Эту книгу мне купили давным-давно. Я ещё только начал ходить в первый класс. Но читал тогда, уже очень хорошо. Сказка мне очень понравилась. И она до сих пор одна из моих любимых. В Интернете я видел её. Но название - "Дракон" - и первод мне не понравились. Поэтому я решил её отсканировать, что оказалось трудным из-за очень красивого нестандартного шрифта, и сделать электронную книгу.
Содержание:
-
Глава первая - ЗАГАДОЧНАЯ ЧЕШУЯ 1
-
Глава вторая - СУМАТОХА В ДЕРЕВНЕ ПЕТУХИ 2
-
Глава третья - ПАСТУХ ГАКИ ИДЕТ ВОЙНОЙ НА ЗМЕЯ 3
-
Глава четвертая - ПРОТИВ ЗМЕЯ ИДЕТ КОЛУН 4
-
Глава пятая - ПЕРЕГОВОРЫ СО ЗМЕЕМ. - ПОЧЕМУ БЫЛО РЕШЕНО ПРОДОЛЖАТЬ ВОЙНУ 5
-
Глава шестая - ПОХОД ЗВЕРОБОЯ КАК ОН НАЧАЛСЯ... 6
-
Глава седьмая - КАК ПРОХОДИЛ И, ГЛАВНОЕ, ЧЕМ ЗАКОНЧИЛСЯ ПОХОД ЗВЕРОБОЯ 7
-
Глава восьмая - В КРЕПОСТИ 8
-
Глава девятая - БЕССОННАЯ НОЧЬ В ДЕРЕВНЕ ПЕТУХИ 9
-
Глава десятая - ЧУДОДЕЙСТВЕННЫЙ КОРЕНЬ ДЕДА ПАНАКУДИ 11
-
Глава одиннадцатая - ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ ДЕДА ПАНАКУДИ 11
-
Глава двенадцатая - ПОЧЕМУ КОЗЕЛ И ДВУХБОРОДЫЙ УЛЫБАЛИСЬ 12
-
Глава тринадцатая - МЕЧ САБОТЫ 13
-
Глава четырнадцатая - КОГДА РАССВЕЛО... 13
-
Глава пятнадцатая - КТО ЧТО МОЖЕТ, ИЛИ О ТОМ, КАК ПОЛЕЗНО УТРЕННЕЕ МОЛОКО 14
-
Глава шестнадцатая - ДЖОНДЕ ГРОЗИТ СМЕРТЬ 16
-
Глава семнадцатая - ВПЕРЕД, С АЛЕБАРДОЙ В РУКЕ! 16
-
Глава восемнадцатая - ВОЗМЕЗДИЕ 17
-
Глава девятнадцатая - РАДОСТЬ В ПЕТУХАХ 18
Глава первая
ЗАГАДОЧНАЯ ЧЕШУЯ
Все началось в один жаркий летний день. Кругом было тихо и безлюдно, как всегда бывает после полудня в крепости боярина Калоты и соседней деревни Петухи. Ничто не предвещало каких-либо происшествий. Крестьяне работали, кто в поле, кто в лесу, а сам боярин почивал в прохладных покоях своего замка. В эту пору ни один человек не отваживался шуметь. Даже кузнец переставал махать молотом, ковать лемеха и мотыги, чтобы не тревожить господского сна. Даже пчелы и те жужжали вполсилы, вроде бы шепотком, потому - худо, если Калота прогневается. Боярин спуску никому не давал - Да он собственного пса, самого злого и сильного из всей своры, велел увязать в мешок и бросить со скалы в реку только за то, что завыл в ночную пору на луну и разбудил хозяина. Старики тогда сразу сказали, что пес выл не к добру. А то с чего бы ему выть-то, коли ошейник на нем серебряный, с золочеными шипами и кормят его до отвала, да не чем-нибудь - живыми петухами?! Почуял пес беду, вот и завыл!
Толки эти дошли до боярина, и хоть он не показал виду, что струхнул, стражи у крепостных ворот поприбавилось. Бывало, там один только одноногий Бранко топтался на своей деревяшке, а теперь поставили еще и Стелуда, самого надежного боярского стражника.
Уж девять дней миновало с тех пор, как боярин Калота удвоил стражу у крепостных ворот, а никакой беды все не приключалось. Да и что может приключиться в такую жарынь, когда кругом ни живой души, а сам боярин вкушает сон и даже кузнец перестал ковать лемеха и мотыги?
