* * *
- Маркус, - рыкнул Ирх.
- Ты уверен? - переспросил я.
- Он может прятаться в любое тело, - глаза Ирха загорелись красным огнём. - Но я знаю, как пахнет его магия.
- Маркус остался в Замке!
- Замок исчез, - напомнила Алька. - И в этот момент пришел в себя мальчишка. Сам сообразишь, или подсказать?
Значит, Маркус перенёс своё сознание в мальчишку, когда Урана заколдовала Замок. Почему я понял это последним?
Ирх присел, приготовившись к прыжку. Поднялся на задние лапы Шкода. Алька зашептала что-то, прищурившись. В ладонь толкнулся ветер - теперь он снова слушался меня. Я понял, что ещё миг - и звери бросятся на мальчишку, Алька ударит заклинанием, и я смогу добить его, если понадобиться. И Маркус навсегда исчезнет. Развоплотится до такой степени, что очень-очень долго не сможет вернуться в тело. Как Урана. И это будет справедливо. И не нужно ничего делать. Просто промолчать. Всего одну секунду…
- Стойте! - заорал я так, что у самого заложило уши. - Алька, нет!
Звери качнулись назад. Алька сердито спросила:
- В чём дело?
- Подождите! Мы не выслушали его! Даже в суде, когда доказана вина, преступнику дают последнее слово!
- Я не хочу его слушать, - сквозь зубы процедила Алька. - Его вина доказана!
- Нет! Он же не убежал! Он мог уйти в другой Вариант, но почему-то остался!
- Он просто не смог!
- Почему ты так думаешь?
- Потому что он здесь, тупица! - рявкнула Алька. - Наверняка он пробовал! И понял, что звери найдут его в лесу раньше, чем ночь перевалит за середину. Поэтому и пошел обратно!
- Но зачем?
- Потому что единственное безопасное место в этом мире - рядом с тобой! Пока ты слушаешь его враньё, ему ничего не грозит!
- Стоп, - я поднял ладонь. - Выслушаем его. И, если ты права… Я не буду вам мешать, клянусь. Сбежать в другой Вариант он не может, а пешком ему далеко не уйти. Звери посторожат выход.
- Хорошо, - неохотно согласилась Алька. - Пусть войдёт.
Мы снова вошли в дом, сбросили шубы. Мальчишка встал напротив нас, прижался спиной к стене. Ухмыльнулся неприятной улыбкой Маркуса, которую было странно видеть на моём лице.
- Спрашивай.
- Ты Маркус?
От этого вопроса мальчишка почему-то растерялся. Неуверенно сказал:
- Я знаю, кто такой Маркус, и что он сделал. Но не так, как будто это я, а как будто в книге про него читал.
- Конечно, - ехидно сказала Алька. - Я не я, лошадь не моя! Теперь он будет отпираться до последнего.
- Не буду я отпираться, - насупился мальчишка. - Можете считать меня Маркусом. Всё равно я не помню, кем был до этого.
- И ты будешь отвечать за его поступки? - уточнила Алька.
- Конечно.
- Тогда говори, зачем убил Урану.
- Я не убивал. Мага нельзя убить. Я хотел остановить колдовство.
- Чем ты ударил её? - продолжила допрос Алька.
- Осколком зеркала с кристаллами Тионата. Он забрал силу, и заклинание вышло из под контроля. Развоплотило её.
- Ты знаешь, что Урана хотела сделать?
- Она закрывала Замок в кокон. Выносила его за пределы всех Вариантов, хотела замуровать меня в нём.
- Ого, - только и смог сказать я.
Пузырёк прошептал:
- Но ведь ты остановил её?
- Нет. Я опоздал. Хотел передать в новое тело как можно больше сознания, и не успел. Единственное, чего я добился - отсрочки. Замок исчезает постепенно, но то, старое тело, из него теперь не достать. И кристалл тоже.
- И фиг с ним, - сказал я.
- А вот это зря, - снова усмехнулся мальчишка. - Ты прошел через него, помнишь? И в нём осталась часть твоей души.
- И что будет? - испугался я.
