Венди горько было услышать, что год для него промелькнул словно день. А ей он показался таким долгим! Но Питер был всё так же мил, и они устроили чудесную весеннюю уборку в маленьком домике на верхушке дерева.
На следующий год Питер не прилетел. Она ждала его в новом платье - в старое она уже просто не влезала, но он так и не появился.
- Может, он болен? - сказал Майкл.
- Он никогда не болеет, ты ведь знаешь!
Майкл подошёл к ней поближе и прошептал испуганно:
- А может, его никогда и не было, Венди?!
И если бы Майкл не заплакал, Венди заплакала бы сама.
Питер прилетел на следующую весну, и самое странное было то, что он и не подозревал, что пропустил целый год.
Больше в детстве Венди его не видела. Ещё какое-то время она старалась не расти - ради него! А когда в школе ей вручали награду за прилежание, ей казалось, что она изменяет ему. Годы шли, а этот ветрогон так и не появлялся, и, когда наконец они встретились, Венди была уже замужем, и Питер для неё был всё равно что пыль на дне старой коробки, в которой когда-то лежали её игрушки. Венди выросла. Не надо жалеть её. Она была из тех, кто любит расти. Под конец она даже обогнала других девочек на один день - и всё по собственному желанию!
Мальчики все тоже выросли, песенка их спета, так что не стоит больше о них говорить. Вон, видишь, Близнецы, Задавака и Задира идут на службу? В одной руке у каждого портфель, а в другой - зонтик, и так они ходят каждый день. Майкл стал машинистом. Малыш женился на знатной даме, и теперь он у нас лорд. А видишь судью в парике, который выходит вон из той двери, обитой железом? Когда-то его звали Шалун. А вон тот бородатый, который даже сказки не может рассказать своим детям, был когда-то Джоном.
В день свадьбы на Венди было белое платье с розовым поясом. Странно, что Питер не появился в церкви и не заявил протест против заключения брака.
Прошли годы, и у Венди родилась дочка. Это слово нужно было бы вывести не чернилами, а золотой краской.
Её назвали Джейн. У неё всегда был немножко удивлённый вид, будто с той самой минуты, как она появилась на свет, на языке у неё вертелись всякие вопросы. Когда же она подросла и научилась говорить, она засыпала всех вопросами, главным образом про Питера Пэна! Она очень любила слушать рассказы о Питере, и Венди рассказывала ей всё, что могла припомнить о нём, сидя в той самой детской, из которой когда-то они улетели. Сейчас это была детская Джейн. Её отец купил её из трёх процентов у мистера Дарлинга, который разлюбил лестницы. Миссис Дарлинг давно умерла и была позабыта.
В детской теперь стояли только две кровати: на одной спала Джейн, а на другой - няня. Конуры в детской не было, потому что и Нэна скончалась. Она умерла от старости. В последние дни ладить с ней было нелегко: она твёрдо верила в то, что она одна знает, как надо воспитывать детей, а все другие ничего в этом не смыслят.
Раз в неделю няня маленькой Джейн уходила вечером погулять, и тогда Венди сама укладывала Джейн. Вот тут-то и начинались рассказы. Джейн накрывалась с головой простынёй, притягивала к себе Венди и шептала в темноте:
- А сейчас что мы видим?
- Я ничего сегодня не вижу, - говорит Венди.
Ей всё кажется, что, если бы их услышала Нэна, она бы сказала, что сейчас не время для разговоров.
- Нет, видишь, - говорит Джейн. - Ты видишь, как ты была маленькая.
- Это было так давно, золотце! - отвечает Венди. - Ах, как летит время!
- А как оно летит? - спрашивает хитрушка Джейн. - Как ты, когда ты была маленькая?
- Как я? Знаешь, Джейн, иногда мне кажется, что я вовсе и не умела летать.
- Нет, умела!
- Ах, как это было чудесно, когда я летала!
- А почему ты теперь не летаешь, мама?
- Потому что я выросла, милая. Взрослые летать не умеют.
- Почему?
- Потому что летать может только тот, кто весел, бесхитростен и бессердечен. А взрослые уже не такие.
