* * *
Бентам едва сдерживался:
- Мой любимый Панпитликум! - воскликнул он, широко раскинув руки. - Как же я скучал по тебе!
- Мои поздравления, - отозвался Шэрон. - Я рад, что могу присутствовать при этом.
Восторг Бентама был заразителен. Его машина была невероятной: целая вселенная, заключенная внутри всего одного коридора. Окинув его взглядом, я увидел выглядывающие тут и там намеки и на другие миры: стонущий за одной из дверей ветер, крупинки песка, задуваемые в коридор из-под другой. В любое другое время, при иных обстоятельствах, я бы побежал и распахнул их все. Но прямо сейчас была только одна дверь, которая волновала меня.
- Которая из них ведет в крепость тварей? - спросил я.
- Да-да, вернемся к делу, - откликнулся Бентам, взяв себя в руки. - Прошу прощения, я несколько увлекся. Я вложил всю свою жизнь в эту машину, и это прекрасно, снова увидеть ее в рабочем состоянии.
Он прислонился к стене, внезапно лишившись сил.
- Доставить вас в крепость будет несложным делом. За этими дверями, по меньшей мере, полдюжины точек перехода. Вопрос в том, что вы станете делать, когда попадете туда?
- Это зависит от того, - ответила Эмма, - что мы обнаружим, когда попадем туда.
- Прошло много времени, с тех пор, как я был внутри, - задумался Бентам, - так что мои знания несколько устарели. Панпитликум моего брата выглядит не так как мой: он построен вертикально, внутри высокой башни. Пленники содержатся где-то в другом месте. Они будут в отдельных камерах и под усиленной охраной.
- Охрана будет нашей самой большой проблемой, - заметил я.
- Возможно, я смогу с этим помочь, - откликнулся Шэрон.
- Ты идешь с нами? - спросила Эмма.
- Конечно же, нет! - заявил Шэрон. - Но я тоже хочу как-то внести свою лепту, с минимальным риском для себя, разумеется. Я вызову беспорядки снаружи крепостных стен, и это отвлечет внимание охраны. Так вам будет легче прокрасться незамеченными.
- Что за беспорядки? - спросил я.
- Те, что твари любят меньше всего - гражданские. Я заставлю этих бездельников с Дымящейся улицы метать отвратительные, горящие предметы в стены, до тех пор, пока вся охрана не будет гоняться за нами.
- И почему они станут помогать тебе? - поинтересовалась Эмма.
- Потому что, там, откуда это, такого добра навалом, - Шэрон залез в плащ и вытащил пузырек амбро, который он забрал у Эммы. - Пообещай им достаточно этой штуки, и они сделают почти все, что угодно.
- Уберите-ка это, сэр! - рявкнул Бентам. - Вы же знаете, что я не позволяю подобного в своем доме!
Шэрон извинился и затолкал склянку обратно в плащ.
Бентам сверился с карманными часами:
- Итак, сейчас чуть больше четырех-тридцати утра. Шэрон, полагаю, твои нарушители спокойствия еще спят. Ты не смог бы разогреть их и подготовить к шести?
- Безусловно, - ответил Шэрон.
- Тогда проследи за этим.
- Рад услужить.
И взмахнув плащом, Шэрон развернулся и заторопился прочь по коридору.
- Это дает вам полтора часа на приготовления, - произнес Бентам, хотя в данный момент было не понятно, какие приготовления можно сделать. - Все что у меня есть - все в вашем распоряжении.
- Думай, - обратилась ко мне Эмма. - Что бы нам пригодилось в нашей вылазке?
- У вас есть какое-нибудь оружие? - спросил я.
Бентам покачал головой:
- Пи-Ти - вот вся защита, что мне требуется.
- Взрывчатка? - спросила Эмма.
- Боюсь, нет.
- Полагаю, у вас нет армагеддоновых кур? - спросил я больше в шутку.
- Только чучело, среди моих экспонатов.
Я представил себя швыряющим чучело цыпленка в вооруженную автоматом тварь и не знал, плакать мне или смеяться.
- Возможно, я что-то недопонимаю, - заметил Бентам. - Но зачем вам нужно оружие и взрывчатка, если ты можешь контролировать пустóт? В крепости их много. Приручи их, и битва выиграна.
- Не все так просто, - ответил я, уже устав объяснять. - Требуется много времени, чтобы взять под контроль даже одну…
"Мой дедушка смог бы", - хотелось сказать мне. - "До того, как ты сломал его".
