Вот уж огорчение, так огорчение! Весь день испорчен. Бедный Петрик! Наверно, голодный, ведь он собирался завтракать у Каролинки.
- Ты голодный, а?
- Ещё бы! Слушай, ты ничего не можешь придумать?
- Ни-че-го! - ответила Каролинка. - Знаешь что, у меня есть мысль. Может, наш ключ подойдёт к вашим дверям?
Мысль была хорошая, но ключ, к сожалению, не подходил.
- Может, у вас дома есть ещё какие-нибудь ключи? - не сдавался Петрик. - Сбегай посмотри!
- Я точно знаю, что нету! Погоди-ка, Петрик, погоди! Потерпи минутку! Только б удалось!
- А что ты придумала? - оживился Петрик.
- Удастся - сам увидишь!
И Каролинка сунула дрожащую от волнения руку в кармашек. Мелок был на месте.
"Придётся рисовать на двери, ничего не поделаешь, другого выхода нет, - подумала Каролинка. - Если не получится, помою дверь, чтоб мама Петрика не сердилась. Ах, только б удалось!"
Но нарисовать ключ не так-то просто. И Каролинке пришлось изрядно попыхтеть, прежде чем она изобразила нечто похожее на ключ. Зато едва она кончила, как на каменную площадку с металлическим звяканьем упал настоящий… ну, может, и не совсем настоящий, но во всяком случае, ключ. Ключ из голубого металла.
- Ах! - воскликнула Каролинка.
- Что случилось? - забеспокоился Пётр.
- Не беспокойся! Всё в порядке.
До чего трудно попасть в замочную скважину, если человек волнуется, как в ту минуту волновалась Каролинка. Конечно, ключ есть, только подойдёт ли? Вот удалось всунуть его в замок и теперь… теперь надо повернуть! Замок щёлкнул - и дверь открыта! На пороге стоит сияющий Петрик и спрашивает:
- Как ты это сделала? Как ты это сделала, Каролинка?
А Каролинка скромно улыбается, скромно, но гордо, и ничего не отвечает. В руке у неё голубой мелок.
- Нарисовала! Вот здорово!
- Ещё б не здорово, - соглашается Каролинка. - Теперь закрой хорошенько квартиру, и мы пойдём завтракать. А потом, потом…
- Потом что-нибудь придумаем. Что-нибудь такое!…
Ну и проголодались же оба! На этот раз мама оставила в большом термосе подогретое молоко. К молоку были булочки с тминным сыром и по куску шарлотки. Завтрак хоть куда! И они в один миг его уписали. А потом стали советоваться: что делать дальше, поскольку на улице дождь.
- Я знаю, что делать, - заявила Каролинка. - Давай нарисуем зонтик, большой, на двоих, и выйдем под зонтиком во двор.
- Ну, скажем, вышли, а что дальше?…
- Дальше видно будет, - отвечает Каролинка.
И вот ребята уже спускаются вниз. У Каролинки под мышкой голубой зонтик, который они вдвоём только что нарисовали. Петрик говорит со вздохом:
- Как жаль, что нельзя нарисовать хорошей погоды!
- Конечно, нельзя! Только бусинка исполняла наши желания. Но мелком мы можем рисовать разные вещи, которые тоже нам пригодятся. Не жалуйся, Петрик! Что б мы с тобой стали делать, если б я не нарисовала ключ, а?
- Да я не жалуюсь. Послушай, а может, попробовать нарисовать солнце, как ты считаешь?
- Нарисовать солнце? - Каролинка так и замерла с поднятой ногой на лестнице. - Ну и желания у тебя! Так ведь солнце будет голубое, а ты видал когда-нибудь голубое солнце?
- Ну, не видал. Давай попробуем, Каролинка! Пусть это будет самое что ни на есть маленькое солнце!
Не успела Каролинка ответить, как на лестнице послышались чьи-то шаги. Дети остановились, чтоб посмотреть, кто идёт. Это оказался почтальон. Бедный, ну и промок же он! Вода ручьями стекала с его куртки и надвинутого на глаза капюшона.
