Братьев погнали дальше. Они уже смирились, и идти стало легче. Израненные ноги и падающие дети воспринимались как дурной сон. Вдруг все вокруг заволокло туманом и потемнело, а потом спустился непроницаемый мрак. Лишь процессия детей, которых гнали черти, тускло светилась синеватым светом.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и Итиро смог разглядеть множество черных существ, сидевших на широком поле. От них исходило еле заметное голубое свечение. Их тела покрывала густая, длинная черная шерсть, и лишь белоснежные руки светились во тьме. Одно из них вдруг решило пошевелиться, но тут же скорчилось в ужасающей муке, издав дикий вопль. Постепенно вопли его затихли, существо снова застыло на месте, словно ком грязи, потом легло на землю. Когда глаза Итиро еще сильнее привыкли к темноте, он понял, что шерсть, покрывающая эти существа, такая острая, что при малейшем движении они ранят сами себя.
Так они брели во тьме, пока не стало светлеть. Земля стала ярко красной.
Дети, шедшие впереди, вдруг громко заплакали и закричали. Процессия остановилась. Со всех сторон, словно град и гром, посыпались удары плетками, послышались крики рассерженных чертей. Нарао, идущий перед Итиро, закачался. Вся долина была усеяна острыми, похожими на осколки агата, камнями, которые как бритвы рассекали подошвы ног.
На чертях были железные сапоги. Всякий раз, когда сапог ступал на агат, камень с хрустом рассыпался. Вокруг Итиро то; и дело раздавались крики боли. Нарао тоже заплакал.
- Куда мы идем? За что нам такое? - спросил Нарао у девочки, шедшей рядом.
- Я не знаю. Больно. Больно. Мамочка! - Девочка затрясла головой и расплакалась.
- Молчать! Вы сами во всем виноваты! Куда вам еще идти?
За спиной вновь залаял и взмахнул плетью черт.
А трава на поле становилась все гуще и острее. Дети, шедшие впереди, то и дело падали и поднимались, от одних крин ков и взмахов плеток можно было лишиться чувств.
Вдруг Нарао, словно вспомнив о чем-то, вцепился в брата и заплакал.
- Вперед, - закричал черт. Плетка полоснула по руке Итиро, обнявшего Нарао.
Рука Итиро онемела, и безжизненно повисла. А Нарао не отцеплялся от Итиро, поэтому черт вновь замахнулся плеткой.
- Пощадите Нарао! Пощадите Нарао! - закричал Итиро со слезами.
- Вперед!
Вновь свистнула плетка, и Итиро, как мог, закрыл руками брата. И тут до него донеслись - как слабое дуновение, как благоуханный аромат - едва слышные слова: "Да пребудет с нами вечная жизнь". В то же мгновение все вокруг переменилось, и Итиро тоже прошептал: "Да пребудет с нами вечная жизнь". Черт, шедший навстречу, вдруг остановился и с недоумением посмотрел на Итиро. Процессия остановилась. Крики и свист плеток вдруг стихли, воцарилось безмолвие. Оглядевшись, Итиро заметил, что на краю красного агатового поля вспыхнул желтый свет, из которого возник высокий красивый человек и направился к ним. Все почему-то вздохнули с облегчением.
Часть IV
Босоногие во свете
Ноги этого человека испускали белый свет. Он шел очень быстро, направляясь прямо к детям. Белоснежные пальцы ног сверкнули раз-другой - и вот он уже рядом с Итиро.
Свет, исходивший от незнакомца, был такой ослепительный, что Итиро не смог даже поднять глаз. Он был бос. Его ноги отливали белым глянцем и блестели, словно ракушки. Сверкающие пятки стояли на земле, но эти нежные босые ноги, наступая на раскаленные осколки агата, не покрывались ни ожогами, ни ранами. Даже колючки не ломались под их тяжестью.
- Не бойтесь ничего, - сказал человек детям с нежной-нежной улыбкой.