- Что же, дело твое, - откликнулся Бентам, чувствуя, что наступил мне на больную мозоль. - Как бы вы не сделали это, имбрины должны быть вашим приоритетом. Приведите сначала их, так много, как сможете, начиная с моей сестры. Они нужны больше всего, они - самый ценный трофей, и они в наибольшей опасности.
- С этим я согласна, - кивнула Эмма. - Сначала - имбрины, затем - наши друзья.
- А затем что? - спросил я. - Как только они заметят, что мы выкрадываем наших странных, они погонятся за нами. Куда мы сможем уйти отсюда?
Это было похоже на ограбление банка: взять деньги - это полдела. Потом тебе еще нужно сбежать с деньгами.
- Идите, куда пожелаете, - Бентам широким шестом обвел коридор. - Выбирайте любую дверь, любую петлю. У вас восемьдесят семь потенциальных отходных путей в одном только этом коридоре.
- Он прав, - согласилась Эмма. - Как они вообще найдут нас?
- Уверен, они найдут способ, - возразил я. - Это только замедлит их.
Бентам поднял палец, прерывая меня:
- Вот почему я приготовлю для них ловушку и заставлю все выглядеть так, будто мы спрятались в комнате Сибири. У Пи-Ти там обитает многочисленная родня, и они будут ждать прямо за дверью, жутко голодные.
- А если медведи не смогут их прикончить? - спросила Эмма.
- Тогда, полагаю, это придется сделать нам, - заявил Бентам.
- Ведь Боб ваш дядюшка, - откликнулась Эмма чисто британским выражением, которое показалось бы невразумительным, если бы не ее саркастический тон. В переводе: "ваше беспечное отношение кажется мне безумием". Бентам говорил так, словно все это предприятие было не сложнее, чем поход в универмаг: ворваться, спасти всех, спрятаться, прикончить плохих парней, ведь "Боб ваш дядюшка". Что, конечно же, было безумием.
- Вы ведь понимаете, что нас всего двое? - спросил я. - Двое детей.
- Да, совершенно отчетливо, - ответил Бентам, кивая с умным видом. - В этом ваше преимущество. Если твари и ожидают какого-то сопротивления, то от армии у своих ворот, а не от двух детей в своем тылу.
Его оптимизм начал меня утомлять. "Может быть", - подумал я, - "у нас все-таки есть шанс".
- Эй, там!
Мы обернулись и увидели бегущего по коридору Нима, который хватал ртом воздух.
- Птица для мистера Джейкоба! - крикнул он. - Посыльная птица… для мистера… Джейкоба… только что влетела… ждет внизу!
Добежав до нас, он согнулся пополам и зашелся в приступе кашля.
- Как я могу получать послания? - удивился я. - Кто может знать, где я?
- Нам лучше выяснить это, - ответил Бентам. - Ним, веди.
Ним кучей рухнул на пол.
- Боже! - воскликнул Бентам. - Ним, мы наймем тебе тренера по гимнастике. Пи-Ти подвези беднягу!
* * *
Посыльный ждал внизу в фойе. Это был большой зеленый попугай. Он влетел в дом через открытое окно несколько минут назад и начал выкрикивать мое имя, за чем его и застал Ним, поймал и посадил в клетку.
Он все еще продолжать звать меня:
- "ДЖАЕЙ-коб! ДЖАЕЙ-коб!"
Его голос был скрипучим как ржавые петли.
- Он не будет говорить ни с кем, кроме вас, - объяснил Ним, толкая меня к клетке. - Вот он, ты, глупая птица! Давай ему свое сообщение!
"Здравствуй, Джейкоб", - начал попугай. - "Это говорит мисс Сапсан".
- Что?! - воскликнул я, шокированный. - Она теперь попугай?!
- Нет, - объяснила Эмма, - послание от мисс Сапсан. Давай, попугай, что она говорит?
"Я жива и здорова и нахожусь в башне моего брата", - произнес попугай, говоря теперь до жути человеческим голосом. - "Другие тоже здесь: Миллард, Оливия, Гораций, Брантли, Енох и остальные".
Мы с Эммой переглянулись. Брантли?
Как оживший автоответчик попугай продолжал говорить:
"Собака мисс Королек рассказала мне, где я могу найти вас, тебя и мисс Блум. Я хочу отговорить вас от любых попыток по спасению. Нам не угрожает опасность, и нет нужды рисковать своими жизнями ради глупых трюков. Взамен мой брат делает вам такое предложение: сдайтесь его охране на мосту на Дымящейся улице, и вы не пострадаете. Настоятельно советую вам согласиться. Это наш единственный выбор. Мы снова воссоединимся, и под опекой и покровительством моего брата станем частью нового странного мира".
Попугай свистнул, дав понять, что сообщение окончено.
