Я вскочила на своего красного волшебного коня, еще раз поклонилась низко и стукнула пятками в бока своего друга, давая понять, что нам уже пора.
- Ой, а как же я лагерь найду? - вот только теперь озадачилась этим вопросом.
- Постий твоего коня позовет, так что доверься ему, - был мне ответ, - Доброй силы тебе ведьма, - проскрипел вслед мне хозяин леса.
- Долгих дней тебе, дядюшка Род, - отозвалась ему.
- Вот и сейчас ты мне сказала те слова, что так хотело услышать мое старое, больное сердце. - Скрипуче засмеялся хозяин леса Род. - Настоящая природная ведьма!
Стройный топот копыт моего Огонька по мокрой листве был красив и напоминал ритмичную мелодию. Выбравшись из бурлящего тяжелыми ароматами леса, попали на знакомый луг. По нему был виден наш путь - сбитая пыльца, чуть примятые высокие травы, и маленькие пушинки поздних, отцветающих соцветий указывали нам путь.
Твердой рукой направила приплясывающего красного коня по проторенному уже пути в обратную сторону. Огонек припустил, отпустила поводья, полностью доверившись своему другу. Я была уверена в том, что Род хозяин леса сказал мне о потийе. Потий призовет своего друга, и мы с дороги не собьемся даже в темную туманную ночь.
Красный конь радостно летел уверенным галопом, радуясь такой возможности самому выбирать путь. Я же была в задумчивости и на легком ходу Огонька могла отпустить свои мысли поразмышлять. Вокруг собирались сумерки, первые, робкие звезды чиркали огнивом, зажигая свой участок небосклона, торопя своих соседей скорее проснуться и осветить заблудшим путникам все стороны света и волю Светобога. В основном этим пользовались жрецы, чтобы дать советы своим правителям. Поэтому добропорядочным звездам необходимо было присутствовать каждой на своем месте.
То, что я приближалась к лагерю, скорее догадалась, потому что на звездном небосклоне, который так красиво раскинулся над нами, были всполохи огня, не понятного для меня происхождения.
Точнее сказать я поперву была в недоумении, что такое может носиться по небу и полыхать пламенем? Противник напал и попалил весь лагерь? Драконы напали и забыли выключить свой фитиль? Огненные орудия задрали вверх и палят? Праздник? Отражают атаку? В общем вопросов пронеслась масса и было непонятно, что происходит над тем местом, где расположился лагерь добровольцев борьбы со злом.
Такого даже я предположить не могла, ровно до того момента, когда пьяные песни не донеслись до меня из темной тени, плюющейся огнем. Горыныч снова напился и кого-то катал на себе, при этом горланил не только он в три пасти, но так же седоки его в разнобой старались переорать своего летуна.
Прислушавшись внимательней, узнала бас отца и еще двоих. Но это могло быть эхо, которое раскатывалось над лагерем, а так же всей округой, возвещая торжество медовухи над разумом.
Огонек настороженно стал прядать ушами и поглядывать на Горыныча в звездных небесах. Неуверенный полет над лагерем стал снижаться и до меня донесся нестройный хор, выводящий:
И налево наша рать, и направо наша рать
Хорошо с перепоя мечом помахать.
И налево наша рать, и направо наша рать
Хорошо с перепою булавою помахать.
Горыныч явно заметил меня на Огоньке и начал резкое снижение, совершенно забыв о своих седоках. Отчего те лишь стали веселее присвистывать в такт залихватской мелодии. Лапы вскопали землю перед конем, отчего Огонек встал на дыбы и заржал, отказываясь уходить с места. Обе морды встретились нос к носу, причем не понятно было, у кого огня из ноздрей вылетало больше.
- А у Веселинки еще один жених есть! Смотри, какой красный! - воскликнул довольный Горыныч.
- О! А Горынычу больше не наливать, - спрыгнул отец со своего друга.
- Это еще почему? Я трезвый! Мы еще в баню собирались, - икнул Горыныч.
- Так мы из бани, - хлопнул Горыныча по шее Игорь и тоже слез на землю, сильно покачиваясь.
- Точно, мылись, - подтвердил еще один шатающийся жених с шеи Горыныча.
- Вы там, что все вместе и пьяные? - удивилась на них.