Его большие широко распахнутые глаза, подобные голубым лепесткам лотоса, смотрели на детей. И дети молитвенно сложили ладони.
- Не бойтесь ничего. Ваши грехи ничтожны рядом с силой Добродетели, переполняющей этот мир, - как ничтожны по сравнению с солнцем капли росы на колючках сорной травы. Вам нечего бояться.
Дети встали в круг, обступив чудесного человека со всех сторон. Даже страшные черти отошли назад, благоговейно сложив ладони и низко опустив головы.
Человек медленно обвел взглядом.
- У вас страшные раны. Но вы сами себя изранили. Это легко поправимо.
Человек большой белоснежной рукой провел по щеке Нарао. И Нарао, и Итиро почувствовали аромат магнолии, исходящий от его рук. Раны детей затянулись без следа.
Один из чертей внезапно расплакался и встал на колени. Затем он ударился головой об острую агатовую землю и легонько прикоснулся рукой к сверкающим ногам.
Человек мягко улыбнулся. Затем золотое свечение превратилось в круг над его головой. Он сказал:
- Земля здесь - острые ножи. О них вы поранили свои ноги. Но это вам только показалось. Посмотрите - земля совершенно ровная!
Дети не верили своим ушам, а чудесное существо слегка наклонилось и своей белоснежной рукой нарисовало на земле круг. Дети протерли глаза. Скорбная земля, которая только что щетинилась остриями красного агата и извергала языки темного пламени, превратилась в водную гладь, гладкую-гладкую, без единой волны, и покрылась прекрасным малахитовым узором. А на озере возникло множество красивых деревьев и домов, похожих на миражи, только гораздо более четкие. Эти, дома стояли далеко-далеко, но если присмотреться, можно было разглядеть высокие крыши, над которыми разливался сине-белый свет, флаги всех цветов радуги, сводчатые аркады с отливающими жемчужным блеском парапетами, переброшенные от одного здания к другому, высокие пагоды, украшенные множеством колокольчиков и плетеных решеток, чьи островерхие крыши вздымались к самому небу. Над зданиями витала тишина, они беззвучно стремились ввысь, и их отражения четко отражались в водной глади.
Вокруг во множестве росли деревья, прекрасные, как произведение искусства. Одни напоминали ольху, только с синими листьями. Другие походили на ивы, но их маленькие плоды казались выплавленными из белого золота. Листва на деревьях шелестела и колыхалась, и, когда листья соприкасались, раздавался чуть слышный звон.
Звуки всевозможных музыкальных инструментов вместе с рассеянными разноцветными лучами спускались с неба на землю. Но самое удивительное - это прекрасные люди. Одни парили в небе словно птицы, их серебряные пояса тянулись за ними прямыми шлейфами, не подвластные ветру. В воздухе разливался сказочный аромат, как благоуханным ранним летним утром. Вдруг Итиро обратил внимание, что и они тоже стоят на гладкой-гладкой водной глади. Но озеро ли это? Нет, то была не вода. Под ногами была твердая поверхность, прохладная и гладкая. Словно… синий драгоценный камень. Нет, не камень. Все же это была земля. Но она была такой гладкой и блестящей, что походила на водную гладь.
Итиро посмотрел на босоногого человека. Теперь он был совсем не таким, как прежде. На нем была изумительной красоты диадема, изукрашенная драгоценными каменьями, над головой сиял золотой нимб. С легкой улыбкой на губах он стоял за спинами детей. Он был красивее всех. Небожители летали над детьми и осыпали их из прекрасных золотых чаш, украшенных рубинами, огромными синими и золотыми лепестками цветов.
Лепестки медленно кружились, падая вниз.
Все, кто был с Итиро на сумеречной равнине, тоже разительно переменились. Итиро посмотрел на Нарао. На брате было теперь золотое кимоно, а голову венчала диадема. Итиро осмотрел себя. Раны на ногах совершенно зажили, и ноги теперь сияли ослепительным светом, а руки тоже стали белыми и источали нежный аромат.