Так рассудили и Бранко со Стелудом. А потому поснимали с себя кольчуги и сели играть в кости. И до того оба распалились, что не замечали, как орут.
- Пять и шесть! - радовался Бранко своему везению. - Плохо твое дело, Стелуд, бедняга! Во всей округе нет такого игрока в кости, как я!
- Это мы еще посмотрим! - не сдавался Стелуд.
Стучат костяшками, препираются, друг дружку в плутовстве обвиняют и больше ничего не видят, не слышат. И не обращают внимания, что в лесу кто-то зовет на помощь. Только когда голос раздался совсем близко, стражники побросали кости, вскочили на ноги и видят - бежит к ним деревенский паренек.
- Караул! - кричит. - Помогите!
А сам мчится, что есть мочи, хотя никакой погони не видно. Стражники на всякий случай поскорей натянули на себя кольчуги, подхватили копья с земли.
- На помощь! Скорее! - не унимался паренек. - Зико пропал!
А как подбежал, дух у него перехватило - слова вымолвить не может.
- Воды! Дай ему воды, Стелуд! - сказал Бранко. Вспомнил он, что холодная вода успокаивает.
И верно, как глотнул паренек студеной воды, так сразу пришел в себя и рассказал, что случилось. Пошел он вместе с Зико, своим дружком, в лес по дрова. Зико и говорит: "Приметил я возле пещеры громадное дерево. Давай срубим, дрова из него выйдут хорошие!" Витко - так звали паренька - сначала не соглашался: уж больно толстое было дерево, но Зико стал смеяться над ним, да подзадоривать, ну он и уступил. Замахали они топорами - тюк да тюк - и повалили дерево.
Пока Витко рассказывал стражникам, как они с Зико рубили дерево у пещеры, к крепостным воротам сбежалась чуть не вся деревня - небось, на всю округу слышно было, как он на помощь звал. А как услыхали люди, что произошло, расшумелись.
- Тихо вы, мужичье! - прикрикнул на них Стелуд. - Боярина разбудите!
Один крестьянин в штанах из козлиной шкуры мехом наружу - у него и прозвище поэтому было Козел - подскочил к Витко.
- Вы срубили священное дерево?! Да отвечай же! Срубили? - спросил он.
- Срубили... - ответил Витко. Крестьяне схватились за головы, заохали, запричитали:
- Ох, горе нам, горе! Беда!
- А Зико куда девался? - допытывался крестьянин по прозвищу Козел.
- Исчез он! П-пропал! - отвечал паренек, с перепугу он даже заикатъся начал. - Только разок крикнул, я оглянулся, я его уж и нету... И такой вокруг треск п-поднялся!..
- Да что трещало-то?
- Почем я знаю... - говорит Витко, а сам съежился, голову в плечи вобрал - подзатыльника опасается. - Никого не видать было, а треск и рев стоял такой, что я чуть не оглох.
- Не к добру это, люди! Ох, не к добру! - закричал Козел.
Тут из толпы выступил человек с расчесанной надвое бородой, такой огромной, будто у него была не одна борода, а сразу две.
- Я вот что думаю, - сказал он. - Давайте поклонимся боярину - пусть пошлет туда свое войско. Разбуди Калоту, Бранко!
- Да вы что, рехнулись? - огрызнулся Бранко. - Не зря боярин зовет вас олухами безмозглыми. Чего это ради буду я его милость тревожить? Велика важность - один болван сгинул в лесу, а другой с перепугу ума лишился! Да у нас дня не проходит, чтобы кто-нибудь не пропал в лесу. Кого медведь задерет, либо волк, кто грибами отравится, в реке утонет, в пропасть сорвется... А боярин из-за каждого свое войско посылай? Еще чего не хватало! А ну, проваливай отсюда! - Бранко наставил на толпу копье, да как гаркнет: - Разойдись!
- Послушай, - стал увещевать его Козел. - Одно дело - человек погиб, другое - священное дерево. Великая беда надвигается! Ты так боярину и скажи!
- Не велено! - рявкнул Стелуд. - Понятно вам? Не велено!
- Тогда мы сами его разбудим! - Крестьянин с расчесанной надвое огромнющей бородой, почему и прозвали его Двухбородым, вскочил на глинобитную ограду, приставил ладони воронкой ко рту и закричал:
- Э-ге-гей, боярин, проснись! Выходи, Калота, к народу!
