4
Сперва дымом заволокло позицию черных, и с нашего берега трудно было рассмотреть что-либо; все они палили в воздух - то ли устрашали противника, то ли вдохновляли друг друга: у хорошего игрока первые ходы всегда туманные.
Но потом ветерок стянул дым в сторону, и стало видно, как вырываются вперед одна за другой пешки черных.
Король белых крепко призадумался и начал совещаться со своим ферзем:
- Никак, дебют новый задумал?
- Похоже, ваше величество, - согласился ферзь. - Гамбиту ищет. Все свои пешки почти даром подсовывает.
- Не брать покуда, - решает король белых.
А Василько, правду говоря, подальше отослал свои пешки, чтобы просторнее было использовать фигуры. А то ведь вроде мешают…
Правда, его ферзь попытался выразить сомнение: дескать, не лишиться бы их, ваше величество, без защиты они у нас… Да тут Василько нахмурился: а ты для чего? Для тебя же стараюсь! И вояка замолчал, готовясь к бою.
Сделали еще хода два, и король белых рискнул: приказал снять левофланговую (то есть с левого от себя края) черную пешку.
Прикинул еще что к чему и схватил вторую. Зорко осмотрелся - ничего! Никакой опасности нет! Задарма пешки достались!
- А может, новый король… - предположил ферзь белых, - не очень-то соображает в шахматах? По первым ходам игрока видать…
- Похоже, - кивнул король белых. - Смотри: рокировку сделал! А к чему она, если и пешек, считай, нет?.. Вот что: ты давай гони его потихоньку ко мне, но не прямо, а на тот, левый, край…
- Слушаюсь, ваше величество.
- А я тем временем оголять его буду: вон сейчас коня сниму, а потом три пешки подряд стоят - ну, прямо на мушке!
- Понял, ваше величество.
Дальше события развивались таким необычайным образом, что все гости стали шумно возмущаться и освистывать нового короля. Нахмурилась и Каисса, но… никто не имел права вмешиваться до окончания партии.
Поскольку же страсти болельщиков накалились и многим, чувствовалось по всему, хотелось подсказать Василько возможные - пока еще - ходы, чтобы спасти партию, Каисса подали знак.
И тотчас же на лужайку возле ее трона выехал самоходный эшафот с палачом. А его подручные в черных масках и красных балахонах уже шныряли по рядам болельщиков и кнутами помахивали.
Подсказчики присмирели…
5
А в квадрате № 1001 дела черных быстро ухудшались, и видно уже было по всему, что развязка близка.
Лишился Василько обоих слонов, нет уже коня и ладьи, и последняя пешка Дэ-Семь гибнет бесславно, а ферзь попал во вражеское окружение.
И тут Дэ-Семь словно обезумел.
- Не покину поля! - кричит. - Ваше величество, я же последняя у вас возможность через меня получить новую фигуру… Отмените ход!
А Василько вконец распоясался и подтверждает приказ: идти на смерть! И хоть гибель эта никому не нужна и окончательно ухудшила общее положение, - приказ есть приказ…
Но Дэ-Семь снова отказался подчиниться.
Тогда секундант белого короля метнул лассо и ловко накинул веревочную петлю на Дэ-Семь. Подбежал секундант от Василько, и они вдвоем, поднатужась, стянули на обочину взбунтовавшуюся пешку.
Еще три хода - и нет ладьи и ферзя; еще хода два - и король черных, наш Василько, остался на поле боя один-одинешенек.
Была армия, да без короля, а нынче - остался один король без армии…
Но король белых действовал все еще осторожно, чтобы случайно не сделать пат (так называется ничья, когда никто не выиграл и не проиграл). Ведь, если без объявления шаха Василько некуда будет ходить, это и получится пат…
Зажав Василько на поле аш-3, белый король притаился позади на аш-1; две свои белые пешки расположил на эф-2 и жэ-3 (рядом с Василько); ферзь белый подстерегал черного короля на жэ-7; еще две белые пешки - на цэ-6 и (самая опасная сейчас) на е-7.
