Солнышко то появлялось, то исчезало на пестром осеннем небе. От этого все вокруг казалось то веселым и радостным, то мрачным и суровым. У кладбищенской ограды все было тихо. На детской площадке играли малыши. Какой-то карапуз вдохновенно раскачивался на качелях, со скрипом они взлетали над упавшим крестом и могилой Купавиных. Солнечные блики мелькали между кустами и крестами.
Так, надо продержаться еще неделю, а потом еще через два дня у него будет день рождения. А вдруг после него все закончится? Может, стоит просто загородить окно?
Алексей оглянулся. В комнате, кроме кровати, стоял еще тяжеленный шкаф с набалдашником сверху. Его не сдвинешь. Комод? Но он низкий - двигай не двигай, окна не загородишь. Еще был сервант со старыми чашечками, семейными реликвиями и хрустальными вазочками. Если все это барахло вынуть, то передвинуть сервант, может, получится.
Алексей тут же принялся за работу. Отделавшись только одним разбитым бокалом, он все вынул и стал двигать так и не ставший легким сервант. Уже около окна в серванте что-то хрустнуло, он подозрительно накренился. Алексей похолодел - у серванта треснула ножка.
Этого только не хватало! До окна осталось всего-то ничего - а тут… Делали бы серванты на колесиках, было бы гораздо легче. Ладно, пускай стоит поперек, хоть как-то, но окно он закрывает. Вот только ножка… Алексей обежал вокруг серванта, пихнул ногой неудачно стоявшую тонкую чашку с витой ручкой. Чашка разбилась, и тут Алексея осенило. Книги, под сервант можно подложить книги и загородить все это безобразие стулом.
Осторожно Алексей прокрался в свою комнату. Тетя Галя, утонув в подушках и одеяле, неподвижно лежала на кровати. Ее глаза были закрыты. И так бледное лицо еще больше побелело, приобрело синеватый оттенок, губы превратились в тонкую полосочку. На мгновение Алексею показалось, что она умерла.
"Может, "Скорую" вызвать? - мелькнуло у него в голове. - А если не умерла?.."
Ничего, скоро придет мама, она все решит сама. Алексей, не разбирая, схватил стопку книг со стеллажа и неслышно выскользнул из комнаты.
Кряхтя и сопя, он водрузил край серванта на книги, придвинул стул. Вроде ничего. Если не пускать сюда родителей, то все будет нормально.
Из коридора раздались стоны. Ага, значит, жива. Уже неплохо. Стоны прекратились, зато послышались шаркающие шаги.
Так, туалет в другой стороне, сюда ей идти незачем.
Но шли именно сюда, к его комнате.
Алексей захлопнул приоткрытую дверь, навалился на нее плечом. Шаги смолкли, опять начались стоны. Алексею вдруг показалось, что этот кто-то сейчас протянет руку и из-под двери схватит его за ногу. От испуга он отскочил в сторону, схватил стул, вставил его в ручку. Потом придвинул к двери кресло. Этого ему показалось мало. Стоны и шаркающие шаги все еще звучали в его ушах. Тогда, расшвыривая по полу чашки и хрустальные вазочки, он стал придвигать к двери сервант. На последних сантиметрах сервант соскочил со стопки книг и упал, углом придавив таки дверь.
Алексей обессилено опустился на пол. И тут его взгляд упал на окно.
Он себя запер.
Теперь окно на него смотрело своей раскрытой пастью, скалила зубы форточка. Солнце скрылось, от окна потянуло холодом.
Где-то хлопнула входная дверь. В полуобморочном состоянии Алексей встал, обежал комнату, включил везде свет, задернул штору и врубил радио на полную громкость.
- Лешик, что с тобой? - в дверь постучала мама.
- Все хорошо, - откликнулся Алексей и зачем-то добавил: - Я сейчас.
Он еще раз обежал комнату, поднял с пола книгу. Мэри Стюарт, "Полые холмы", про короля Артура и волшебника Мерлина. Прекрасно, он начнет читать, и страх пройдет.
И он действительно прошел. Алексей даже забыл про больную тетю Галю, про разбитые чашки и сломанную ножку у серванта. И на улице опять как-то стало светло и приветливо. Он уже дошел по первой стычки короля Артура с противниками, как дверь дернулась, но, заблокированная стулом, не открылась.
