Тут, словно услышав эти слова, вперед вышел Аноки Кериоки. В руках этот мужественный юноша держал венок из листьев с жемчужинами из деревни сиу. Краснокожий сплел его за ночь. Подойдя к гробу и возложив на него венок, Аноки прижал руку к сердцу и затянул траурную песнь своих предков-воинов. Это была последняя дань уважения погибшему антею.
Псиофы группами уходили с кладбища. Остались только трое сапиенсов, братья Астор Венти, Доротея, пожилая армянка Дафна Огроджан да маленький Оскар, который рыскал вокруг. Мадам Крикен повела всех к западной части кладбища, где находились большие гробницы суммусов сапиенсов. Они подошли к ограде, обвитой порыжевшим плющом.
- Здесь покоится Риккардо Железный Пест. - И мадам Крикен указала на гробницу, щедро украшенную стеклянными и фарфоровыми статуями.
- Давненько я не приходила сюда, чтобы почтить память нашего любимого суммуса сапиенса, - сказала Дафна, громко покашливая.
Изысканная красота этого склепа буквально заворожила Джено. Он стоял, погруженный в раздумья, как вдруг залаял Оскар. Доротея и Рене отправились посмотреть, что его так встревожило. Из ежевичного куста навстречу им высунулась морда пса с маленькой косточкой в зубах.
- Фу! Брось! - велела ему Доротея, вытягивая собаку за уши из куста.
Рене раздвинул руками колючие ветки и увидел кучку костей на могильной плите, покрытой снегом и перегноем.
- Это останки какого-то животного, - предположила Доротея.
Рене непроизвольно замахал крыльями. Потоком воздуха могила сразу же расчистилась. Плита из серого мрамора не содержала ни имени, ни фамилии захороненного под ней, а только инициалы и годы рождения и смерти:
С. С. П. А. В.
1633–1666
Мальчик тут же позвал Джено и всех остальных, а Оскар не унимался и продолжал лаять.
- Пауль Астор Венти! - воскликнула мадам Крикен пронзительным голосом.
Джено опустился на колени и пальцами провел по высеченным буквам, наполовину стертым непогодой и временем.
Дафна оперлась о дерево - ее трясло. Набир со Стасом остались с Суоми, чтобы девочка не споткнулась о куст ежевики.
- Значит, он здесь! Похоронен в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году в безымянной могиле. Странно, что до сих пор ее никто не заметил, - сказала Марго, тщательно осматривая все вокруг.
Братья, стоя на коленях, обменялись недоверчивыми взглядами.
- Копаем! Уберем эту плиту! Я хочу все увидеть. И понять! - Джено охватило нездоровое любопытство.
Там, внизу, находились останки его предка, убитого и опороченного.
- Осквернять могилу? - Эулалия задергала головой, как дятел.
- Нет, бога ради, - закричала Дафна осипшим голосом.
- Это необходимо, - сказала мадам, убеждая греческую мудрую.
Аноки вызвался помочь братьям. Втроем они рыли землю руками и старой кладбищенской лопатой, пока им не удалось поднять плиту.
Вытащив кучу земли, они обнаружили сгнивший гроб, в котором лежали кости, полчерепа и маленький ларец с тремя проржавевшими замками.
Джено со страхом потрогал то, что некогда было черепом, и ощутил какую-то странную энергию, которая на мгновение сковала его. Рене пережил то же самое и от волнения сел, сложив крылья за спиной.
- Осторожно возьмите ларец и поставьте его на землю, - велела им мадам. Она совсем не выглядела испуганной.
Джено поднял ларец и держал его так, словно это было самое дорогое в мире сокровище. Поставив его рядом с мраморной плитой, он почти без труда взломал замки.
Внутри лежала стопка бумаг, обратившихся в пыль, едва мальчик прикоснулся к ним.
- Проклятие! - нервно воскликнула мадам Крикен.
Но в руках у Джено остались два листка, почти не пострадавшие от времени, два клочка пожелтевшей бумаги.
