- Объясни, что за дурость пришла тебе в голову? - вскричал мальчик со страницы записной книжки.
- Не знаю, Рик. Но только я должна была сделать это, - призналась Анита и посмотрела на Джейсона, ища утешения.
Он присел рядом с нею на корточки и посоветовал:
- Скажи ему, чтобы не волновался. И чтобы ждал нас. Скажи, что вернёмся со всем необходимым.
Анита передала всё это Рику, и он спросил:
- А что вы собираетесь делать?
- Ну, видишь ли, у нас нет особенного выбора, - ответила девочка и, обернувшись, посмотрела на мерцающий золотистый силуэт Зефира. Великан стоял на тропинке неподалёку от ребят и ожидал их.
- А это не опасно? - шёпотом спросила Анита Джейсона.
- Забудь об этом, - улыбнулся он.
Потом наклонился к ней и нежно поцеловал в губы.
Пообещав Рику постоянно быть с ним на связи, Джейсон и Анита закрыли записную книжку и направились вслед за своим гидом по узкой тропинке, которая шла по самому краю пропасти, и потому двигались они гуськом, внимательно следя, куда ступают. В некоторых местах тропинка была словно вырублена в стене и над нею нависал карниз, идти приходилось под ним, прижимаясь к отвесной скале.
Дорога вела вниз, во мрак. Каким-то странным образом в нём мерцала позолота на коже Зефира. Больше ничего нельзя было рассмотреть, и не проходило отчётливое ощущение, что рядом пропасть и в любую минуту можно рухнуть туда.
Постепенно, по мере того, как шли по тропинке дальше или спускались местами по узким ступенькам, стало доноситься глухое клокотание воды. Река? Подземный ручей? Трудно сказать, что могло так шуметь.
Анита шла, ступая след в след за Зефиром, а Джейсон точно так же за нею. Иногда он клал руку ей на плечо или касался её ладони. Тогда они останавливались, чтобы шёпотом обменяться несколькими словами и набраться мужества для дальнейшего пути, и дальше снова шли сосредоточенные и молчаливые.
За несколько минут, а может, и за несколько часов такого пути они совершенно забыли про Аркадию и про дверь из слоновой кости, настолько их внимание поглощали мрак и пропасть. После бесчисленных поворотов тропинка неожиданно привела их к каким-то жилищам, вернее, к вырубленным в скале небольшим нишам, чернее чёрных теней, окружавших их, и походивших на огромные распахнутые челюсти.
Здесь давно уже никто не жил, но остались следы пребывания каких-то людей - разбитые предметы домашнего обихода, черепки глиняной посуды, наконечники стрел. А на каменных стенах изображения каких-то животных и охотников с копьями, совсем как доисторические рисунки.
Анита прикоснулась к ним и ощутила под рукой… время, вернее, убедилась, что оно никуда не течёт и не меняется, а остаётся неизменным, вечным.
Спустившись ниже, они нашли поселение побольше: огромные пещеры, вырубленные в камне, какие-то конструкции, висящие над пропастью, огромные, бессмысленные, на первый взгляд, арки. Кое-где тропинка вела к мостику над пропастью, и переходить его, следовало, не отрывая глаз от своих ступней, чтобы не потерять равновесие.
Наконец они оказались у развилки, первой с тех пор, как начали спуск. Зефир свернул на тропинку, которая вела вниз. Другая, объяснил он, вела в поселение, где он родился.
- Что такое Лабиринт, Зефир? - вдруг спросил Джейсон, когда мрак окружил их, подобно широкой и чёрной, как смола, реке.
- Это большая стена, - просто ответил позолоченный великан.
- Ты говорил, кто-то рассказал тебе, что кроется там, за стеной, - заговорила Анита. - Кто рассказал?
- Мои учителя, разумеется. Это они научили меня говорить по-старинному - стихами. - Зефир продолжал двигаться, покачиваясь. - А ещё меня ещё научили узнавать тропинки, которые ведут ко входам в Лабиринт, и те, которые никуда не ведут.