Добившись такой позиции, король белых велел своему секунданту принести телефон с длинным походным кабелем.
Все притихли… Вызывает король белых Каиссу и говорит:
- Ваше величество, позвольте воспользоваться задачей-шуткой Куббеля… Помните, о ней наш Главный Инженер, международный гроссмейстер Венивидивицин рассказывал?
- Помню, - ответила Каисса и задумалась.
- Ваше величество, - убеждал король белых, - в этом случае мы от мальца неопытного да зазнайки, что по объявлению пришел, избавимся и… получим другого, настоящего, шахматного короля для черных… Позвольте!
- Быть посему! - решила Каисса. - А вам - звание мастера отныне…
- Ура!!! - закричали болельщики, аплодируя, и вновь замерли: что же сейчас произойдет?
И произошло вот что… Секундант поднес микрофон радиостанции Восемью Восемь королю белых, и тот во всеуслышание объявил:
- В шахматных законах записано: "Пешка, достигшая последней горизонтали, может быть превращена в любую фигуру…" Я двигаю свою белую пешку с е-7 на е-8 и превращаю ее… во второго черного короля!
Еще не опомнились все от удивления, как Василько приободрился: сам он не мог сделать ни одного хода, но теперь у него появился двойник, а значит, и надежда.
Правда, второй черный король имел лишь один ход, который он и сделал, шагнув на поле дэ-8. Но тут белый ферзь выскочил из засады, под прикрытием пешки е-6 встал на поле дэ-7 и объявил мат обоим черным королям сразу!
Что тут поднялось - не описать…
Даже Каисса сияла от удовольствия; но палач уже готовился к казни. Ведь Василько взялся быть королем, даже не узнав, каким и где.
Такому самозванцу не миновать плетей!
Журналисты, киношники, телевизионщики, чуя новый материал, взапуски побежали к плахе, опережая друг дружку, а некоторые пустились вплавь с того берега. Но…
- Дорогие гости, друзья, - объявила Каисса в микрофон. - Мы должны учитывать, что мальчик, так опрометчиво ставший королем черных и бездарно проигравший партию, впервые встретился с сильным игроком. Поэтому я повелеваю не наказывать его, а разжаловать в рядовые. Отныне он - белая пешка Дэ-Два, потому что в армии черных он уже оскандалился… Быть посему!
6
Я подбежал к церемониймейстеру:
- Где тут у вас телефон-автомат? Цирлих-Манирлих машинально указал на ближайшую будку и не глядя сунул мне "двушку".
- Спасибо!
Забираюсь в будку и набираю Ж2-ЖЗ.
- Служба информации Восемью Восемь на приеме, - слышу знакомый голос.
- Здравствуйте, Блаттелла, это я…
- А… Здравствуйте. Ну, вы довольны, что оказались миллионным гостем Каиссы?
- Да, конечно.
- Мне пришлось придержать в кустах двух посетителей, чтобы сравнять счет именно вами…
- Даже так?
- Не благодарите… Как вы сказали тогда? "Услуга за услугу"?.. Надеюсь, вы исполнили мою просьбу?
- Да, да, Блаттелла, все готово, и ваша рукопись у меня с собой.
- Вот и прекрасно. Каисса забронировала вам номер в лучшем отеле "Е2-Е4"… С телевизором, ванной и шахматным роботом, который развлечет и потренирует вас.
- Но, Блаттелла… У меня еще дело к вам…
- Говорите, я на приеме.
- Тут у вас появился новый… король…
- Да, это в квадрате номер тысяча один. Но он не назвал себя, и я пока не могу, к сожалению…
- Простите, Блаттелла, - прервал я. - Мне думается… Нет, я уверен, что его личность мне известна…
- Да что вы! - заволновался таракан. - Прошу вас…
- Нет, нет, мой друг, только по секрету!
- Жаль. В нашей шахматной столице секреты не в ходу…
- Ну, по крайней мере, на время вы можете не оглашать его имя?