- Смотрите, здесь рисунок белой руны! Похожий на тот, что я нашел в аптеке, - обрадовался он.
- Универсальное познание, или Всезнание! - завопила необычайно взволнованная Эулалия.
Мадам Крикен задрожала всем телом.
- Она означает все этапы судьбы. Ее символ - ясень, - сказал непривычно возбужденный Набир.
Джено вытащил кусок руны, лежавший у него в кармане, и сравнил его с рисунком.
- Очень хорошо! С тобой даже ретроведение изменится, мой мальчик. Если только нам удастся отыскать другую половину этой руны! А теперь посмотри и второй листок. - Стае Бендатов снял шапку и склонился над Джено.
У Эулалии начался тик, ей не удавалось вымолвить ни слова, она двигалась так, словно ее укусил тарантул.
На другом клочке бумаги была географическая карта с указанием населенного пункта в Ирландии: Уиснич.
- Уиснич? Но что это за место? - спросил Рене, глядя на карту.
Стае и Набир окаменели.
Крикен, сняв шляпку с вуалью, пояснила:
- В Уисниче живет один экстрасапиенс. Вот уже много лет он не посещает Аркс Ментис.
- Точно, - неожиданно подтвердил Красный Волк. - Мой дед рассказывал мне о нем, но я не помню, как его звали.
- Фионн Айртеч его имя. Он друид, - сказал Набир Камбиль и добавил: - Он умеет видеть будущее.
- Друид? - одновременно переспросили Джено и Суоми.
- Да, - ответила мадам. - Он наделен магическими способностями и невероятной энергией мысли. Живет отшельником среди руин храма Уиснича. И практически не поддерживает связи с реальным миром. И с нами тоже, - добавила она.
- Но разве он мог жить в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году?! - спросил Джено, держа карту в руках.
- Нет, конечно. Фионн Айртеч унаследовал это священное место в Ирландии от других друидов. То, что в могиле Пауля Астора Венти найдены карта Уиснича и рисунок руны, означает, что между ними существует связь. И восходит она к тысяча шестьсот шестьдесят шестому году, году убийства П. А. В., - пояснила француженка.
- Вы знаете, кто убил нашего предка? - спросил у нее Рене.
- Не знаю. Но несомненно одно: именно в Уисниче следует искать ответы на все вопросы, касающиеся белой руны и ее магопсихических свойств. Здесь, в Арксе, никто никогда не видел и уж тем более не изучал ее. Та половина, которая у тебя и которую хранили твои родители, навела меня на мысль, что Вьед-Нион - священная руна, но ее возможности мы никогда не использовали, - ответила Крикен.
- Тогда все очевидно: пятнадцатая руна связана с П. А. В. и с клонафортом, - уверенно заявил Джено.
- Да, пожалуй. Друид сумеет дать необходимые разъяснения, - сказала Эулалия.
- Джено должен встретиться с Фионном, - пробормотала Дафна, опустив голову.
Мальчик посмотрел сначала на Рене, а затем на мадам:
- Я? Один?
- Тебя ожидает интерканто. И ты сам это прекрасно знаешь. Завтра великий день. - Крикен была невозмутима.
- Завтра? Неужели прошло уже тридцать дней? Но завтра второе марта, мой день рождения… - напомнил Джено.
- Я отправлюсь с ним, - сказал Рене, уверенный как никогда.
- И я! - подхватила Суоми.
- Успокойтесь, дети! - вмешался врач Бендатов. - Вы нарушили правила в первый интерканто, но мы простили вам это, потому что понимали важность путешествия в деревню сиу к Спокойному Медведю. Но нарушить интерканто во второй раз! Нет, нет и нет! - запротестовал он.
- Все верно, Стае, - сказала мадам Крикен. - Я не вправе соглашаться на это. Но обстоятельства таковы, что мы должны разрешить хотя бы Суоми сопровождать его. - И мадам, повернувшись к Джено и погладив его черные кудряшки, с улыбкой добавила: - Но, разумеется, не потому, что завтра твой день рождения.