- А ну, смолкни, не то насквозь проткну! - пригрозил Бранко и замахнулся копьем.
- Прочь отсюда, козлы вонючие! Разойдись, покуда я вас всех не перестрелял! - крикнул Стелуд, хватаясь за колчан со стрелами.
Крестьяне носили штаны из козлиных шкур. От этих шкур, в особенности, как солнышко припечет, отдавало душком, потому стражник и обозвал крестьян вонючими козлами. Но они, понятно, обиделись и тоже не остались в долгу:
- Дубина стоеросовая!
- Шишка на ровном месте!
- Давно ли сам простым мужиком был, а теперь нос воротит!
Такого поношения Стелуд стерпеть не мог. Он выхватил меч и бросился на крестьян. Но кто-то из них изловчился, кинул ему под ноги пастуший посох, и Стелуд растянулся во весъ рост.
Тут окно боярского замка распахнулось, и оттуда высунулся Калота, желтый от злости.
- Что здесь за собачья свора, а?! - заорал он. - Забыли, что ваш повелитель спит?
Сразу стало тихо - Калоту, конечно, все боялись. Только Двухбородый набрался храбрости, выступил вперед и с поклоном сказал:
- Человек погиб, твоя милость! Пропал человек! Потому мы и осмелились твой покой нарушить.
- Погиб, говоришь? Ну и что? Может, вы хотите, чтобы я воскресил его?
- А главная беда - священное дерево срубили. Вот уж это беда, так беда! - вмешался Козел, как увидел, что Калота вот-вот захлопнет окно.
- Срубили? Священное дерево? - Боярин выпучил глаза, и сна сразу как не бывало. Лоб у него наморщился, брови нахмурились. - Сейчас спущусь! - сказал он и скрылся.
Немного погодя раздался звон серебряных шпор, а затем появился и сам боярин - толстопузый, с бычьей шеей, глаза налиты кровью.
- Кто посмел срубить священное дерево?! - заорал он еще издалека. - Отвечайте! Кто этот несчастный?
- Двое их - пареньки, твоя милость, - поспешил ответить Бранко. - Один сгинул, а другой - вот он... - Стражник оглянулся, чтобы указать на Витко, но того уж и след простыл. - Нету. Удрал, твоя милость...
- Они посмели прикоснуться к священному дереву! Отцов их на кол посажу, дома спалю, с виновников шкуру спущу! Созвать скорее старейшин, пускай скажут, какой нам теперь беды ждать.
Бранко свистнул два раза, и на сторожевой башне забили в барабан.
- А ты, Стелуд, - обратился Калота ко второму стражнику, - садись на коня и скачи к пещере! Погляди, вправду ли срублено священное дерево! Осмотри все вокруг. Стрел с собой прихвати! Скачи!
Боярин еще договорить не успел, а стражник уже вскочил на горячего коня и помчался во весь опор.
Толпа расступилась, давая дорогу боярским советникам. Старейшины низко поклонились Калоте, оперлись на тяжелые посохи - ждут, о чем его милость спросить соизволит. Штаны на них не то что на крестьянах - из выделанной кожи, с черными да зелеными галунами.
- Старейшины срублено священное дерево! - завопил боярин. - И я желаю знать, ведомо ли вам, что теперь будет?
Старейшины только молчат да переглядываются, кто в затылке почешет, кто в ладошку кашлянет. Наконец самый младший и самый жирный - по имени Гузка - стукнул посохом о землю и сказал:
- Мне было велено: берегите священное дерево, не то - быть беде! Вот что ведомо мне, Гузке.
- Беде-то, беде, да какой?
- Этого я не знаю. Помню, когда был я мальчишкой, под священным деревом совершались жертвоприношения. А для чего да почему - мы не спрашивали. Голова была забита другим: нет ли где дупла с пчелиным роем. Зальем дупло водой и лакомимся всласть медом. Вот о чем была наша забота. Не то что нынешняя мелюзга - ждет, пока ей кусок в рот положат...
- А что скажешь ты, Кутура? - спросил Калота.
- Я знаю, - ответил старец с самой длинной и самой белой бородой, - что в старину, когда речь заходила о священном дереве, наши деды сплевывали и шептали: "Чур меня, чур!" Только ведь спросить, чего они чурались, у меня тогда и в мыслях не было!