- А как устроены входы в Лабиринт? - на этот раз спросил Джейсон.
- Как тот, в который вошли вы.
- Двери, значит?
- Совершенно верно: Двери. И если сможем войти в Лабиринт, я расскажу вам всё, чему меня обучили. Но мне объяснили также, что я не должен ни слова говорить об этом прежде, пока не войдём туда. Сейчас могу сказать вам только, что Лабиринт очень глубокий. И очень, очень древний.
- Древний… Такой же, как Двери?
- О нет! Гораздо древнее - улыбнулся Зефир. - Лабиринт - это начало Дверей. Когда их построили, Лабиринт уже давным-давно существовал.
- А ты откуда знаешь это?
- А я на самом деле и не знаю.
Наконец они спустились в самый низ, и тут идти стало труднее. Ровный чёрный камень под ногами уступил место мелкому светлому щебню, и вскоре тропинка привела их к каким-то крупным продолговатым камням, похожим на кристаллы кварца.
Здесь оказалось намного прохладнее, почти как зимой, и где-то совсем близко клокотала вода.
- Почти пришли, - сказал Зефир, прокладывая дорогу между кристаллами и, видимо, отлично ориентируясь в переплетении разбегавшихся в разные стороны тропинок.
Теперь, когда глаза Аниты и Джейсона привыкли к темноте, ребята смогли даже вдали различить какие-то геометрические формы. Казалось, перед ними лежит город, утопающий во мраке.
Перепрыгивая с одного камня на другой на другой, они подошли наконец к реке, которая текла по дну ущелья. От её серой бурлящей поверхности исходил холод.
Зефир зачерпнул во фляжку немного воды и сунул под одежду чтобы согреть, прежде чем выпить.
Потом повёл ребят к некоему подобию причала со множеством металлических столбов, возле которых покачивались разные пришвартованные лодки. И на каждом столбе ребята увидели, словно мрачное предупреждение, череп.
Джейсон и Анита невольно прильнули друг к другу.
- Вот там ограда Лабиринта, - объявил Зефир, указывая на другую сторону реки.
В сплошной серой мгле трудно было рассмотреть что-то.
Чёрная вода в реке мрачно бурлила в нескольких шагах от них.
Постепенно ребята различили на другом берегу реки пять причалов. А за ними пять лестниц, ведущих к пяти дверям.
Потом Анита обратила внимание на что-то странное, что-то белело там и никак не вязалось со всей этой серой мглой.
А присмотревшись, девочка ужаснулась: все мостки и все лестницы у пяти дверей были усеяны человеческими костями.
Зефир протянул ребятам фляжку с водой, предлагая напиться, но Анита отказалась, она всё ещё была в ужасе от увиденного.
Ребята долго молчали, пока наконец Джейсон не набрался храбрости и не спросил:
- Почему здесь столько костей?
- Потому что многие пытались войти, - объяснил Зефир.
- А почему они не вернулись назад?
- По той же причине, по которой и вы не можете выйти в дверь из слоновой кости, - ответил великан. - Реку можно перейти только в одном направлении.
- А когда перебирались на тот берег?..
- Ничего. Там нечего есть. Даже воздуха нет, нечем дышать. Так говорят. Только двери. Пять дверей, вот они, напротив. Ещё пять километров вверх по течению реки. И пять вниз, в противоположном направлении. Можете и там побывать, если хотите. Но только это и увидите… - Зефир улыбнулся. - Пять дверей, пять лестниц и пять лодок.
Джейсон вспомнил грот под утёсом, на котором стоит вилла "Арго". Это грот - просто подражание в уменьшенном масштабе того, что они видят сейчас перед собой. Рукав реки, судно, лестница и дверь на противоположном берегу. Он вспомнил и подземные туннели под виллой "Арго" и подумал, что оба эти места задумала и создала одна и та же творческая голова.
""Вилла Арго" построена над Лабиринтом", - подумал он.
Потом вспомнил о коллекции моделей судов, которые Улисс Мур держал в башенке, и подумал, что старый морской волк наверняка знал об этом подземном месте.