- А почему мне нельзя с ними? - недоумевал Рене. Он раскрыл свои золотые крылья и пристально посмотрел на мадам и трех мудрецов.
- Ты должен заниматься другими вещами, - не вдаваясь в подробности, ответила Крикен.
- Я не оставлю брата! - заявил Рене, повышая голос.
Набир и Стае подошли к нему вплотную:
- Перстень! Ты должен разыскать перстень, который потерял в канале Аркса. Иначе мы никогда не спасем твоих родителей.
Это многое решало и потому не обсуждалось. Никто не хотел оставлять Пьера и Коринну во власти Ятто.
- Вы правы. Но канал еще подо льдом, нырять невозможно… - печально произнес Рене, сложив крылья.
- Наберись терпения, мой мальчик. Нам всем стоит им запастись, - сказала Дафна.
- Справлять день рождения внутри печати - такое ведь не с каждым случается, не так ли? - спросил Джено у мадам Крикен.
- О да! - ответила она с улыбкой.
Мальчик притянул к себе Суоми, а потом вместе с Красным Волком собрал все, что осталось от П. А. В. Они засыпали гроб землей, а потом общими усилиями положили мраморную плиту. Джено встал на колени. Рядом с ним опустился Рене и любовно обнял брата одним крылом. Они склонились в молитве над останками своего предка. Братья все еще не теряли надежду вскоре увидеть своих родителей.
В Аркс Ментис они возвращались не спеша, оставляя кладбище, столько веков скрывавшее секрет Уиснича и пятнадцатой белой руны.
Глава двенадцатая
Волшебник-друид из храма Уиснича
Псиофам из Нового Союза хотелось преподнести Джено ко дню его рождения самый лучший подарок: открыть белую дверь, схватить Ятто, Баттерфляй и Пило и освободить наконец его родителей. Но никакое волшебство, никакая алхимическая формула и даже никакие магопсихические таланты не могли помочь им в исполнении этого желания. Это было под силу только Рене, если бы он достал из канала перстень с выгравированными буквами А. М.
Так и начался этот день, с разочарований и горечи. Когда Гулкий удар пробил семь, в комнату Джено шумно ворвались Суоми, Красный Волк и маленький Оскар.
- С днем рождения! - закричали ребята с порога, а пес залаял, размахивая большими ушами.
Джено, подпрыгнув в постели, мгновенно проснулся и громко крикнул в ответ:
- Спасибо! Жаль, что мы не сможем отпраздновать его из-за траура по Бобу. К тому же нас ожидает интерканто. - Он приласкал щенка.
- О, это будет незабываемый день рождения! И я рядом с тобой. - Суоми была счастлива, что вместе с Джено отправится на встречу с волшебником-друидом.
- А я остаюсь здесь, - сказал Аноки. - Не поеду в деревню сиу, пока не дождусь вас. Хочу, чтобы и вы присутствовали на церемонии моего провозглашения псиофом. - Аноки поправил лук со стрелами, и его лицо погрустнело. Ситуация в Арксе была совсем непростой, и он сожалел о том, что его друзья уезжают.
- Не грусти, все будет хорошо. И потом, ты же останешься не один, а с Доротеей и Рене. Пожалуйста, помоги моему брату найти перстень, - попросил его Джено.
В комнату неожиданно вошла мадам Крикен со своим котом Наполеоном. В руках у нее был поднос с довольно необычным завтраком.
- Это небольшой подарок к твоему двенадцатилетию, - сказала она.
На подносе стояли тарелки, полные Эпикурейских пирожных и стаканы с Талетианским шоколадом. Глядя на угощение, Джено улыбнулся.
- Вы суммус что надо! - воскликнул мальчик.
Пока дети смаковали превосходное угощение, Оскар забился в угол, спасаясь от Наполеона, который шипел, как тигр.
- Пожалуй, мы с котом пойдем, - сказала мадам Крикен, чмокнув Джено в лоб. - Ровно в девять начинается интерканто. И не забудьте карту Уиснича.
В назначенный час вновь прозвонили Строгие часы. Стае Бендатов наладил пьянсерено.