- Тихо вы! - повернулся к парням отец, - Говорил же тихо надо, а то Веселинка увидит. У нее наследственность, знаешь какая?! Ого-го! Даже если метлы нет, как у Забавы, такой разгоняй устроит, что долго потом вспоминать будем.
- И красный у нее есть, - подытожил слова отца Горыныч и плюхнулся на попу. - А он что трезвый? - прищурил один глаз на всех трех головах. - Что-то отбивается от коллектива. Мужики, напоить коня!
Я вернусь домой на закате дня,
Обниму жену, напою коня,
Обниму жену, напою коня.
Нестройных хор подхватил дальше. Меня сняли с Огонька, забрали упирающегося красного коня и повели в одному Горынычу известное место. Огонек фыркал, но против двух богатырей и Горыныча ничего сделать не мог.
- Куда вы его поволокли? - встревожилась за судьбу друга.
- Да не волнуйся ты так, Веселина, - хлопнул меня по плечу Ярил, - сейчас мы его доведем до нужной кондиции и вернем тебе. А то отбивается, понимаешь, твой конь от коллектива.
- Вы что тут с ума посходили?! Вы что здесь устроили?! - заорала на них, отчего мужчины остановились, Лишь Горыныч шел впереди всех и вытягивал слова песни дальше.
- А вы чего встали? - дернул за повод коня Горыныч, - Я что один должен всю песню петь? А ну подтягивай!
- Змеюшка, тут это … Веселина шибко недовольна, что мы ее коня споить решили, - ответил ему отец.
- А пусть себе! - отмахнулся Горыныч. - Мужикам головы закружила, морды вон пошли друг другу чистить, а ей мало. Парни, я вам что сказал? Не обращать на нее внимания. Пусть подумает и поумнеет, - многозначительно постучал себя по лбу средней головы Горыныч. - Напою коня-ааа! - заорал дальше Змей.
- Что значит - поумнеет? - встала руки в боки.
- Ой, Змеюшка, ты потише. Она мне так Забаву напоминает, - протянул в сторону друга отец.
- Ярослав. Я дело мужикам говорю - не обращать на нее внимания, чтоб Веселина твоя одумалась и поняла, что на ней одной свет не сошелся. Парни, за мной! На Веселину не смотреть! Напою коня-ааа!
- Дядечка, отдайте коника, - встрял неизвестно откуда взявшийся потий.
- О! Потий! Держи коника. А этой ведьме не давай, она конику тоже жизни не даст, - икнул Горыныч, повернулся к моим женихам с отцом, - Запевай! И налево наша рать, и направо наша рать!
- Хорошо с перепою мечом помахать! - подхватил дружный, но пьяный хор.
Долго еще слышался присвист после припева, и залихватские слова песни указывали путь, по которому удалялась веселая компания.
Несколько секунд стояла в недоумении, пытаясь понять, что это сейчас было. С неба раздался свистяще - падающий звук, невольно сделала шаг в сторону и вовремя. На то самое место, где только что стояла, упал Гамаюн. Он лежал неподвижно, уткнувшись лицом, если можно так сказать про птиц, в землю.
- Батюшки! - воскликнула и присела к нему, дотронулась рукой, - Насмерть расшибся!
- И тебе не хворать, - раздалось из земли.
- Тьфу ты! Еще скажи, что ты тоже вместе с моими женихами напился, - возмутилась на Гамаюна и перевернула на спину.
- Ик! А чем я хуже? В женихи не напрашиваюсь, но вот выпить не дурак. - Гамаюн лежал на спине, раскинув крылья, и не делал попытки встать.
- Гамаюн, а чего они напились? - посмотрела в сторону удалившейся пьяной компании.
- Так после драки Горыныч всех в баню повел, чтоб синяки залечить, а там подружил твоих женихов, медовухи им, как мировую налил, - все так же чуть дыша, сказал Гамаюн.
- Ну, какая баня после драки? Нужно же холодные компрессы на синяки делать! - осуждающе проговорила.
- С наружи тоже натирались. Ты не боись, Горыныч по медицинской части большой мастер. Фух! - выдохнул Гамаюн.
- Я и вижу. А ты зачем пил? - уже строго спросила Гамаюна.