- Часть тебя навсегда останется вне Вариантов, заставляя тебя искать её. Ты обречён на вечную тоску.
- Это я как-нибудь переживу, - облегчённо вздохнул я.
- Да? - язвительно поднял бровь мальчишка. Меня снова передёрнуло - так неприятно смотрелась мимика Маркуса на моём лице. - Ты уверен? Может быть, именно эта часть снилась тебе в виде Замка?
- Но это же в прошлом, - пробормотал я.
- Нет ни прошлого, ни будущего, - устало объяснил мальчишка. - Не знаю, как тебе это объяснить. Ты привык к тому, что время двигается только вперёд. Но на самом деле это не так. Все события происходят одновременно. Впрочем, ты не поймешь, это философский вопрос…
Алька снова заговорила прокурорским голосом:
- Не заговаривай нам зубы. Допустим, Урану ты ударил, защищая своё старое тело. Но от одного убийства тебе всё равно не отвертеться.
- От какого?
- Мальчика, в которого ты вселился. Ты заменил его сознание на своё. Значит, убил его.
Я растерялся. А Маркус нет.
- Этот мальчик - Максим. А он стоит рядом с тобой, живой и невредимый.
- Но у него остались родители, друзья. И они страдают!
- Я взял его в Варианте, где он был "ключом". Его семьи теперь там нет.
- Значит, ты убил целую кучу народа!
Маркус тонко улыбнулся:
- Ты сама, когда ушла из Каменки, убила свою семью. Ведь её больше нет, верно, Максим?
Я вспомнил, что даже дома своего не нашел, и кивнул. Моё согласие окончательно взбесило Альку.
- Я не знала! А ты знал!
- И что это меняет? - пожал плечами Маркус.
- Алька, - попытался вмешаться я. - Маркус прав. Я думаю…
- Ты слишком много думаешь! - закричала Алька. - Урана, значит, бессмертна, а мальчишка и не жил никогда! Так можно дойти до того, чтобы убивать, когда захочется! Он так и делает, кстати! А ты его оправдываешь!
Маркус скрестил руки на груди и спокойно ответил:
- Если ты считаешь, что человек - это оболочка, то почему забываешь, что Урана убила меня? Вернее, то, что она задумала, было бы хуже смерти. Вечное заточение в крошечном мире. Но Урану ты не обвиняешь!
- Её сейчас здесь нет!
- И поэтому она хорошая, а я плохой, - хрипло засмеялся мальчик. - Молодец, логично мыслишь.
Алька прищурилась и сжала кулаки, Я понял, что пора вмешаться.
- А книга-то тебе зачем понадобилась?
Мальчишка опустил глаза. С него разом слетело спокойствие.
- Я многое забыл, - тихо сказал он. - Почти не могу колдовать. А книга учит сама. С ней можно было бы как-то жить.
- Что ты собирался делать дальше?
- Держать книгу как можно крепче, - печально отозвался мальчик. - Урана всё-таки никогда не была хорошим магом. Да и просто умным человеком. Она не потрудилась проверить, что в этом Варианте является "ключом". Думала, что ты.
- А разве нет?
- Нет. Замок.
Конечно! Именно в Замке Алька вспомнила, как мы жили в Каменке! Почему я раньше не догадался?
А Маркус устало добавил:
- И теперь, когда его не стало, исчезнут все, кто был связан с ним.
- Совсем исчезнут? - похолодел я.
- Нет, конечно. Просто разлетятся по разным Вариантам.
- Он тянет время! - закричала Алька. - Если всё это правда, нас разбросает по разным мирам, и он будет в безопасности!
- Глупая девочка, - со взрослой горечью сказал Маркус. - Если бы я тянул время, разве сказал бы об этом? Наоборот, я бы хитростью выманил книгу, а вас заставил разойтись как можно дальше. Тогда действительно вы ближайшие лет двести искали бы друг друга, забыв про меня. Но я не враг Максиму, чтобы ты там себе не придумывала. Держитесь за руки крепче, сейчас начнётся.
В дверь снова постучали.
- Я нашел книгу, - проскрипел лесной дед. - Куда положить?
- Отдай её Маркусу! - закричал я раньше, чем Алька успела что-то сказать. - Быстрее, Пнюк!