- Пожалуй… Так кто он?
- Ученик пятого класса школы номер сто нашего города Василько… Это вы свистнули?
- А что, получилось? Я смотрел шахпарад по телевизору и вот стараюсь подражать донским казакам… Однако… Что мы приобрели?! Вы же видели этого мальца? А ведь столько гостей!..
- Нельзя ли вернуть мальчика в школу? Сейчас.
- Исключено! Ведь он сам захотел стать королем. Так?
- Наверное.
- Вот видите! У нас признается только борьба в чистом виде - честная и открытая!
- И все же мне не хочется, чтобы он осрамился вторично.
- Мне тоже. Но бывает и почетный проигрыш… Посмотрим, как будут развиваться события дальше… Мы еще встретимся!
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Подвиг
1
Каиссе подали белый открытый автомобиль, церемониймейстер помог ей сесть на левое заднее сиденье и подошел ко мне.
- Ее величество, - устало сказал он, - приглашает вас в карету.
Я не замедлил воспользоваться любезностью Каиссы. Цирлих-Манирлих занял место рядом с водителем, и мы поехали.
- Мне доложил Блаттелла, что вы знакомы с этим мальчиком, - сказала Каисса.
- Не совсем… Раньше я видел только его фотографию. Мне так стыдно за него!
- Мне тоже, - вздохнула Каисса. - Партнер у него оказался сильный, но тем более нельзя вести себя так безрассудно; лучше бы отказался. А теперь, чтобы вернуться домой, он должен отличиться…
- Это непременное условие?
- Да. Кто далеко зашел, тому и возвращаться труднее. Но он - пионер, и надежда еще не потеряна.
- Я не очень силен в шахматах, - признался я, - но, если вы разрешите, постараюсь хоть немного потренировать его…
- Хорошо, - согласилась Каисса. - Буду откровенна: пионеров я люблю особенно!
- Завтра в вашем распоряжении будет катер, - сказал церемониймейстер. - Наша река, если вам известно, не имеет мостов…
- Спасибо. У вас очень утомленный вид.
- Да, мне сегодня досталось, - подтвердил Цирлих-Манирлих.
- Он еще волнуется за своего брата, - сказала Каисса.
- С ним что-нибудь случилось?
- Нет… Его зовут Венивидивицин. Он Главный Инженер моей резиденции и отличный шахматист. Попросил творческий отпуск и отправился по свету искать равного себе игрока…
- И не подает вестей, - грустно закончил церемониймейстер.
- Вот и ваша гостиница, - сказала Каисса, когда машина остановилась. - Можете отдыхать у нас, сколько захотите. Желаю удачи!
- Спасибо за внимание, ваше величество. До свиданья!
2
Остаток этого бурного дня Василько не выходил из палатки. Пережитый им позор - а иначе его скандальный проигрыш не назовешь - тяготил мальчика.
Припоминая свои распоряжения во время игры, он все больше убеждался в их ошибочности, даже бессмысленности и раскаивался. Но сделанного не воротишь.
Незаметно он все же уснул; спал плохо и проснулся ранним утром от боли в боку. "Наверно, продуло", - предположил Василько.
Прихрамывая, вышел из палатки, где всё еще могуче храпели пешки белых, и увидел своего знакомого Дэ-Семь.
- Здорово! - обрадовался солдат.
- Здравствуйте…
- А я тебя стерегу. Зря ты, когда был нашим величеством, не слушал нас.
- Сам теперь понял.
- Да? - обрадовался солдат. - Ну, коли так, не печалься… Ферзь наш жалеет. "Характер, - говорит, - у него истинно королевский… И стать, и велеречивость имеет.
Кабы еще играть мог в шахматы, то лучшего и желать не надо!"
- Я-то вообще играю, - сказал Василько, - но вчера загордился малость.
- Да, - согласился солдат. - Заелся ты, слов нет… А что кривишься-то?
- Бок болит.
- Айда к фершалу! Вон в том шатре…
- Может, пройдет?