- Здравствуйте, ребята, - сказал почтальон. - Не выходите лучше в такую погоду, а то промокнете, как я. Куртка у меня считается непромокаемая, но чувствую, вода уже просочилась насквозь. Я принёс тебе письмо, Каролинка.
- Письмо! - обрадовалась Каролинка. - Правда?
- Правда. На, получай. Даже не письмо - открытка. Какая красивая!…
- Это от тёти Агаты, - обрадовалась Каролинка. - Знаешь, Петрик, давай сядем на лестнице и прочитаем, что пишет тётя. Большое вам спасибо за открытку.
- Пожалуйста! - ответил почтальон и улыбнулся. А потом ещё добавил:
- До свиданья!
- Давай читать! - сказала, сгорая от нетерпения, Каролинка.
- В таком случае, зонтик нам пока не нужен, - заметил Петрик. - Слушай, Каролинка, ведь мы, если только пожелаем, можем нарисовать себе другой, а почтальону придётся долго ещё ходить по дождю. Видала, как он вымок?
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Беги следом и отдай ему зонтик. Как это мы сразу не догадались! Даже стыдно… Если он будет отказываться, скажи, что у нас дома великое множество всяких зонтиков.
Минуту спустя запыхавшийся Петрик вернулся обратно.
- Ну что, отдал?
- Отдал. Слушай, Каролинка, не думаешь ли ты, что надо поскорей нарисовать ещё несколько зонтиков? Ты погляди, что творится!
И в самом деле, люди бежали мимо, мокрые, скрюченные, с поднятыми воротниками. Зонтики были не у всех.
- Ты рисуй, а я буду раздавать, - распорядилась Каролинка.
И теперь каждому, кто мок на дожде, Каролинка вручала красивый голубой зонтик.
ВОТ ТАК ИСТОРИЯ!
Следует всё-таки признаться: насколько вся эта история с зонтиками была приятной и удачной, настолько неприятное у неё было окончание. Ничего страшного, собственно, не произошло, просто у Каролинки, когда она мчалась по лестнице, подвернулась нога.
Сначала было даже не очень больно, но уже к вечеру Каролинка ходила с трудом, и мама заметила, что с ногой что-то неладно.
Мама сделала на ногу компресс и заявила, что завтра, если опухоль не спадёт, Каролинке придётся лежать в постели. Но даже если опухоли не будет, всё равно лучше, если Каролинка ходить не станет. В особенности по лестнице.
- А на одной ножке прыгать можно? - поинтересовалась Каролинка.
- Прыгать на одной ножке? - повторила удивлённая мама. И сразу стало ясно, что ни о каких прогулках не может быть и речи.
Лежать в постели! Дома! В комнате…
Каролинка едва не расплакалась от горя, даже кончик её пухленького носика чуть покраснел, а это, как известно, означает, что слёзы готовы хлынуть ручьями, и вдруг из-под кровати вылез голубой кот. Он, похоже, ничуть не был огорчён, наоборот, удовлетворённо мяукнув, он сказал:
- Не понимаю, Каролинка, чего ты расстраиваешься! Всегда можно придумать что-нибудь интересное! Не унывай! Выше голову! И потом…
Он собирался, конечно, сообщить что-то очень важное, но в эту минуту в комнату заглянула мама, чтоб выяснить, пила ли Каролинка молоко. Мама воскликнула:
- Никак не могу понять, что стряслось с нашей Грацией. У неё всегда была такая чистенькая, такая славная серебристая шёрстка, а как она выглядит теперь? Вся голубая! В краску упала, что ли?
Маме и в голову не пришло, что это совсем не Грация! Но разве поверит мама, если объяснить, что это - голубой кот? Нет, не поверит. Самое лучшее - не пускаться в объяснения.
Раздумывая над всем этим, Каролинка вскоре заснула.
На следующее утро оказалось, что нога немного лучше. Всего лишь немного.
- На всякий случай поставлю тебе снова компресс, - сказала мама.
- А встать можно?
- Пока полежи в постели. Если к вечеру опухоль спадёт, разрешу встать.
- И выйти во двор?
- Ну нет. Ходить взад и вперёд по лестнице я тебе не позволю!