- А я что должен был от коллектива отбиваться? Я еще ставок на том, кто сколько сможет выпить много выиграл, - сел довольный Гамаюн. - Почему все так кружиться? Это ты так закружила все?
- Все летун, долетался! - строго возвестила ему.
- Это как? - повернулся ко мне Гамаюн.
- Лишаю тебя летных прав! - сообщила ему.
- Как это? Ты права не имеешь! - возмутился шатающийся Гамаюн, сидя на земле.
- Имею-имею! Полет в пьяном виде запрещен по закону! Лишение летных прав на два года! - грозно вынесла вердикт.
- Как на два года?! - подпрыгнул Гамаюн на месте. - А как же я передвигаться буду? У меня же дело боевое и задание секретное! Командир, может, договоримся? - сделал невинную мордочку Гамаюн. - Тебе сколько? Я же на драке заработал, могу поделиться.
- Мне нужна информация, - сделала встречное предложение.
- Все, что скажешь, Веселинушка, - тут же согласился Гамаюн.
- Сначала расскажи, как Горыныч богатырей напоил, - попросила его.
- Как обычно. Парни твои начали морды себе молотить, потом на Горыныча кинулись. Тому давно хотелось подраться с кем-нибудь, лапы чесались. Свалку знатную устроил. Ярослав еле растащил их.
- Зачем?
- Как это зачем? Там же половина зрителей уже участвовала, болельщики активные пались. Как только поняли, что их кандидат, на которого они поставили, проигрывает, так сразу же на подмогу кинулись. А у тех уже свои болельщики образовались. Там уже командный дух такой витал! Это ты правильно сделала, что уехала, потому что благородным ведьмам такие слова слышать незачем. - Гамаюн сделал паузу.
- А дальше что?
- Так что дальше? Ярослав дружинников своих позвал и разнимать стал. Девочки налево, мальчики направо. Фух! Водички бы ключевой, - жалобно посмотрел на меня Гамаюн.
- Какие девочки - мальчики? Пить надо меньше! - отрезала ему на счет ключевой водицы.
- Это ты, конечно, верно говоришь - пить надо меньше. Но раз уж случилось … Веселинушка, ты же добрая ведьма, не дашь несчастному Гамаюну от жажды умереть? - и голос такой жалостливый.
- Не дам. Вставай и пойдем, - потянула рассевшегося Гамаюна на земле.
- Куда? - стал сопротивляться Гамаюн.
- К ключу, ты же пить хотел. Но можешь тут остаться. Я продолжения жду, - ответила ему.
- А, ну если к ключу, тогда пошли, - с трудом оторвал свою тушку от земли Гамаюн.
- Ты мне про девочек - мальчиков рассказывал, - напомнила ему.
- Это я образно. Я же мастер художественного слова, - стукнул себя в грудь шатающийся Гамаюн. - Отсортировал, говорю, Ярослав команды по колеру. Женихов, значит, отдельно со Змеем определил, остальных по группам поддержки, чтоб синяки друг другу мазали.
- Так там что весь лагерь медовухой лечился? - ужаснулась на такие слова.
- Знамо дело. Потому что медовуха после драки - это первое дело! Так Горыныч сказал, а он знаток в медицине. Кто ж ему не поверит, если он коктейль смешал, пламенем на него дыхнул, тот и загорелся - чистый спирт, а спирт понятие медицинское! - поднял перо, как палец Гамаюн.
- Водички хлебни, пациент, - сказала ему, потому что как раз подошли к ключу.
- Брр, холодная! - встрепенулся Гамаюн.
- Так ключевая, - пояснила ему очевидное.
Гамаюн наклонился и медленными глотками пил, открывая клюв. Куда в него столько вошло, было не понятно.
- Что там дальше было? - спросила напившегося Гамаюна.
- В баню пошли, спиртовой компресс делать. Твои-то волками друг на друга смотрят, не довольны, что помять друг друга не дали им толком. Горыныч посмотрел на такое дело и налил им медовухи для внутреннего компресса, чтобы внутренние органы, значит, залечить, как главный по медицине выразился. Осоловели слегка, потом первый парок приняли от банника, расслабились. Вот тут Горыныч им и поведал, что закружила ты им головы, а сама не знаешь, чего хочешь. Я ж Веселинушка, ты же знаешь, токмо за тебя. Но перечить Горынычу, да еще после медовухи огнем подправленной, себе во вред. Вот видишь? Даже перышки опалило слегка.