Дети радостно кричали, потом кто-то заметил:
- Как здесь чудесно. А что там такое, похожее на музей?
Босоногий человек улыбнулся и ответил.
- Это и есть музей. Там собрано множество вещей из разных миров.
И тут градом посыпались вопросы. Один ребенок спросил:
- А библиотека тут тоже есть? Как бы мне хотелось еще Раз прочесть сказки Андерсена.
Другой сказал:
- Ах, как было бы хорошо, если бы здесь была спортивная площадка, где можно играть в разные игры. Наверное, если здесь бросить мяч, он улетит далеко-далеко…
Совсем крошечный малыш пролепетал:
- А я хочу шоколадку…
Высокий человек негромко ответил:
- Книг здесь сколько душе угодно. Есть и большие книги, в которых множество маленьких книжек. А есть совсем малюсенькие книжицы, где собраны все книги мира. Вам нужно побольше читать. Есть и площадки для игр. Там вы сможете научиться проходить сквозь огонь. Ну, и шоколад здесь есть! Он у нас очень вкусный. Давайте-ка я вас угощу.
Высокий человек взглянул вверх. Один из небожителей, держа в руках красивую чашу, разрисованную треугольниками, спустился с неба, встал на синюю землю, почтительно преклонил колени перед высоким человеком и подал ему чашу.
- Угощайтесь, - сказал высокий человек, протягивая лакомство Нарао.
Все взяли по одной конфете. Стоило только лизнуть ее языком, как по всему телу разлилась приятная свежесть. На кончиках языков конфеты становились похожими на цветы, мерцающие синеватым светом, словно светлячки, или алеющие, как померанцы. Тело наполнилось приятной сладостью. А потом стало источать чудный аромат.
- А где же наша мама? - вдруг спросил Нарао у старшего брата, словно только что вспомнил об этом.
Высокий человек обернулся и ласково погладил Нарао по голове.
- Сейчас я покажу тебе ту, которая была твоей мамой в прошлой жизни. Ты скоро пойдешь в здешнюю школу. Так что тебе придется на время расстаться со старшим братом. А твой брат пока вернется к вашей нынешней маме.
А затем он обернулся к Итиро.
- Ты вернешься в земной мир. Ты искренний и хороший ребенок. Ты не бросил младшего брата на сумеречной равнине, покрытой острыми шипами. Теперь ты даже босиком сможешь пройти по острым-преострым мечам, даже если они сплошь покроют землю. Следуй голосу своего сердца. Многие уйдут с тобой в ваш мир. Ты должен искать и познать истинный Путь.
Он погладил мальчика по голове. Итиро стоял перед ним, благоговейно сложив ладони и опустив глаза. Тут он услышал песню, доносившуюся с небес. Ее пел красивый сильный голос. Голос постепенно менялся, и все, что окружало его, медленно удалялось, словно погружаясь в туман. В этом тумане ярко светилось дерево, рядом с которым стоял Нарао, красивый и сияющий. На губах его играла легкая улыбка, и он протягивал руки, словно хотел что-то сказать.
Часть V
На перевале
"Нарао"! - закричал Итиро и вдруг увидел прямо перед глазами что-то белое. Снег. А еще он увидел над головой ослепительно синее небо.
- Он дышит. Глаза открыл, - закричал рыжебородый сосед Итиро, склоняясь над мальчиком и пытаясь привести его в чувство.
Наконец Итиро открыл глаза. Он лежал в сугробе, крепко прижимая к себе Нарао. На фоне синего неба маячили лица соседей, алели их красные шарфы и чернели пальто. Взрослые обступили Итиро.
- А что с младшим? Что с младшим братом? - крикнул охотник в собачьей шубе.
Кто-то схватил Нарао за руку и заглянул ему в лицо. Итиро тоже посмотрел на брата.
