Петр вздрогнул. Во-первых, ему было действительно холодно, а во-вторых, он почувствовал озноб при одной мысли о том, что ему придется остаться здесь, среди снега и льда. Он быстро натянул рукавичку на самокат и превратил его в тёплую шубу, которую надел на себя. Потом он снова поклонился Сребровласке и Снеговику.
- Что тебе здесь надо? - забеспокоился Снеговик. - Тебе не следовало сюда приходить. Ты не такой, как мы, ты скоро захочешь уйти, и Сребровласке тогда станет ещё грустнее.
- Вы правы, пан Снеговик, - согласился Пётр. - Я не смогу у вас остаться. Но я пришёл для того, чтобы развеселить Сребровласку.
- Ну, говори, - нахмурился Снеговик, а Сребровласка с нетерпением ждала, что же будет дальше. - Если ты её не развеселись, я подую на тебя, и ты обледенеешь.
- Сейчас скажу, - пообещал мальчик. - Сейчас я вам всё скажу. Но вы тоже дайте мне обещание.
- Какое обещание?
- Что я получу три серебряных волоса Сребровласки, если мне удастся её развеселить. Снеговик задумался:
- Три серебряных волоса Сребровласки? А почему бы и нет? Все разно они не принесут тебе никакой пользы, если у тебя кет трёх золотых волос Златовласки.
- А если бы у меня были три золотых волоса Златовласки?
- Тогда бы ты мог… - Тут завыл сильный ветер, едва не поваливший Петра. Пётр не расслышал следующих слов, а переспросить уже не мог: Снеговик требовал, чтобы он скорее развеселил Сребровласку.
- Но вы оба должны мне помочь, - сказал Пётр.
- Да, да, - захлопала Сребровласка белыми ладошками. - Мы с радостью сделаем всё, что ты скажешь.
- Мне нужно несколько больших снежных шаров, несколько маленьких и несколько самых маленьких, - сказал Пётр и начал сам катать первый шар.
Снеговик и Сребровласка минуту смотрели, а потом стали помогать.
- Теперь мне нужны четыре морковки и несколько угольков, - продолжал Пётр, когда работа была окончена. - И четыре старые кастрюли.
Снеговик ему всё принёс.
Пётр поставил по три шара один на другой - большой, меньший и самый маленький, - на самых маленьких при помощи морковки и угольков сделал носы и глаза, надел на головы кастрюли, приделал руки - и четыре снеговика были готовы.
Каждому он на минуту надел рукавичку, сказав при этом:
Снеговичок мой белый, оживай скорее,
Чтобы Сребровласка стала веселее!
И снеговички начали прыгать вокруг Сребровласки. Сребровласка громко засмеялась. И мрачный Снеговик тоже повеселел. Но он стал торговаться:
- А может быть, ты хочешь в награду ореховое мороженое?
- Не хочу, - покачал головой Пётр.
- Или шоколадного мишку?
- Тоже нет.
- Тогда я дам тебе торт из мороженого.
- Я хочу три серебряных волоса Сребровласки.
- Ну ладно, выдерни, - сдался Снеговик. - Только побыстрее, чтоб никто не заметил.
Петр подскочил к Сребровласке - и… дзинь - первый волосок, динь - второй, дон - третий. Он крепко зажал их в руке.
- Внимание! - вдруг предостерегающе крикнул Снеговик. - Видите чёрную тучу на горизонте? Сюда летит Чёрная дама… Прячьтесь! - обратился он к Петру. - А остальные - ни звука!
Петр снова надел рукавичку и превратился в маленького снеговичка.
Через минуту налетела стая воронов и грачей, тянувшая лёгкую воздушную колесницу, в которой сидела Чёрная дама. Её лицо было бледным как мел.
Голос её свистел, как северный ветер, предвещающий мокрый снег:
- Что у вас здесь за компания?
- Несколько снеговиков, госпожа.
- И больше никого здесь не было?
- Ни живой души, госпожа, - ответил Снеговик.
- Будьте бдительны и сторожите как зеницу ока волосы моей Сребровласки. Если кто-нибудь завладеет ими, вам будет плохо.
