Маленький Мальчик безапелляционно заявил, что этот путь не в пример лучше, чем пробираться сквозь скалы и туннель. С тех пор там много чего изменилось, добавил он. И по тону лицейского волшебника Денис понял, что навряд ли имеется в виду что-то хорошее.
– Когда-то тракт тянулся отсюда через все горы, – пояснил маленький волшебник. – Осенних полей не было и в помине. Здесь теперь – только его остатки. Конец былой Великой дороги.
– Откуда же взялись эти поля? – Денис обернулся на буро-зеленое море. Оно уже полностью погрузилось во тьму, и лишь кое-где над поверхностью трав, как по волнам, пробегали странные зеленоватые огоньки.
– Когда-нибудь расскажу, в более приятной обстановке, – пообещал Маленький Мальчик. – Например, в Лицее. Это, знаешь ли, не самая веселая история...
Денис пожал плечами, кивнул, и они вступили на тракт. Он сворачивал вправо от далеких темных лесов, туда, где тянулись мрачные и суровые предгорья.
Тракт удивлял сразу, уже с первых минут ходьбы по его камням. Они были замерзшие, даже заиндевелые, на камне повсюду лежала сухая хрусткая пыль. Но по краям старой дороги тут и там зеленели кусты. Их ветви склонялись под тяжестью листвы, из которой нет-нет, да и выглядывали ранние весенние цветочки.
Кусты были очень похожи на шиповник. Но Денис уже давно привык определять по этому колючему растению верхнюю границу лета. Дикая роза зацветала как раз в начале июня, когда по всем народным приметам начиналось истинное, а не календарное лето. Так было всегда, какая бы погода ни стояла при этом.
Но здесь, в Архипелаге, тоже стояла весна, даже еще более ранняя, нежели в Закрытке. Вода в горной реке у Змеиного ущелья была ледяной, с пузырящейся пеной и мокрыми ошметками снега, смытого с гор. Получается, что на тракт весна пришла быстрее? Однако его древние камни все еще сопротивлялись теплу, в отличие от напоенной солнцем земли, окружавшей старую дорогу по обе стороны? Это казалось мальчику очень странным.
Перегородившее тракт дерево они заприметили еще издали.
Прежде нашим друзьям не встречалось вдоль дороги ни лип, ни вязов. Рощи тянулись дальше. Наверное, тот, кому вздумалось срубить или повалить это дерево, прежде очень долго шагал по тракту. И очень обрадовался, завидев первый попавшийся тополь, годный для его непонятных и глупых забав. Ствол этого дерева легко мог оседлать взрослый человек, и его ноги при этом еле касались бы земли. Густые и корявые сучья уже оделись мелкой листвой и образовывали на дороге подобие шалаша.
Предусмотрительно остановившись на почтительном расстоянии, оба путника сделали два совершенно разных вывода.
Денис подумал, что молодые листья тополя почему-то совсем не пахнут. Хотя с виду им никак не больше недели.
А его спутник пришел к выводу, что это упавшее дерево – идеальное место для засады. И, кстати, он быстро чувствовал совсем иной запах, нежели отсутствующие ароматы клейкой тополиной листвы.
– Песьеголовцы! – прошипел Маленький Мальчик, не двигаясь, однако, с места. – Чтоб им пусто было! Скорее всего, они нас уже давно приметили... И поджидают теперь.
Денис испуганно оглянулся.
Вдоль дороги лишь кое-где торчали редкие кусты. А позади он увидел три неясные, но очень высокие фигуры. Откуда они взялись за спиной, на безлюдном и голом тракте, невозможно было и представить. Точно возникли из воздуха.
Так что путь к отступлению был закрыт. И Денис краем глаза покосился на спутника.
– Тех, что сзади, пока не бойся, – шепотом предупредил его Маленький Мальчик. – У них лицом к лицу врага только самые смелые встречают. Остальные, кто потрусливее, нападают лишь потом. И всегда только сзади, в спину.