Мальчик метнулся за дверь. Я схватил Альку за руку, Пузырёк вцепился мне в плечо. Комнатушка начала терять очертания. Она оплывала, как свечка. Со всех сторон надвигалась серая мгла. Она несла безысходный ужас.
Алька стиснула мою ладонь.
Возвращение
Где-то недалеко играла модная музыка: "тынц-тынц-тынц".
Мы с Алькой сидели на диване, взявшись за руки.
Пузырька не было.
Я посмотрел по сторонам. Да это же моя комната на Воронежской! Тот же стол, знакомый книжный шкаф, кресло, диван… И одежда нездешняя пропала. На мне - футболка и джинсы, Алька в домашнем платье.
Я разжал пальцы.
- Мы дома.
Сестра удивлённо посмотрела на меня:
- А где ещё мы должны быть?
- Могли бы оказаться в любом месте этого Варианта, - объяснил я.
- Месте чего?
Я посмотрел ей глаза. Кажется, она не понимает, о чём я говорю.
- Алька, что мы делали пять минут назад?
- Разговаривали…
- Где?
- Здесь.
Я не хотел верить, что она всё забыла. Шевельнулся, не зная, что сказать, и почувствовал в заднем кармане что-то твёрдое. Вытащил расчёску - деревянный гребешок с узором на ручке.
- Ты начал причёсываться? - удивилась Алька. - Красивый гребешок, дай посмотреть. Где взял?
У меня, наверное, изменилось лицо, потому что она спросила совсем другим тоном, негромко и участливо:
- Что с тобой, Максик?
- Голова что-то разболелась. Давай потом поговорим.
Алька вздохнула, поднялась и вышла, тихонько прикрыв дверь.
Я упал на кровать и уткнулся лицом в подушку.
Алька ничего не помнит. Пузырька нет. Маркус неизвестно где. Значит, мне будет не с кем поговорить. Конечно, Алька любит, когда я рассказываю свои сны, но ведь даже она не поверит, что всё это было по-настоящему.
Раньше я думал, что помнить другие Варианты - это дар. А сейчас я вдруг понял, что это проклятие.
Кавдиус, Маркус и Урана не стали тенями из сна. Они были реальными людьми, казалось, я расстался с ними только вчера. И папа из Каменки - весёлый бородатый дядька, который заботился о нас вместо мамы, тоже оставался живым, настоящим. Все три Варианта существовали в моей голове одновременно. И это нужно теперь скрывать, иначе меня посчитают психом. Скрывать от всех. Всю жизнь.
Как было бы здорово всё забыть и стать самым обычным пацаном! Только теперь я понял слова Маркуса: "Ты обречён на вечную тоску". Это на самом деле оказалось страшно - знать о жизни в разных мирах, когда эту память не с кем разделить.
Я стиснул зубы.
Проклятый кристалл. Всё из-за него.
Подвёл меня Маркус. А говорил - безопасно. Выходит, права была Урана?
Так ничего и не придумав, я задремал. И увидел короткий, но неприятный сон. Сквозь туман, висящий хлопьями, шел мальчишка. Тяжело, как старик, часто спотыкаясь. Он поднял голову, и я увидел своё лицо. И проснулся.
Открылась дверь, и вошла мама.
- Максим, ты что, спишь, что ли?
- Задремал немного.
- Ты не заболел?
- Нет, просто голова болит.
- Это у тебя от голода. Не обедал, наверное, весь день на улице носился?
Я кивнул, чтобы ничего не объяснять. Да и что я мог сказать? Мама, я только что прибыл из другого мира? Тогда она мне точно врача вызовет. Из психушки.
Мы пошли на кухню. Я заметил, что стол отодвинут от стены, как раньше, когда мы жили вчетвером. А потом увидел, кто сидит на своём любимом месте, между стеной и столом. И сбился с шага. Мама чуть не налетела на меня.
- Максим, что с тобой?
- Играет, - ответил отец. - Обычное дело.
Я оглянулся на маму. Она спокойно смотрела и на меня, и на папу. И у неё совсем не было седых волос. И морщин стало меньше. Алька сидела за столом и невозмутимо строила в своей тарелке башню из картофельного пюре.