Эмма трясла головой:
- Это не похоже на мисс Сапсан. Если только ей не промыли мозги.
- И она никогда не называет детей только по имени или по фамилии, - добавил я. - Должно быть "мисс Брантли".
- Вы не верите, что сообщение подлинное? - спросил Бентам.
- Я не знаю, что это было такое, - ответила Эмма.
Бентам наклонился к клетке и скомандовал:
- Подтвердить подлинность!
Птица ничего не ответила. Бентам повторил команду, насторожился и наклонил ухо к птице. Внезапно он резко выпрямился:
- О, черт!
И тогда я услышал тоже: тиканье.
- БОМБА!!! - закричала Эмма.
Пи-Ти сшиб клетку в угол, схватил нас в объятья, защищая, и развернулся спиной к птице. Последовала ослепительная вспышка и оглушительный хлопок, но я не почувствовал боли; медведь принял на себя всю силу взрыва. Больше, кроме как от ударной волны, от которой у меня заложило уши, а у Бентама сдуло шляпу, и последующего за ней обжигающего, но милосердно краткого ощущения жара, мы не пострадали.
Мы вывалились из комнаты, в которой падал снег из хлопьев краски и попугаичьих перьев. Все остались невредимыми, кроме медведя, который опустился на все четыре лапы и, прерывисто скуля, показал нам свою спину. Она была дочерна обожжена и лишена меха, и когда Бентам увидел это, он вскрикнул в гневе и обнял животное за шею.
Ним умчался будить Матушку Пыль.
- Знаете, что это значит? - произнесла Эмма. Ее трясло, а глаза были огромными как блюдца. Я уверен, что и сам выглядел также; так бывает, когда переживешь взрыв бомбы.
- Я совершенно точно уверен, что не мисс Сапсан послала этого попугая, - откликнулся я.
- Несомненно…
- И Каул знает, где мы.
- Если и не знал, то теперь знает. Посыльные птицы обучены находить людей, даже если отправитель не знает их точного адреса.
- И это определенно означает, что он схватил Эддисона, - произнес я, и мое сердце сжалось при этой мысли.
- Да… Но это также означает кое-что еще. Каул испугался нас. Иначе он бы не стал утруждать себя попытками убить нас.
- Возможно, - ответил я.
- Определенно. А если он испугался нас, Джейкоб…, - она посмотрела на меня, и ее глаза сузились. - Значит, есть чего бояться.
- Он не боится, - подал голос Бентам, поднимая голову от складок шеи Пи-Ти. - Он должен бы, но не боится. Этот попугай не предназначался, чтобы убить тебя, только вывести из строя. Похоже моему брату юный Джейкоб нужен живым.
- Я? - удивился я. - Для чего?
- Могу придумать только одну причину. Слухи о твоем представлении с пустóтой достигли его ушей, и это убедило его, что ты весьма особенный.
- В смысле, особенный? - переспросил я.
- Моя догадка состоит в том, что он верит, что ты можешь быть последним ключом к Библиотеке душ. Тем, кто может видеть и касаться сосудов с душами.
- Как Матушка Пыль и говорила, - прошептала Эмма.
- Это безумие, - возразил я. - Это что, правда?
- Важно то, что он верит в это, - ответил Бентам. - Но это ничего не меняет. Вы проведете спасательную операцию, как и запланировано, а потом мы отправим вас, ваших друзей и наших имбрин так далеко от моего брата и его безумных планов, как это только возможно. Но мы должны поторопиться: взорвавшийся попугай приведет бойцов Джека к этому дому. Они вскоре явятся за вами, и вы должны уйти до того, как они прибудут, - он сверился с карманными часами. - И, кстати говоря, уже почти шесть часов.
Мы уже собрались идти, когда ворвались Матушка Пыль и Рейнальдо.
- Матушка Пыль хочет кое-что дать вам, - объяснил он, а Матушка Пыль протянула какой-то маленький предмет, завернутый в тряпицу.
Бентам сказал им, что на подарки нет времени, но Рейнальдо настаивал:
- Это на случай, если вы попадете в беду, - произнес он, всовывая сверток Эмме в руку. - Откройте.
Эмма развернула грубую ткань. Внутри оказался небольшой предмет, показавшийся мне на первый взгляд кусочком мела, пока Эмма не перекатила его на ладони.
У него было два сустава и маленький накрашенный ноготь.
Это был мизинец.
- Вам не стоило, - пробормотал я.
Рейнальдо видел, что мы не поняли.
- Это палец Матушки, - пояснил он. - Раскрошите его и используйте по своему усмотрению.
