- А вот у нас, господин могучий советник, - вкрадчиво сказал Бобо, - как раз намечается обострение рыночной борьбы. Шаддад говорит: прямо не торговля, а революционная ситуация какая-то. Большие опасности грозят нашему Восточному рынку.
- Хм. А что за опасности-то?
- Ну, во-первых, цены на персик нестабильные.
- Ну, это ерунда. А еще что?
- А еще муддарис один, Михаил Али Евстигнеев, воду мутит.
- Кто-кто? Мишка Евстигнеев?
Услышав это имя, Ёшкин-кот вдруг выгнул спину, как самый обыкновенный кот, и глаза его сузились в щелки.
- А вы что, знаете его? - удивился Бобо.
- Да уж знаю гада, - ответил тот, понемногу распрямляясь. - А кто, ты думаешь, меня попам заложил год назад? А потом комиссионные с них взял и к вам на рынок сбежал… Так, ты говоришь, воду мутит?
- Мутит. Сидит в ванне целый день и мутит.
- Ну, пока сидит, это ничего, - расслабился кот. - Лишь бы не вылез. Ну, еще что?
- Шаддад говорит: гномы шепчутся.
- Хм. А еще?
- Шаддад говорит: человеческий фактор недоволен.
- А вот это совсем плохо. Надо же, как распустились. Эх, навести бы у вас порядок, да заодно с Мишкой поквитаться… Но нет, не могу, ребята, даже не просите. Его превосходительство расстроится. Он без меня теперь как без акваланга. Если я улечу, кто ему будет Поликарпа носить?
Услышав эти слова, Ашмедай вдруг подскочил к коту, встал на цыпочки, схватил его за обе лапы и зашептал быстро и убедительно, как в бреду:
- А я буду, я! Слушай, советник, план какой есть: ты лети отсюда порядок наводить, а я вместо тебя котом работать буду, понимаешь?
- Ты? Вместо меня? - изумился кот. - Ну подумай сам, что ты говоришь, копытный? Ведь его превосходительство ко мне привык, не к тебе.
- А я тобой прикинусь! Он все равно через стекло ни беса не видит. А если еще рыжую шкуру нацепить - точно за тебя примет.
Тут Бобо вмешался:
- Ну зачем ты глупости говоришь, Ашмедай? Да ты посмотри на себя и на господина советника! Ты же знаешь, что нам с тобой нельзя себе роста прибавлять!
- Нам нельзя. А вот господин советник не ссыльный, а политический эмигрант с русского рынка, и сил у него поэтому навалом. Он и не такое прибавит, если захочет!
- А может, он не захочет?
- А может, захочет?!
- Эй, ребята, погодите-ка, - прервал их кот. - Рост - не проблема. Ты мне лучше вот что объясни, Ашмедай: почему ты домой возвращаться не хочешь?
- К Шаддаду не вернусь, - угрюмо ответил джинн. - Он мне клыки велел выдернуть.
- Ай-я-яй, что ты говоришь! Ведь это все равно что коту когти подстричь! Экологическое преступление!
- Это точно… Это… логическое. А еще собаки у него знаешь какие? В темных очках, как шпионы! Зверюги настоящие.
Ашмедай, видимо, намеревался рассказать всю свою печальную историю, но тут шайтан решительно отодвинул его в сторону и подступил вплотную к коту.
- Господин советник, дорогой, - умоляющим голосом заговорил он, - ты его не слушай про зубы! Поехали к нам! У нас там инжир, кизил, шафран, персик вот такой, подобный попе младенца…
Бобо чуть не плакал.
- Ну, ну, ладно… - Кот был явно тронут его порывом. - Я подумаю. Я ж не против. Ты только пойми, Бобо: тут не в персике дело и не в зубах. Вот если бы у вас и вправду была революция…
- Да будет, будет, Шаддадом клянусь! Может, она уже идет, твоя революция. Откуда нам тут знать?
- Хм. Откуда? Есть откуда. Вот мы сейчас посмотрим, что у вас там делается. Как раз девять часов, сейчас новости пойдут.
Кот взял свой волшебный сачок, что-то пошептал, что-то нажал - и вдруг все три стены, изображавшие аквариумы, вспыхнули изнутри. Фальшивые рыбы исчезли, а вместо них выплыл огромный толстый ёшка в очках и в галстуке.
- Ух ты! - вырвалось у бесов.
- Цыц! - шикнул на них кот. - Вот дикари, телевизора не видели. Смотрите внимательно! Сейчас главные новости пойдут!