- А что это значит: "весел, бесхитростен и бессердечен"? Я тоже хочу быть весёлой, бесхитростной и бессердечной.
А иногда Венди говорит дочке, что видит что-то в темноте.
- По-моему, - говорит она, - я вижу нашу детскую.
- Да, - говорит Джейн. - А ещё что?
И начинается рассказ о том незабываемом вечере, когда Питер прилетел за своей тенью.
- И знаешь, какой он был глупый! - рассказывает Венди. - Он хотел прилепить её мылом, а когда ему это не удалось, он заплакал. Тут я проснулась и пришила ему его тень.
- Ты пропустила, - говорит Джейн, которая знает эту сказку не хуже матери. - Когда ты увидела, что он сидит на полу и плачет, что ты ему сказала?
- Я села в постели и спросила: "Мальчик, почему вы плачете?"
- Да, верно, - соглашается Джейн и удовлетворённо вздыхает.
- А потом мы улетели с ним на Нигдешний остров. Там были феи, и пираты, и краснокожие, и Залив Русалок, и подземный дом, и домик на земле.
- А тебе что больше всего нравилось?
- Пожалуй, подземный дом.
- И мне тоже. А что тебе Питер сказал на прощание?
- Он сказал мне: "Жди меня всегда, и как-нибудь ночью ты услышишь мой петушиный крик".
- Да!
- Но увы! Он обо мне забыл.
Венди произносит эти слова с улыбкой. Теперь ты понимаешь, до чего она взрослая?
- А как он кричал по-петушиному? - спросила однажды вечером Джейн.
- Вот так!
И Венди попробовала закричать по-петушиному, как Питер.
- Нет, не так, - сказала серьёзно Джейн, - а вот как!
И она закричала по-петушиному, да так похоже, что Венди вздрогнула.
- Золотце, а ты откуда знаешь?
- Я часто слышу его во сне, - ответила Джейн.
- Ну да, конечно! Многие девочки слышат его во сне, но я одна слышала его наяву.
- Счастливица! - сказала Джейн.
Но однажды ночью случилось непоправимое. Была весна. Венди, как всегда, рассказала дочке сказку, и та уснула в своей кроватке. Венди сидела на полу, у самого камина, склонившись к огню, чтобы лучше было видно, - она штопала, а другого света в детской не было. И вдруг она услышала петушиный крик. Окно распахнулось, как когда-то, и в комнату влетел Питер Пэн.
Он совсем не изменился, и Венди туг же заметила, что зубы у него все, как один, молочные.
Он как был, так и остался мальчиком, а она стала взрослой. Она сидела пригнувшись у камина и боялась шевельнуться. Она чувствовала себя виноватой, но что ей было делать? Большая, взрослая женщина!
- Здравствуй, Венди, - сказал он, не замечая перемены, потому что думал он, как всегда, в основном о себе. К тому же в темноте её белое платье можно было принять за ночную рубашку, в которой он увидел её впервые.
- Здравствуй, Питер, - ответила она тихо, стараясь сжаться в комочек. А в глубине её души раздался голос: "Отпусти меня, женщина, отпусти!"
- Послушай, а где же Джон? - спросил он, заметив вдруг, что в детской всего две кровати.
- Джона сейчас здесь нет, - пролепетала она.
- Майкл спит? - спросил он, мельком взглянув на Джейн.
- Да, - ответила Венди. И в ту же минуту почувствовала, что изменяет не только Питеру, но и Джейн. - Это не Майкл, - добавила она быстро, словно стремясь уйти от наказания.
Питер вгляделся внимательнее.
- Послушай, тут что-то новенькое?
- Да.
- Мальчик или девочка?
- Девочка.
Теперь-то он должен понять. Ничуть не бывало!
- Питер, - сказала Венди, запинаясь, - ты хочешь, чтобы я полетела с тобой?
- Конечно! За этим я сюда и прилетел. - И он строго добавил: - Ты что, забыла, что сейчас весна? Пора делать весеннюю уборку.
Она знала, что бесполезно говорить ему о том, сколько вёсен он пропустил.
- Я не могу полететь с тобой, - сказала она виновато. - Я разучилась летать.