- Э-э, выходит, вы не больше моего знаете! - засмеялся Козел. - А ведь меня не величают старейшиной и не выдают мне из боярских закромов каждый месяц по три меры зерна только за то, что отрастил длинную бороду.
- А ну, тихо там, не то прикажу вырвать язык! - рявкнул Калота. - Кто еще из старейшин хочет говорить? Ты, дед Варадин?
- Какой я дед? - обиделся мелкорослый, кругленький Варадин. - Мне еще и ста годков не стукнуло. А насчет вопроса твоего, боярин, так ты меня про снадобья разные да травы спрашивай. Коли надо стрелу из раны вынуть, вывих вправить или грыжу - зови меня. А когда про священные деревья речь, тут деда Панакуди спрашивать надо. Он живого ужа вокруг шеи обернет и глазом не моргнет, а считать умеет даже за сто.
- Привести немедля! - распорядился Калота. Крестьяне побежали исполнять приказ, а боярин опять не доволен.
- Вы что еле ноги передвигаете, лодыри проклятые?! - кричит,- вам бы только на боку лежать, да песни распевать, а как до дела дойдет...
Не успел Калота договорить - послышался громкий конский топот, прискакал Стелуд.
- Был я у пещеры, твоя милость, - сказал он. - Дерево и впрямь срублено, а мальчишки нигде не видать. Поискал я в лесу - ни следа. Только возле дерева подобрал вот эту штуковину...
- Ну-ка, Гузка, погляди, что это такое, - приказал Калота.
- Похоже, чешуя... - ответил старейшина, разглядывая находку со всех сторон. - Ну да, рыбья чешуя, только рыбина, должно, преогромная.
- Какая еще чешуя! - вмешался Кутура. - Больше на щит похоже... А ну, дай-ка мне, Бранко, твой меч, испробуем...
Пока Бранко соображал, чего от него хотят, Кутура выхватил у него меч из ножен, размахнулся и хватъ по этой самой штуке, которую стражник в лесу нашел. Только оказалась она такой твердой, что меч отскочил.
- Вот это да! Вот это щит! - воскликнул Кутура.
А Гузка свое - никакой, мол, это не щит!
- Дед Панакуди идет! - закричали в толпе. - Дайте дорогу! Дорогу деду Панакуди!
Расступался народ, и к боярину подошел Панакуди. Старичок с виду чахлый и такой сухонький, будто его нарочно сушили. На нем. - длинная, до пят, холщевая рубаха с лыковой опояской. Панакуди не поклонился боярину, только головой кивнул. Калота нахмурился.
- Давно, старик, живешь на свете? - спросил он, а сам так и впился в старика своими глазками.
- Ась? - Панакуди прикинулся, будто не слышит, и к уху ладонь приставил.
- На свете, говорю, сколько лет живешь?
- Да кто их считал... Годков сто шестьдесят, должно, будет...
- Тогда растолкуй нам, что это такое. Боярин мигнул Бранко, и тот подал старику загадочную находку, которую Гузка принял за рыбью чешую, а Кутура - за щит.
Повертел ее Панакуди в руках, оглядел со всех сторон, ногтем поскреб и вернул стражнику.
- Змеева чешуя это, вот что! - сказал он. - У меня дома такая же есть.
У Калоты глаза на лоб полезли.
- Змеева?
- Она самая... Дед деда моего отца...
- Где же он, змей этот? - прервал его боярин.
- В пещере... Спит там с незапамятных времен. Наши деды-прадеды ходили на него войной, только одолеть никак не могли, пока не сыскалась умная голова - кто-то взял да и посадил у входа в пещеру дерево, то самое, священное. От его листьев дух идет - бог его знает какой, только усыпительный. Вот змей и заснул и с тех пор спит то ли двести лет, то ли триста...
- А что будет, ежели срубить священное дерево? - спросил Козел.
Старика даже оторопь взяла.
- Нипочем его рубить нельзя! - воскликнул он. - Еще чего не хватало.
- Да срублено оно уже, срублено! - закричал Двухбородый. - Двое дурней взяли и повалили его!
- Ну, тогда беда! Беда неминучая! Я-то отжил свое, а вот вам теперь всем горе горевать!
- Ох, хлебнем мы лиха, люди добрые! - запричитал своим скрипучим голосом Козел.
Толпа загудела, будто потревоженный пчелиный рой.