- Мы сторожим, госпожа.
- Сюда приближается флотилия кораблей с контрабандистами и пиратами. Об этом мне сообщила Лиловая лилия. Я окружу корабли туманом, и они потеряют курс. Не успела я избавиться от Перта, а новые заботы тут как тут.
Как только отзвучали последние слова, стая воронов и грачей закаркала и улетела.
Маленький снеговичок снова превратился в Петра.
- Знаете что, - обратился к нему Снеговик, - верните мне три серебряных волоска. Не то узнает Чёрная дама…
- Не бойтесь, пан Снеговик, - крикнул Пётр. - И будьте здоровы!
Он махнул рукавичкой, превратил свою шубу в маленький самолёт и полетел к следующему острову.
О крабе, который плакал
Островок, где приземлился Пётр, был совсем маленький. Весь он был покрыт мягким песком, в который была воткнута палка с надписью:
О
Возле таблички сидел Краб и плакал навзрыд.
- Что с тобой? Почему ты плачешь? - с участием спросил у Краба Пётр.
Краб удивлённо посмотрел на Петра:
- Ты серьёзно хочешь это знать? - и продолжал плакать.
- Хочу, - кивнул головой Пётр.
Краб недоверчиво посмотрел на мальчика:
- Я плачу вот уже триста тридцать три тысячи лет, и ещё никто никогда не спрашивал меня, почему я плачу, - и слёзы катились из его глаз и стекали по песку в море.
- Но я серьёзно тебя спрашиваю.
Краб горестно развёл клешнями:
- Но я не понимаю тебя. Зачем ты спрашиваешь?
- А может быть, я смогу тебе помочь?
- В чём помочь? - удивился Краб и начал понемногу успокаиваться.
- Чтобы ты больше не плакал.
- А допустим, я хочу плакать.
- Допустим, что ты не хочешь.
- А я как раз сейчас хочу плакать, - упрямо возражал Краб.
- Но ведь никто не может хотеть плакать ни с того ни с сего, - возразил Пётр.
- Я плачу с того и с сего, - похвастался Краб.
- Но ведь ты плачешь так триста тридцать три тысячи лет? Не слишком ли это долго? Вся вода вокруг, наверное, уже стала пересоленной.
- Что правда, то правда! - загордился Краб.
- Ну и хватит, - предложил ему Пётр.
Но Краб уже снова пустил слезу:
- А если я не могу?
- Почему ты не можешь?
- Потому что я должен плакать.
- А почему должен?
- Потому что я очень несчастный.
- А почему ты несчастный?
- Потому… потому… - Краб вдруг запнулся. - Знаешь, я уже за эти годы забыл, почему я несчастный. Но я действительно несчастный - и ещё как!
- У тебя что-нибудь болит?
- Болит.
- Что?
- Глаза - от слёз.
- Так не реви, - сказал Пётр. - И не будешь несчастным.
- Но как же это сделать? - растерянно спросил Краб.
Пётр вспомнил о своих музыкальных часах.
- Знаешь что? - улыбнулся он Крабу. - Я дам тебе часы.
- Зачем? У меня есть песочные.
- Ты только послушай.
Пётр завёл часы, и они начали играть красивую песенку. Краб немножко послушал, потом сам стал напевать мелодию и наконец чуть ли не пустился в пляс.
- Послушай, - обратился он к Петру, - ты насовсем мне их даёшь?
- Они твои, - просто сказал Пётр.
- Очень мило с твоей стороны, - сказал растроганный Краб. - А что дать тебе взамен?
- Мне ничего не нужно.
- Серьёзно?
- Серьёзно.
Краб осмотрелся вокруг:
- У меня здесь вообще-то ничего нет. Только песочные часы. И табличка с буквой О. Хочешь букву О?
- А на что она годится?
- Это очень хорошая буква, - похвалился Краб. - Её можно повесить на шею и стать невидимым. Если тебе надо стать невидимым, я могу тебе дать это О.
- Если оно тебе не нужно…
Краб подпрыгнул от радости:
- Возьми, конечно.
- А вдруг придёт Чёрная дама и спросит, где буква?