- Лешик, ты там? Это был отец.
Алексей вскочил с пола, под ногами хрустнули осколки.
- Папа, - неуверенным голосом начал Алексей, - ты пока не заходи, я здесь убираюсь.
- Ты убираешься? - отец еще раз толкнул дверь. - Выгляни, чего скажу.
Алексей попытался сдвинуть сервант, но сил у него на это уже не хватило.
- Не могу.
Сейчас ему влетит по полной программе. Под ногами опять хрустнули осколки.
- Ты там что делаешь? Дверь дернулась вновь.
- Ты жив?
- Что с ним? - раздался встревоженный голос мамы. - Лешик, ты там?
- Там, - Алексей решил сдаться на милость родителей и, зажмурившись, сказал: - У меня сервант упал.
Мама ахнула, а отец со всей силы ударился в дверь.
- Как упал, ты что? Он тебя задел?
- Нет, - Алексей понял, что терять ему уже нечего. - Но чашки разбились.
Папа ударил еще раз, хлипкая ручка треснула и упала вместе со стулом. В образовавшуюся щель просунулась папина голова.
- Ого, - только и смог он сказать. - Хорошо он у тебя упал… Ну-ка, помоги мне.
Он надавил со своей стороны, Алексей потянул со своей. Сервант сдвинулся. Папа через верх серванта влез в комнату. Оглядел погром.
- И от кого ты прятался?
- Там кто-то ходил, - прошептал Алексей. Папа поднял с пола отломившуюся ножку.
- Значит, так, - наконец сказал он. - Дуй в ванную умываться, попей чаю - там мама пирожные принесла. И одевайся. Мы идем в гости. Надо тебе проветриться.
Папа подсадил Алексея на сервант. Лешка спрыгнул в коридор и, не глядя на маму, побежал в ванную. Сквозь шум воды ему были слышны причитания мамы и спокойное бормотание отца. Когда он опять появился в коридоре, родители замолчали, мама быстро вытерла слезы и увела Алексея пить чай.
Через пять минут сервант стоял в своем углу, вместо ножки у него была стопка книг. Мама выметала остатки фамильного сервиза. Папа что-то уверенно говорил ей, расставляя на опустевших полках оставшиеся в живых вазочки. Увидев сына, он опять замолчал.
Пошли они в гости к хорошему папиному приятелю, дяде Толе. Когда-то они с папой вместе учились в институте. Через несколько лет оказалось, что живут они недалеко друг от друга, так что дружба у них завязалась крепкая. Пока у Лешки не было видеомагнитофона, они ходили к дяде Толе смотреть новые фильмы. А потом у них видеомагнитофон появился, но они все равно ходили с папой в гости. Там Лешке разрешалось все то, что запрещалось дома. Он смотрел альбомы с иллюстрациями коллекций фантастической живописи, где были жуткие чудовища с рогами и хвостами, прекрасные женщины в длиннополых платьях, седые старики с очками на носу и в смешных колпаках. Еще ему всегда давали какую-нибудь шипучку и большущий бутерброд с жирной вареной колбасой. Мама почему-то считала, что все это Алексею нельзя.
Дядя Толя обрадовался их приходу. Алексей и сам скакал на месте от радости, что он наконец-то ушел из этой дурацкой комнаты и квартиры, где каждый сантиметр наполнен звуками и шорохами. Смеясь, папа рассказал приятелю, какой Алексей силач, шутка ли, сдвинул с места тяжеленный сервант. За это Алексей получил не один бутерброд, а два и огромную кружку кваса. Все уселись перед телевизором - дядя Толя как раз записывал с экрана на магнитофон какой-то фильм. Была у него такая страсть, он собирал коллекцию из записанных фильмов.
Фильм был смешной, про двух сыщиков. Они охраняли дядьку, живущего в замке, потому что с этим дядькой постоянно что-то происходило. Сначала у него украли ботинки, потом шубу. Нет, шубу не крали, шубу он сам отдал. Но человек, надевший ее, умер. И там почему-то все время говорили про собаку.