- Он без сознания. Скорее разводите огонь!
- Огонь здесь уже не поможет. Положите его на снег. Оставьте его! - снова крикнул охотник.
Пока Итиро доставали из сугроба, он еще раз успел взглянуть на Нарао. Его лицо было красным как яблоко, а на губах играла легкая улыбка - как тогда, при прощании в Стране света. Но глаза его закрывали ресницы, дыхания не было, и весь он был холодный, как лед.
НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА БАРАУМИ
Я отравился на равнину Барауми на поиск подходящих образчиков вулканических бомб, а еще за тем, чтобы проверить слухи о том, что там, в глуши, растет "хаманасу" - диковинная роза ругоза. Как вам известно, эта роза растет только у моря. Никто не верил, что роза ругоза может расти на равнине, у горной гряды, расположенной почти в тридцати ри от моря. В газетах писали, что сравнительно недавно на месте равнины Барауми было море. Доводы были такие. Во-первых, само название "Барауми", что означает "Розовое море", во-вторых, тот факт, что здесь росла роза ругоза, а в-третьих, солоноватый вкус местной земли - хотя лично я не считаю приведенные доводы неоспоримыми доказательствами.
Однако мне так и не удалось найти там розу ругозу. Конечно, я не могу утверждать, что ее там нет, на том основании, что я ее не нашел. Вот, если бы мне удалось найти хоть один цветок, это было бы доказательством, что роза ругоза там есть. Но я ее не нашел, а посему вопрос остается открытым.
Что же до вулканических бомб, то я искал полдня, и мне все-таки удалось найти одну, немного обшарпаную. Найти-то я нашел, но мне пришлось преподнесли ее в подарок. И кому же? - спросите вы. Директору школы. Какой такой школы? Хм, если честно, то это была начальная школа Барауми для лис. Не надо удивляться. Я и в самом деле во второй половине того дня побывал в начальной школе Барауми для лис. И не нужно смотреть на меня с таким подозрением. Это не имеет ровным счетом никакого отношения к лисьим чарам. Когда человека морочит лиса, она появляется в человеческом женском обличье или, скажем, оборачивается монахом. Однако мои лисы выглядели как самые нормальные лисы. Если считать; чародейством то, что лисица выглядит как лисица, тогда что же можно сказать на то, что человек выглядит, как человек? Что это, тоже обман и морок? Впрочем, согласен, тут есть одна маленькая странность. У людей-то начальные школы - дело обычное, а вот у лис… Впрочем, в этом тоже нет ничего особенного, разве не могут лисы иметь свои школы? Лучше послушайте дальше. Вы ведь теперь узнали, что у лис есть свои школы. Еще раз повторяю, у лис тоже бывают начальные шкоды, я вас не дурачу, это не плод моего воспаленного воображения. Основным доказательством правдивости этого факта является то, что я все честно и без утайки рассказываю. Если, послушав меня, вы поймете, что так оно и было, значит и у вас есть своя школа лисиц. Порой я люблю бродить в одиночестве по равнине - иду, куда ноги несут. После таких прогулок ужасно устаешь и плохо соображаешь. Особенно скверно дело обстоит с арифметикой. Так что не подумайте, что я не советую тем, кто слушает мой рассказ, совершать подобные путешествия, однако совершать такие прогулки в рассеянном состоянии духа точно не стоит.
Но продолжу свое повествование. По правде сказать, начальная школа лисиц мне сразу понравилась куда больше, чем бесплодные скитания в поисках розы ругозы по равнине, заросшей колючим шиповником и тростником. То, что я увидел, было и полезно, и интересно. Как я уже упомянул, я попал на послеобеденное занятие. С часа до двух идет пятый урок. Лисята - очень прилежные, старательные ученики. Несмотря на то, что шел уже пятый урок, никто не ловил ворон. Пожалуй, я поподробнее расскажу о своем приключении. Возможно, вам будет полезно послушать.