- Сейчас, - пробормотал я. - Минутку.
И проскользнул между мамой и стеной. Бросился в комнату родителей, открыл шкаф. Рядом с мамиными платьями и кофтами висели папины пиджаки и рубашки.
Вот это Вариант! Папа не уходил! Он всегда был с нами!
- Мак-сим! - повысила голос мама. - За стол!
Я послушно вернулся на кухню, сел ужинать. За окном медленно темнело. Кажется, там начиналась осень.
- Уроки выучили? - дежурным тоном спросила мама.
- Ага, - отозвалась Алька.
- А ты, Максим? Или опять русский на перемене писать будешь? В коридоре на подоконнике?
- Выучил, выучил, - заверил я маму.
Придётся проверить, что там с уроками. В этом Варианте я, оказывается, хожу в школу, как все!
Папа включил телевизор. Показывали новости. В кадре появился берег реки и репортёр с микрофоном. Он затараторил:
- Именно здесь отдыхающие, приехавшие на пикник, нашли мальчика. Он лежал без сознания у края воды, в мокрой одежде. Наверное, упал в реку и долго не мог выбраться. Несчастный смог добраться до берега, но дойти до города сил у него не хватило. Хорошо, что семья Игнатьевых решила в этот день отдохнуть на природе…
- Бедный ребёнок, - вздохнула мама. Алька хмыкнула - она телевизор каждый день смотрит, и таких историй видит сотни. А я вдруг почувствовал, что сейчас что-то произойдёт. Что-то важное. Такое, от чего будет зависеть вся моя жизнь.
Папа хмыкнул и сделал потише. В кадре появился пузатый мужик, он размахивал руками и что-то рассказывал. Потом снова возник репортёр и бодро заявил:
- Сейчас мальчик находится в первой городской больнице. Долгое время он не приходил в сознание, а, когда очнулся, не мог сказать, кто он и откуда.
- Прямо сериал, - пробормотал папа.
- Главное, чтобы всё хорошо кончилось, - отозвалась мама. - А то мальчишку в детдом отдадут.
Алька бросала на экран заинтересованные взгляды.
Репортёр продолжал:
- К счастью, его мать, обеспокоенная пропажей сына, подала заявление в милицию. По закону положено начинать поиск только через три дня…
- Какие чудесные у нас законы, - прокомментировал папа.
- …Но в данном случае всё получилось быстрее. Больница со своей стороны начала поиск родных мальчика. И уже на вторые сутки семья воссоединилась.
Показали больничную палату. На кровати сидела и плакала немолодая женщина. К её ноге прижималась маленькая девочка, наверное, пятилетняя. Она испуганно смотрела в камеру.
Женщину обнимал мальчишка лет десяти, одетый в больничную пижаму. Кажется, он тоже плакал. Вот он на секунду оторвал лицо от кофты матери, и его показали во весь экран.
- Пузырёк, - прошептала Алька.
* * *
Мы пошли к нему на следующий день. Долго ехали на старом дребезжащем трамвае. Алька задумчиво молчала, и только у самой больницы спросила:
- Получается, Пузырёк "ключ" этого Варианта? Я его увидела и всё вспомнила.
- Выходит, так.
- А почему он вместе с нами не оказался?
- Потому что я дурак. Маркус же сказал - крепче держите друг друга. А я не догадался за него взяться. Он меня держал, а я его нет.
- Интересно, а он нас помнит?
- Скорее всего. Он ведь волшебное существо, хоть и почти превратился в человека.
Трамвай остановился у больницы, мы вышли на улицу, мокрую после недавнего дождя. Детское отделение в первой больнице одно, так что Пузырька мы нашли быстро. Мальчика, которого показывали по телевизору, здесь знали все.
- Ой, - растерялся он. - А я и не думал…
- Мы решили успеть, пока ты здесь, - деловито сообщила Алька. - А то потом ищи тебя по всему городу.
Пузырёк радостно заулыбался:
- А меня завтра выписывают!
- Вот здорово! - обрадовался я. - А сейчас тебе можно во двор выходить?