А ведь оно появилось раньше дверей. И наверное раньше всех других воображаемых мест.
"Да, - подумал Джейсон, - он определённо знает что-то такое, о чём никому никогда не говорил".
Или, быть может, это знали его предки.
"Но что же такое этот Лабиринт? Что такое важное он охраняет?" - в который уже раз задавал он себе этот вопрос, так и не находя ответа.
Анита, стоявшая рядом, выглядела очень усталой.
Когда она решила войти в дверь из слоновой кости и следовать за мальчиком, она ведь не представляла, что окажется в таком месте. И в таком безнадёжном положении.
- Думаю, Джейсон, нам нужно просить о помощи… - прошептала она и опустилась на землю.
Блестящие кристаллы были холодными и острыми.
Анита положила перед собой записную книжку и хотела открыть её, но тут вдруг заговорил, обращаясь к ним, Зефир.
- Нужно знать двадцать правил, чтобы войти туда, - произнёс он равнодушным тоном, словно повторял что-то давно заученное. - Двадцать. Ни одним больше, ни одним меньше.
- И что же это за правила? - поинтересовался Джейсон, чувствуя как в нём нарастает раздражение.
Позолоченный великан отвернулся от ребят и медленно и спокойно прочитал их наизусть:
Каждая дверь имеет свой цвет.
Каждая дверь ведёт в разные места.
Каждое место имеет свою особую лодку, своё особое животное и свой особый напиток.
Никакое другое место не имеет такой же лодки, такого же животного и такого же напитка.
Жители Килморской бухты входят в красную дверь.
Жители Атлантиды любят рыбу.
В Эльдорадо пьют чай.
Зелёная дверь налево от белой.
Те, кто входит в зелёную дверь, пьют кофе.
Те, кто входит в жёлтую дверь, плавают на джонке.
Те, кто ходит на судах викингов, разводят хамелеонов.
Те, что входят в центральную дверь, пьют молоко.
Египтяне из города Пунто входят в первую дверь.
Те, кто плавает на пирогах, живут рядом с теми, кто любит кошек.
Те, кто любит обезьян, живут рядом с теми, кто плавает на джонках.
Те, кто плавают на спине кита, пьют лимонад.
Жители Острова Мечтаний плавают на простом плоту.
Египтяне из города Пунто живут рядом с синей дверью.
Те, кто плавает на пироге, живут рядом с теми, кто пьёт только воду.
И вдруг Зефир замолчал.
- А двадцать? - спросил Джейсон, чуть подождав.
Зефир посмотрел на него своими золотистыми магнетическими глазами и прошептал:
- Двадцать. Теперь, когда знаешь всё это, сумеешь ответить мне, кто любит ворон?
Глава 9
ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК В НИКУДА
Если и существовало что-то такое, что барон Маляриус Войнич ненавидел всем своим существом, так это поездка, вообще поездка, куда бы то ни было.
И если в поездке было что-то такое, что он ненавидел больше всего (в тех немногих случаях, когда ему всё же приходилось куда-то отправляться), это опасение, что не приедет туда, куда намеревался прибыть.
А ситуация сложилась вот такая. Чёрный бентли Поджигателей, который Войнич сам приобрёл со скидкой в Абердине у одного итальянского миллиардера, искавшего приключений в северных морях, стоял посреди травянистого плоскогорья, спускавшемуся к морю. А где-то по ту сторону плоскогорья находился городок Зеннор.
Впереди обычный перекрёсток, какой они проезжали уже десятки раз.
Справа (или слева, в зависимости от того, в какую сторону направлялся разозлённый донельзя Войнич, нервно расхаживая взад и вперёд) солнечный диск, опускавшийся в море.
Или уже опустился?
Трудно сказать, поскольку небо на горизонте затянуто красными облаками.
Красное пламя.
Воспламенить душу.
Водитель Поджигателей сидел на обочине и курил сигару. Любовался закатом, спокойно и безмятежно.