Серьезный ёшка в галстуке заговорил с непроницаемым лицом:
- Внимание! Передаем неприятные известия. Сегодня утром на Восточном рынке была объявлена Великая Хуляльская Оздоровительная революция.
Бесы ахнули и схватились за руки, а ёшкина рожа вдруг исчезла, и вместо нее пошли до боли знакомые картины родного рынка.
- Умеренный президент Шаддад Каракулов свергнут радикальными бесогонами, - продолжал ёшкин голос. - Бывший русский омон Михаил Али-баба Евстигнеев объявил себя великим джамахером Восточного рынка и призвал положить беспредел бесовскому беспорядку.
Теперь во всех трех аквариумах возникло по огромному Мише. Он что-то быстро говорил, постоянно сплевывая направо, и грозил кулаком. Потом показали баню. Возле нее стояла огромная толпа.
- Суббота объявлена банным днем, - объяснял ёшка. - Духовный лидер обещал каждое утро лично поливать всех, кто в бога верует, водой из чистого колодца Хуляль в целях борьбы с шайтаном.
Дальше показали старый предвыборный плакат с изображением Шаддада. Амир нюхал цветочек и лучезарно улыбался.
- Суд над прежним диктатором состоится сегодня вечером на главной площади рынка, виселица уже готова. Судьба дочери свергнутого президента Лейлы Шаддадовны и двух его любимых собачек остается неясной.
Бобо сжал кулаки и мысленно призвал на Мишу-муддариса гнев великой демоницы. Ашмедай же только потрогал свою челюсть.
Стали показывать торговые ряды.
- Цены на хашиш резко возросли, - докладывал ёшка. - Цены на персик остаются стабильными. Цены на гранаты пока колеблются.
Кадр вдруг резко сменился, и Бобо увидел самого себя.
- Новое правительство объявило в международный розыск шайтана восьмой категории Нурбобо Бобоназарова, чье настоящее имя Ёшка-гуревич.
Бобо обнял Ашмедая и стал вместе с ним тихо сползать на пол.
- Ну, делать нечего, - сказал кот, резко выключая телевизор. - Уговорили. Раз такие дела, придется лететь. А ну-ка, садись мне на шею, Иван-гуревич!
- То есть как садись? - слабым голосом спросил Бобо и только потом добавил: - Я не гуревич.
- На шею мне садись. Домой полетишь. Вставай давай, чего разлегся!
Бобо встал и на подгибающихся ножках подошел к коту. Кот уже стоял на четырех лапах.
- Садись и держись крепче - я ведь не люфтганза. Сейчас ты увидишь, что такое русская езда. Живо домчим. Вспомни молодость, шайтан восьмой категории!
- А может, не надо? - спросил Бобо, усаживаясь на мягкий загривок кота и хватаясь за его острые уши.
- Надо! Прощай, Ашмедай! Рыжую шкуру в Пальмовом зале возьмешь. Там тигр один фальшивый ходит, скажешь, что ты на его место поступаешь, я велел. Все! Веди себя хорошо. Поликарпа береги.
- Прощайте! Не беспокойтесь! - радостно крикнул Ашмедай.
Кот сжался, как пружина, скакнул вперед и огромными прыжками понесся через все залы. Ветки хлестали Бобо по лицу, из-под кошачьих лап с визгом бросались врассыпную какие-то мелкие животные.
Выскочив на мраморную лестницу, кот на секунду притормозил - видимо, ощетинился духовно - а потом оттолкнулся всеми четырьмя лапами и взмыл в небо, как реактивный истребитель.
Он сделал прощальный круг над ёшкиным парком, набирая высоту, и широкими зигзагами понесся в восточную сторону.
* * *
У Бобо сразу заложило уши. Он уткнулся пятачком в мягкую кошачью шерсть и зашептал про себя заклинания против ангельских сил. Ох, как нехорошо! Как же нехорошо все получилось! Ну никак нельзя ссыльному летать, да еще так высоко! Правда, это только самому по себе летать нельзя, насчет котов в небесном законе ничего не написано. Но все-таки - не дай бог великий Джибрил заметит, ой, что тогда будет, ой, что будет…
Он поднял украдкой голову - посмотреть, не видно ли впереди могучего архангела - и увидел, что кругом непроглядная ночь, а прямо на них несется огромный серебряный шар. Бобо взвизгнул от страха, отпустил на мгновение кошачьи уши и чуть не ухнул в бездну, еле удержался.