- Конечно!
- Тогда пойдём.
Мы сели на скамейку под высокими тополями. Листья с них облетели, и лежали под ногами золотыми кучами. Пузырёк закутался в куртку - старую, не очень чистую. Видно, небогатая у них семья. Я спросил:
- А как тебя зовут в этом мире?
- Игорь…
Алька засмеялась:
- Игорек-Пузырёк!
- Ага…
Я вздохнул:
- Прости, что не удержал тебя. Я ступил.
- Да ладно, ничего. Так даже интереснее получилось. Я сначала в ручье оказался. Хотел идти вниз, к реке. Туда звал ветер. А потом почему-то захотелось к истоку подняться. Я решил - вниз потом, потому что река - это надолго. Шел, с птицами играл. А потом увидел Урану.
- Как она, нормально? - неловко спросил я.
- Кажется, не очень. Прозрачная, как туман. Сказала: "Здесь дорога раздваивается. Если по одной идти - родник недалеко". Я спросил: "А по другой?". Она ответила: "А про другую я почти ничего не знаю". И исчезла. И я так захотел к вам! Сильно-сильно! Иду по ручью и думаю - хорошо бы к вам попасть, и чтобы мама была, и Блёстка… И бултых - в воде очутился. А дышать в ней не умею почему-то. Сам не помню, как на берег выбрался.
Вот какой из Пузырька получился замечательный "ключ". Может быть, и у нас дома всё хорошо, потому что он думал о маме и сестре? Как интересно меняются Варианты. Словно в калейдоскопе, когда повернёшь - и получается другая картинка. И как мало, оказывается, надо, чтобы люди были вместе - нужно просто захотеть.
Если с Пузырьком что-то случится… Но про такое я не хочу даже думать. Мы должны беречь малыша, чтобы он не захотел стать "ключом" другого мира. Ведь тогда этот Вариант погибнет. А если он просто отправится путешествовать по другим мирам - вряд ли здесь что-то изменится. Ведь этот Вариант останется его домом, в который ему всегда захочется вернуться.
Проще всего, конечно, его с собой не брать. Но, во-первых, он наверняка захочет с нами. А во-вторых… Мне будет не хватать его молчаливого понимания и чуткого, как стрелка компаса, чувства правильного выбора.
Главное - уговорить Альку…
Я осторожно начал:
- Вы только не ругайтесь сразу, ладно? Я думаю, мы должны найти Маркуса.
- Зачем? - вскинулась Алька.
- Я не могу объяснить. Просто чувствую, что ему плохо.
- Он получил то, что заработал.
- За что ты его так не любишь? - в упор спросил я.
- Он стрелял в тебя!
- В Ирха.
- Но попал-то всё равно в тебя!
- Случайно.
- А, значит, в Ирха стрелять можно, да? - ехидно спросила Алька.
- Так он же в него не попал, - хладнокровно ответил я.
Алька задохнулась от возмущения и не нашла, что ответить. Я не торопил её. Алька подумала и твёрдо сказала:
- Всё равно он плохой. Птицу обманул. Маму заколдовал - там, в деревне. Души из зверей вынимал. Ему наплевать на других.
- Но ведь и другим-то до него тоже никакого дела нет.
Алька не ответила. Ветер качал голые деревья, солнце светило с ярко-синего неба, и не хотелось думать о плохом. Но в голову всё равно лезла картинка, которую я видел во сне: туман, дорога, а по ней бредёт мальчишка, закутанный в плащ. Чувствуется, что он устал, натёр ноги, замёрз и хочет к маме. Но впереди - долгий путь, которому не видно конца. И от этого становилось тоскливо, несмотря на солнечный день.
- Я его мало знаю, но, по-моему, он всегда оставался один против всех. Никогда рядом с ним не было человека, готового встать рядом, несмотря ни на что. И поэтому он презирает людей. И, знаешь, мне кажется… Он имеет на это право.
Пузырёк тихо сказал:
- А мы сами… Кем мы вырастем, если бросим его? Такими же, как он, как Урана?
- Ну, я-то ни за что такой не стану! - сжала кулаки Алька.