Глава восьмая
- И к чему это?
- Я не знаю. Может…
Он замолчал. Собака вдруг резко вскочила и угрожающе зарычала.
- О-оооооо, смотри, там дерево шевелится! - сказал малыш.
- Да никакое это не дерево, это тролль!
- Правда? Настоящий тролль? Я их никогда не видел! - обрадовался малыш.
- Что ты говоришь! Арки второй рунической династии и настоящий тролль в один и тот же день! Вот повезло! Если мы сразу побежим, то, может, спасёмся.
- А что это за кусты за ним? Это тролли-дети? У троллей тоже есть дети?
- Это люди, и таких здоровых и вооружённых до зубов людей я ещё не встречал.
Сбежать они всё-таки не успели. Два великана оказались быстрее и сразу же окружили их. Они тоже казались охотниками: одеты в лохмотья и звериные шкуры, увешаны оружием. Кроме кинжалов особенно впечатляли топоры: и маленькие, с ладонь, и огромные, как нож гильотины, и плотничьи, способные снести начисто голову одним ударом, и обоюдоострые секиры, различающиеся по виду и размерам, но все одинаково старательно наточенные.
Тролль был огромен: он возвышался, словно гора, и его огромная тень целиком накрыла дерево с качелями, на которых всё ещё качался малыш. Угрожающе рычащая собака жалобно заскулила.
- Не подходи! - угрожающе приказал охотник.
Вечно он грубит!
- И с чего бы это? И дураку видно, что вы безоружны! - усмехнулся меньший или, точнее, не самый огромный из двух людей, хоть они оба казались карликами по сравнению с троллем.
- А вот и нет, - уверенно парировал охотник, - с нами эльф, настоящий эльф, - он указал на малыша, - его волшебство может превратить вас в пепел или сбить с ног, словно ураган. Он может сжать ваши глотки и перекрыть дыхание, как будто вас вздёрнули на виселице, может наполнить ваши лёгкие водой, как у утопленника!
- Нет, неправда, неправда, неправда, неправда, неправда, неправда, нет, нет, нет, нет, нет, нет!..
Ну почему только охотник так говорил? Его слова были настолько ужасными, душераздирающими, жуткими, зловещими, отталкивающими, омерзительными и лживыми! Это всё ложь, ложь! Малыш был возмущён и оскорблён.
- Это неправда! Неправда, что мы такое делаем! Мы никого не обижаем. Мы никогда никому не причиняем зла! Мы не можем причинять кому-то зло, потому что зло, сделанное нашей головой, войдёт нам в голову, потому что всё то, что снаружи головы, оно и в голове, и всё то, что в голове, оно и снаружи головы!
Малышу надоело, что все постоянно плохо обращались с ним и говорили обидные вещи про него и про его племя! Рано или поздно он должен был поставить их на место.
Охотник впервые в жизни не знал что сказать.
Двое великанов тоже потеряли дар речи.
Они переводили взгляд с малыша на охотника, с охотника на малыша.
- Нечего сказать, хорошее у тебя оружие, - сказал самый здоровый из них. - Ты что, нагрешил в прошлой жизни, или у тебя есть другая причина, чтоб таскать за собой эльфа?
Люди-великаны действительно были в недоумении.
- Наверное, я продал отца, - подтвердил охотник.
- Тролль кушать эльфы, - приближаясь, пробормотал тролль.
Собака всё ещё испуганно скулила, но ей мужественно удалось издать и небольшое рычание.
- Его нельзя есть. Это детёныш, - сказал охотник.
- Совсем ребёнок, - добавила женщина.
- Недавно родившийся, - не сдаваясь, уточнил малыш.
- Тролль кушать эльфы, - упрямо повторил тролль.
И тут малыш рассмеялся.
- Да-да-да, с розмарином! Это называется "ирония"! - ликующе выпалил он с заговорщицким видом.
Тролля словно облили ледяной водой. Он уставился на улыбающегося эльфа, как будто увидел летающего осла или луну, сошедшую с небес погонять немного в мяч.
Люди-великаны тоже оцепенели и с трудом вспомнили, что им всё-таки нужно дышать.
