- Я тоже разочарован, - произнес Эддисон. - Я надеялся, что с нами, по меньшей мере, будет армия. Но, судя по увиденному, она, пожалуй, нам не понадобится.
- Сомневаюсь в этом, - не согласился я. - Все что угодно может ждать нас за этой стеной.
- Тогда будем готовы к чему угодно, - ответила Эмма. - Что еще они могут бросить против нас, с чем мы до сих пор не сталкивались? Мы пережили пули, бомбежки, атаки пустóт… Суть в том, что мы, в конце концов, здесь, и после всех этих лет, что они преследовали нас и охотились на нас из засады, мы, наконец, принесем битву на порог к ним.
- Уверен, что у них уже поджилки трясутся, - откликнулся я.
- Я собираюсь найти Каула, - продолжила Эмма. - Я собираюсь найти его и заставить его рыдать и звать мамочку. Я собираюсь заставить его молить о пощаде, а потом я собираюсь сдавить обеими руками его шею и сжимать ее до тех пор, пока она не расплавится к чертям, и его башка не отвалится…
- Давайте не будем забегать так далеко вперед, - заметил я. - Уверен, между им и нами стоит еще много чего. Там повсюду будут твари. И, наверняка, вооруженная охрана.
- Возможно, даже пустóты, - добавил Эддисон.
- Определенно пустóты, - кивнула Эмма. Она казалась слегка возбужденной от этой идеи.
- Я это к тому, - начал я, - что я не думаю, что нам следует штурмовать ворота, пока мы не разузнаем побольше о том, что ждет нас на другой стороне. Возможно, у нас будет всего один шанс, и я не хочу упустить его.
- Хорошо, - ответила Эмма. - Что ты предлагаешь?
- Что мы найдем способ незаметно переправить внутрь Эддисона. Он наименее заметный из нас, достаточно мал, чтобы спрятаться где угодно, и у него самый лучший нюх. Он сможет все разведать, затем проскользнуть обратно и рассказать нам, что к чему. Конечно, если он согласен.
- А если я не вернусь? - поинтересовался Эддисон.
- Тогда мы придем за тобой, - ответил я.
Пес задумался на секунду, - и только на одну секунду:
- Я согласен, но при одном условии.
- Назови его, - ответил я.
- В историях, которые сложат о нашей победе, мне бы хотелось зваться Эддисон Бесстрашный.
- Да будет так, - провозгласила Эмма.
- Добавьте еще Невероятно Бесстрашный, - уточнил он. - И красивый.
- Заметано, - пообещал я.
- Отлично, - промолвил Эддисон. - Тогда пора браться за дело. Почти все, кто нам дорог в этом мире, находятся по ту сторону моста. Каждая минута, проведенная мной на этой стороне - минута, потраченная впустую.
Мы должны были сопроводить Эддисона до моста, затем подождать где-нибудь неподалеку, пока он не вернется. Мы рысцой начали спускаться вниз по склону, стараясь беречь силы. Чем дальше мы шли, тем плотнее стояли лачуги, расстояние между ними все уменьшалось и уменьшалось, пока они не слились в сплошное лоскутное одеяло из изъеденного ржавчиной металла. Затем внезапно хижины и навесы закончились, и на следующие сто ярдов Дымящаяся улица снова превратилась в свалку из рухнувших стен и чернеющих бревен, своего рода буферную зону, возможно, искусственно поддерживаемую тварями. Наконец, мы подошли к мосту. У входа на него толпились люди, всего несколько десятков человек. Мы были еще слишком далеко, чтобы толком разглядеть их одежду, и Эддисон воскликнул:
- Смотрите, армия разбила здесь лагерь и осадила крепость! Я знал, что мы не единственные, кто примет бой…
При близком рассмотрении, однако, они были кем угодно, но не солдатами. Слабая надежда Эддисона погасла, и он разочарованно фыркнул.
- Они не осадили, - произнес я. - Они просто… сидят.