Как будто всё было в полном порядке. Всё нормально. Войнич с удовольствием зашвырнул бы его пустую голову как мячик для гольфа прямо в воду.
Он злился, выходил из себя от гнева и источал пламя из всех своих пор.
Он остановился перед водителем, его начищенные до блеска мокасины (они были начищены до того, он начал ходить взад и вперёд по это грунтовой дороге, стараясь успокоиться) скрипнули на камнях. Войнич метнул свирепый взгляд в спину водителя, но тот даже не обернулся продолжая невозмутимо курить сигару.
- Ты уже понял, что уволен? - произнёс глава Поджигателей дрожащим от злости и досады голосом.
- Меня устраивает, - спокойно ответил водитель, - более того, если хотите, передам вам ключи от машины.
"Ну да, конечно, - подумал Войнич. - Какой любезный - оставит мне ключи! Жаль, конечно, что не умею водить. И что оказался прямо-таки нигде".
"Нигде" слегка пахло деревенским навозом и подозрительно звучало - словно жужжали тысячи насекомых, прятавшихся в траве или стрекотавших там от радости, что наступила ночь.
Войнич осмотрелся, окинув взглядом видимое пространство, и представил себе, как выглядели бы эти зелёные холмы, если превратить их в пепел. Воображаемая картина привела его в восторг. Испытав этот краткий миг счастья, он снова обратился к водителю.
- Так понимаешь ты или нет, что ты полное ничтожество?
Водитель выпустил из сигары клуб дыма.
- Самый ничтожный из всех ничтожных водителей на свете.
- Дорогу указывали вы, - только и напомнил ему водитель, не отрывая взгляда от заката.
- И что ты хочешь этим сказать?
- Что, может, я и ничтожество, но и вы не сахар.
Барон Маляриус Войнич сжал кулаки. Сжал с такой силой, что ногти до крови вонзились в ладони. Но не произнёс ни слова.
В любой другой ситуации, в Лондоне, он спустил бы водителя в канализационный коллектор, или сжёг бы его дом при первой же грозе…
Ну тут среди этого "ничего", ему приходилось отступать перед очевидным фактом, что это огромное ничтожество - единственное существо, которое может отвезти его домой. Или куда-нибудь ещё, где было бы не так ужасно и нецивилизованно, как здесь.
Короче, нужно было выживать.
- Ты два часа кружил здесь! - взвизгнул Маляриус Войнич, указывая на дорогу, которая тянулась между морем и плоскогорьем.
- Мы кружили, - поправил его водитель.
- Он не мог исчезнуть.
- Наверное, этот проклятый город и не существует вовсе, - осмелился заметить водитель, выпуская дым.
- Нет, существует! Братья Ножницы были там не далее как вчера!
- И сожгли его. Или придумали вам историю про него. А может он, и не в Англии вовсе.
- Килморская бухта, - закричал Войнич, - в Англии, в графстве Корнуолл, недалеко от Зеннора. Ничтожество!
Что-то звякнуло в руке водителя.
- Вот ключи. Вот машина. Дорога… холмы… Делайте что хотите.
В полнейшем отчаянии Войнич схватил ключи и, обойдя машину и, рванув на себя дверцу, едва не вывихнул плечо.
- Сначала нужно отключить сигнализацию! - спокойно напомнил ему водитель.
Войнич постарался сосчитать до дести и глубоко вздохнуть, но досчитав до трёх, со злостью отшвырнул ключи далеко в сторону.
И тут зазвонил его мобильник.
Это был Эко.
- В чём дело? - едва не завопил в трубку Войнич.
- Это я, шеф…
- Слышу, к сожалению. Какого чёрта тебе от меня нужно?
- Вот это да! Могли бы всё же разговаривать повежливее? Спросили бы, например, "Как дела? Всё ли в порядке? Рад слышать тебя…"
Войнич выключил телефон.
И пошёл по дороге, чтобы подобрать ключи. Возможно ли, удивлялся он про себя, что вокруг только подобные ничтожества? И какого чёрта нужно этому надутому пузырю Эко? Ещё один номер в гостинице "Даниэли"? Билеты на театральную премьеру? Может, это он порекомендовал водителя? Или он внук старого Поджигуса, привратника в клубе?