Малыш подошёл к троллю, чьё лицо ничего не выражало и походило на маску каменного идола. Эльф же настолько привык видеть вокруг себя нахмуренные, рассерженные или озабоченные лица, что эту гранитную невозмутимость он воспринял с энтузиазмом, она даже придала ему уверенности.
Кожа тролля была похожа на чешую ящериц, которых маленький эльф особенно любил, потому что они всегда нежатся в тепле солнечного света, а солнце - это что-то очень хорошее. Формой головы тролль тоже напоминал ящерицу, и его лицо местами переливалось зелёными и фиолетовыми разводами. Маленькому эльфу очень нравились фиолетовый и зелёный: цвет бабушкиных занавесок, когда эльфам ещё можно было иметь занавески.
Огромные клыки, торчащие из челюстей и блестящие, словно серпы для жатвы, ничуть не смутили маленького эльфа, который был убеждён, что зубы любого вида и размера всегда находятся внутри рта, а не снаружи. Малыш решил, что клыки - просто декоративные элементы: может, на них нанизывают бублики, чтобы хранить про запас, или для праздничной игры, в которой бублики набрасывают на что-то с небольшого расстояния.
Эта мысль наполнила эльфа радостью. Радость забурлила у него внутри, как бурлит вода в кипящей кастрюле, и потом, как бывает с кипящей водой, она вылилась наружу и окатила всех остальных.
- Какой ты красивый, - сказал маленький эльф огромному троллю.
Бьющая наружу радость придавала его голосу мечтательность. Нежность и сладость голоса и слов эхом отозвались в мыслях у всех, кто его слышал, и принесли радость и им.
На какой-то миг все вдруг почувствовали ликование и веру в жизнь, которая произвела на свет такое прекрасное существо, как тролль.
- Какой ты большой! Знаешь, я в первый раз встречаюсь с троллем! Ты… ты очень внушительный. Да, внушительный! Бабушка не говорила мне, что тролли такие красивые…
- К-к-красивый? - тролль постепенно пришёл в себя.
Он не смел даже дышать. На мгновение показалось, что выражение его лица меняется, точнее говоря, на лице его появляется какое-то выражение.
- Да, красивый. Но и бабушка тоже никогда не видела троллей. Как там она говорила? Что "первый тролль, с которым тебе доведётся встретиться, будет и последним". Интересно, что она имела в виду? Наверное, что троллей мало и увидеть хоть одного из них - большая удача. Это так здорово - увидеть тролля! Как я счастлив! СЧАСТЛИВ! Я увидел тролля, ещё и такого красивого! КРАСИВОГО!
- К-к-красивого? - снова заикнулся тролль.
- Правда, что ты всегда в пути и никогда не останавливаешься? - засыпал его вопросами маленький эльф. - Правда, что ты видел весь мир? Весь мир, даже за холмами? А ты видел море? Правда, что есть море? Знаешь, такая большая вода, вода со всех сторон, как большой луг, только вместо травы - вода. Как чудесно быть троллем. Просто замечательно!
- К-к-красивый? - прошептал тролль.
- Очень красивый. Познакомиться с тобой - для меня большая честь. Меня зовут Йоршкрунскваркльорнерстринк.
- Ты будь здоровы. Ты мне говорить ещё: я красивый.
- Ты красивый. КРАСИВЫЙ. КРА-СИ-ВЫЙ! - малыш и вправду был зачарован, голос его становился всё мечтательней. - Такой большой. Наверное, приятно быть таким большим.
Голос маленького эльфа звучал мягко и завораживающе, как лёгкий весенний ветерок. Сладость этого голоса проникала прямо в душу, убаюкивая её.
- Тролли кушать эльфы, но этот эльф говорить, я к-к-красивый…
- Да ладно, хватит шутить, - на маленького эльфа слова тролля не произвели ни малейшего впечатления, - я же знаю, что ты меня никогда не съешь. Ты иронизировал!
Лицо женщины приняло свинцовый оттенок, и охотник, который никогда не приходил в замешательство, смертельно побледнел.
- Лучше было нам остаться в Далигаре, - произнёс он, - хотя бы поесть дали перед виселицей.