- Значит, мне всё время лежать в постели? - И Каролинка посмотрела печальным взглядом на маму. - Всё время? - повторила она.
- Почему же всё время? Увидим, что будет к вечеру, а пока я приготовлю завтрак.
Завтрак, принесённый мамой на большом подносе, оказался очень вкусным - всё, что Каролинка любит: яичница, и творожный сырок, и малиновое варенье. После завтрака мама сказала:
- Знаешь что, Каролинка, посуду я уберу, а поднос оставлю. Сядь поудобней, поднос мы положим тебе на колени. Можешь ставить на него игрушки, можешь рисовать.
- Хорошо, - согласилась Каролинка. - Дай мне строительный набор, я построю сейчас городок.
- Вот и прекрасно, - похвалила Каролинку мама.
Набор, наверное, был самый красивый на свете. Домики крохотные-крохотные, но если расставить их на подносе, получится настоящий городок, в котором могут жить маленькие человечки.
- Что тебе ещё дать, Каролинка? Может, книжку?
- Лучше всего - сказки. Ту толстую книжку, знаешь? Потом дай мелки и какую-нибудь тетрадку. И ещё маленький голубой мелок. Достань его из кармашка в платье.
- Да ведь голубой есть у тебя в коробке с мелками. А этот порядком уже исписался. - Мама была удивлена.
- Дай мне его. Прошу тебя, мамочка!
И Каролинка покраснела. Ей пришло в голову, что мама догадалась, какой это необыкновенный мелок. Но нет, мама спешила на работу и успела только сказать Каролинке, что ключ от квартиры она отнесёт Петрику: пусть придёт поиграть с Каролинкой. И ещё добавила, что Дудкова приготовит для неё обед.
- У меня, к сожалению, сегодня дежурство, и я вернусь позже, чем обычно. А у папы какое-то собрание. Да ты не огорчайся, доченька, может, я забегу днём посмотреть, как у тебя нога.
Хлопнула дверь, и Каролинка осталась одна. Она подумала, с чего начать, и решила расставить на подносе домики. Каролинка поставила их так, что посредине получилась площадь. В каждом городке есть площадь. Или рынок. Остальные домики Каролинка разместила так, что получились боковые улочки. Выглядело это очень красиво, и Каролинка представила себе, что она совсем-совсем маленькая, такая маленькая, что может жить в этом городке. Она выбрала даже один из домиков для себя, самый нарядный - розовый с зелёной крышей. И с балконом. А потом вообразила, что она заблудилась в этом городке и не может попасть домой.
Но играть всё время в одну и ту же игру скучно.
- Может, потом я придумаю что-нибудь ещё, - решила Каролинка, - а пока почитаю.
И она стала искать в книге сказку про заколдованную королевну, которая живёт в высокой башне. Её заточила туда злая волшебница. Каролинке пришло в голову, что эта злая волшебница, наверно, похожа на Филомену. Каролинка всякий раз перечитывала эту сказку с интересом и всякий раз её трогала судьба королевны, вот и сейчас она чуть не всхлипнула. Несчастная королевна! Одна-одинёшенька, да ещё заколдованная!
- И я тоже сегодня одна-одинёшенька. Хоть бы Петрик пришёл скорей!..
Может, со скуки, а может, оттого что на неё напала грусть, Каролинка съела одно из маленьких пирожных, оставленных на тарелочке. Почти такое же вкусное, как те пирожные, которые печёт тётя Агата.
- Дорогая тётя Агата… - сказала со вздохом Каролинка и съела ещё одно пирожное, потом снова взяла в руки книжку и открыла её на той странице, где была история с королевной.
"Сидит себе, бедная, в этой башне, и нет у неё даже пирожных. Жаль, что я не могу её угостить! Но если бы… - продолжала размышлять Каролинка, - если бы она пришла ко мне, мы могли бы поиграть вместе…"
И Каролинка устроилась удобней в кровати.
Может, что-нибудь нарисовать?
Нарисовать?
- Нарисую-ка я эту королевну из сказки, - решила Каролинка и взяла в руки голубой мелок, верней, тот огрызок, который от него остался.
Нелегко было нарисовать королевну, очень нелегко!