- Пустяки, - махнул Краб клешнёй, - я скажу, что она растворилась в соли. Чёрная дама всё время требует, чтобы я охранял. Как будто сюда кто-нибудь может пробраться мимо китов, Лиловой лилии, Огнеуса и Снеговика? Ведь сюда никогда не попадёт тот, кому здесь не следует быть. Тебе здесь следует быть, правда?
- Ещё бы! - засмеялся Пётр. - Но лучше не говори обо мне с Чёрной дамой, хорошо?
- И придёт же тебе в голову! - рассердился Краб. - Разве я могу вставить хоть слово? Говорит всё время она. А я лишь тихонько плачу.
- Ну, мне пора, - поднялся Пётр. - Мне надо сегодня попасть ещё на следующий остров.
- К Осьминогу?
- Да, - кивнул Пётр небрежно.
- Ага. А может быть, тебе ещё что-нибудь дать? Ну, хотя бы песочные часы?
- Нет, спасибо, - отказался Пётр. - Постой! Я вот что подумал: а что, если бы кто-нибудь имел три золотых волоса Златовласки и три серебряных волоса Сребровласки…
- Глупости, - прервал его Краб. - Их не может иметь никто. Огнеус и Снеговик никогда бы их не отдали.
- Подожди, - успокоил его Пётр. - Я спрашиваю: если бы…
- Если бы… - засмеялся Краб. - Вот шутник. Если бы да кабы во рту выросли грибы…
- Что?
Краб чуть не валился от смеха:
- В том-то и всё дело, что был бы не рот, а целый огород.
Пётр из вежливости улыбнулся, но потом снова вернулся к своему вопросу:
- Так что бы было, если бы кто-нибудь имел все шесть волосков?
- Не задавай глупых вопросов, - обиделся Краб. - Ведь это знает каждый крабёнок ещё в первом классе: он смог бы сорвать три банана.
- Каким образом?
- Не притворяйся, что не знаешь. Ты просто хочешь меня испытать, правда?
- Гм!.. - неопределённо промычал Пётр.
- Так я и знал. Но чтобы ты не мог сказать, что я не знаю, я отвечу тебе: к одному концу банана надо привязать золотой волосок, к другому - серебряный и этими волосками сорвать банан.
- А почему его нельзя сорвать просто так?
Крабу стало смешно до слёз.
- Вот хитрец! Разве можно сорвать три банана просто так?
- Правильно, - ответил Пётр, лишь бы что-нибудь сказать, но он уже начинал понимать. Одно только не было ему ясно, почему Чёрная дама сама не воспользуется золотыми и серебряными волосками. Он спросил об этом Краба.
- Ты не знаешь? - удивился Краб.
- Я тогда отсутствовал на уроке, - отговорился Пётр.
- Это абсолютно ясно. Чёрная дама не смеет коснуться волос: она обожглась бы. Так устроил Господин в чёрной шляпе.
- Теперь понятно, - улыбнулся мальчик. - Ну, я пошёл. Пусть тебе верно служат мои часы.
- Спасибо. До свидания, - помахал Краб клешнёй. - И передай привет Осьминогу.
Осьминог и арифметика
Пётр встал на самокат и прошептал:
Сегодня придётся, дружок, нам с тобой
До острова Тпронестись над водой.
И сразу очутился на острове с надписью:
Т
Или, может быть, вы думаете, что этот остров должен называться иначе?
Он едва не наткнулся на Осьминога, который с достоинством восседал на скамейке из морской травы.
- Эй, вы! - заворчал Осьминог. - Поосторожнее! Туг вам не автострада.
- Привет вам от Краба, - поторопился Пётр.
- Благодарю, - сухо сказал Осьминог. - Но это не объясняет, зачем вы сюда пожаловали.
- Мне здесь следует быть, - с важностью сказал Пётр, Осьминог испытующе посмотрел на Петра:
- Вам здесь следует быть? Подождите, я проверю сторожевые посты. Вы не кит. И не Лилия. И не Огнеус. И не Снеговик. И не Краб. Осьминог - это я. Вы и не дракон Бойсябой. Так кто же вы тогда? А раз вы мне неизвестны, я должен вас выгнать, арестовать, повесить, утопить, четвертовать.