Не обнаружив розы ругозы, я подобрал маленькую вулканическую бомбу и уселся на траву. В небе было полным-полно блестящих белых и прозрачных облаков. Кусты колючего шиповника были усеяны зелеными плодами, а тростник выпустил метелки. Солнце было в зените, и было ясно, что наступил полдень. К тому же я проголодался. Я вытащил из рюкзака хлеб, хотел было откусить, но тут мне захотелось пить. Пока я бродил по равнине, мне не встретилось ни одной речки или родника. Может, стоит пройти еще чуть-чуть, решил я, возможно, найду какой-нибудь ручеек, - и убрал вулканическую бомбу в рюкзак на кожаных лямках. Поленившись застегивать его, перекинул лямку через плечо, и с хлебом в руке поплелся дальше.
Миновав несколько густо заросших шиповником участков, протиснувшись сквозь заросли тростника, я продолжил путь. Ручьев все не попадалось. Делать нечего, я сделал привал, чтобы поесть хлеба всухомятку, - и вдруг откуда-то издалека донесся звук колокольчика. Такие колокольчики звонят в любой школе, и звон его донесся аж до белых прозрачных облаков. Как-то сомнительно, чтобы в таком месте была школа, подумал я и решил, что это просто звенит у меня в ушах, наверное, слишком резко остановился. Но все-таки звук был слишком отчетливым, трудно было усомниться в его реальности. К тому же вслед за тем я услышал детские голоса. Ветер менял направление, и они слышались то совсем рядом, то отдалялись. Наивные детские голоса. Дети что-то читали вслух, кричали, смеялись - потом к ним добавился густой бас. Мне стало ужасно интересно. Не удержавшись, я устремился на голоса. Проваливаясь в рытвины, я бежал изо всех сил, а колючки сассапарили цеплялись за мою одежду. Кустов шиповника становилось все меньше и меньше, но зато все гуще росла трава, которую, кажется, называют смешным названием мятлик. Ее маленькие колосья были легки, как дым. Я бежал по траве - и вдруг растянулся во весь рост, видимо, споткнулся о сук или еще обо что-то. Поспешно поднявшись, я обнаружил, что запутался ногами в стеблях мятлика. Криво усмехнувшись, я встал и опять побежал. И снова бухнулся на землю. "Как-то странно", - подумал я, внимательно пригляделся и увидел, что стебли травы не просто запутались вокруг моих ног, а ловко завязаны, образуя что-то вроде петли. Ловушка? Оглядевшись по сторонам, я увидел, что вокруг меня подобных ловушек полным полно. Я вновь двинулся вперед, теперь уже осторожнее. Я шел очень медленно, стараясь шаркать по земле ногами, но не прошел и двадцати шагов, как вновь растянулся. Где-то впереди вдруг раздался смешок, а потом громкий заливистый смех. Стайка белых и бурых лисят в жилетках и коротких штанишках глазели на меня и хохотали от души. Лисят было очень много. Некоторые смеялись, склонив голову набок, другие хитро молчали, вытянув острые мордочки, а иные хохотали во весь голос, запрокинув головы в небо. Некоторые даже вопили от восторга и прыгали. Покраснев и потирая ушибленные колени, я поднялся на ноги, и тут догадался, что набрел на школу для лис Барауми, о которой мне уже доводилось слышать. И тут все лисята разом притихли. К^ нам приближался учитель - в черном сюртуке, с острой мордочкой и полуоткрытой пастью. Он внимательно смотрел на нас. Разумеется, учитель был лис. Даже сейчас я отчетливо вижу его острые уши. Вдруг он остановился.
- Так вы опять за свое! К нам пожаловал гость, а вы… А если бы он сломал себе ногу? Вы нанесли урон престижу школы! Сегодня вас всех ждет наказание!
Лисята поджали ушки, приложили к головам лапы и уныло уставились в землю. Учитель подошел ко мне.
- Вы пожаловали к нам с визитом?