Это сообщение почему-то совсем не ободрило Дениса, даже напротив. Он поежился и тут же почувствовал в своей руке пальцы маленького волшебника. Они оставили ему маленькую невесомую трубочку из бумаги. Денис тут же молча и крепко ее сжал, пытаясь определить полутьме на ощупь, что это такое.
– Сильно не жми! – шикнул на него Маленький Мальчик. – Без руки останешься!
Будь Денис обычным учеником восьмого "Б" класса, он бы немедленно бросил этот таинственный предмет, точно змею или паука. Но в Лицее на Буяне их не зря обучали многим очень важным правилам.
Всегда доверять словам товарища, а в опасной ситуации никогда не делать резких движений.
Все нужно совершать по возможности плавно, медленно, не спеша.
Так Денис и поступил, не сводя глаз с Маленького Мальчика, который делал то же самое, ободрительно ухмыляясь своему юному другу.
Сначала они увидели глаза. Желтые, зеленые и красные глаза, горевшие огоньками среди ветвей поваленного дерева.
Денис сразу вспомнил, как, увидев впервые глаза песьеголовцев, сразу отметил их совершенно не собачьи, вертикально поставленные зрачки-черточки. Ярче всех мерцали во тьме бледно-зеленые глаза матерого песьеголовца. Это явно был их предводитель.
Песьеголовцы, одни из самых ужасных и злобных существ, населяющих миры, подвластные волшебству, были гибридами человека и собаки. Ростом под два метра, кряжистые, с могучей мускулатурой. Они, как правило, не носили никакой верхней одежды, зато обожали всяческие кольца и перстни, ожерелья из громадных зубов и ошейники из грубо выделанной кожи. Обычно этот воинственный гардероб песьеголовца дополняли кожаные пояса, громадные сапоги на грубой подошве и набедренные повязки.
Всякому оружию они предпочитали крепкие толстые дубинки, поскольку нрава были свирепого и всем видам боя предпочитали рукопашную. Однако у многих собаколюдей к поясам были приторочены и длинные зазубренные кинжалы, только без ножен.
В свое время еще волшебник Берендей рассказывал Денису про "отрицательный колдовской заряд" кинжалов, которыми пользуются песьеголовцы. Злая магия этого оружия опасна только для нормальных людей и животных. А для песьеголовцев этот заряд совершенно безвреден. Поскольку сами они, куда ни посмотреть, были существами со всех сторон отрицательными.
Денис отлично помнил свои ощущения после того, как ему пришлось подержать в руке оружие песьеголовца Едалы. И не просто подержать, а со всего маху проткнуть им заднюю лапищу самого хозяина кинжала. Такое было трудно забыть! Неприятны были даже сами воспоминания о сильном головокружении и тошнотворной, щемящей слабости, которая потом очень быстро распространилась по всему телу.
Только Берендей Кузьмич, как самый опытный чаровник, нашел простое, но самое эффективное средство против отрицательного заряда кинжала песьеголовца. Тогда он тщательно обмотал больную правую руку Дениса тонкими полосками бересты. Эта кора предварительно была густо напитана специальными целительскими заклинаниями. Не прошло и двух часов, как мальчик почувствовал прилив свежих сил, и очень скоро все неприятные ощущения улетучились.
Эти пусть и неприятные, но очень яркие воспоминания сослужили сейчас Денису неплохую службу.
Во-первых, он вспомнил, что уже победил одного песьеголовца в бою. А, значит, лиха беда начало.
Во-вторых, он теперь знал, что их колдовских кинжалов нужно опасаться едва ли не больше тяжелых дубинок, кривых когтей и огромных зубов этих нелюдей.
А в-третьих, и это было самое главное, Денис вспомнил о собственном оружии.