- Тогда пил зачем? - осуждающе снова спросила его.
- Чтоб от коллектива не отрываться, потому что мне в нем еще жить и работать! А Горыныч, этот хиппи волосатый: "Коктейль! Коктейль!".
- Что еще Горыныч им говорил? - свела брови вместе от негодования.
- Так разное, - начал осторожничать Гамаюн. - Что женщины все наперекор делают, ну что чем меньше мы их это, тогда они нас.
- Чего вас? - не поняла намеков странных.
- Это совсем сейчас не важно! - заверил меня Гамаюн.
- А что важно? - допытывалась от него.
- А то, что Игорь твой сказал, что к тебе Чернобог приставал недвусмысленно. А Ярослав, между прочим папенька твой, что Светлобог шаловливыми ручонками обнимать изволил. Было?! - грозно спросил Гамаюн.
- Что было? - чуть опешила от его натиска.
- Я говорю, со Светлобогом у тебя было? - подозрительно прищурился Гамаюн на меня.
- Замуж звал, - кивнула ему.
- И этот туда же! - всплеснул крыльями, как руками, Гамаюн. - Вот прав был Горыныч! Тысячу раз прав! Закружила мужиков Веселина!
- Сами они, я к ним с добрым сердцем, а они… - махнула рукой от отчаяния.
- Так самой-то кто люб? - сочувственно спросил Гамаюн и ладошку мою перышками погладил.
- Понимаешь, тут такое дело. Встретила сегодня Рода, хозяина леса, - Рассказала ему весь наш разговор и про подарок тоже рассказала.
- И? - многозначительно спросил Гамаюн. - Чем тебе эта шпилька помочь может?
- Тем, что подскажет, кто мне на самом деле любый, - вздохнула с отчаянием.
- А что ж ты вздыхаешь так тяжко? Значит скоро честным пиром да за свадебку! - потер довольный Гамаюн крыльями.
- А понять я это смогу только поцеловав их, - остудила его пыл.
- Вот те на! - озадачился Гамаюн. - Так ни один к тебе теперь на пушечный выстрел не подойдет! Ты хоть представляешь, как их Горыныч натаскал? Они ж теперь от тебя шарахаться начнут, как от чумной, лишь только протрезвеют.
- А к пьяным? - робко спросила его.
- А к пьяным тебя Горыныч не допустит! - отрезал Гамаюн, - Он знаешь какой Змей? Горыныч! Вот! Так что ходить тебе девка в девках до самой старости, - вот тут он глупо захихикал и получил по своей опаленной в перышках голове. - Она еще и дерется! Слушай, а зачем тебе все эти мужики? Выходи за меня, смотри какой я красавец, - Гамаюн поднялся, распушил все свои перышки и стал передо мной гоголем вышагивать. То одним боком повернется, то другим.
- Это ты перед своими курочками так вышагивай, - рассмеялась над ним.
- И то верно! Что мне с тебя толков? - с осуждением посмотрел на меня Гамаюн.
- Что же мне теперь делать? - озадачилась я.
- Так что надо их как-то по одиночки поймать! И насильно зацеловать! Но смотри, чтобы никто другой не видел! А то потом выскажут они тебе все, что думают, ну или Горыныч сказал. - Предложил Гамаюн.
- Гамаюша, а ты поможешь мне? - попросила его.
- От чего же не помочь? Думаю, ставки один к пяти в самый раз будут, - прищурился на меня Гамаюн.
- ЧТООО?! - взревела на него.
- А что-что? Тебе судьбу устраивать надо, а мне малых деток кормить. Много их у меня по белу свету раскидано, - печально заголосил Гамаюн.
- Даже не думай! В пыль сотру! - пригрозила ему.
- Конечно-конечно! Ни чего такого. Все сверх секретно. Твоих десять процентов, - тут же согласился Гамаюн.
- Да я тебя! - сжала кулаки и стала наступать на него.
- Двадцать! - выкрикнул Гамаюн и стал отступать. - Сорок! Но это уже грабеж!
