Какие-то диковинные приборы с мигающими лампочками, настоящие радары, письменный стол и полки со старинными книгами, а в углу грубо выложенный камин из белого кирпича.
Максим посмотрел на часы.
- Ребята, пора возвращаться домой. Уже все факультативы и тренировки давно закончились.
На обратном пути, несмотря на то, что все находились под впечатлением увиденного, воздействие М-ского треугольника ощущалось почти физически. Черные деревья стали еще чернее, гуще и непроходимее. Грозная тишина, казалось, навалилась на них тяжким грузом. А за каждым кустом чудились чьи-то внимательные глаза. Даже неунывающая Дана жалась к ногам и поджимала хвост.
Наконец лес остался позади. Все ребята вздохнули с облегчением. Оставалось только пройти Коз-лячий мостик и пустырь, а дальше уже начинался частный сектор. Вода в Ольховке, несмотря на свою черноту, казалась прозрачной. И Дине почудилось, что на самом ее дне непременно находится свирепый водяной - речной царь с острющим трезубцем, тянущий свои костлявые руки к жалкому и шаткому Козлячьему мостику и требующий человеческих жертв. Почему она подумала об этом? Наверное, ее вдохновили на это предательски скрипящие под ногами доски мостика. Внезапно шедший впереди Дины Максим поскользнулся и едва не упал, задержавшись за перила. Вниз, прямо в Ольховку, полетел увесистый обломок доски.
- Осторожнее, Макс…
Дина не успела закончить фразы, как сзади послышался жуткий треск! Обернувшись назад, она увидела, как Артем, неестественно взмахнув руками, проваливается куда-то вниз, под вздыбившиеся, проломленные доски моста.
- Артем! - Дина рванулась было на помощь, но ее опередил грозный командный окрик Максима: "Стоять всем на месте! Не двигаться!" Ребята замерли на месте. Артем, успевший ухватиться руками за хрупкую сваю моста, беспомощно болтался в воздухе, пытаясь дотянуться до моста ногами.
- Сергей, ты ближе всех! - скомандовал Максим.
С полуслова понявший друга, Сергей осторожно приблизился к Артему. Девочки, затаив дыхание, ждали, что же будет дальше, но окрик Максима заставил их сойти с моста:
- Дина, Поля, быстро на берег!
Дина знала, что спорить с Максом сейчас было бесполезно. Девочки послушно двинулись вперед и благополучно преодолели пять-шесть шагов, оставшихся до берега.
Когда же девочки оказались на берегу, к огромной радости Даны, давно поджидавшей их на пустыре, то увидели лишь, как Артем и Сергей уже догоняли Максима.
Только по прошествии времени Дина поняла, насколько помогли им (а может быть, даже и спасли кого-то из них) правильные команды Максима. Его смекалка и быстрота реакции всегда помогали ему в трудные моменты.
Миновав Козлячий мостик, ребята подошли к пустырю. Здесь их пути расходились: Артему - налево, Сергею - прямо, всем остальным - направо. Попрощавшись с друзьями, Артем быстрым шагом направился к частному сектору мимо колючих зарослей дикой малины. Он шел и думал обо всем происшедшем.
Вдруг из кустов вышла фигура. Коренастый рыжий парень преградил Артему дорогу.
- Ты куда-то торопишься, малыш?
Артем осмотрелся. Частные дома еще слишком далеко, ему не убежать. И явно не справиться. Вокруг только пустырь да кусты. Этот рыжий - дружок Антона, Артем их видел вместе пару раз. Наверное, до них дошли слухи, что он выдал Максиму местонахождение видика.
Парень подошел вплотную. Он явно не собирался шутить.
- Эй ты, шкет! Я с тобой разговариваю! Где ты нас выследил? Признавайся, следил за нами? Ах ты, следопыт несчастный! Тебя в детстве не учили, что подглядывать за взрослыми нехорошо? Так вот сейчас я тебя этому научу, - зашипел он прямо в лицо Артему.
Мальчик увидел в сантиметре от себя злые, беспощадные маленькие зеленые глазки и почувствовал, как левая рука рыжего негодяя поднимает его над землей, а правая заносится для удара. Артем инстинктивно зажмурился и втянул голову в плечи, ожидая чего-то страшного.
Но вместо этого сзади послышался голос Сергея Савинова:
- Не трожь ребенка, чучело!
Рыжий разжал руки. Его рот скривился в ухмылке.
- А ты кто такой, мальчик?
- Если тебе так хочется это узнать, я могу доставить тебе такое удовольствие, а ребенка чтобы больше не трогал, понял, орангутанг?