Он сунул руку за пазуху и нащупал на внутренней стороне подкладки укромный продолговатый карман. Там у Дениса хранилась очень важная вещица из Архипелага, которая всегда напоминала ему о Лицее Чародейства и Волшебства. То был настоящий боевой кортик в ножнах – прямой, изящный клинок, длиной в две ладони.
По уставу Лицея носить всякое оружие лицеистам было строжайшим образом запрещено. За исключением особого на то разрешения. Как правило, это касалось только преподавателей и старших учеников Следопытного посада.
Но для Дениса прошлым летом было сделано исключение. Ведь не случайно на клинке его оружия красовалась гордая надпись, сделанная по приказу самого Берендея: "Денису Котику за храбрость"! Даже сами слова "Котик" и "кортик" были очень созвучны, порою с гордостью думал мальчик.
Кортик Денису специально сделали из трофейного кинжала песьеголовцев. Поскольку с давних пор у славян считалось, что оружие побежденного врага может приносить счастье и боевую удачу. Тогда великий чаровник Берендей Кузьмич приказал лучшим кузнецам-волшебникам из Мастерового посада перековать клинок. После чего под руководством самого чаровника мастера изъяли из металла отрицательный колдовской заряд и переделали бывший кинжал в кортик.
Разумеется, о том, чтобы обратиться к Любови Николаевне с просьбой сшить ему внутренний карман для самого настоящего кортика, не могло быть и речи. Поэтому Денис после некоторых размышлений распорол длинный матерчатый футляр для линеек и авторучек. Тот хранился в личной тумбочке еще с первого класса.
Как смог, Денис пришил его на подкладку. По счастливой случайности, ткани оказались почти одного цвета, и баба-Люба при стирке еще ни разу не заметила потайного продолговатого кармана на внутренней стороне куртки. Конечно же, в это время именной кортик Дениса хранился в укромном местечке, за шкафом. Собственно говоря, он всегда там и лежал.
Дело в том, что Берендей Кузьмич в свое время взял с Дениса строгое обещание не таскать с собой боевое оружие зря. Брать кортик с собой разрешалось только в самые опасные приключения. Интересно, что сказали бы об этом Денисовы папа с мамой?!
Теперь Денис освободил клапан на "липучке" и осторожно вынул кортик. В левой руке он по-прежнему сжимал непонятную бумажную трубочку. На ощупь она больше всего напоминала, наверное, старую мятую сигаретку.
Зубами Денис сдернул ножны. Лезвие кортика сразу же тускло блеснуло в темноте. "Отблеск опасности..." – подумал Денис. В ту же минуту он вспомнил, что до сих пор совсем ничего не знает о новых свойствах кортика, которые мастера из Лицея, по словам чаровника Берендея Кузьмича, "совсем немножко изменили".
Позади послышались шаги.
Песьеголовцы приближались, и одновременно через поваленный ствол перелезли еще трое. Они глухо ворчали. Уши бестий были плотно прижаты, а шерсть на загривках встала дыбом. Все это Денис увидел в тот миг, когда Маленький Мальчик протянул к своим врагам раскрытую ладонь.
Она резко вспыхнула синеватым холодным огнем, очень похожим на неоновый свет ночных реклам с витрин и крыш магазинов. При мысли, что в его собственной ладони, возможно, лежит такой же факел, и он тоже не знает его свойств, Денис даже зажмурился. Инстинктивно он выставил вперед кортик, и в ночи послышался сухой треск.
По стальному лезвию пробежали белые искры и сорвались с острия, рассыпаясь сверкающим снопом. Спереди и позади обоих служителей магии Лицея раздался яростный рык вперемешку с проклятиями. Это песьеголовцы признали железо своего бывшего кинжала. Очевидно, у них был какой-то особенный нюх на всякую злобу, пусть даже и бывшую.
– Я бы на вашем месте поостерегся, – негромко сказал Маленький Мальчик, обращаясь к врагу. – Ваши загривки могут вам еще пригодиться. Что толку от паленой шерсти?!