- Ты хоть понимаешь, что тут моя судьба решается? - сквозь зубы прошипела на него.
- Веселина, тебе судьба, а мне прибыль и я готов честно с тобой поделить награб … в смысле заработанным, - отступал Гамаюн.
- Если ты кому-нибудь хоть слово про это скажешь! - шипела на него дальше.
- Ты мне так весь маркетинг испортишь! Как я буду ставки предлагать без информации? - пытался оправдаться Гамаюн и отходил задом наперед.
- Запрещаю! Слышишь? Запрещаю делать ставки! - орала на него.
- Что ж ты так орешь? - простонал Гамаюн, хватаясь за больную голову, заставив меня замолчать.
Осуждающе смотрела на него исподлобья.
- Ну хорошо, не буду никому говорить. Но знаешь, каких ставок лишимся? Помогу я тебе, конечно. С кого начнем? - опять с азартом спросил Гамаюн.
- С Игоря! - тут же решалась.
- С князя, так с князя. Мне он тоже кажется верной кандидатурой. Правильно, нужно брать этого жеребца за эти … как их? … ага за рога. Вот! - согласно кивнул Гамаюн.
- Ты мне, пожалуйста, без намеков! - пригрозила ему.
- Какие намеки? Что ты! Я же образно, - развел крыльями в стороны и приподнял свои щуплые плечи Гамаюн.
Хотя видно было, что Гамаюн надулся и подсчитывает убытки от ставок.
- Что там у тебя за секретное дело? - перевела разговор на более насущную информацию острый мозг Гамаюна.
- Да к Чернобогу слетать надо было, - отмахнулся крылом от меня как надоедливой осенней мухи, сказал Гамаюн.
- Зачем? На разведку? - серьезно спросила его.
- Считай на разведку, - пояснил, все еще задумчиво подсчитывающий убытки, Гамаюн.
- Объясняй толком! - потребовала от него.
- Да что там толком? Нужно слетать к Чернобогу, поговорить, предъявить требования и заодно сделать облет войска, подсчитать артиллерию, драконом, ведьм. Про тебя расспросить - это уже здание женихи твои выдали. В общем, задание не шуточное и секретное, - сообщил Гамаюн.
- Когда тебе вылетать нужно?
- Вчера, - отмахнулся Гамаюн, - но потом завертелось, закружилось с этой баней.
- Понятно. Гамаюн, я лечу с тобой! - решительно поднялась.
- Ты что же прям сейчас собралась? - ужаснулся Гамаюн.
- А когда еще? Ты тут прохлаждаешься, а там может ворог уже наступает? - грозно посмотрела на птица.
- Ну что ты, Веселинушка? Ну, какой ворог? Спят все, - пытался успокоить меня Гамаюн. - И мне бы отоспаться, а то голова еще кружится.
Задумалась. С таким провожатым неизвестно куда залетишь, может и верно, надо сначала в лагерь вернуться, вещи для полета собрать.
- Ладно, - согласилась с ним, - вернемся сейчас в лагерь, а потом, на рассвете полетим.
- Вот и ладненько, - обрадовался Гамаюн, семеня за мной.
Лагерь предстал передо мной в разгроме. Не знала бы о лечении синяков медовухой, точно бы на нападение подумала. Горыныча не было видно и слышно, как и всей компании женихов. Очень мне интересно было Игоря увидеть и хоть с ним свой личный вопрос решить, но как не выглядывала в спящих князя, опознание личности не удалось провести. Я даже порадовалась, что когда они утром оживут, меня тут не будет.
Подтолкнула к палатке отца Гамаюна, которую опознала по штандарту, смело шагнула в проем и тут же загремела на пол. Оказалось, кто-то очень уютно устроился прямо на пороге палатки, то ли преграждая выход из нее, толи наоборот, как меня, ворога не пустить до спящих.
Подо мной что-то заворочилось и заурчало.
- Мама! - тихо пискнула от неожиданности.
Меня лизнули в ответ и сграбастали огромные лапищи.
- Спать! Утром на Чернобога идем, - сообщил мне Горыныч.
Стала трепыхаться, стараясь вырваться из лап Горыныча, меня лизнули еще раз шершавым языком. Горыныч заурчал и положил одну из голов мне на плечо - не вырвешься.