Рыжий напряженно рассмеялся и бросился на Сергея. Артем с широко раскрытыми глазами наблюдал за поединком. Рыжий был парень не промах. Но куда ему было до Сергея! Савинов во всех соревнованиях занимал первые места. Он победил даже Макса. Вот рыжий уже третий раз оказался в кустах. Теперь это был полный нокаут! Сергей не спеша отряхнул руки.
- Эй, орангутанг! Если еще подойдешь к нему и хотя бы пальцем его тронешь, я твою физиономию под цвет джунглей разрисую. Ты меня слышишь?
Из кустов послышалась нецензурная брань.
- Смотри, я тебя предупредил!
И, обращаясь к Артему, добавил:
- Хорошо, что я передумал и решил пройти здесь. Не бойся этого придурка. Он к тебе больше не подойдет.
* * *
Уже подходя к дому, Дина спросила Максима:
- А признайся, Макс, тебе было страшно, когда Артем провалился под мост?
- Спросишь тоже… Конечно, страшно. Я же за всех вас в ответе. - Максим взъерошил волосы. Дина знала эту привычку брата. Он всегда ерошил волосы, когда волновался.
- Знаешь, Макс, а ты - молодец! Сначала, когда ты меня остановил, я рассердилась. Потом, когда ты не помог Артему сам, а попросил Сергея, я даже подумала о тебе плохо. Но потом поняла, что ты тогда правильно сообразил: мы все могли провалиться в воду.
- Хорошо, что ты это поняла. - Максим старался не показывать вида, но было заметно, как ему приятна похвала сестры.
- Просто у меня реакция хорошая. Да и соображаю я быстро. - Лицо Максима расплылось в улыбке.
Глава VI
Вечером Дину обеспокоило здоровье собаки. Дана отказалась от еды, да и с первого взгляда было заметно, что с ней не все в порядке: скучный, потухший взгляд, уши уныло повисли.
- Макс, кажется, у нас Дана заболела. Она отказывается от еды и нос у нее очень теплый.
Макс читал какой-то спортивный журнал и нехотя отозвался:
- Теплый нос еще не показатель серьезной болезни.
Потом он взглянул на Дану.
- У нас в классе у Гришки Антонова сенбернар. Надо у него проконсультироваться. Он по этой части опыт имеет…
После этого Дина, несколько обнадеженная, легла спать.
Как ни странно, ей снова снились монахи. Только на этот раз не в келье. Узкий черный туннель, выложенный камнями, - по всей видимости, подземный ход. Монахи с факелами в руках шли по коридору, их шаги отдавались гулким эхом. Из-под черных капюшонов монахов в морозный воздух туннеля вырывался пар. От тусклого света факелов, слабо освещавших мрачную, молчаливую процессию, на стенах появлялись зловещие тени.
Туннель закончился. Монахи выбрались в лес. Они долго шли по заснеженным тропам, пока впереди не блеснула вода. Дина сразу догадалась, что это озеро Синее, вода которого не замерзает даже зимой. Ровная гладь воды в лунном сиянии представляла собой просто волшебное зрелище. Дина исполнилась каким-то благоговейным трепетом. Ей показалось, что она присутствует при большом таинстве.
Монахи остановились и запели что-то величественное. Старший освободил от холста большую икону божьей матери и большой золотой крест. Под торжественное пение "Глас господень на водах" со стройным "аминь" крест был троекратно погружен в черные воды озера. "Это крестный ход", - узнала Дина. Сергей Иванович рассказывал им, как совершался крестный ход во времена Александра Невского, когда на Русь напали рыцари крестоносцы. Они даже фильм смотрели. Все выглядело примерно так. Только уж больно суровые, даже странные лица у этих монахов.
"Во Иордани крещающуюся тебе, господи, тройчёое явися поклонение", - запели монахи, и священник начал окроплять всех освященной водой.
Дина была удивлена тем, что она видит монахов и может свободно среди них передвигаться, а они ее как будто бы не замечают.
Наконец крестный ход двинулся в обратный путь по ночному лесу. Дина хотела запомнить место, где начинался подземный ход, но вдруг почувствовала сильный толчок и ей показалось, что она куда-то летит. Дина зажмурилась. А когда открыла глаза, то очутилась на кровати в своей комнате. "Неужели это был всего лишь сон? Не может быть!"
За окнами было темно. "Ночь, можно еще поспать", - определила Дина и, перевернувшись на другой бок, устроилась поудобнее в надежде досмотреть продолжение сна и все-таки выяснить, где же начинается подземный ход. Но монахи ей больше не снились.
* * *
Утром Дина прокручивала сон у себя в голове, боясь пропустить какую-нибудь важную деталь. Нужно все в точности рассказать Полине, Максу и Артему. Дина и сама не вполне понимала, зачем ей нужен подземный ход, но внутреннее чутье подсказывало ей, что это очень важно.
Полина, как всегда, зашла без четверти восемь. Она все еще была под впечатлением вчерашнего похода в М-ский лес.