- Что ты там ерзаешь, копытный? - сердито спросил кот. - Ты меня с курса сбиваешь.
- Великий шейх! Что там такое впереди?
- Как что? Луна, разве ты не видишь?
- Да нам же не туда, нам на Восточный рынок!
- Ничего! Сто тыщ верст не околица - зато мимо Луны прокатимся. Эх, и пуганем мы сегодня кой-кого!
- Да некого здесь пугать! Пусто на Западном небе!
- Ничего! Сейчас границу с Восточным пересекать будем! Там у вас есть кого пугнуть! Держись!
Пока неслись по пустому Западному небу, кот разогнался так, будто хотел разом допрыгнуть до самых звезд. Но как только промелькнула мимо Луна, вдруг сбился и пошел тише.
- Что такое? Что случилось? - опять забеспокоился шайтан.
- Границу пересекли, - ответил кот. - Небесных камней тут у вас полно, не говоря о бесах. Сейчас почувствуешь.
И Бобо почувствовал. Словно по булыжной мостовой несся теперь Ёшкин-кот, перепрыгивая камни и огибая препятствия. Как ни мягка была кошачья спина, а от тряски у шайтана сразу хвост заболел. Но стоило только взглянуть вперед или назад - и сразу забывал Бобо о всякой боли. Вот оно, родное Восточное небо! Неисчислимыми алыми стаями, роями и облаками несутся по нему бесы, золотыми искрами вспыхивают ангелы…
Шайтан приободрился, пересел повыше и оглянулся, чтобы окинуть взором все Восточное небо. И вдруг окаменел с повернутой головой. Прямо за ними неслось, сверкая, переливаясь и увеличиваясь с каждой секундой, огненное пятно, и Бобо с ужасом различал в его очертаниях пушистые разноцветные крылья. Шайтан перевернулся задом наперед, ухватился за кошачий хвост и застыл беспомощно, не в силах отвести взгляда от этого блеска.
- Что ты меня за хвост таскаешь? - послышался голос кота. - Я же им рулю!
- Оглянись назад, о великий шейх! - призвал Бобо.
Кот, не замедляя бега, чуть повернул голову.
- Ну, и что это за гонщик? - спросил он небрежно.
- Это не гонщик, это великий Джибрил! Горе нам, о шейх! Не уйти нам от него! Пропали мы, пропали! Сбрасывай меня скорей, лети один - Лейлу выручать! Ему только я нужен!
- Еще чего! А вот мы посмотрим, кто тут настоящий летун!
И кот наддал.
Он мчался теперь так, что шайтан трясся мелко-мелко, как припадочный. Но Джибрил все равно приближался с каждой секундой, казалось, ничто не могло остановить его. Совсем ясно видел теперь Бобоназаров и огромные радужно переливающиеся крылья, и неземной белизны одежды.
И вдруг наперерез архангелу метнулось облако звездной пыли. Джибрил притормозил, лег на правое крыло и попытался его обогнуть, но с другой стороны налетело на него еще одно облако.
- Бесы! Бесы! - радостно вскричал Бобо.
Бесы рой за роем застилали прямой путь повелителя ангелов. Шайтан видел, как Джибрил ловко, как рыба, виляет меж волнистых стай ополчившихся на него демонов и, зажмурившись, ныряет в их кучевые облака. Он видел, как в ужасе бросаются прочь случайно затесавшиеся в эту бучу золотые искорки. Но вот могучий Джибрил выбрался на пустое место, остановился на мгновение, тяжело дыша, а потом вдруг отчаянно раскинул крылья, ринулся вперед - и исчез в красной пене бесовских ратей.
Бешено крутящееся облако, из которого во все стороны летели розовые клочья, стало стремительно уменьшаться в размерах и, наконец, сделалось неотличимо от дальних звезд.
Опасность миновала.
Кот перешел на рысь, а потом вдруг сделал резкий рывок в сторону - и ловко оседлал попутный небесный камень. Он основательно уселся на нем и усадил рядом с собой шайтана. Бобо огляделся. Прямо под ними была Земля. Она медленно поворачивалась, подставляя их глазам Восточный рынок.
- Что это такое было, великий шейх? - все еще тяжело дыша, спросил Бобо дрожащим голосом.
- Как что? Революция, - спокойно ответил Ёшкин-кот. - А ты думаешь, на земле что-то случайно происходит? Что на небе, то и на земле. И наоборот.
- Я про это никогда не думал.
- А надо думать. Вот ты откуда на свет появился?