У старейшин душа в пятки ушла, стоят, переминаются. А Калота схватился за меч.
- Молчать, остолопы! - крикнул он. - Какой еще змей? Ты сам-то видал его?
- Видать - не видал, - ответил Панакуди, - а слыхать - слыхивал...
- Вот то-то, что не видал, чучело ты гороховое! А стариковских побасенок мы и сами каких только не слыхали...
Тут на дороге кто-то завопил истошным голосом:
- Боярин! Боярин Калота-а!
Обернулись люди - со стороны реки со всех ног человек бежит. В островерхой шапке, высокий да кряжистый, с палкой в руке. Подбежал к Калоте, вытер пот с лица, перевел дух и говорит:
- Из купцов я, твоя милость! Зерном торгую. Были у меня верблюд и осел. Везли поклажу. Вдруг, откуда ни возьмись, засвистело, завыло. Оглянулся я - ни верблюда моего, ни осла... Один недоуздок в руке остался. Вот, глядите!.. Весь товар пропал, скотина пропала...
- Может, это ураган был? - спросил Гузка.
- Ураган, не иначе, - поддакнул Калота. - Сильный ураган, он может...
Не успел Калота объяснить, что может и чего не может ураган, как на дороге еще один человек показался. Бежит - только пыль столбом. За спиной бурка развевается, в руке у него длинный пастуший посох.
- А ты кто такой? - спрашивает боярин подбежавшего.
- Пастух я, твоя милость, Гаки меня звать. С вестью я к тебе: в пещере змей объявился!
Глава вторая
СУМАТОХА В ДЕРЕВНЕ ПЕТУХИ
Все заметили, как побледнел боярин Калота, как задрожала на рукояти меча его рука, когда он в третий раз услышал про змея.
- Ты с-сам в-видел? - спросил он, заикаясь.
- Собственными глазами! Сглотнул пять или десять овец разом - толком не знаю, не успел сосчитать, - а потом в пещеру уполз. Хвост у него здоровенный, так и сверкает, так и переливается... Все это я собственными глазами видел... И еще слыхал, как он ревет.
- Может, это ураган был? - поддел Панакуди боярина, а тот стоит, будто остолбенел, и не знает, что ему теперь делать.
Будь боярин помозговитее, созвал бы он военный совет, поднял бы на ноги войско и сразил змея. Но поскольку Калота был умом не богат, то приказал он стражникам запереть крепостные ворота на все засовы, подъемный мост поднять, приготовить котлы с кипящей смолой да стрел побольше.
А сам, конечно, за ворота заторопился, в крепость, и старейшины с ним.
Кое-кто из крестьян, как увидел, что боярин уходит, за ним ринулся. В толпе поднялся ропот.
- Сто-ой, боярин! - закричал пастух Гаки. - Ты, стало быть, засядешь в крепости, а нам куда деваться прикажешь?
- Мы эту крепость строили, нам в ней и укрываться! - расхрабрился один дровосек, вскинул топор на плечо и мотнул головой товарищам. - А ну, за мной!
Человек десять бросились за ним, толпа дрогнула, вот-вот в боярскую крепость нахлынет. Но тут Гаки образумил народ.
- Стойте! - кричит. - Мы-то схоронимся, а стада наши? Что станется с нашими волами и овцами? Бросим их на съедение змею?
Крестьяне зашумели: кто говорит одно, кто другое - ничего разобрать нельзя. Тогда Панакуди взобрался на ограду.
- Люди! - крикнул он. - Не то беда, что умом вы небогаты. А то беда, что и последнего умишка лишились. Ну, набьетесь вы в боярскую крепость. А жить вы там сможете, я вас спрашиваю? Поглядите, сколько вас! Соберитесь вместе и одолейте змея либо сами умрите! Уж коли помирать, так не от голода за крепостными стенами, а в бою! Под открытым небом! Эх вы, трусы! Дайте мне лук и стрелы!
Панакуди давно умолк, а односельчане все стояли понурившись - совестно друг дружке в глаза поглядеть. А боярин вместе с советниками своими взобрался на сторожевую башню и ждет, что дальше будет.
Первым опомнился Гаки. Расправил он плечи и загремел:
- Правду говорит дед Панакуди! Я поведу отряд в бой! Барабанщики, бейте сбор!
На сторожевой башне снова ударили в барабан, да так, что Калота и его советники уши позатыкали.