- Ну, Динка! Как ты могла такое от меня скрыть! Тоже мне подруга называется! - Полина обиделась не на шутку. Чтобы вернуть расположение подруги, Диане пришлось подарить ей один из чудодейственных кристаллов.
Дома, вечером, перед тем как лечь спать, Полина долго и любовно разглядывала кристалл и особенно выгравированный на нем непонятный зигзагообразный знак. И прежде чем положить его в коробку с "драгоценностями" - разными колечками, брошками и прочими безделушками, она потерла рукой знак на камушке и вдруг почувствовала каким-то самой ей неведомым чувством, что у кого-то в соседней комнате жутко болит голова. Полина прошла на кухню. Ну, конечно, у мамы. Елена Сергеевна сидела, сжав голову руками.
- Мамочка, у тебя голова болит?
- Болит. Наверное, давление опять. Ничего, дочка, не волнуйся, ложись спать - тебе завтра рано вставать. Я сейчас таблетку адельфана выпью - и все пройдет.
Но Полина знала, что не пройдет. Мама уже давно страдала головными болями. Врачи говорили, очень стойкая гипертония. Бедная мама. Если бы Полина только знала, как ей помочь. С этими мыслями девочка отправилась в постель. "Интересно, - думала Полина, - и как же это я могла определить, что у мамы началась головная боль?" И, уже засыпая, она почувствовала, что за стенкой у их соседа Романа Евгеньевича разболелся зуб (и она могла поклясться, что это верхняя шестерка слева), а у соседки из сорок восьмой квартиры ломит поясницу.
* * *
Утром Полина, как всегда, забежала за Диной, чтобы вместе идти в школу. На лестничной клетке девочки повстречали Романа Евгеньевича.
- Здравствуйте, Роман Евгеньевич! На работу? - поинтересовалась Дина. Роман Евгеньевич был добродушным, веселым человеком и любил при встрече поболтать с девочками о школьных шалостях.
- Здравствуйте, здравствуйте, молодое поколение! За пятерками побежали? Ну-ну.
- Роман Евгеньевич, а зуб у вас больше не болит? - простодушно поинтересовалась Полина.
У Романа Евгеньевича медленно вытянулось лицо, а глаза приобрели округлую форму.
- Зуб? - заторможенно повторил он.
- Ну да, зуб. Ведь у вас же вчера вечером болел зуб справа вверху?
- Д-да… Болел… Но откуда ты знаешь? - Он в остолбенении уставился на Полину.
Не найдя, что сказать, Полина пробормотала что-то вроде: "Мы опаздываем", и девочки припустили вприпрыжку.
- Может быть, объяснишь, что происходит? Ты же до смерти напугала соседа. Как ты узнала, что у него зуб болел? У тебя что, "жучок" в розетке? - набросилась Дина на подругу.
- Подожди, Дина, я тебе все расскажу.
И Полина рассказала про то, как обнаружила у себя необыкновенную способность понимать чужую боль.
- Полька, надо тебе сказать, что твоя способность появилась вовремя. У меня Дана заболела, не знаю, что и делать с ней. Ничего не ест, лежит и повизгивает. Сердце кровью обливается, на нее глядючи. Мы с мамой чем только не пробовали ее лечить, с ветеринаром советовались - ничего не помогает.
* * *
Дана лежала под батареей с грустными глазами. Нетронутая миска с едой красовалась как бесплатное приложение. "Больно, больно", - услышала Дина жалобы собачки, но что именно у нее болело, было не понять. Полина сразу с порога заявила:
- Я не помню, как эта болезнь называется… Отит, что ли… В общем, у нее ухо болит.
- Ты уверена?
Полина пожала плечами.
- Не веришь - не надо.
- Ладно, спасибо тебе. Как лечить уши, моя мама знает хорошо. Надеюсь, что теперь мы ее вылечим.
- Ты, пожалуй, возьми его назад. Он, конечно, красивый, но, если честно, мне страшно его даже в руках держать. - И Полина протянула Дине черный кристалл. Та молча спрятала его в карман, где лежали еще два точно таких же.
Дина вышла провожать Полину.
- Знаешь, Дина, сначала мне все это понравилось. Прикольным показалось.
- Ты о чем?
- Ну, чужие болезни знать. Я всем соседям сказала, что у них болит, они рты пооткрывали от удивления. А теперь от меня шарахаются. Наверное, боятся, что я - ведьма. А тетя Люся, которая нам молоко продает, вчера прямо до подъезда за мной бежала, упрашивала, чтобы я взялась ей аденоиды лечить. Говорит, у тебя получится: раз знаешь, что и где болит, значит, и лечить можешь. Мама вчера мне скандал устроила. Говорит, что я ерундой занимаюсь и ей перед соседями стыдно. Да я и так молчу уже, никому ничего не говорю. А молва уже пошла - не остановишь. Кстати, у Сергея Ивановича - геморрой, а у Петьки Петрова чирец в самом неподобающем месте.