- Чепуха! Я быстро тебя научу!
- Ах, Питер, не трать на меня волшебную пыльцу!
Она поднялась с пола: и тут наконец он почуял недоброе.
- Что это? - спросил он, отступая.
- Я зажгу свет, - сказала она, - и тогда ты сам всё увидишь.
Пожалуй, впервые в жизни Питер испугался.
- Не зажигай! - закричал он.
Она положила руку на голову злосчастного мальчишки. Она уже давно не была той девочкой, которая плакала из-за него; теперь она была взрослой женщиной, и она улыбнулась ему, но в глазах у неё стояли слёзы.
Она зажгла свет, и Питер увидел. Он вскрикнул как от удара, а когда высокая красивая женщина нагнулась, чтобы взять его на руки, он отпрянул в сторону.
- Что это? - спросил он снова. Пришлось ему сказать.
- Я теперь старая, Питер. Мне даже не двадцать лет, а намного больше. Я давно уже выросла.
- Ты же обещала не расти!
- Я ничего не могла поделать. Я вышла замуж, Питер.
- Неправда! Нет!
- Нет. Правда. А девочка в кровати - моя дочка!
- Неправда!
Впрочем, тут он ей, пожалуй, поверил. Он шагнул к кровати и замахнулся на Джейн кинжалом. Но, конечно, он её не ударил. Вместо этого он опустился на пол и горько заплакал, а Венди не знала, как его утешить, хотя когда-то она сделала бы это в одну минуту. Теперь она была всего лишь взрослой женщиной, и она выбежала из комнаты, чтобы как-то собраться с мыслями.
А Питер всё плакал, и вскоре его плач разбудил Джейн. Она села на постели и с любопытством на него посмотрела.
- Мальчик, - сказала она, - почему вы плачете?
Питер встал с пола и поклонился ей, а она ответила на поклон, сидя на кровати.
- Здравствуйте, - сказал он.
- Здравствуйте, - ответила Джейн. - Меня зовут Питер Пэн, - сообщил он.
- Да, я знаю.
- Я прилетел за своей мамой, - пояснил он ей. - Чтобы забрать её на остров.
- Да, я знаю, - сказала Джейн. - Я вас давно уже жду.
Когда наконец Венди решилась войти в детскую, она увидела удивительную картину. Питер сидел на спинке кровати и громко кричал по-петушиному, а Джейн в ночной рубашонке кружила по комнате. Она была вне себя от счастья.
- Она моя мама, - объявил Питер.
Джейн опустилась на пол и встала рядом с ним, глядя на него такими глазами, какими, по его мнению, и должны смотреть на него девочки.
- Ему так нужна мама, - сказала Джейн.
- Да, я знаю, - ответила Венди грустно. - Мне ты можешь об этом не говорить.
- Прощай, - сказал Питер Венди и поднялся в воздух, а бесстыдница Джейн полетела за ним следом.
Ей уже казалось, что летать гораздо легче, чем ходить. Венди бросилась к окну.
- Нет, нет! - закричала она.
- Только на весеннюю уборку, - сказала Джейн. - Он хочет, чтобы я всегда делала у него весеннюю уборку.
- Если б только я могла полететь с тобой! - вздохнула Венди.
- Ты же не умеешь летать, - сказала Джейн.
Конечно, в конце концов, Венди разрешила им улететь. Взгляни на неё хорошенько в последний раз. Вон она стоит у окна и смотрит им вслед, а они тают в небе, словно звёзды на рассвете.
И пока мы смотрим на Венди, волосы её белеют, а сама она всё уменьшается, ибо всё это случилось очень давно.
Теперь уже и Джейн взрослая, как все, и у неё растёт дочка по имени Маргарет; и каждую весну, кроме тех, когда он забывает, Питер прилетает за Маргарет и берёт её с собой на Нигдешний остров, где она рассказывает ему сказки про него же самого, а он слушает и восхищается. Когда же Маргарет вырастет, у неё тоже будет дочка, и она тоже будет улетать к Питеру Пэну, и так будет продолжаться, пока дети веселы, бесхитростны и бессердечны.