- Всё сразу? - засмеялся Пётр.
- Что-то вы слишком самоуверенны, - решил Осьминог. - Возможно, вам действительно следует здесь быть. Почему же тогда Чёрная дама мне об этом не сообщила? Происходят какие-то изменения, но я, как всегда, не в курсе: я охраняю, а мне ничего не говорят. Откуда мне знать, что вам здесь следует быть?
Пётр вытащил из портфеля разрешение от тютелек и показал его Осьминогу. Осьминог взял его двумя щупальцами, другими двумя щупальцами надел очки и с серьёзным видом углубился в бумагу.
Через некоторое время он вздохнул:
- Читать-то я не умею.
- Как же так? - удивился Пётр. - Разве вы не ходили в школу? (В душе он был, конечно, рад, потому что разрешение тютелек в глазах Осьминога, наверное, не могло иметь большой цены.)
- Ах, дорогой мой, - пожаловался Осьминог, - как я хотел ходить в школу, как я радовался книге для чтения, грамматике и, главное, арифметике! Только Чёрная дама не разрешила мне ходить в школу. Она сказала, что некому охранять остров Т.
- Как жаль, - сокрушался Пётр. - А почему вы не купили учебники, чтобы учиться здесь, на острове?
- И это мне Чёрная дама запретила. Она сказала, что я тогда буду плохо охранять.
- Вот видите? - Пётр сделал вид, что сердится. - И она не подумала, что сюда приду, например, я с разрешением и вы не будете знать, что в нём написано.
- Этого она не учла, - уныло сказал Осьминог. - Что ж теперь делать? Если я пропущу вас на остров А и окажется, что вам там нечего делать, то это будет её ошибка, не так ли? Я ведь не виноват, что не умею читать?
- Знаете что, милый Осьминог? - предложил Пётр. - Я вам оставлю здесь грамматику, книгу для чтения и арифметику…
- Арифметику тоже? - обрадованно воскликнул Осьминог и схватил книги, которые подал ему Пётр.
- Тоже. Вы можете тут прекрасно учиться, а я отправлюсь к дракону Бойсябою, который, как вы сказали, находится на острове А.
- Как я сказал? - удивился Осьминог, но его уже не очень интересовало, что будет делать Пётр. Он раскрыл учебник арифметики и уткнулся в него в полном восторге. - Вы знаете, - признался он, - я очень хочу научиться считать. Ведь я даже не знаю, сколько у меня щупальцев. Представьте себе, когда я стану образованным, я их сам сосчитаю. Вот будет здорово! - И он продолжал листать арифметику.
Пётр на цыпочках отошёл, прошептал самокату:
Самокат, не поленись,
Вертолётом обернись! -
и поднялся над морем.
Направление - остров А.
Бой с драконом Бойсябоем
Как видите, Лиловая лилия, несчастный Краб и любознательный Осьминог, несмотря ни на что, уже позади. У Петра есть три золотых волоса Златовласки, три серебряных волоса Сребровласки, волшебная рукавичка, буква О, делающая невидимым, самокат, везущий его туда, куда он захочет, и мечта. А Чёрная дама носится где-то в Китовом море, ищет корабли с контрабандистами и пиратами и удивляется, что не может их найти.
Однако…
Однако дракон есть дракон. С драконом шутки плохи. А в особенности с таким драконом, одно имя которого вызывает страх, дрожь в коленках и поднимает волосы дыбом даже у тех мальчишек, которые не боятся и самого чёрта.
К такому вот дракону прилетел на вертолёте Пётр.
Выстоит ли он?
Я вижу, что некоторые из вас улыбаются: "Драконов, мол, теперь нет". Конечно, нет… Иванушки, которых неправильно называли дурачками, истребили их. На земном шаре драконов нет, но ведь Пётр не на Земле. Он на сказочной планете. Поэтому не улыбайтесь, не пожимайте плечами, а лучше пожелайте Петру удачи.