Кружок - это голова, потом шея. Ну, шея, может, и длинновата, но ничего не поделаешь. Теперь платье. Голубое платьице так голубым и останется. Королевны, впрочем, часто носят голубые платьица - бархатные или шёлковые.
Теперь руки, ноги, волосы… Волосы немного растрёпанные, но это не страшно. Потом надо нарисовать глаза, у королевен всегда большие, голубые, потом ещё нос и губы…
Каролинке хотелось, чтоб королевна улыбалась, но это не получилось. Можно было даже сказать, что королевна чуть кривовата. Но это, по-видимому, оттого, что она сильно горюет, не правда ли? Так, теперь - корона. У королевны должна быть корона. Обязательно. Корона, правда, не удалась и сползла набок, но ничего не попишешь. И кто б мог подумать! Едва Каролинка кончила рисовать и отложила мелок, как на кровати рядышком с ней очутилась девочка в голубом платьице и со съехавшей набок короной! Волосы у девочки были слегка растрёпанные, и она смотрела на Каролинку глазами голубыми, как незабудки.
Каролинка тоже посмотрела на королевну, широко открыв глаза, только глаза у неё были, как мы знаем, зелёные.
- Не узнаёшь меня? - спросила девочка. - Ты ж сама меня нарисовала!
- Значит, ты королевна?
- Я настоящая королевна, - ответила растрёпанная девочка.
- Кажется, ты не очень удачно получилась, - скромно заметила Каролинка. - Петрик нарисовал бы лучше. Но главное, что ты вообще существуешь! Мы с тобой будем сейчас играть, хочешь?
- Играть… Я не могу играть - я заколдованная! Ты должна меня расколдовать! Ну что ты на меня так уставилась?
- Я… - ответила Каролинка. - Я ещё ни разу не видела королевны.
Она хотела сказать что-то ещё, но дверь в квартиру открылась, и почти сразу в комнату заглянула Дудкова.
- Ну что, Каролинка? - спросила она. - Ты же, наверно, голодная? Сейчас я приготовлю обед.
- Нет, я не голодная, - помотала головой Каролинка. Королевна сидела меж тем на краешке её постели и рассматривала Дудкову.
- Это девочка из вашей школы? - спросила Дудкова и посмотрела на королевну даже с некоторым подозрением. - Странный какой-то ребёнок… А корона у тебя что, с карнавала, что ли?
И, не дождавшись ответа, Дудкова отправилась на кухню.
- Мне не хочется есть! - крикнула ей вслед Каролинка.
Но Дудкова её не услышала, потому что дверь на кухню уже захлопнулась.
- Почему ты не хочешь, чтоб твоя управительница приготовила обед, почему капризничаешь? - спросила в свою очередь королевна.
- Это вовсе даже не управительница, это - Дудкова!
- Не имеет значения! - махнула рукой королевна. - Важно другое: ты не хочешь обедать, а я просто погибаю от голода! Столько лет торчу в башне и не могу толком наесться. Колдунья даёт мне всё время одну только холодную кашу! И ту - не в тарелке и не в мисочке, а на старой газете!
- Холодную кашу на старой газете! - повторила с ужасом Каролинка. - Какая жуть!
- Уж конечно… О, я вижу, у тебя тут пирожные! Сколько лет не видела пирожных!
Даже не спросив у Каролинки позволения, она с жадностью набросилась на пирожные и все их съела.
- Вкусно, - заявила королевна и облизнулась. - Совсем такие же пёк наш повар при королевском дворе моего папы.
- А это пекла моя мама.
- Вот как! - Королевна закивала. Она хотела сказать что-то ещё, но в эту минуту вошла Дудкова с обедом.
- Я принесла тебе супу, Каролинка. Хороший овощной суп!
- Овощной? - переспросила королевна. - Терпеть не могу овощного! Ничего не поделаешь, пусть будет овощной. Я такая голодная!
- Вот как? - сказала Дудкова, удивившись. - Она тоже будет обедать? Твоя мама, Каролинка, ничего мне об этом не говорила.
- Я отдам ей свой обед, она очень хочет есть. Давно не ела.