- Нам тут ждать не разрешают. Сразу идти велят! В шатре с красным крестом дежурил пожилой медик, читавший еженедельник "64". Увидев пациентов, он отложил чтение и поднял очки на лоб.
- Оба?
- Никак нет, - пояснил Дэ-Семь. - Вот они-с занедужили…
- Имя!
- Василько.
- Это еще что такое? - удивился фельдшер.
- Никак нет, - усмехнулся солдат. - Их величают Дэ-Два. Бок у них страдает.
- Ружье! - скомандовал фельдшер. Василько вытаращил глаза.
- Они новобранец, - опять за Василько ответил солдат. - Сейчас принесу. Мигом.
И действительно, принес через минутку ружье, на прикладе которого было написано: "Дэ-Два". Фельдшер вынул затвор, понюхал, глянул в ствол на свет, что-то буркнул недовольно, выписал рецепт, сунул его Василько и вновь углубился в чтение.
- Идем, - шепнул Дэ-Семь.
Вышли, и Василько прочел: "Вычистить личное оружие да и впредь…"
- Тоже мне, медики! - усмехнулся мальчик.
- Не скажи так, - возразил Дэ-Семь. - Ты вот спать улегся, а ружье не подготовил для боевого дня…
- А при чем тут ружье, если у меня - бок?!
- Так ведь у нас, ежели обязанности свои запустишь - значит, и болеть начнешь. Хочешь быть здоровым - неси службу честно!
- Да вы что?!
- Уж как есть… Только королей это не касаемо, потому как ежели король нерадивость проявит, то ему самому ничего, а вот подчиненным - труба выходит! Как вчера…
- Ой-ё-ёй! - воскликнул Василько. - Ну и дурень же я…
- Ничего, - успокоил Дэ-Семь. - Все время умным быть - устанешь! Но и дураком ежели долго, то для здоровья вредно… Давай лечиться начнем.
Вдвоем они принялись чистить ружье и смазывать его; вскоре боль в боку стала утихать, а потом и вовсе прошла.
- Легче? - спросил Дэ-Семь.
- Не болит! - поразился Василько.
- А чо я говорил? Фершалу лучше знать. У нас правила. А без них - ничему ума не дашь… Однако уже и есть пора. Айда в харчевню, в столовую тоись. Вон в том шатре. Я угощаю…
3
Номер в гостинице был двухкомнатный, и мне понравился. Только я расположился, как принесли ужин. Только поужинал и достал из кармана сигареты, как услышал со стола знакомый голос:
- Умоляю вас, повремените с курением!
- А, Блаттелла, - обрадовался я. - Ладно, потерплю… Вы не скажете, как попал сюда Василько?
- Пока затрудняюсь ответить. Спросите у него самого.
- Хорошо. Вот ваша статья…
Я положил тетрадь на стол рядом с тараканом, сказал "мини", и она, как и прежде, стала совсем крошечной.
Блаттелла с любопытством принялся просматривать мои поправки. Молчание несколько затянулось, и я с беспокойством спросил:
- Ну, как?
- Вы столько повычеркивали, что я поражаюсь вашей смелости.
- Смиритесь, Блаттелла. Я желаю вам только добра.
- Это так необходимо?
- Главное, Блаттелла, краткость… Все остальное приложится: ведь нынешние читатели стали такими сообразительными, что поймут с одного слова, уверяю вас…
- Стойте! - взволнованно воскликнул Блателла. - Я придумал. А что если мы вычеркнем все, понимаете - все!
- Полностью?
- Нет, что вы! Мы оставим одно слово: "Та-ра-кан". И каждый вообразит себе, что захочет.
- Блестяще, Блаттелла! Вы - гений.
- Ну, что вы, - смутился таракан. - Это вы натолкнули меня на такую мысль…
- Я очень рад, Блаттелла, что смог оказать вам услугу.