- Поля, замолчи! Тебя слушать противно! Правильно тебе мать запрещает/Так ты всех нас оконфузишь друг перед другом. И вообще, я тоже тебе должна одну вещь сказать.
- Что за вещь? - насторожилась Поля.
- Ты меня прости, конечно, я ведь тебе не все рассказала про кристаллы. Но тогда ты бы меня не поняла и не поверила.
- А сейчас?
- А сейчас, наверное, поймешь. И поверишь. Я ведь вправду язык зверей понимаю. Помнишь, я пыталась тебе об этом сказать, когда мы к Фомичеву ходили?
- Динка… Неужели это правда? - Полина недоверчиво посмотрела на подругу.
- Ага. Правда, самая наичистейшая. И Барсук твой, правда, препротивнейшая тварь. А помнишь, как я у авдеевского песика шмеля нашла? Откуда бы мне знать, что он не бешеный? Вы же все к нему подойти боялись, даже Артем. А он визжал, что у него нога болит.
- Вот это да! Я даже подумать не могла! А вот, к примеру, что сейчас говорит этот барбос? - Полина указала на лохматого, страшного бродячего пса.
- Он говорит, что страшно хочет есть. И вообще, если ты думаешь, что это интересно, то ошибаешься. Это жутко. Моя мама тоже мне выговаривала: на прошлой неделе я приносила домой раненого голубя, ужасно голодную собаку, кошку, которую подрали собаки, и замерзшего щенка. Мама была в шоке. В самом деле, разве возможно приютить у себя дома или хотя бы накормить всех бездомных животных? Но я не могу пройти мимо их стонов и жалобных криков о помощи. Ты просто счастливая, что не слышишь всего этого.
Динино лицо стало не по-детски серьезным.
- То кошку от собак отобьешь, то голубя подберешь с обломанным крылом: как не взять, когда он кричит от боли, помощи просит. Я и мимо пройти не могу, и к себе их всех не возьмешь. Уже и не чаю, как1от этого избавиться. - Дина тяжело вздохнула.
- Да, влипли мы с тобой с этими камушками. Как теперь от этого избавиться? - Полины глаза наполнились предательской влагой.
- Ничего, что-нибудь придумаем, - утешила ее Диана, хотя у самой на душе кошки скребли.
* * *
Дина долго не могла уснуть. Лежа с закрытыми глазами, она думала о древних ацтеках. Сегодня Сергей Иванович рассказывал им об этой древней загадочной цивилизации, полной тайн. Откуда у них такие знания? Интересно, а как же они выглядели? Вдруг Дина ясно увидела перед собой вождя ацтеков. Он был весь раскрашен темными красками, в волосах торчали длинные разноцветные перья. Рядом с ним стояли воины, вооруженные длинными копьями. Вождь что-то говорил воинам на непонятном языке.
Потом он повернулся и пристально посмотрел прямо Дине в глаза и вдруг превратился в сурового бородатого мужчину лет пятидесяти. На его бесстрастном лице лежала печать внутренней силы и благородства. Левую щеку рассек неровный шрам. Начинаясь у самого глаза, он терялся в седоватых усах и бороде. Но выразительнее всего на этом лице были бездонные, проницательные глаза.
Он был одет в высокий черный головной убор с покрывалом, скрывающий почти весь лоб, и такую же черную и длинную мантию, с четками в одной руке и посохом в другой.
Старец молча смотрел… Он показал ей кристалл и сказал: "Се подлежит изничтожению. И надлежит сие сотворити тебе, отроковица. Инда зело велико зла бондеши". Дине не были понятны все слова, но был понятен смысл.
"Наверное, это игумен - самый старший священник в монастыре," - подумала Дина, - "и он что-то хочет мне объяснить".
Игумен зажег от подсвечника свечу и вышел из кельи с полупустым холщовым мешком в руках. Крадучись прошел он по коридору и через потайную дверь по скрипучей деревянной винтовой лестнице спустился в подземелье. Он долго шел через разветвленные ходы по подземному лабиринту. Дина заметила, что он всегда неизменно выбирал правый ход. Наконец он остановился и, повернувшись назад, оказался перед развилкой. На этот раз он выбрал левый лабиринт. Пройдя шагов пять, он остановился перед нишей для факела. Вынув из мешка небольшую лопатку, он стал углублять отверстие. Затем он вытащил из мешковины небольшой сундучок и спрятал его там, слегка прикопав землей.
Затем, еще раз осмотрев место, игумен медленно удалился. "Нужно запомнить это место", - подумала Дина и проснулась.