- Бедная девочка. - И Дудкова покачала головой. - Почему это некоторые совсем не заботятся о детях? Я принесу остатки супа, хватит на вас обеих, и второе тоже разделю, ладно?
- Пожалуйста, - сказала Каролинка. А королевна меж тем, снова не спросив позволения, принялась за суп.
- Из приюта она, что ли? - сказала, разжалобившись, Дудкова. - Такая голодная! И одета-то как!..
И Дудкова пожала плечами, таким странным показалось ей голубое бархатное платье королевны. В самом деле, Каролинка нарисовала платье кое-как: с одной стороны юбка оказалась совсем короткая, зато с другой свисала почти до пола. Да и рукава - так себе: один длиннее, другой короче. Королевна тоже была, по-видимому, не слишком довольна своим нарядом, потому что сказала, с упрёком глянув на Каролинку:
- Видишь, как ты меня вырядила?
- Я? - спросила Каролинка и покраснела, ведь королевна была права.
- Может, потом удастся поправить платьице, - торопливо проговорила Каролинка в утешение. - Прошу тебя, не огорчайся!
Королевна только головой мотнула, так занята была она супом. Она громко чавкала - наверно, на кухне было слышно.
- Ты всегда так громко ешь? - спросила озадаченная Каролинка. - Ведь это нехорошо!
Королева кивнула.
- Всегда. С тех пор, как меня заколдовали. Раньше я так не ела. А теперь, даже если стараюсь тихонько, всё равно не получается. Никак не сладить!..
- Как плохо быть заколдованной! - И Каролинка сочувственно вздохнула.
- Конечно, плохо!
Дудкова принесла меж тем второе.
Королевна облизалась и прямо рукой схватила котлету. Каролинка отвернулась, чтоб не видеть этого. Что сделаешь, если человек заколдован? Хорошо ещё, что Дудкова ничего не заметила - она стояла к ним спиной. Уж, конечно, рассказала бы об этом в соседних домах.
Дудкова вышла из комнаты, через некоторое время вернулась за тарелками, а перед уходом заглянула к Каролинке ещё раз.
- Я пошла домой, - сказала она. - Будьте паиньками.
И так посмотрела на королевну, точно заранее знала, что та паинькой не будет. И всё, вероятно, из-за растрёпанных волос.
- Ты не хочешь причесаться? - робко спросила Каролинка, когда дверь за Дудковой закрылась.
- Я не могу! - мрачно отозвалась королевна. - Никакая гребёнка не возьмёт! Во-первых, такой ты меня нарисовала, а во-вторых, я заколдованная!
- Значит, такой ты и останешься?
- Пока меня не расколдуют.
Королевна села в ногах у Каролинки, скрестив по-турецки ноги. Вид у неё был печальный, но самое неприятное заключалось в том, что она начала сопеть носом.
- У тебя что, насморк? - спросила обеспокоенная Каролинка.
- Очень может быть. Думаешь, в этой башне не холодно? Жуткие сквозняки, вдобавок окна без стёкол!
- Это ужасно! - не на шутку расстроилась Каролинка. - Ты наверняка простудилась. Дать тебе носовой платок?
И Каролинка протянула королевне свой платок - голубой с розовой каёмкой.
- Спасибо, - сказала королевна и громко высморкалась.
- Может, что-нибудь надеть на тебя? Я дам кофточку!
Но королевна печально помотала головой.
- Ничего мне не поможет! Никакая сила!
- Но ведь это - ужасно, - снова сказала Каролинка. - Как же всё-таки быть?
Не успела королевна ответить, как до Каролинки донёсся скрежет ключа в замке. Это был Петрик.
- Здравствуй, Каролинка, - сказал он, входя в комнату. - Я слышал, у тебя нога болит?
- Да, мама поставила мне компресс.
- Вот я и пришёл… - И тут Петрик осёкся. Только сейчас заметил он сидящую со скрещенными по-турецки ногами королевну. Он уставился на неё в изумлении.
- Это твоя подруга, Каролинка? Из школы?
- Нет, что ты. Это же королевна!
- Чтооо? - И Петрик вытаращил глаза.