- От всей души желаю и вам, - сказал таракан, - добиться такой же краткости, когда будете писать свою новую книгу… Изложите все одним словом! Например, оставьте свою фамилию, и хватит с читателей: пусть остальное домысливают сами…
Не успел я ответить, как Блаттелла убежал. "Почему он обиделся на меня? - недоумевал я. - Мне удалось сократить его статью всего на три четверти, и он еще недоволен…"
Увидев на тумбочке книгу "Шахматы", я взял ее, прилег на диван и открыл главу "Пешка".
"Пешка, - прочел я, - важное средство развития игры в дебюте и осуществления различных комбинаций. Великий французский шахматист Филидор сказал: "Пешки - душа партии!"
Особенно ценны они в конце игры, потому что могут превратиться в любую фигуру. Вспомним пример из турнирной практики…"
Это было то, что надо! Мне хотелось обязательно помочь Василько. "Мы вернемся домой только вдвоем!" - решил я.
4
Толстый лысый харчевник, увидев входящих посетителей, крикнул служанке:
- Поскребла середу чернавка, и будя. Гляди-кось, щапы пожаловали!.. А ну, живо, примай их, не то шелопугой огрею по потылице. Вам чего будет угодно? - обратился он к "щапам". - Ежели выть, так, должно, рано. Скидайте спанечки, али вы так, налегке?.. Пеструху не желаете?..
- По-каковски это он? - не понял Василько.
- По-старинному, - тихо ответил Дэ-Семь. - Он такими словами посетителей завлекает… Пеструха - это значит перепелка.
- Аль рябу?..
- Рябчиков тоись, - как бы перевел Дэ-Семь.
- Надысь гляжу, - болтал без умолку словоохотливый харчевник, - вроде курева вдали… Опосля развеялось, и вижу отсель меты коня на хряще, а еще чуток - входит поляница…
- Богатырь, - пояснил Дэ-Семь.
- Хороший был гость - с аппетитом и щедрый.
- Нам, хозяин, - степенно начал заказывать Дэ-Семь, - подай щей по котелку, опосля двух пеструх, еще погодя - по рябе на брата и кваску запить.
- Добре! - кивнул харчевник. - Чернавка! Слыхала, небось?
- Да уж как не слыхать? - отозвалась служанка. - Как есть бегу… - и, не торопясь, направилась на кухню.
- Не много ли на завтрак? - ужаснулся Василько.
- Еще может не хватить! - подбодрил Дэ-Семь. - Это короли по яйцу, по шматку сала да по буханке хлеба, больше по утрам не принимают - важничают. А нам с тобой негоже привередничать: нонче солдат, а потом, гляди, - ферзь уже! Я кем только не был за свои ж изни…
И точно: аппетит разыгрался у Василько отменный - все съел да еще косточки обгрыз. Сказано: воздух свежий да сон в палатке - не то, что в пионерских лагерях. Дома по многу этажей, мебель полированная, форточки не открыть, чтоб детей не простудить; а в ту рпоходы на машинах едут километров двадцать, потом пройдут пешком (всё больше по дорожкам) километра два - и снова по машинам.
Обо всем этом рассказывает Василько, а Дэ-Семь диву дается.
- А скоро будем вертолетами летать в горы, - хвалится Василько. - А вниз по канатной дороге съезжать… Природу же, в основном, по телевизору наблюдать…
- Ишь ты! - дивится Дэ-Семь и вроде бы так просто спрашивает: - А кто же в шахматы играть будет?
- Так уже машины играют, - отвечает Василько.
- Да ну?! Значит, машины и ездют, и на горы летают, и природой любуются, и в шахматы резвятся?..
- Правильно.
- Это ж вы все чисто в рабы попали! А спасать некому - от машин тоись?
- Спасать?! - смеется Василько. - А мы и не жалуемся!
- Так рази из вас короли будут?! - сокрушенно воскликнул Дэ-Семь.
- А мы к этому и не стремимся…
- Всю жизнь, значит, в пешках? То-то и оно, что в голове своего короля нету, - машинам все поотдавали! Ну, там ездить, летать либо в телевизорь глядеть - ладно, куда ни шло… Но чтоб машиной в шахматы играть?!