Это были самые жалкие жители трущоб, которых мы видели, они сбились в кучи среди пепла, застыв в самых различных позах в таком оцепенении, что на какое то мгновение я принял даже тех, кто сидел прямо, за мертвых. Их волосы и тела покрывал слой грязи и сажи, а лица были так обезображены рубцами и шрамами, что я задался вопросом, не прокаженные ли они. Пока мы шли мимо, несколько человек вяло подняли на нас глаза. Но если они и ждали кого-то, это были явно не мы, и они снова уронили головы. Единственным кто стоял на ногах, был мальчишка в вислоухой охотничьей шапке, который шнырял между спящими, обшаривая их карманы. Те, кто просыпался, отмахивались от него как от мухи, но даже не пытались преследовать. Воровать у них все равно было нечего.
Мы почти миновали их, когда кто-то выкрикнул:
- Вы умрете!
Эмма остановилась и повернулась с вызывающим видом:
- Что такое?
Человек, который это произнес, развалился на листе картона, его желтые глаза глядели сквозь пряди черных волос.
- Никто не проходит по их мосту без разрешения.
- Мы собираемся пройти по нему все равно. Так что, если вы знаете что-то, чего мы должны опасаться, то говорите немедленно!
Валяющийся человек выдавил смешок. Остальные хранили молчание.
Эмма оглядела их:
- Никто из вас не поможет нам?
Один человек начал было: "Осторожнее с…", - но другой тут же шикнул на него:
- Пусть идут, и через пару дней мы получим их вытяжки!
Стон безумного желания пронесся над нищими.
- О-о-о! Я бы отдала что угодно всего за один пузыречек! - простонала женщина возле моих ног.
- За каплю, за каплю! - пропел мужчина, покачиваясь взад-вперед на корточках. - За одну только каплю их вытяжки!
- Прекратите эту пытку! - прохныкал другой. - Даже не упоминайте об этом!
- Да идите вы все к черту! - выкрикнула Эмма. - Пойдем, переправим тебя на другую сторону, Эддисон Бесстрашный!
И мы с омерзением отвернулись от них.
* * *
Мост был узким, изогнутым дугой посередине, и построен из такого чистого мрамора, что, казалось, даже пепел с улицы опасался залетать на него. Прямо перед мостом Эддисон остановил нас:
- Подождите, здесь что-то есть, - заявил он, и мы, нервничая, стояли рядом, пока он, прикрыв глаза, нюхал воздух с видом прорицателя, колдующего над хрустальным шаром.
- Нам нужно быстрее перейти на ту сторону, мы тут как на ладони, - пробормотала Эмма, но Эддисон был где-то в другом месте; кроме того, действительно, было не похоже, что нам сию минуту грозит какая-то опасность. На мосту никого не было, никто не охранял решетчатые ворота на другой стороне. Верх высокой белой стены, где вы ожидали бы увидеть расставленных часовых с ружьями и биноклями, также был пуст. Похоже, что кроме стен, единственной защитой крепости была пропасть, что огибала ее подобно рву, на ее дне бурлила кипящая река, которая и являлась источником едкого зеленого пара, клубящегося вокруг нас. Насколько я мог видеть, мост был единственной возможностью перебраться через нее.
- Все еще разочарована? - спросил я Эмму.
- Да я просто оскорблена, - фыркнула она. - Похоже, они даже не пытаются удержать нас снаружи.
- Да, это меня и беспокоит.
Эддисон резко втянул в себя воздух и распахнул глаза. Они сияли от волнения.
- В чем дело? - спросила Эмма, затаив дыхание.
- Здесь только слабые отголоски, но я бы узнал запах Баленсьяги Королек где угодно.
- А остальные?
Эддисон снова принюхался:
- С ней были и другие подобные нам. Не могу сказать точно, кто именно, или как много. След уже довольно нечеткий. Множество странных проходили здесь недавно, и я не имею в виду их, - он бросил злой взгляд на сидящих попрошаек. - Их странный аромат очень слаб, почти не ощущается.
- Значит женщина, которую мы допросили, сказала правду, - произнес я. - Это сюда твари свозят своих пленников. Наши друзья здесь.
С тех пор как их забрали, отвратительная душащая безнадежность сжимала мое сердце, но сейчас ее хватка ослабла, пусть и совсем немного. Первый раз за все эти часы, у нас было еще что-то кроме надежды и догадок. Это уже само по себе было маленькой победой и заставило меня почувствовать, пусть даже на мгновение, что все еще возможно.