- Лучше было бы нам остаться в Далигаре, тогда нам дали бы поесть и так далее, - автоматически поправил его малыш.
- За сколько ты его продал, твоего отца? - спросил самый здоровый из людей-великанов.
- Да, видно, за гроши, - безутешно ответил охотник.
Малыш приблизился к великанам.
Кто бы ни путешествовал вместе с существом, снабжённым специальными насадками для хранения бубликов или для использования тех же бубликов в играх, тот мог быть только мирным и хорошим человеком, не то что этот ужасный охотник, увешанный луком, стрелами и кинжалами и вдобавок так раздражающийся по пустякам.
- Вы дровосеки, правда? - поинтересовался маленький эльф.
- Дрово… Что?!
- Кто, мы?! - два великана остолбенели.
- Дровосеки, столяры, - малыш в восторге проводил ручкой по смертельно отточенным лезвиям топоров, секир и ножей. - Вы превращаете стволы мёртвых деревьев в нужные живым людям вещи. Колыбели, кресла-качалки. Знаете, у моей бабушки было кресло-качалка. Оно было прикреплено к моей колыбели - так бабушка качалась и качала меня. Вы делаете кресла-качалки?
Мысль о кресле-качалке и об игрушках наполнила его душу нежностью. Ему бесконечно захотелось иметь дом, вести нормальную, повседневную жизнь, он затосковал по маме, которую так и не узнал, и по бабушке, которую оставил.
Вся эта нежность перешла из его души в его голос.
Всем вдруг показалось, что мёд течёт в их жилах, и все желали, чтобы это не прекращалось, желали чувствовать сладость мёда и верить, что они хорошие и любимые.
- Ну, - дровосеки избегали подробного ответа, - более-менее.
- И игрушки? Вы делаете игрушки? Куклы, лошадки?
- Игр… Что?!
- Кто, мы? Куклы?!
- Вам уже приходилось делать кресло-качалку, прикреплённое к колыбели?
- Э-э-э-э-э-э-э… нет, ещё нет, нам как-то в голову не приходило.
- А вы попробуйте, это очень удобно, это хорошая мысль!
- Э-э-э-э-э-э-э… да, хорошая мысль.
- Вы же не рубите живые деревья, правда?
- Э-э-э-э-э-э-э… нет, никогда, - решительно ответил огромный великан.
- Мы их сначала убиваем, - подтвердил великан маленький, - чтобы им не было больно.
- Наверное, хорошо быть дровосеком. И быть крестьянином тоже чудесная работа. На голой земле вдруг начинает расти зерно. Я так рад с вами познакомиться. Тролль такой красивый, а вы такие хорошие!
- Хорошие?!
- К-к-красивый?!
Люди-великаны переглянулись и лишь пожали плечами.
Наступила глубокая ночь. Заморосил лёгкий дождик.
Путники устроились все вместе вокруг костра, который зажёг малыш, под импровизированной крышей, ветки для которой срубили два "дровосека" своими смертельными топорами.
Собака и малыш спали рядом, свернувшись, как две обнявшиеся запятые, за ними лежали по порядку два небольших холма - маленький великан и большой великан, а за ними огромная, вдвое больше, чем вместе взятые великаны, гора - тролль.
Охотник и женщина сидели по другую сторону костра.
Великаны храпели. Тролль даже во сне бормотал: "К-к-кра… к-к-кра…"
- Да что он, всю ночь будет так кряхтеть? - вне себя от раздражения бросил охотник.
- Да нет, как только перестанет кряхтеть - снимет с нас шкуру, - ответила Сайра. - Я бы на твоём месте не жаловалась.
Охотник перестал ворчать.
Кряхтение тролля чередовалось с храпом великанов.
Женщина прилегла и быстро заснула. В какой-то момент она повернулась во сне и почти дотронулась до охотника, который так и остался сидеть неподвижно до рассвета, боясь, что она проснётся и снова отодвинется.
Перед тем как заснуть, свернувшись калачиком между лапами собаки, маленький эльф задумался, могло ли Маленький Тролль стать хорошим именем для собаки. Идея ему нравилась, но у собаки не было этих штуковин для бубликов во рту.