Алексей отложил бутерброд в сторону и тихо спросил:
- А фильм как называется?
- Ты что, не узнал? - удивился дядя Толя.
- Я его не смотрел никогда.
- Это же "Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона". - Дядя Толя замер, наверное, ожидая, что Алексей тут же все вспомнит и присоединится к его радости.
- И чего?
- Ну как же, "Собака Баскервилей". Самый классный фильм.
- Собака… - настроение у Алексея тут же испортилось. Папа с опаской посмотрел на него.
- Лешик, что-то не так? Если не нравится, телевизор можно выключить.
- А чего не нравится? - дядя Толя испугался, что телевизор попросят выключить и он не запишет фильм. - Да там ее и нет совсем. Так, мелькнет на секундочку и все. Это же сказка!
- Сказка… - кивнул головой Алексей.
И правда, чего он испугался? "Это же фильм… - подумал он про себя и только собрался опять взяться за бутерброд, как вдруг вспомнил: - А там они ждут Собаку. - Он опять отложил бутерброд и с опаской посмотрел на экран. - Да нет, это будет какая-нибудь другая, с помойки или бешеная. Фильму-то не меньше двадцати лет, эта собака сдохла уже давно. И история совсем не наша, а английская".
Стоп. А Всадник без головы?
Алексей уткнулся в альбом. Чем больше он об этом думал, тем страшнее ему становилось. "Вон они какие там в фильме смелые, им говорят: нельзя ходить вечером на болото, а они ночью туда побежали, не разрешили с кем-то там встречаться, а они, наоборот, идут и встречаются. Прямо как в страшилке - мама запрещает делать, а девочка делает".
Алексей машинально перелистывал страницы. Перед глазами мелькали ведьмы, драконы, колдуны, толстопузые чудики, корабль, тонущий в море, люди, тянущие руки к небу, на еще не затонувшей корме замершая собака. Алексею показалось, что он слышит, как она воет.
С экрана телевизора тоже раздался вой. Тяжелый, протяжный.
Алексей закрыл глаза. Что-то в этом нагромождении было неправильным. Но что?
Утомленный страхами за весь этот длинный день, Алексей незаметно уснул. Его, полусонного, папа чуть ли не на руках нес домой. Глаза у Алексея слипались, голову мотало из стороны в сторону, он заплетался ногами и цеплялся за каждый камешек. Но вот он последний раз споткнулся о ступеньку при входе во двор, папа подхватил его.
- Постоим, я покурю? - предложил он. Алексей кивнул сонной головой. Папа похлопал себя по карманам.
- Ах ты черт возьми, я же ключи с сигаретами у Тольки оставил! Лешик, подожди меня, я через минуту вернусь. - Папа быстро пошел в сторону. - А то, если хочешь, пошли вместе.
- Не, - Алексей упал на лавочку. - Я здесь посижу.
Папа убежал. Алексей попытался устроиться поудобнее, как-нибудь лечь, но лавка оказалась короткой и жесткой. Помучившись, он наконец сел и сквозь ресницы огляделся.
Было совсем темно. Ветер гнал по небу тучи, шелестел последней листвой, гудел в опустевших ветвях. Гул был протяжный, низкий. Он забирался в голову и рождал нехорошие картинки.
Алексей стал медленно просыпаться. Собака… А если это не гул, а вой? Фильм он до конца не досмотрел, но отлично запомнил мрачное огромное болото, крики людей и серую тень собаки. Вот она гигантскими тяжелыми скачками несется к своей жертве, стремительно перепрыгивает через препятствие, собирается и мгновенно бросается вперед. Скорость большая, бежит она бесшумно, и только горячее дыхание вырывается из глотки.
Где-то за спиной послышался удар, как будто кто-то спрыгнул. Алексей замер. За спиной у него было кладбище. Мурашки мгновенно пронеслись от ног к голове.
"Если не шевелиться, она не бросится".
Сзади опять что-то мягко упало. Алексеи медленно обернулся. Между кладбищенскими кустами мелькнуло световое пятно, и огромная собака показалась в стремительном прыжке над забором. Она мягко опустилась недалеко от лавочки, на которой сидел замерший Алексей. В следующую секунду она собралась и прыгнула снова.