В данную минуту он не сомневался только в двух вещах: что он не намерен выслушивать жалобы Эко и что водитель - патентованный дурак, неспособный найти такую дыру, как Килморская бухта, в такой дыре, как графство Корнуолл.
Но, с другой стороны, всё это лишь подтверждало его теорию о том, что Килморская бухта не существует. Никогда не существовала. И вся эти россказни Улисса Мура про сумасшедшего художника и говорящие записные книжки не что иное как глупая выдумка.
Шутка.
Фокус.
Если не считать, что…
Снова зазвонил мобильник. И опять заговорил Эко.
- Прошу вас, барон Войнич, выслушайте меня, я сейчас…
- Решай всё сам, - прорычал Маляриус Войнич и отключил телефон. Не вовремя тот звонит. Очень не вовремя, пусть сам решает, что делать дальше. Пусть спалит этот проклятый Разрисованный дом. Пусть затопит хоть всю Венецию! Его это не интересует!
На третий звонок он ответил, даже не посмотрев, кто звонит.
- Я убью тебя, - произнёс он ледяным тоном. - Как только увижу, убью.
В ответ не прозвучало ни слова. Только молчание, странное и грозное.
Очень грозное.
Маляриус Войнич начал догадываться, что допустил какую-то страшную ошибку, ещё прежде, чем скрипучий, кислый, как лимон, голос спросил:
- Маляриус?
Главе Поджигателей хватило секунды, чтобы, взглянув на дисплей, получить подтверждение, что говорит его сестра - доктор Вивиана Войнич. Её называли также "медсестрой дьявола" за не слишком мягкий характер и неприветливую манеру общаться.
На пять лет старше брата. В прошлом образцовая студентка, потом образцовый университетский профессор. Сейчас престижнейшая работа в международной медицинской комиссии. Безукоризненная старая дева. Одним словом, ведьма.
- Я правильно расслышала, Маляриус? - снова заговорил скрипучий голос.
Вивиана Войнич, единственным потомком семьи считала себя, как будто её брат вообще и не существовал. Она создала ему жуткое детство и поистине драматическую юность. Она оказалась диктатором, который ни на йоту не желал отступать от своих нерушимых убеждений.
- Виви! Какой сюрприз! - заговорил барон Войнич. - Я не ожидал твоего звонка. В неудачный момент ты позвонила, знаешь!
- Мариус, я правильно расслышала? - невозмутимо повторила его сестра.
Вивиана могла повторить эту фразу сто раз. Она всегда так делала. Повторяла и повторяла до бесконечности, пока её собеседник чуть с ума не сходил, повторяла, пока не вынуждала его сказать то, что хотела услышать. Гнев, ослепивший главу Поджигателей, подействовал сначала на одну бровь, потом на другую, и через несколько секунд всё лицо Маляриуса Войнича задёргалось в нервном тике.
- Я хорошо расслышала, Маляриус?
- Что ты расслышала, дорогая? - спросил Маляриус с дрожащей губой, шаркая ногами по гальке.
- Ты сказал: "Я убью тебя. Как только увижу, убью".
"Ты даже не представляешь как я и в самом деле хотел бы это сделать!" - подумал Маляриус, а вслух произнёс:
- Ты ошибаешься. Я никогда не говорил ничего подобного.
- И всё же сказал. Я прекрасно это слышала. И не шаркай по гальке. Ведь мама учила нас не портить обувь, но похоже, ты так и не научился этому, верно?
Войнич замолчал, окутанный облаком пыли, которая поднималась от его подошв.
"Но как она узнала?" - удивился он про себя. Подобное происходило не впервые.
- Маляриус, скажи мне, где ты сейчас находишься и почему тебя нет дома.
- Я в отъезде.
"Ах!", раздавшееся в телефоне, походило на удар колокола. Далее последовал неизбежный язвительный комментарий: