Гжесек стали на сторону Марека.
- Если Пегус не пойдет, мы тоже не пойдем, - сказали они и отделились от Здеба.
- ОБОЙДЕМСЯ И БЕЗ ВАС, - буркнул Здеб.
Он повел класс в одну сторону, а Марек, Чесек и Гжесек пошли в другую.
- Мировые вы ребята! - Растроганный чутким отношением друзей, Марек шмыгнул носом. - Вам не обязательно идти со мной. Топайте со всеми. Не стесняйтесь.
- Подумаешь, - пожал плечами Чесек. - Я и не хотел с ними идти. Здеб хвастун и дурак, и у меня вовсе нет времени с ним шататься. Велосипед собирать нужно, а то сезон начался, а он лежит на чердаке весь разобранный.
- У меня тоже много дел, - откликнулся Гжесек. - Я уже давно собираюсь проявить пленку и отпечатать карточки. Но, когда я прихожу из школы, ванная всегда занята, потому что у нас в квартире шесть жильцов. Один из них привез грязи из Буска и целыми днями купается. Говорит - помогает от ревматизма. Сейчас только двенадцать часов, дома никого нет, так что я успею проявить пленку и отпечатать фото.
Таким образом, возле сквера Ворцелла они расстались. Марек остался один и не знал, что предпринять. Сначала он было решил отправиться домой, но, когда вспомнил, что в это время пан Фанфара упражняется па виолончели, домой идти расхотелось. К тому же мама отлично знала расписание уроков, и сразу начались бы расспросы.
Нет, домой он не пойдет. Марек купил полкило черешни, сел на скамью в боковой аллее сквера Ворцелла, положил рядом ранец и принялся за ягоды.
Он сидел, ел черешню и вдруг заметил бегущего по аллейке школьника. Это был очень худой и бедно одетый мальчик. У него были смешно оттопыренные уши и большие испуганные глаза. Едва переводя дух от усталости, мальчик подбежал к скамье, на которой сидел Марек. Сняв с плеч ранец, он с облегчением швырнул его на скамью, расстегнул куртку и начал вытирать потный лоб. Внимательно присмотревшись, Марек заметил, что у мальчика очень старые, измученные глаза, точно ему не тринадцать лет, а сорок.