До цели остаётся совсем немного, а мы ведь не хотим, чтобы наша книжка окончилась так:
Пётр приземлился на острове А. Дракон Бойсябой ужасно заревел, раскрыл свою страшную пасть и проглотил мальчика как ни в чём не бывало. Потом он погладил брюхо и спросил:
- Кто следующий?
Это был бы плохой конец, правда?
Мы не смогли бы узнать, какая тайна скрыта в трёх бананах. Чёрная дама продолжала бы господствовать на планете Где-то Там, и ещё многое другое осталось бы без изменений. И может быть, только спустя некоторое время другой мальчик - его звали бы, возможно, Франта, Ферда или Вашек - встретился бы с Господином в чёрной шляпе, и всё началось бы сначала.
Тем временем Пётр долетел на своём вертолёте до острова А. Повсюду он видел суровые серые скалы. Среди скал зиял вход в огромную пещеру. Между вершинами скал была площадка, на которую спустился вертолёт Петра. Пётр вышел и надел на шею букву О. Будет лучше, если дракон его не сразу заметит. И вот Пётр уже слезает по камням прямо к пещере.
Вот если бы дракон спал!
Но он не спит. Он лежит у выхода из пещеры и кричит:
- Чёрной даме легко говорить! Следи, мол, чтобы к трём бананам не проник ни один человек. А как, собственно, выглядит человек? Как Чёрная дама? Или как ворон? А может быть, это какая-нибудь рыба? Раз так, я съем любого, кто бы ни пришёл, и дело с концом. - Дракон угрожающе захохотал, и из его пасти вылетело пламя. Он продолжал рассуждать вслух: - Это всё-таки тоска зелёная быть всегда драконом, торчать в пещере, орать и извергать пламя. Я хотел бы быть жаворонком. Хоть на минутку я хотел бы стать жаворонком. Взлететь куда-нибудь к облакам и запеть. Но это никогда не исполнится. Мне придётся остаться драконом - последним драконом в сказке… Вот если бы я мог стать хотя бы воробышком и чирикать! Или соловьём и заливаться где-нибудь в зелёной роще. Ведь я, собственно говоря, нежная душа. Но только нежная душа в драконьем теле - это, простите меня, чушь. Поэтому я - дракон Бойсябой. Того, кто меня боится, я сожру.
Пётр хотел было уже снять с шеи букву О и показаться дракону, но последняя фраза Бойсябоя его заинтересовала. Он решил ещё немного послушать.
- А что, если кто-нибудь не станет меня бояться? Что тогда? Это мне и самому интересно. Но этого я, наверное, никогда не узнаю, потому что дракона все боятся. И Чёрная дама всегда разговаривает со мной с приличного расстояния, чтоб я случайно, по ошибке не сожрал её на обед.
Теперь уже Пётр не выдержал, снял букву О и произнёс звонким голосом:
- Добрый день, дракон.
- Здравствуйте, - спокойно сказал дракон, но потом сообразил, что на его острове кто-то появился, и начал таращить глаза, дико орать, извергать пламя и дым.
- Бойся, бойся! - заорал он что было сил.
- Я не боюсь, - спокойно ответил Пётр.
- Бойся! Бойся! - орал страшным голосом дракон.
- Я правда не боюсь, - возразил Пётр.
И так они продолжали, как двое мальчишек во время ссоры:
- Бойся!
- Не боюсь!
- Бойся, слышишь!
- А я не буду бояться!
Дракон перестал орать и попытался уговорить Петра:
- Бойся, ну хоть немножечко меня бойся.
- Не боюсь, - стоял на своём мальчик. Дракон стал умолять:
- Ну прошу тебя, хоть чуточку меня бойся…
- Не боюсь, не боюсь, не боюсь, - вертел Пётр головой. Он всё время смотрел на дракона, и от него не ускользнуло, что при каждом его "не боюсь" тот немножко уменьшается.
И снова слышалось "бойся" и "не боюсь", пока Бойсябой не превратился в крошечного дракончика, худенького, маленького, почти прозрачного.
- Не боюсь, не боюсь, не боюсь, - продолжал Пётр.
Дракон был уже так мал, что походил на куклу.