- А-а-а-а!!!
Алексей скатился с лавочки, холодная земля больно ударила в ладони. Над ним пронеслась тень, и тут же раздался тяжелый удар приземления. Собака недовольно заворчала и неожиданно заскулила.
- Молодец! - произнес женский голос.
Алексей выглянул из-за лавочки. В мерцающем свете в двух шагах от него стояла Пиковая Дама, та самая женщина с длинными рыжими волосами. У ее ног вертелась собака. Это был огромный лохматый зверь, черная шерсть голубовато поблескивала. За спиной женщины как две тени стояли Пушкин и Дракула. Оба равнодушно смотрели на Алексея. Еще дальше черным горбом возвышался Всадник. Если бы не звенящая трензелем лошадь, его можно было не заметить.
"А где же девушка?" - почему-то вспомнил Алексей.
И девушка тут же появилась. Она медленно выступила из-за лошади. Светлые пушистые волосы, белое балахонистое платье. Она грустно улыбнулась Алексею и тут же отвела глаза.
- Ну что же, - женщина потрепала скулящую собаку, - твоими стараниями мы все в сборе. Чтобы начать действовать, нам нужен ты.
Пушкин оторвался от своего места, сделал несколько шагов, наклонился над Алексеем и безошибочно вынул из его кармана карту. Передал ее женщине.
- Валет, - усмехнулась она. - Как мелко. Мы сделаем тебя королем. Все будут подчиняться тебе. Ты будешь управлять фантазиями. Пойдем с нами.
Алексей еще ниже пригнулся под лавочкой.
- Ты не понимаешь, - не двигаясь, продолжала женщина. - С твоей фантазией и нашей силой мы перевернем мир. Мы станем могучими. Не упирайся. Дай разгуляться своему воображению, пока не поздно. - Женщина наклонилась над лежащим Алексеем. - Умереть не страшно. Ты представь - идешь куда хочешь, берешь что хочешь. Ты будешь всесильным. Представь, вообрази только это. Огромный мир - и ты им владеешь. Все, все с тобой. День, ночь, ты будешь пропускать их сквозь пальцы. Любое желание - только захоти. Захоти! Не бойся, мы же с тобой. Ты подчинишь себе стихии!
Женщина отвернулась от него, подошла к забору кладбища.
- В этом мире бояться нечего! Не бойся.
Она резко повернулась и выбросила вперед руку. Собака только и ждала этого жеста. До этого вертевшаяся от нетерпения на полусогнутых ногах, она мгновенно собралась и прыгнула на Алексея. Испуганная ее резким движением, лошадь дернулась в сторону, расшвыривая стоявших рядом Пушкина и Дракулу. Девушка тут же исчезла в темноте.
Собака приземлилась на лавку и оттуда спрыгнула на свою добычу. Когти шваркнули по куртке. Откатываясь в сторону, Алексей оттолкнул от себя навалившееся тело, инстинктивно прикрыл голову руками.
"Сейчас вцепится", - мелькнуло у него в голове.
И тут же на своей руке он почувствовал горячее дыхание, мгновенная боль сковала плечо.
- Мама!
Из последних сил Алексей рванулся из-под собаки. Хватка на руке ослабла, и он понял, что псина тянется к его горлу. Рывок. Собачьи зубы утонули в шарфе. Она поперхнулась им. Алексей поднял голову. Среди мельтешащих перед глазами картинок он увидел, как сквозь танцующего на месте от нетерпения и испуга коня, мимо поднимающихся с земли Пушкина и Дракулы к нему бежит папа.
- Папа!
Алексей представил, как папа сейчас налетит на коня и как его перехватит Дракула. Но он беспрепятственно прошел сквозь Всадника, тянущиеся руки Пушкина его даже не задели.
И тут все исчезло. Стало легко и свободно. Никакой собаки, никаких женщин.
- Лешик, тебе что-то показалось?
Папа подхватил сына на руки и, тут же ахнув, рухнул на лавку.
- Тебя укусила собака?
В свете уличного фонаря на Лешкиной руке отчетливо были видны следы собачьих зубов.