- Тогда тем более странно, что это место никто не охраняет, - мрачно заметила Эмма. - Мне это совсем не нравится.
- Мне тоже, - согласился я. - Но я не вижу другого пути через пропасть.
- Тогда почему бы мне не покончить с этим, - произнес Эддисон.
- Мы проводим тебя так далеко, как сможем, - заверила его Эмма.
- Я ценю это, - промолвил Эддисон, звуча сейчас чуть менее чем невероятно бесстрашно.
Мост можно было миновать одним рывком меньше чем за минуту, я полагаю, но зачем бежать? Потому, подумал я, и строка из Толкиена всплыла у меня в голове: "Нельзя так просто взять и войти в Мордор".
Мы быстрым шагом двинулись через мост, шепот и приглушенные смешки летели нам вслед. Я обернулся и посмотрел на сидящих. Уверенные, что мы вот-вот встретим какой-то жуткий конец, они зашевелились, пододвигаясь ближе и вытягивая шеи, чтобы лучше видеть нас. Все что им не хватало, так это попкорна. Мне захотелось вернуться и перекидать их всех в кипящую реку.
"Через пару дней мы получим их вытяжки". Я не знал, что это означает, и надеялся, что не узнаю никогда.
Мост начал подниматься вверх. Меня постепенно охватывала паранойя, заставляя сердце биться в два раза быстрее. Я был уверен, что на нас вот-вот кто-нибудь спикирует, а нам совершенно некуда скрыться. Я чувствовал себя мышью спешащей к мышеловке.
Шепотом мы повторили наш план: переправить Эддисона через ворота, затем отступить в трущобы, найти какое-нибудь укромное место и ждать его возвращения. Если он не вернется в течение трех часов, мы с Эммой ищем способ попасть внутрь.
Мы приближались к верхней точке и вот-вот должны были увидеть спуск, который пока был скрыт от нас изгибом моста. И тут фонарные столбы закричали:
- Стой!
- Кто идет?!
- Путь закрыт!
Мы остановились и уставились на них, открыв рты, с изумлением понимая, что это вовсе не фонарные столбы, а отрубленные головы, насаженные на длинные пики. Они выглядели ужасно, кожа почернела и съежилась, языки вывалились, и все же, несмотря на отсутствие горла, три из них заговорили с нами. Всего голов было восемь, расставленных попарно по обеим сторонам моста.
Один Эддисон, казалось, был нисколько не удивлен:
- Только не говорите, что вы никогда не видели голову с моста, - произнес он.
- Остановитесь! - выкрикнула голова слева. - Почти верная смерть ждет каждого, кто идет без разрешения!
- Может, тебе следовало сказать "верная смерть", - поправила ее та, что справа. - "Почти", звучит как-то блекло.
- У нас есть разрешение, - соврал я. - Я - тварь, и я должен доставить этих двух пленников к Каулу.
- Нас никто не предупредил, - раздраженно буркнула голова слева.
- Как, по-твоему, они вообще похожи на пленников, а Ричард? - спросила та, что справа.
- Не могу тебе этого сказать, - ответила левая. - Вороны выклевали мне глаза уже несколько недель назад.
- И тебе? - изумилась правая. - Какая жалость.
- По голосу он не похож ни на одну тварь, которую я знаю, - добавила левая. - Как там тебя зовут, любезный?
- Смит, - ответил я.
- Ха! У нас нет никаких Смитов! - воскликнула правая голова.
- Я только что присоединился.
- Неплохая попытка. Нет, я не думаю, что мы позволим тебе пройти.
- И кто меня остановит? - поинтересовался я.
- Очевидно, что не мы, - откликнулась левая голова. - Мы здесь только для того, чтобы предвещать погибель.
- И чтобы информировать, - добавила правая. - Знаете ли вы, что я получил ученую степень по музееведению. Я никогда не хотел быть головой с моста…
- Никто не хочет быть головой с моста! - оборвала ее левая. - Ни один ребенок не растет с мечтой стать чертовой головой с моста, чтобы предрекать людям гибель целыми днями, и чтобы глаза у него выклевали вороны. Но жизнь ведь не всегда осыпает нас розами, а?