И точно в подтверждение его слов холодный огонь полыхнул в руке волшебника из Шутилова посада. При виде магического пламени замерли даже собаколюди, не говоря уже о Денисе.
– Вам должен быть знаком Берендеев огонь... – отчетливо произнес хозяин огня, не сводя глаз с ошеломленных врагов.
У Дениса тут же появилось неотвязное ощущение, что у его спутника глаза есть и на затылке. И он сейчас гипнотизирует взглядом косматых трусов, подбирающихся к ним позади.
– Даже сам хозяин остерегается его использовать без особой нужды, – предупредил маленький волшебник. – Поскольку опасается за последствия. Впрочем, если пожелаете, я с удовольствием испробую его на ваших шкурах.
И он неожиданно махнул рукой в сторону поваленного дерева.
Денис всегда считал, что лучше попытаться договориться с противником, чем нападать без предупреждения. Еще когда он листал книгу о восточных единоборствах, которую однажды взял у Тигры на ночь, Денис обнаружил там интересную фразу.
Учение о боевых искусствах утверждало, что всегда разумнее предупредить бой, нежели его даже выиграть. Тем самым ты окажешься сильнее психологически и выиграешь бой без возможных потерь и угрозы здоровью и жизни. Но видимо, у веселого преподавателя Шутилова посада были свои представления о психологии песьеголовцев. А в собаках и волках он явно разбирался.
Холодные искры пробежали по стволу тополя, лизнули его влажную кору, зашипели и растаяли. Но тут же, то здесь, то там на стволе и ветвях показались и заплясали крохотные язычки пламени. Они тут же принялись расти и набирать силу. Уже спустя пару минут ветви этой коварной засады занялись жарким, яростным огнем.
Песьеголовцы с ревом отскочили от гудящего пламени, но тут же с ревом кинулись прямо на волшебников. Надо отдать должное противникам, они были тоже не робкого десятка!
– Сожми его и выстави перед собой – пламя тебя защитит... – прошипел Денису маленький волшебник. – И повернись назад, будешь защищать нам спины!
В мгновение ока Денис проделал все, что требовал Маленький Мальчик. И, как оказалось, очень вовремя! На него уже бросился здоровенный детина с дубиной наперевес. Оскалу его пасти позавидовал бы любой стоматолог! А двое других песьеголовцев неслись следом.
Берендеев огонь вырвался из руки ошеломленного Дениса холодной волной. Пламенем плеснуло собакочеловеку прямо в ревущую морду. Тот отшатнулся и отчаянно затряс крупной, тяжелой башкой, точно ослеп и оглох одновременно.
Чтобы закрепить успех, Денис махнул рукой, подражая своему спутнику. В точности как какая-нибудь сказочная Василиса Прекрасная после царского банкета, вытрясая дома из рукавов целый стол закусок и сладостей.
Но трескучие искры уже и без того пришлись не по вкусу собаколюдям. Набегавших песьеголовцов осыпало ими с ног до головы. Обожженные холодным пламенем, точно льдом, головорезы отчаянно взвыли и замахали когтями, безуспешно норовя стряхнуть с себя капли волшебного огня.
Маленький Мальчик также успешно отбил первый натиск. Но сейчас ему приходилось труднее. Вожак песьеголовцев выхватил кинжал и ловко отбил очередную порцию магического пламени, запущенную ему прямо в морду. К тому же у маленького волшебника что-то не заладилось с волшебным огнем. Опасный дар Берендея стал тускнеть и терять холод прямо на глазах.
Виной тому на самом деле была злая магия, тот самый "отрицательный заряд" песьеголовцев. Он скрадывал волшебство Берендея, лишал огонь прежней силы.