Скромные желания Алексея Белова
Легенда о подземном ходе
На следующий день Алексей в школу не пошел. Он блаженно отсыпался в свете солнечных лучей. После ночной суеты ни о чем другом мечтать он уже не мог. Сначала приехал врач и сделал ему укол, сказал, что ничего страшного нет, рука не прокусана. Так, только синяки, но они скоро пройдут. Алексей еще пытался рассказать про Пиковую Даму, Всадника и про то, что они хотели его куда-то забрать. Но доктор рассмеялся, потрепал его по голове и сказал папе, что ребенку нужно больше гулять и меньше сидеть перед телевизором.
Только к середине дня Алексей продрал глаза. За окном светило солнышко, чирикали воробьи. В квартире стояла приятная домашняя тишина. И эту тишину разрезал входной звонок. Он слабо звякнул, потом еще раз слабо и наконец долго и протяжно.
Алексей тут же выскользнул из-под одеяла. Это был Антон. Был у них такой условный сигнал, чтобы заранее знать, кто идет. Открывая дверь, Алексей заглянул в свою комнату. Она была пуста, значит, тетя Галя куда-то ушла.
- Мать дома? - сразу же спросил Кузькин.
- Кажется, ушла куда-то.
- Ага. Ты мне дай пожрать чего-нибудь, и бежим отсюда. - Антон закинул портфель в угол.
Не переставая жевать - Алексей всегда удивлялся, как в его приятеля помещается столько еды, - Антон строил свои версии случившегося.
- Во-первых, это может быть кто-то, кто тебя недолюбливает. Он обладает силой, способной вызывать всякую нечисть, и натравляет ее на тебя. Вспоминай, есть ли у тебя враги.
Алексей подумал, почесал повязку на руке, но вспомнил только географичку - та почему-то упорно не хочет вызывать его, когда он знает, что отвечать, и все время вызывает, когда не знает. Чувствует как-то.
- Нет, географичка не пойдет, - Антон придвинул к себе консервную банку с кильками, - меня она недолюбливает больше, чем тебя, потому что я ни разу ей не отвечал.
Алексей еще подумал и с грустью признался, что явных недоброжелателей у него нет.
- Ладно. А родственники? Они всегда пакостят друг другу. Вдруг ты богатый наследник и тебя хотят укокошить? У тебя же бабушка недавно умерла.
Да, действительно, бабушка. А вдруг она знала тайну клада и где-то в квартире лежит заветный листок с планом. Да они могут озолотиться!
- Кстати, кем была твоя бабушка?
- На телефонной станции всю жизнь проработала.
- Правильно! Она подслушала чей-нибудь разговор, узнала о сокровищах, выкопала их…
Алексей представил свою маленькую, хрупкую бабушку с лопатой в руках.
- Ты не понимаешь, - взвился Антон. - Это было давно, двадцать лет назад. Ведь тогда она могла копаться в земле?
- Могла.
- Вот. Она выкопала…
- А нам почему не сказала? Антон споткнулся.
- Ну… Побоялась, что если вы узнаете, то вас могут убить.
- Тогда зачем она вообще его выкапывала? И я же еще маленький, какой я наследник? Наследники мои родители.
- Хорошо, предположим, это не клад. Хотя версию клада забывать нельзя. Тогда… тогда…
Бред тогда получается.
- Вот! - Антон повертел в руках буханку хлеба, отломил от нее половину, зачерпнул ложкой варенье. - Тогда получается, что есть кто-то… ну, нечистая сила… Она хочет воспользоваться твоей душой и поэтому потихоньку вытягивает ее из тебя. Подходит?
- А почему именно из меня?
- Потому что ты ее боишься. А раз боишься, значит, слаб. - Антон отвалился от стола.
- И где нам ее искать?
- Ясно где - на кладбище.
- Опять? Я туда больше не пойду, сплю потом плохо.
- Плюнь. Со своими страхами нужно бороться. Пока же они до тебя не добрались.
- Ага, не добрались, - Алексей демонстративно почесал повязку на руке.
- Это же была собака.
- Собака Баскервилей!
- Чушь! Я понимаю - Дракула, а собака-то как тут оказалась?
Хлопнула входная дверь.
Антон побледнел и тут же метнулся за холодильник.
- Лешик, ты уже встал?