Потом он заснул, и ему снилось море.
Глава девятая
Блеск звёзд исчезал в розово-золотом свете зари, которая постепенно окрашивала всё вокруг. На ясном небе не было видно ни единого облака. Блестящие в восходящем солнце зелёные вершины чередовались с небольшими, всё ещё покрытыми туманом долинами. Слышалось пение птиц.
Первым проснулся тролль, за ним сразу же - маленький эльф, который опять начал хвалить красоту, силу и внушительность тролля.
Малыш особо выделил мерцание фиолетовых гребешков под подбородком тролля, на которых блестели капельки росы. Потом эльф похвалил его когти, похожие на полумесяцы, сверкающие летней ночью, и круглый красный нос, похожий на полную луну, которая блестит в ночном небе зимой. Затем малыш долго и пространно рассуждал о доброте двух людей-великанов, превращающих мёртвые или почти умершие деревья в горячий огонь, в кресла, колыбели и игрушки. Тролль и дровосеки были растроганы до глубины души, и на глазах их блестели слёзы.
Один из великанов вывернул свой мешок и предложил всей компании позавтракать.
Охотник в полнейшем замешательстве вытаращил глаза, как будто увидел призрак своего отца: в мешке лежали шесть кукурузных початков (невообразимое количество: по одному на каждого!) и кусок вяленого мяса.
Йоршкрунскваркльорнерстринк с болью взглянул на мясо и слабо застонал. По сравнению с его сетованиями по кролику этот стон был совсем лёгким, так как смерть этого создания была слишком далеко в прошлом, чтобы эльф почувствовал его страх и боль.
- Значит, это можно есть? - с надеждой спросил у малыша охотник.
- Ни за что! - возмущённо ответил маленький эльф и обратился к трём спутникам: - Неужели вы хотели съесть что-то, что когда-то было живым? Вы? Такие красивые и хорошие?
- Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э… кто, мы?
- Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э… нет, мы - нет.
- И как это только попало в мешок?
- Мы красивый, мы хороший, мы не кушать то, что ты не хочешь.
Охотник казался всё больше растерянным, словно весь разговор, который для малыша наконец-то, после бессмыслицы последних дней, был вполне нормальным, для него, охотника, являлся совсем нелепым.
Пока кукуруза жарилась на костре, маленький эльф вырыл небольшую ямку и похоронил кусок мяса. Он старательно засыпал могилку землёй и за неимением цветов украсил её гроздями красных ягод. В течение процесса похорон охотник ни на миг не отрывал взгляд от мяса, и выражение его унылого лица подобало случаю. Он выглядел так, как будто присутствовал на похоронах близкого родственника. Может, он был знаком как раз с этой свиньёй и поэтому так растрогался… Честно говоря, он всё-таки не такой уж и плохой.
Надежда на одну кукурузу для каждого рассеялась, оказавшись несбыточной. Тролль сожрал три початка, великаны - по одному, а охотник, женщина и малыш разделили между собой последний… Но всё равно это был настоящий пир.
В конце концов, когда солнце стояло почти в зените, путники распрощались и пошли своей дорогой.
Мужчина, женщина и малыш шагали по долине, освещённой солнцем, и собака весело трусила вслед. На небольшой поляне они наткнулись на прибитый к дереву листок пергамента. На пергаменте было написано объявление о розыске двух опасных бандитов в сопровождении одного из самых уродливых во всём мире троллей. За сведения о них обещали вознаграждение. Малыш подумал, как же им несказанно повезло, что они не столкнулись с этими преступниками! Наоборот, им посчастливилось встретиться с двумя дровосеками и самым красивым в мире троллем. Надо же, сколько в этих местах троллей!
- Кто-нибудь в состоянии объяснить мне, что случилось и почему мы всё ещё живы и здоровы? - спросил охотник.
Сайра улыбнулась.
- То, что малыш чувствует, передаётся всем, кто находится рядом с ним, - объяснила она. - Когда Йорш в отчаянии - для нас это невыносимо, когда ему страшно - мы чувствуем панику, но всё равно мы способны думать. А для более… простых людей его мысли как наводнение - их разум переполняется эмоциями эльфа. Малыш сказал "красивые" и "хорошие", и они… как бы это сказать… почувствовали себя такими.
- Простые люди? - спросил Монсер.
- Ага, простые, - подтвердила она.
- A-а, простые люди, - протянул он.
Потом вдруг остановился и хлопнул себя по лбу ладонью:
- Мы забыли верёвку-качели, она была привязана к дереву. Подождите меня здесь, я быстро.
Женщина, малыш и собака уселись на залитой светом поляне. Как хорошо на солнце!
Охотник мчался со скоростью ветра. Добежал до того места, где они устроили ночёвку, но "могилу" вяленого мяса уже кто-то раскопал и опустошил. У простых людей мозги тоже работают: не только ему пришло в голову вторично использовать похороненное.
Монсер взял верёвку, смотал и уложил её в мешок, после чего отправился обратно.
Пока он шёл, ему вспомнился прерванный разговор. Что там было за предсказание? Как только охотник догнал спутников, он спросил об этом малыша.
Йоршкрунскваркльорнерстринк сразу вспомнил и продекламировал: "Когда вода зальёт землю, исчезнет солнце, наступит мрак и холод. Когда последний эльф и последний дракон разорвут круг, прошлое и будущее сойдутся… и солнце нового лета засияет на небе".
- И что это значит?
- Не знаю.
- Твоя бабушка тебе что-то говорила о дожде?
- Ну конечно, она часто говорила об этом.
- И что она говорила?
- Говорила: "Сегодня опять дождь", или "Оденься теплее, идёт дождь", или "Все одеяла заплесневели"… Однажды она сказала: "Течёт крыша…" А в другой раз: "Скоро здесь заведутся лягушки". А ещё, когда у меня в третий раз был насморк… Я вам уже рассказывал, как у меня в третий раз был насморк? Когда мой нос был совсем забит и сопли стали такого же цвета, как…
- Да нет, я хотел узнать, говорила ли бабушка, почему вдруг стало так холодно и дождь стал лить почти непрерывно в последние годы? Знала ли она, когда это кончится и что нужно сделать, чтобы это кончилось?
- A-a, это! Нет, ничего не говорила.
- Ты уверен?
- Да.
- Ну ладно, - сказала женщина, - а что ты знаешь о драконах?
- Драконы большие, у них есть крылья, и они умеют летать. С ними нелегко ладить, особенно с тех пор как люди стали их уничтожать. Драконы - хранители древних знаний… Уж они-то умеют читать рунические письмена! Не то что некоторые, не хочу называть имена, но кое-кто принимает письмо за узоры…
- Нам нужно найти последнего дракона и последнего… - мужчина замолк, как будто его посетила неожиданная мысль.
Охотник уставился на малыша и не смел произнести ни слова.
- Последнего эльфа, - закончил за него малыш. - Бедняга! Последний эльф! Это должно быть ужасно - быть последним. Быть одиноким. И кроме того, это значит, что эльфов больше нет. Это жестоко. ЖЕСТОКО. Даже страшно подумать. Эй, но это значит, что я познакомлюсь с эльфом! До сих пор я не видел других эльфов, кроме бабушки. И когда мы встретимся, он не будет больше последним - нас будет двое. Это так здор… - малыш запнулся.
Тень нашла на его лицо.
- Но если есть я, он не может быть последним…
Наступило молчание. Очень долгое молчание.
- Последний эльф - это я…
Опять молчание. Длительное молчание. Солнце неожиданно скрылось, и опустился туман. Хрипло каркнула какая-то птица. Женщина наклонилась, обняла малыша и крепко, как никогда раньше, прижала к себе.
- Это всего лишь предсказание. Мы даже не знаем, о какой эпохе идёт речь. Может, это случится только через тысячу лет. Или никогда не случится - не всегда же предсказания сбываются…
Лицо малыша приобрело землистый оттенок, и его зелёно-голубые глаза полностью потеряли блеск.
- Точно, может, даже через две тысячи лет, - подтвердил мужчина, - или никогда.