Джено и Суоми были сильно взволнованны, ведь им предстояло путешествие к загадочному друиду. В белых тонках, сапогах и перчатках они остановились у ворот, где уже стояла Агата. Она казалась нервной, возможно, потому, что у нее не осталось друзей.
Рене стоял рядом с Джено. Ему так хотелось отправиться вместе с братом, но поиск перстня сейчас был гораздо важнее.
- Друид окажется не злым, вот увидишь, - шепнул он Джено на ухо. - Когда достанешь руну, постарайся быстрее вернуться, и мы вместе пойдем к родителям. Я обещаю тебе, что найду перстень, даже если мне придется собственными когтями колоть на канале лед. - Его глаза сияли.
- Ночью, когда превратишься в сокола, полетай над куполом Аркса и покричи погромче. Пусть наши родители узнают, что хотя бы ты жив, - произнес Джено как можно тише, чтобы его не услышала Агата.
- Я уже не раз думал об этом. Но если Ятто поймет, что сокол жив, кто знает, что он еще изобретет. Лучше не допустить этого, - ответил Рене, глядя на свои жуткие когти на ногах.
- Ты прав. Поступай, как знаешь. Наша сила не может не победить ненависть, - сказал Джено, ощутив в душе сладостное чувство любви к родителям, которых никогда не видел.
Рене вырвал из крыла золотое перо и вручил его брату.
- Поздравляю. Твой тринадцатый год начинается с путешествия, которое объединит нас всех. Возьми это перо и, если тебе будет тяжело, коснись его. Ты почувствуешь, что я где-то рядом. - Рене сложил крылья, и у него сильно забилось сердце.
- Этот месяц был трудным для всех. Но, надеюсь, вы достойно пройдете интерканто, - напутствовала антеев мадам Крикен.
Первой на выходе была Агата с обновленным пропуском. Она повернулась ко всем спиной, так ни с кем и не попрощавшись.
Потом настала очередь Джено.
- Вы с Суоми уже знаете, что этот интерканто будет сложным, - сказала мадам Крикен.
- Когда оскураб Илиас Букар говорил мне о "тонком мыслителе", с которым я встречусь, он имел в виду Фионна? - поинтересовался Джено.
- Да, он говорил о нем. Я хорошо помню Фионна, мы встречались с ним лет двадцать назад, когда он приходил в Аркс. Он был высокий и очень худой. Еще поругался тогда с мисс О'Коннор. Отношения у них были как у кошки с собакой. Это был его последний приход сюда. Надеюсь, он проявит милосердие. Передай ему это письмо от меня. - Мадам протянула Джено конверт зеленого цвета.
Эулалия задергала головой и принялась вращать глазами.
- Когда Фионн узнает, что Марго теперь суммус сапиенс, то конечно же вернется, чтобы встретиться с нами, - сказала она.
На что Стае Бендатов скептически ответил:
- Вот-вот. И думаю, что следом за ним прибудет Спокойный Медведь, а также…
Набир Камбиль на полуслове оборвал его:
- Не вздумай назвать третьего экстрасапиенса! Я слишком хорошо его знаю, одно упоминание его имени заставляет мое сердце биться сильнее. Он способен возникнуть перед нами сию минуту. Тотчас же!
Суоми засмеялась, а Джено странно посмотрел на всех:
- Тогда мы пойдем. Или нам еще что-то нужно знать?
- Идите. Мы верим в вас и будем ждать. Ятто никуда не денется. И он не сможет причинить вред Пьеру и Коринне. Уж это я обещаю! - заверила мальчика мадам Крикен, погладив его по голове.
Эулалия, наклонившись к Джено, сказала:
- Не забывайте о ценности белой руны. Хоть многие знают о ней, никто никогда не видел ее. Если тебе удастся добыть руну целиком, ты внесешь свой вклад в достояние Аркса.
Мальчик кивнул и направился к выходу. Спустя какое-то время ворота вновь распахнулись. Наступила очередь Суоми. Она устремилась вперед, прокладывая себе дорогу белой тростью.