- Я? Из греховных мыслей цирюльника Бобоназара, - ответил Бобо.
- Вот видишь. Я и говорю - что на земле, то и на небе.
- А вы откуда появились, господин советник?
- А я и сам не знаю, - почесал в затылке кот. - У нас на русском рынке, знаешь, сколько греховных мыслей…
Помолчали немного.
- Господин советник, - сказал Бобо. - У меня важный вопрос возник. Как вы думаете, погиб великий Джибрил или нет?
- Вот из таких мыслей бесы и рождаются, - наставительно ответил кот.- Джибрил бессмертен. Так что ты с ним еще обязательно встретишься.
- Что-то у меня совсем голова закружилась…
- Еще бы ей не кружиться! На восток же летели.
- Ну и что?
- Разница во времени большая, - объяснил кот, - вот голова и кружится. Ну ладно, пора нам на Землю. Вон, видишь, рынок как раз под нами. Но только мы вот как поступим: я тебя сейчас в пожарный водоем сброшу, а сам попозже подойду. Идет?
- Как так попозже? Там же революция, сейчас Шаддада, слава ему, вешать начнут!
Но кот остался безмятежен.
- Ничего, успеем, - сказал он. - У меня тут, на небе, еще дела есть. Надо с одной дамой потолковать, а то ничего не выйдет.
- С какой такой дамой? Ай… С той самой?
- Ага. Ну чего ты так испугался? Мы же с ней свои, русские. Договоримся. А ты пока переоденься, ступай на рынок и жди меня там. Ну, лети, копытный!
С этими словами Ёшкин-кот взял шайтана за шиворот, размахнулся - и швырнул на Землю.
* * *
Чиркнула по небосклону красная искорка - рухнул шайтан в пожарный водоем. Выбрался поскорей на берег и стрелой полетел к себе в каморку переодеваться. Пока бежал - молился, чтобы не заметили и чтобы шкаф целым оказался, а то ведь с Западного рынка в ёшкином виде улетать пришлось. Но все сохранилось, слава Шаддаду: и каморка, и окошко, и шкаф с человеческими обличьями. Значит, не дошли пока до них руки у правоверных. Бобо распахнул шкаф и схватил первое, что под руку попалось. А попался такой вид, какого раньше никогда не надевал: Ходжа Насреддин, мудрец такой древний. Натянул поскорей вместе с халатом и кинулся со всех ног на базарную площадь.
Немилосердное солнце сжигало своими лучами Восточный рынок. Великий Шаддад, связанный и с кляпом во рту, сидел на земле у края помоста, сооруженного посреди площади. Рядом, потупившись, стояла все такая же прекрасная Лейла. Помост окружали шестнадцать гномов с топорами, и Бобо очень удивился, потому что никогда не видел на Восточном рынке столько гномов. Помост поддерживал небольшую виселицу, а к ее основанию приткнулась какая-то приземистая трибуна. Из этой трибуны высовывался голый человек в чалме. Он что-то громко и отрывисто выкрикивал, словно лаял. Но кто это был такой и что он кричал - с такого расстояния было никак не разобрать. Вся площадь была густо запружена человеческим фактором.
- Послушай, уважаемый, ты не знаешь, кто это такой? - спросил Бобо у стоявшего рядом человека с крашеной бородой, показывая на трибуну.
- О! Это сам великий джамахер, - с большим почтением ответил правоверный.
- А вокруг кто стоит?
- Святые люди, стражи Хуляльской революции.
- Да откуда они взялись-то?! - не выдержал Бобо.
Собеседник почесал бороду.
- А гуревич их знает. Разное на рынке говорят. Одни говорят: с кастрюли повылезали. С какой такой кастрюли - я не знаю. А другие говорят, что великий джамахер всех попов в стражи поверстал - и наших, и русских. Старые связи у него… Да ты не отвлекай меня. Смотри лучше - сейчас вешать начнут!
И действительно, в центре площади началось какое-то движение. Гномы подхватили связанного Шаддада и потащили его на помост. Великий амир не сопротивлялся, а ехал на их руках с большим достоинством, как на носилках.
Бобоназаров ринулся вперед, расталкивая локтями правоверных. Пробравшись почти к самой трибуне, шайтан быстро протер глаза, ущипнул сам себя за невидимый хвост и посмотрел наверх. Нет, никаких сомнений быть не могло: не кто иной, как Михаил Али-баба Евстигнеев сидел на помосте в своей ванне и кричал не переставая: