Моряк оглядел притихших ребят таким сияющим лучистым взглядом, словно только что вышел из маленького кубрика подводной лодки на ветровой морской простор. Он вздохнул глубоко, всей грудью, будто разом хотел вдохнуть в себя все громадное синее небо - вместе с облаками, с птицами и с самолетом, который летел куда-то с громким уверенным рокотом.
- Андрей всего лишь секунду дышал, - заговорил он снова, продолжая рассказ. - И так страшно было расстаться с той спасительной трубкой!.. Но рядом лежал без сознания его друг. Друг, который пожертвовал для него собственной порцией кислорода!.. Вот тогда-то и понял Андрей, что такое настоящая дружба. Понял, что ради товарища отдашь последний сухарь, когда умираешь с голоду, поделишься с другом последней каплей воды в пустыне, последним глотком воздуха… когда нечем уже дышать. Разжал он тогда у Ивана пальцы, вдохнул последний раз и приложил раструб к его губам. И последним, что он увидел, было лицо друга, широко раскрытые ожившие глаза и в них - слезы…
- А потом? Что потом? - взволнованно перебил его Костя, наверно боясь, что моряк снова задумается.
- Потом? - переспросил моряк. - Потом услышали матросы такой звон, будто бы кто-то швырял горстями дроби в стальную обшивку корабля. Это подводную лодку нащупывала гидроакустическая станция. И вскоре хлынул по шлангам воздух, морской воздух, соленый… И дышали мы, дышали вовсю!..
- Вы? - спросила Таня и широко раскрыла глаза.
- Ну там, в лодке, - смутился моряк. - Что получилось-то? Оказывается, на море шторм разыгрался. Аварийный буй сорвало. Спасательное судно около часа кружило над местом аварии. А экипаж лодки и не знал, что наверху - шторм. Под водой-то ведь штормов не бывает. Там - вечный покой…
Вдруг моряк замолчал и выпрямился. Он медленно поднялся со скамейки, и на его губах появилась улыбка, взволнованная и как будто даже немного виноватая.
- Мама… - прошептал он и повторил уже громче: - Мама!
Через двор, наискосок, шла худощавая пожилая женщина. Прядки седых волос выбивались у нее из-под ситцевого платочка. Она остановилась, услышав голос, и стала озираться так беспомощно, словно перед нею вдруг расступилась земля и она не знала, как ей перебраться через неожиданную пропасть…
- Мама! - крикнул моряк и шагнул к ней, протягивая руки.
И она, растерянно поправляя волосы дрожащими пальцами, побледнев, должно быть, от радости, шептала, чуть шевеля губами:
- Андрюша… Андрюшенька…
Глава третья
На следующий день Степка с утра побежал во двор, надеясь встретить сына Лидии Захаровны - Андрея Голубева. Но моряк, очевидно, еще спал. А может быть, не выходил потому, что хотел побыть дома, с матерью, которую не видел целых три года. Три года!.. За это время Степка успел вырасти почти на полметра и закончить четвертый, пятый и шестой классы… Далека дорога от Тихого океана до их городка. И служба на флоте, на подводной лодке, тоже штука не простая.
Сидя на скамеечке, где вчера ребята слушали рассказ моряка, дожидаясь, не появится ли он во дворе, Степка задумался. Интересно, где они теперь, два друга - Андрей и Иван? Крепка ли по-прежнему их дружба? А может быть, этот Андрей, моряк, сын Лидии Захаровны, рассказывал о себе?.. И как она начинается, настоящая дружба? Так же, как началась она у него, у Степки, с Таней Левченко? Или так, как начиналась когда-то с Костей? Ах, Костя, Костя!.. Нет, настоящий друг не будет злиться на тебя невесть за что и молча скрывать что-то.
Через двор прошла от ворот с плетеной хозяйственной сумкой в руке Лидия Захаровна. Не пошла на работу. Должно быть, взяла отгул. Подойти к ней Степка не решился. Зато почти тотчас же, как только Лидия Захаровна скрылась в подъезде, во двор прошмыгнули Мишка Кутырин и Женька.
- Не выходил еще? - спросил Зажицкий, присев рядом со Степкой на скамейку.
- Нет, - покачал головою Степка, догадавшись, что Женька спрашивает о моряке.
Вслед за Женькой и Мишкой во двор стали собираться остальные ребята. Пришли Таня и Оля, за ними - Костя; последним прибежал запыхавшийся Пончик.
- Не выходил? - спросил и он.
- Выходил, - ответил Зажицкий. - Увидел, что тебя нет, и говорит: "Как только Пончик придет, сразу палите из пушек, чтобы я знал".
Вовка обиженно надул губы, тоже присел на скамеечку и вытащил из кармана бутерброд с колбасой.
В ожидании приятели тихонько спорили. Поводов для споров было много. Останется ли моряк жить в этом доме или переедет снова с матерью на свою прежнюю квартиру; выйдет сегодня или нет; и, конечно, - главное: о себе или о другом каком-нибудь Андрее он рассказывал вчера. Но в этом вопросе все сходились на том, что моряк рассказал о самом себе.
Новый жилец так и не вышел в этот день из дому. А может быть, и выходил. Только никто из ребят его не видел. А на другой день утром, когда Степка допивал за завтраком чай, у входной двери кто-то позвонил два раза. "Почтальон! - решил Степка. - Телеграмма!.." Он выскочил из-за стола и, как был, в майке и трусиках, кинулся отворять. Будто нарочно, заело замок. Наконец язычок замка щелкнул, дверь распахнулась, и Степка увидел на пороге моряка. Он был все в той же военно-морской форменке, в тех же черных суконных брюках, по-флотски чуть расклешенных книзу, в тех же начищенных до блеска башмаках. Только не было при нем ни чемоданчика, ни бушлата, ни бескозырки, и синий воротник с тремя полосками по краю он отпорол.
- Насилу тебя отыскал, - сказал моряк, входя в прихожую. - Расспрашивал полчаса в квартире. Дело есть. На улицу собираешься?
Озадаченный Степка смотрел на него, растерянно моргая глазами.
- Я сейчас! - спохватился он, вспомнив, что стоит перед моряком в одних трусиках и в майке. - Сейчас выйду. Оденусь только!
- Ну ладно, - кивнул Андрей. - Я тебя на скамеечке подожду.
Допивать чай Степка так и не стал. Торопливо натягивая рубашку и брюки, он с недоумением раздумывал, какое у моряка к нему может быть дело. Не прошло и двух минут, как он уже кубарем скатывался по лестнице во двор.
Моряк ждал, сидя на скамеечке у забора.
- Молодец, быстро, - похвалил он Степку. - Как по боевой тревоге. Ну, садись, потолкуем.
Степка сел, поглядывая на Андрея с любопытством.
- Понимаешь, дело какое, - начал моряк, сконфуженно потирая подбородок. - Требуется срочный совет. Влип я тут в одну историю. Зашел вчера около трех в ЖЭК насчет прописки…
"Так, значит, он все-таки выходил вчера из дому, - промелькнуло в голове у Степки. - Около трех… Как раз в обед…"
- А там, - продолжал Андрей, - начальник конторы - Яков Гаврилович - мастеров уговаривает. Красный уголок отремонтировать задумал: потолки побелить, стены оклеить, полы покрасить… Видать, из райсовета такое распоряжение - привести уголок в порядок. У мастеров, видно, дел много. "Недели через две, - говорят, - начнем". Ну, тут я и вмешался. "Давайте, - говорю, - мы с ребятами, с пионерами, весь этот красный уголок в порядок приведем. Были бы, - говорю, - только материалы". А Яков Гаврилович за мои слова ухватился. "И верно, - говорит. - Возьмитесь с ребятишками. А материалы я дам. И мел есть, и обои, и краска для полов, и кисти…" Что же мне, отказываться было? Вот и позвал я тебя - спросить: не взяться ли нам в самом деле?
Степка был в замешательстве. Ему никогда раньше не приходилось красить полы, белить потолки и оклеивать обоями стены. Да и остальным ребятам вряд ли случалось ремонтировать комнаты. В школе они чинили порванные географические карты и учебные плакаты, сделали для пионерской комнаты стенд "Дети разных народов". Степка сам тогда разыскал в "Огоньке" две фотографии: на одной были сняты пионеры Болгарской республики, на другой мальчик из Южно-Африканского Союза… Худенький, испуганный, стоял, держась рукой за колючую проволоку. Но делать настоящий ремонт комнаты… Нет, такого им не доводилось.
Степка нерешительно проговорил:
- Я… не знаю… Надо спросить у ребят. - Потом, подумав, добавил: - Вот Таня, например, она согласится. И Мишка Кутырин, и Олег… А насчет Женьки, Пончика и Оли Овчинниковой я не знаю.
- А что, если мы их всех сюда соберем и проведем летучий совет? Можно их созвать?
- Можно, - заверил Степка. - Да они и сами придут.
- Надо побыстрей! - сказал моряк. - Прямо по боевой звездочке.
- По какой звездочке?
- Это так называется экстренный сбор, - объяснил Андрей. - Ты, скажем, к одному забежишь. Потом оба - в разные стороны: ты еще к одному, а другой - к четвертому. После каждый еще по одному позовет. Бегут уже восемь человек. Эти восемь порознь позовут еще восьмерых…
- А! - обрадовавшись, догадался Степка. - По пионерской цепочке! - Но тотчас же с сомнением наморщил нос. - Нас столько не наберется.
- Неважно. Сколько наберется, столько и хорошо. Сумеешь?
- Сумею, - уверенно кивнул Степка.
- Ну тогда полный вперед! Я вас буду ждать.
- Есть! - отчеканил Степка и помчался со двора.
К Тане ему бежать не пришлось. Он чуть не налетел на нее возле ворот. Быстро объяснив ей, в чем дело, он послал ее за Олей и дал задание Олю послать за Женькой Зажицким, а самой Тане сбегать за Мишкой. К Пончику, к Косте и Олегу Степка решил забежать сам.
Сначала он помчался к Пончику. Дверь Степке отворила соседка. Заглянув в комнату Чмоковых, Степка увидел Пончика, мирно похрапывающего на кровати.
- Эй, Вовка! - позвал он шепотом.
Однако на Пончика это не произвело никакого действия. Тогда, вбежав, Степка начал трясти толстого Вовку за плечо.
- Вставай, соня! Десятый час! Вот разоспался!.. Нас моряк зовет. По делу!
Вовка что-то пробормотал, почмокал губами и повернулся на другой бок. Тогда Степка, недолго думая, стянул с него одеяло.
Вовка открыл глаза, ошалело взглянул на Степку и сел на кровати.
- Ты что? С ума сошел?
- Сам ты с ума сошел! Спишь как заколдованный. Вставай! Нас моряк во дворе собирает. На экстренный совет!
Услышав про моряка, Вовка пришел в себя и начал одеваться. Не надеясь на Вовкино проворство, Степка велел ему идти прямо во двор, а сам побежал за Олегом и Костей. Кости он не застал, а Олег был дома. Треневич что-то мастерил, сидя за небольшим столиком, сплошь заваленным мотками проволоки, изоляционной ленты, лампочками, винтиками, гайками, болтами, маленькими зелеными трубочками, которые Степка видел на прилавке в магазине радиотоваров. Посреди всего этого добра сиял круглый выпуклый никелированный "колпак" от автомобильного колеса. Столик напомнил Степке верстак в Гришиной мастерской.
- Ты что это делаешь? - с любопытством спросил он.
- Черепаху, ответил Олег. - Электронную. С фотоэлементом. Смотри!
Он поднял автомобильный "колпак", и под ним Степка увидел что-то очень похожее на небольшой радиоприемник. Среди перепутанных проводов матовым серебром поблескивали лампы, в каком-то особенном порядке были расположены зеленые трубочки сопротивлений. Глаза у Олега блестели.
- Гляди! - сказал он, торопливо разматывая провод, к которому была прикреплена вставленная в патрон электрическая лампа.
Треневич вставил вилку в розетку на стене, лампа вспыхнула, и Олег поднес ее к своему хитроумному аппарату. Тотчас же в "радиоприемнике" что-то негромко щелкнуло.
- Видишь? Фотоэлемент сработал. Замкнулись контакты.
Никаких контактов Степка не увидел, но с уважением кивнул головой.
- А теперь… - Олег вытащил вилку из розетки и схватил с подоконника книгу в коричневом переплете. - Смотри, смотри! - Он осторожно приблизил книгу к аппарату, и в нем опять что-то щелкнуло. - Это другой фотоэлемент, - объяснил Олег. - На препятствия. Если черепаха подползет к препятствию, то замкнутся еще одни контакты и заработает поворотный механизм. Пока делаю только на зрительные восприятия. Для слуховых нужно радиоустройство. Места не хватает.
Степка стоял и смотрел, ошеломленный. Олегов аппарат произвел на него сильное впечатление. Да и сам Треневич дома был совсем не таким, каким привык его видеть Степка. Куда только девалась его медлительность! От нее не осталось и следа. Движения его были быстры, верны и проворны. От удивления Степка даже забыл, для чего пришел к Олегу.
- А это что? - спросил он, прикоснувшись к никелированному автомобильному "колпаку".
- Это крышка, - ответил Треневич. - Корпус. Панцирь черепахи. Я его покрашу, будет как настоящий. - Он помолчал и с досадой добавил: - Вот электромоторчика у меня нет. Вольта на три-четыре, чтобы от карманной батарейки работал. Говорят, в Москве такие продаются. А у нас в магазинах нету. Без моторчика что!.. Она не поползет без моторчика. А где его достать?
- Надо было Доре и Миле сказать: они ведь в Москву уехали, - сказал Степка. - Вот бы и купили. А то, хочешь, я дедушке письмо напишу? Дедушке Арсению! Он купит и пришлет.
- Правда? - обрадовался Треневич.
- Я сегодня, если хочешь, ему напишу письмо.
- Напиши, Степка! - заволновался Олег. - А то жалко - целый месяц ее делаю, все уже готово, а моторчика нет…
- Сказал - напишу, и точка, - пообещал Степка и вдруг вспомнил, зачем он пришел. - Ой, Олежка! Я же по делу к тебе. Нас всех моряк во дворе собирает.
- Моряк? - переспросил Треневич. - А зачем?
- Понимаешь… Он хочет… Ну, в общем помочь ему надо…
И Степка, торопясь, рассказал Треневичу о красном уголке, о затее моряка. Олег выслушал его внимательно и сказал, что моряка, конечно, надо выручать, раз он дал слово. Он посоветовал еще для помощи позвать Кузю Парамонова, который жил в переулке за углом и у которого старший брат был маляр.
- Ладно, - согласился Степка. - Ты иди за Кузей - и прямо к нам во двор. Только поскорее. А то там, наверно, все уже собрались.
Когда Степка прибежал во двор, там действительно все уже были в сборе. Костя тоже был здесь. Моряк что-то рассказывал, сидя на скамейке. Должно быть, что-нибудь очень смешное. Ребята так и покатывались со смеху. Увидав Степку, Андрей помахал ему рукой.
- А вот и наш главный связной. Ну, как дела? Всех собрал?
- Нет, - ответил Степка, отдышавшись. - Сейчас еще придут Олег Треневич и Кузя Парамонов. У Кузи брат маляр. А Олег делает черепаху. Ей только моторчика не хватает. А так она все время щелкает.
Все это Степка выпалил одним духом. Наверно, никто ничего не понял, потому что со всех сторон посыпались вопросы:
- Какой маляр? Какую черепаху? Кто щелкает?
- Вот Олег придет и сам все скажет, - объявил Степка.
Ждать пришлось недолго. Вскоре в воротах показались Олег и Кузя - худенький бледный мальчик с волосами, торчащими непослушным ежиком. Он прихрамывал на правую ногу. Кузя Парамонов учился в пятом классе, в той же школе, где и остальные. Но ребята на улице его видели редко. Еще маленьким он попал под автомашину и с тех пор остался хромым. Наверно, он очень стеснялся своей хромоты и потому никогда не играл с ребятами ни в какие игры.
Любопытные приятели забросали Треневича вопросами насчет удивительной "черепахи". Но тот насупился и объяснять ничего не стал.
- Если получится, тогда покажу, - сказал он.
- Ну что же, - проговорил Андрей, оглядев собравшихся ребят, - можно открывать совет.
- Можно, - весело подтвердил Женька.
- Ну, тогда слушайте. - И Андрей начал рассказывать о том, что Степке, Олегу и, должно быть, Кузе было уже известно.
Рассказывая, моряк время от времени окидывал своих слушателей быстрым внимательным взглядом, словно хотел проверить, какое впечатление на них производят его слова. Степка тоже посматривал то на Мишку, то на Женьку, то на Таню и Пончика. Ему очень хотелось, чтобы все дружно согласились помочь Андрею, так же как готов был ему помочь он сам.
- Так вот какое дело, братки, - закончил моряк. - Давайте обсудим, можно нам взяться за такое дело или нет.
С минуту все молчали переглядываясь. Потом Вовка фыркнул.
- Красный уголок… - Он передернул плечами. - Что мы, мастера какие-нибудь? Я потолки белить не умею.
- В том-то и штука, - согласился Андрей. - Я знаю, что никому из вас не приходилось ремонтом заниматься.
- А зачем? - искренне удивился Пончик. - Если надо, позовут настоящих работников. И оклеят, и покрасят…
- Ну, а научиться разве не хочется? - спросил моряк.
- Тоже наука! Вот если подводной лодкой управлять - это да!..
- Пончик тогда бы щук торпедами убивал, - вставил Женька.
- Да что его слушать! - вскипел Олег. - Не хочет с нами, пусть уходит.
- И уйду, тебя не спрошусь!
- И уходи!
- И уйду!
- Что же не уходишь?
- Тише, тише, бойцы легкого веса, - остановил Андрей Олега и Вовку. - Дело это добровольное. Пусть остаются только те, кто хочет нашему домоуправлению помочь.
- Конечно! - воскликнул Олег. У него внутри все кипело от негодования. Сейчас он чувствовал себя ответственным перед моряком за всех.
- Надо каждого по очереди спросить, - предложил Женька. - Вот ты, Степка, ясно, будешь работать. Я - тоже. И Олег.
- И я буду, - сказала Таня.
- И я, - подхватила Оля.
- Пончик… Ну, Пончик уже высказался. А ты, Мишка?
- Я как все, - пробасил Кутырин.
Женька взглянул на Костю. Тот кивнул.
- Ясно, - обрадованно произнес Андрей. - Я так и думал, что вы все согласитесь.
- А я не буду, - упрямо сказал Пончик. - Посмотрим, что у вас получится. Тоже нашлись оклейщики. - С этими словами он повернулся к ребятам спиной и зашагал прочь со двора.
- Скатертью дорога! - крикнул вслед ему Олег.
А Женька воскликнул:
- Я читал в газете - ребята в честь двухлетки целые школы ремонтируют. А нам - один красный уголок! Подумаешь, дело какое!
- Ну, раз все согласны… - моряк встал. - Отряд, смирно! За мной ша-агом марш!
Глава четвертая
В жилищно-эксплуатационной конторе щелкали костяшки счетов, шелестели бумаги и плавал под потолком табачный дым, хотя на всех четырех стенах красовались таблички с грозным предупреждением: "Не курить!" Якова Гавриловича, сидевшего за столиком, осаждала сухонькая старушка из семнадцатой квартиры.
- Третий день в ванную не войдешь! Не ванная, а сплошное наводнение! Спасательные круги надо покупать…
- Ладно, бабушка, ладно. Сегодня же сам прослежу. Все будет сделано.
- Я тебе не бабушка! Ванная наша тебе бабушка! Я до райсовета дойду!.. В милицию вас всех надо!..
Тут Яков Гаврилович заметил моряка, увидел ребят, толпившихся в замешательстве у двери, и оживился.
- Пришли?! Голубчики! Ну молодцы, молодцы!.. Пойдемте сейчас же, не мешкая… Я вам и инструктора подыскал. Есть тут пенсионер один. Согласился помочь. Опытный в ремонтном деле человек. - Он сорвал телефонную трубку и поспешно набрал номер. - Алло! Тихон Фомич? Это я, Слепунов. Да, пришли. Давай, давай. Прямо в красный уголок. Жду, голубчик.
Положив трубку, он выдернул ящик стола, смахнул в него какие-то бумаги и обернулся к старушке, все еще стоявшей у стола.
- Все будет в порядке, бабушка.
И тотчас же снова заторопил ребят:
- Ну, пойдемте, пойдемте, золотые мои…