- Идем, - пробормотала Эмма. - Все что они могут, это болтать с нами.
Мы перестали обращать на них внимание и продолжили подъем; как только мы подходили ближе, очередная голова кричала нам предупреждения.
- Ни шагу дальше! - крикнула четвертая.
- Продолжая, вы сильно рискуете! - взвыла пятая.
- По-моему они не слушают, - проворчала шестая.
- Ну и ладно, - небрежно бросила седьмая. - Но не говорите, что мы вас не предупреждали.
Восьмая голова только показала нам распухший позеленевший язык. Затем они все остались позади, а мы достигли вершины моста, и тут он неожиданно кончился - там, где должны были быть камни, зиял двадцатифутовый провал, и я почти шагнул в него. Эмма успела поймать меня, пока я раскачивался на краю, размахивая руками как мельница.
- Они не закончили этот проклятый мост! - воскликнул я.
Мои щеки горели от прилива адреналина и смущения. Я слышал, как за моей спиной головы смеются надо мной, а позади них - сидящие на дороге нищие.
Если бы мы решили перебежать мост, мы не смогли бы вовремя остановиться и полетели бы прямо вниз.
- Ты в порядке? - спросила Эмма.
- Я - да, - ответил я, - но мы - нет. Как же нам теперь переправить Эддисона на ту сторону?
- Как досадно, - произнес Эддисон, расхаживая вдоль края. - Полагаю, мы не сможем перепрыгнуть?
- Никаких шансов, - подтвердил я. - Здесь слишком далеко, даже если разбежаться. Даже если прыгать с шестом.
- Хмм, - задумалась Эмма и обернулась. - Вы только что подали мне одну идею. Я сейчас.
Эддисон и я смотрели, как она зашагала вниз по мосту. Она остановилась возле ближайшей головы, обхватила руками пику, на которую та была насажена, и потянула.
Пика легко вышла из углубления. Пока голова громко возмущалась, она положила ее на землю, наступила той на лицо и с силой дернула. Пика выскользнула из головы, которая покатилась вниз по мосту, завывая от злости. С торжествующим видом Эмма вернулась, поставила пику на краю обрыва, отпустила ее, и та упала через провал с громким металлическим лязгом.
Эмма посмотрела на нее и нахмурилась:
- Что ж, это не Лондонский мост.
Пика была двадцать футов длиной и всего один дюйм шириной, и слегка прогибалась в середине. Казалось, только цирковой акробат сможет пройти по ней.
- Давайте принесем еще, - предложил я.
Мы бегали взад и вперед, выдергивая пики и складывая их над пропастью. Головы плевались, бранились и осыпали нас пустыми угрозами. Когда последняя из них была снята с пики и скатилась вниз, у нас получился маленький металлический мост, едва ли в фут шириной, скользкий от оставшейся после голов слизи и вибрирующий на ветру из пепла.
- Ради Англии! - воскликнул Эддисон и осторожно ступил на пики.
- Ради мисс Сапсан! - подхватил я и последовал за ним.
- Ради всех Птиц, идите уже! - зашипела Эмма и шагнула за мной.
Эддисон сильно замедлял нас. Его тонкие лапы постоянно проскальзывали между пиками, отчего те раскатывались в стороны, заставляя мой желудок колыхаться от страха. Я старался сосредоточиться на том, куда поставить ногу, и не взглянуть при этом в просвет между пиками на пропасть, но это было невозможно. Кипящая река притягивала мой взгляд как магнит, и я поймал себя на том, что гадаю, достаточно ли здесь высоко, чтобы одно только падение убило меня, или я еще успею почувствовать, как сварюсь заживо. Эддисон тем временем оставил все попытки идти и вместо этого лег на пузо и начал отталкиваться лапами, двигаясь вперед по пикам словно слизняк. Так унизительно мы и передвигались, дюйм за дюймом, и прошли уже чуть больше половины, когда внезапно вибрации в моем животе усилились и сменились кое-чем другим - спазмом в желудке, который был знаком мне уже очень хорошо.