Тогда Маленький Мальчик неожиданно выхватил из кармана какую-то дудку, очень несерьезную на вид, и что было сил, дунул. Раздался заунывный вой. А на другом конце дудки надулся огромный дурашливый пузырь, навроде мыльного. Это было так странно и неожиданно, что даже вожак песьеголовцев опустил кинжал и стал подозрительно разглядывать непонятный пузырь. При этом он озадаченно, совсем по-собачьи поворачивал морду то вправо, то влево.
Пузырь надулся до внушительных размеров и, не выдержав, лопнул с оглушительным треском. Вожак вздрогнул, и в это мгновение позади него послышался ответный вой, а затем – еще и еще.
– Остановитесь, псоглавы! – раздался над трактом громкий укоризненный голос. В нем явственно слышались нотки сдерживаемой ярости. – У меня для вас важная новость!
На холме, что возвышался неподалеку от старой дороги, застыл четвероногий силуэт. Это был огромный волк. Скорее всего, он пришел издалека, и что удивительно – со стороны Черных пригородов.
– Что еще за собака тут разлаялась? – прорычал предводитель песьеголовцев. – Уноси-ка свой хвост, пока цел!
И его подручные грубо расхохотались, оскалив зубы.
Волк в ответ также оскалился, обнажив здоровенные и безупречные клыки.
– Для тебя, собачья башка – Ваша Светлость, барон, – рявкнул он и коротко взрыкнул: – Рутгер! Руперт!
В тот же миг рядом с ним как из-под земли возникли еще два волка, почти таких же статей и роста. Эта троица смотрелась очень внушительно, и песьеголовцы притихли. Они почуяли, что на сцене появилась третья сила, которая собирается вмешаться в их бой и перетянуть чашку весов в нежелательную сторону.
– Имею сомнительную честь уведомить вас, псоглавы, что являюсь послом Князя Волчьего, его сиятельства Дитера фон Борзофф, – провозгласил волк. – Засим извещаю, что не далее, как сегодняшним вечером Князь Дитер заключил договор с вашим Магистром. О дружбе и несъедении. Вот грамотка. Копия, разумеется.
Он небрежно швырнул ее на тракт.
Двое песьеголовцев стремглав бросились к свитку и с подобострастием поднесли ее вожаку. Тот немедля сорвал шнуры с печати и углубился в чтение. А с этим делом у него, по всей видимости, были серьезные нелады.
Песьеголовец читал медленно, чуть ли не по складам. С трудом шевеля мясистыми губами и то и дело вздымая от удивления кустистые брови. Наконец он оторвал глаза от грамоты и в глубочайшем изумлении воззрился на товарищей по ночному разбою.
– Ничего не понимаю! Волк не врет... Это ж надо, а?! Они что там, наверху, все с ума посходили?
– Скорее, напротив – взялись за ум, – заметил волк. При свете горящего дерева можно было заметить, что окрас его шерсти был такой же, как у его сюзерена Дитера – пепельный. Только с благородным голубоватым отливом. Как у истинного волчьего аристократа!
– Так это же... – изумился Денис, и его рот сам собой стал раскрываться от удивления и радости.
– Наш провожатый, – с лукавой гордостью пояснил Маленький Мальчик. – Как раз о нем ты меня давеча спрашивал. Именно его я и попросил у Князя Волчьего. Как тебе мой выбор?
И он весело подмигнул мальчику.
– Лучше и быть не может! – воскликнул Денис. И, шаркнув ногой, помахал перед собой перчаткой. Словно кавалер при дворе в полном соответствии с королевским этикетом.
Ответ не замедлил ждать.
– Приветствую вас в пределах Черного Города, владении князя Дитера, – церемонно объявил Густав фон Лютич и сошел с холма. Его спутники, Рутгер и Руперт, почтительно последовали за ним.
Это был именно он – старый знакомый, благородный волк, всегда умевший держать язык за зубами, которыми при случае работал отменно!
И его пасть тут же растянулась в хищной ухмылке. Что поделать – волки именно так всегда и улыбаются. Даже когда они пребывают вроде бы в самых добрых чувствах!