Глаза Эмма расширились, а рука дрогнула, словно палец вдруг стал втрое тяжелее.
- Я не могу принять это, - произнесла она. - Это слишком много.
Матушка Пыль протянула к ней свою целую руку, которая была чуть меньше чем раньше - повязка закрывала сустав, где до этого был мизинец, и сомкнула ладонь Эммы вокруг подарка.
Она что-то промычала, а Рейнальдо перевел:
- Ты и он, возможно, наша последняя надежда. Я бы отдала вам всю свою руку, если бы могла обойтись без нее.
- Даже не знаю, что и сказать, - произнес я. - Спасибо.
- Используйте понемногу, - предупредил Рейнальдо. - Маленькой порции хватит очень надолго. А! И вам понадобится вот это, - он вытащил из заднего кармана две пылезащитные маски и покачал ими. - Иначе вы усыпите себя вместе с вашими врагами.
Я поблагодарил их еще раз и взял маски. Матушка Пыль чуть поклонилась нам, махнув по полу своей огромной юбкой.
- А теперь вам действительно пора идти, - поторопил нас Бентам, и мы оставили Пи-Ти в компании целителей и двух медвежат, которые зашли и устроились под боком у своего страдающего старшего собрата.
Мы вернулись наверх, в коридор с петлями. Когда мы выходили с площадки, я почувствовал краткий миг дурноты, головокружение человека стоящего на краю обрыва, от осознания того, где стою я, что передо мной выстроились восемьдесят семь миров за восемьюдесятью семью дверями, и все эти бесконечные пространства соединяются здесь, подобно нервам, тянущимся к мозгу. Мы вот-вот войдем в один такой мир, и может быть, никогда не вернемся. Я буквально чувствовал, как старый Джейкоб и новый Джейкоб борются с этим, ужас и возбуждение накатывали на меня сменяющими друг друга волнами.
Бентам говорил без остановки, быстро шагая с помощью трости. Он рассказал нам, какой дверью воспользоваться, и как найти дверь внутри той двери, что приведет на сторону Каула, и как вернуться обратно в Панпитликум изнутри цитадели Каула. Это все было очень запутанно, но Бентам пообещал, что путь короткий и отмечен указателями. Чтобы быть вдвойне уверенным, что мы не заблудимся, он отправил вместе с нами своего ассистента, чтобы тот проводил нас. Ассистент был оторван от обслуживания шестерней машины и стоял угрюмо и молча, пока мы прощались.
Бентам пожал нам руки:
- До свидания, удачи и спасибо вам, - произнес он.
- Не благодарите нас пока, - ответила Эмма.
Ассистент открыл дверь и ждал рядом с ней.
- Верните мою сестру, - попросил Бентам. - А когда найдете тех, кто держит ее…, - он поднял одетую в перчатку руку и сжал в кулак так, что кожа заскрипела от натяжения. - Не щадите их чувств.
- Не будем, - пообещал я и вошел в дверь.
Глава Седьмая
Мы вошли вслед за ассистентом Бентама в комнату, прошли мимо привычной мебели, через отсутствующую четвертую стену и вышли в густой лес из вечнозеленых растений. Была середина дня, поздняя осень или ранняя весна, в прохладном воздухе чувствовался еле уловимый запах дыма. Ноги с хрустом ступали по протоптанной тропинке; другими звуками были лишь трели певчих птиц да тихий, но постепенно нарастающий рев падающей воды. Ассистент Бентама говорил мало, что нас вполне устраивало: у меня и Эммы внутри все словно гудело под высоким напряжением, и мы были не расположены вести пустые разговоры.
Мы вышли из-за деревьев на тропу, которая вилась вдоль склона горы. Перед нами лежал блеклый пейзаж из серых камней и пятен снега. Сосны вдалеке походили на ряды щетинистых щеток. Мы шли небыстрым шагом, стараясь беречь силы. Через несколько минут мы завернули за поворот и оказались перед грохочущим водопадом.
Здесь стоял один из знаков, которые обещал нам Бентам. "Сюда", - совершенно отчетливо гласил он.
- Где мы? - спросила Эмма.
- В Аргентине, - ответил ассистент.
Следуя указателю мы пошли по тропе, которая все больше становилась заросшей деревьями и кустарниками. Раздвигая заросли ежевики, мы пробирались вперед. Водопад затихал позади. Тропа закончилась перед небольшим ручьем. Мы прошли вдоль течения пару сотен ярдов, пока он тоже не закончился. Вода затекала в отверстие в склоне холма, вход в которое скрывался за зарослями папоротника и мха. Ассистент встал на колени на берегу ручья, отодвинул в сторону занавес из трав, и замер…