Рене обратил свой взор к небу и зримо представил родителей, заключенных в большом золотом куполе.
"Если бы они могли знать, на что мы способны ради них", - подумал он и взмахнул крыльями.
А в этот момент Коринна повесила рядом с календарем красивое красное сердечко, связанное крючком. На нем была надпись: "12 ЛЕТ. С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДЖЕНО!" Она вязала его, когда ей совсем не спалось от тяжелых дум и хотелось забыться. Прикрепив сердечко, Коринна повернулась к мужу:
- Как ты думаешь, оно ему понравится?
- Оно великолепно. Вот увидишь, когда мы встретимся с нашим Джено, он будет рад этому подарку, - ответил Пьер, успокаивая жену.
- Да, нужно думать только об этом. Ятто говорит, что Джено подвергся суплициуму, а Рене уже не такой, как прежде. Как можно жить с таким кошмаром? Но я чувствую, что наши мальчики живы. Скажи мне, что это так! - Женщина посмотрела Пьеру в глаза.
- Дорогая, мы должны надеяться и верить. Без веры нельзя жить. Молю только о том, чтобы сокол не потерял кусок руны. Ты ведь знаешь, как он был важен для Пауля Астора Венти. - И Пьер крепко обнял жену, уверяя ее, что фон Цантар никогда больше не причинит зла его семье.
- Да, сокол нам поможет. Но меня беспокоит, сумеют ли наши сыновья спастись. Мне трудно смириться с мыслью, что я ничего не могу для них сделать. - Коринна тяжело вздохнула, на нее снова напала хандра.
Разлука с детьми, невозможность связаться с ними, тревога за них - все это было как нож в сердце Пьеру и Коринне. День ото дня им становилось все труднее и труднее держаться. Вот уже который день Ятто не приходил к ним, чтобы мучить вопросами о клонафорте, и это настораживало.
Бывший суммус все свое время проводил теперь в архиве идей с Баттерфляй и Пило. Пьер и Коринна, запертые в своем жилище, не могли знать о том, что произошло в Арксе, и считали, что его длительное отсутствие скорее всего вызвано новыми исследованиями и изысканиями. Погруженные в воспоминания - ничего другого им не оставалось, - родители Джено и Рене продолжали вести незавидную монотонную жизнь узников.
Несмотря на разочарование от переданного Табором Гаагом сообщения о поражении повстанцев, Ятто не потерял присутствия духа. Более того, его желание отомстить только возросло. Охваченный маниакальной идеей открыть новые секреты гербария и найти документы о Пауле Асторе Венти, он вынуждал Баттерфляй и Пило корпеть над книгами и древними архивами, хранившимися в пыльной библиотеке.
Фон Цантар был объят манией абсолютного величия, и то, что на страже у белой двери стоят ужасные привидения мисс О'Коннор, только придавало ему уверенности.
Пока в потайных местах Аркса зло, затаившись, хранило молчание, произошло нечто непредвиденное.
Строгие часы зазвонили, и, как обычно, зазвучал детский хор. Крикен, Стае, Эулалия и Рене вернулись к воротам, опасаясь непредвиденных событий, ведь в этот момент они не ожидали прибытия новых антеев. Но - чудо из чудес - перед воротами они снова увидели Агату Войцик.
- Моя печать не сработала. Дым не идет, - серьезно сказала девочка.
- Печать сломалась? - с подозрением спросила Крикен.
- Думаю, да. Возможно, фабер или оскураб поймут, что надо сделать. Но я не могу сейчас отправиться в интерканто, а вновь остаться на втором уровне я бы не хотела. Ведь я уже второгодница. - В словах Агаты была доля правды.
Рене пристально посмотрел на польскую девочку, не очень доверяя ей.
- Конечно, я понимаю тебя, - сказала мадам Крикен, провожая Агату в ее комнату. - Я сегодня же вызову фабера, тем более что он все равно мне нужен.
- Когда я смогу пройти интерканто? - не унималась Агата.