Пустóта. Я попытался сказать это вслух, но у меня все пересохло во рту, и к тому времени, как я сглотнул и произнес это, ощущение усилилось многократно.
- Что за невезенье, - отозвался Эддисон. - Оно впереди нас или позади?
Я пока не мог сказать этого, мне требовалось время, чтобы ощупать своим ощущением пространство вокруг, до того, как я смогу точно определить направление.
- Джейкоб! Впереди или сзади! - заорала мне в ухо Эмма.
Впереди. Мой компас в животе был уверен, но это было нереально. Снова продолжающийся после пропасти спуск с моста, теперь видимый нам, был пустым. Там никого не было.
- Я не знаю! - прокричал я в ответ.
- Тогда пошли дальше! - велела она.
Мы были ближе к концу нашего моста, чем к началу, так что быстрее покинули бы пики, если бы продолжили двигаться вперед. Я подавил свой страх, наклонился и схватил Эддисона в охапку, и бросился бежать, поскальзываясь и шатаясь на ненадежных пиках. Я чувствовал, что пустóта близко, и уже мог слышать ее, ворчащую впереди из какого-то невидимого нам места. Мои глаза проследили за звуком, и я увидел это место, перед нами, но ниже: на срезе моста, несколько высоких узких щелей были проделаны в камне.
Там. Внутри моста была пустотá, и пустóта была внутри моста. И хотя ее тело ни за что бы не протиснулось сквозь отверстия в камне, ее языки запросто могли это сделать.
Я уже спрыгнул с пик и стоял на твердой земле, когда услышал, как закричала Эмма. Выпустив Эддисона, я резко развернулся и увидел, как один из языков пустóты обвился вокруг ее талии и размахивает ею в воздухе.
Она кричала и звала меня, а я кричал и звал ее в ответ. Язык перевернул ее вверх ногами и встряхнул. Она завизжала. Страшнее звука я еще не слышал.
Еще один язык ударил по пикам снизу, и наш импровизированный мост с лязгом разлетелся и посыпался в пропасть, словно горстка спичек. Затем второй язык метнулся к Эддисону, а третий ударил меня в грудь.
Я упал на землю, хватая ртом воздух. Пока я силился вздохнуть, язык скользнул вокруг моей талии и дернул меня вверх. Другой схватил Эддисона за задние лапы. Через мгновение мы все трое висели в воздухе вверх тормашками.
Кровь прилила к голове, и в глазах потемнело. Я слышал, как Эддисон гавкает и кусает язык.
- Не надо, она уронит тебя! - крикнул я, но он меня не слушал.
Эмма тоже ничего не могла сделать. Если она сожжет язык, обвивший ее за талию, пустóта уронит ее.
- Говори с ней, Джейкоб! - прокричала она. - Заставь ее остановиться!
Я изогнулся, чтобы увидеть узкие отверстия в мосту, из которого и вылезли ее языки. Ее зубы скребли камень между ними. Ее выпученные глаза горели от голода. Мы висели перед ней, как фрукты на толстых черных стеблях, а под нами зияла пропасть.
Я попытался заговорить на ее языке:
- ПОСТАВЬ НАС! - заорал я, но слова вышли на английском.
- Снова! - крикнул Эддисон.
Я закрыл глаза и представил, как пустóта делает то, что я велю, и попробовал снова:
- Поставь нас на мост!
Снова английский. Это была не та пустóта, которую я успел хорошо узнать, та, с которой я общался несколько часов, пока она была вморожена в лед. Это была новая, совершенно незнакомая, и моя связь с ней был тонкая и слабая. Она, видимо, почуяла, что я пытаюсь нашарить ключ к ее мозгам, потому что внезапно стала поднимать нас вверх, словно хотела размахнуться и бросить нас в пропасть. Мне нужно было как-то достучаться до нее и немедленно.
- СТОЙ! - заорал я, мое горло взревело, и в этот раз из него вырвались звуки хриплого гортанного языка пустóт.
Мы рывком остановились в воздухе. Какое-то время мы просто висели там, раскачиваясь как белье на ветру. Мои слова что-то сделали, но явно недостаточно. Я всего лишь запутал ее.