- А вот это просто Ваше Величество, - улыбается Бургомистр, - замок ваш, как вы заметили двухэтажный. Все продумано. На первом - правите, указы там подписываете, законы, послов принимаете, банкет можно по случаю праздника устроить, столы и лавки горожане сами принесут. А на втором - ваши личные покои. Спальня, кабинет и кухня. Экономка рядом живет и за порядком в замке следит, убирает, готовит, стирает. Вы не смотрите, что она такая строгая и немного грубая. Зато аккуратная и исполнительная.
- Да, не шикуют у вас тут короли, - с оттенком усмешки говорит Король.
- Так казна Ваше Величество небольшая, налогов собирается мало, вот и приходиться экономить, но вы не беспокойтесь, мы на первых порах поможем вам пообвыкнуться, а там сами привыкнете, - оптимистично замечает Бургомистр.
В этот момент раздается громкий стук в двери зала.
- А вот и первые посетители, - тем же веселым тоном говорит Бургомистр и становиться по левую сторону трона. Король в недоумении молчит, не зная что дальше делать. Шут шепотом говорит:
- Ну что же вы? Приглашайте войти. Ваши подданные пришли.
- Заходите! - громко приглашает Король, и добавляет еле слышно, - не заперто.
Гремя доспехами, входит первый посетитель. Вернее из доспехов у него только шлем с постоянно хлопающим при ходьбе забралом, который он держит в руках, на поясе висит короткий меч больше похожий на большой нож. Сам вошедший человек лет под пятьдесят неуклюжий и толстоватый.
- Позвольте представиться Ваше Величество! - четко произносит он, - Ланселот, начальник городской стражи.
- Очень приятно, - в словах Короля неподдельный интерес, - вы родственник того самого Ланселота о котором ходят легенды или просто однофамилец.
- Да я собственно говоря и есть тот самый Ланселот, - переминаясь с ноги на ногу смущенно говорит начальник городской стражи, - вот служу теперь в этом славном королевстве.
Король скептически замечает в сторону:
- Ну насчет "славного", это еще спорный вопрос.
- Так что теперь я к вашим услугам, - продолжает Ланселот, - если что, так я и мои ребята всегда на страже. Ну вот собственно все, я пойду, - Ланселот торопиться покинуть зал, но Король останавливает его.
- Подождите-подождите. Ну куда вам спешить в конце концов. Расскажите как вы здесь очутились. Вы же были героем, кумиром моих мальчишеских игр, - Король пристально смотрит на Ланселота, - а здесь…, - но вовремя спохватывается и замолкает.
- Да все просто Ваше Величество, - равнодушно вздыхает Ланселот, ему похоже скучно рассказывать свою историю, - после того как я остался без короля, то мы с друзьями еще некоторое время бродили по белу свету. И постепенно я остался один. Кого убили в схватках, по большей части надо сказать - бесполезных и ненужных, кто-то остался при дворах монархов и служит теперь им. В конце концов я тоже нашел свое пристанище. Это маленькое затерянное среди лесов и болот королевство. Мне предложили стать начальником стражи, и я согласился. Понимаете годы уже не те, чтобы как раньше - все в боях и походах. Теперь я больше командую. А подвиги - это удел молодых.
- Да…, - согласно кивает Король, ему невольно становится грустно, - и легендарный меч вы тогда в озеро выбросили, то есть я хотел сказать вернули.
- Нет, меч я в озеро не выбрасывал, - замечает Ланселот, - вещь редкая, ценная и чтож ее прямо вот так в воду кидать? Жалко просто-напросто. Ничего с этим мечом не случилось, висит у меня над кроватью, комнату украшает. Теперь с ним я конечно не хожу - тяжеловат стал для меня, да и надобности нет. Господин оружейник сделал для меня вот этот, - показывает на короткий меч, висящий на поясе, - легкий и удобный. Да и он всего лишь для острастки. Если к примеру драка в харчевне, то я и мои ребята всегда дубинками работаем. Ну не резать же людей в конце концов.
- Кстати, господин Ланселот обрел в нашем королевстве и личное счастье, женился, - вставил замечание приторно-сладким тоном Бургомистр.
- Это верно, - Ланселот смущается и краснеет.
- А ваша избранница, если не секрет кто? Не принцесса? - с интересом спрашивает Король.
- Что вы Ваше Величество, обычная женщина, - машет рукой Ланселот, словно отгоняет мух, - ну их, принцесс этих, гордые, спесивые, а самомнения столько, что на десятерых хватит.
- Так значит вы остепенились, - медленно проговорил Король, раздумывая над услышанной историей, - чтож рад за вас.
- Ну я пойду, - Ланселот поворачивается и как-то невесело бредет прочь из зала, - дела знаете ли, служба.
Когда дверь за ним закрывается Шут сердито произносит:
- Да какая у него служба?! Пьянки сплошные. Его стражники так растолстели, что в кольчуги не влезают, напьются и идут город патрулировать, от одного кабака к другому, и за пики держаться, чтобы по дороге не шмякнуться на мостовую ненароком.
- Ну зато у нас в городе порядок, - примирительно произносит Бургомистр, - и поймите, скучно же людям. Войн нет, а служба она такая однообразная, изо дня в день одно и тоже. Или что, с палачом история лучше вышла? Ты Шут вспомни, подумай, а потом ругайся.
- Да, - Шут чешет затылок, - с палачом действительно скверная история вышла. Признаю, что было, то было.
- Погодите, - вмешивается Король в их спор, - какая такая история произошла с палачом?
В этот момент раздается стук в дверь и не дожидаясь ответа, в приоткрывшуюся дверь, высовывается голова в красной остроконечной маске. Оглядев зал, хозяин маски входит. Это Палач.
- А вот и он сам! - восклицает Бургомистр, - вы лучше его спросите, так сказать как непосредственного участника.
- Позвольте представиться Ваше Величество, - глухо говорит пришедший, - палач королевства…, - это здоровый мужик, но все время словно чего-то опасающийся, одет он в черный камзол с короткими рукавами, короткие штаны и красную маску с прорезями для глаз. Во всех его движениях сквозит неуверенность и неуклюжесть, тут он вспоминает то, что забыл сказать, - …к вашим услугам, - и кланяется.
- А почему вы в маске? - удивляется Король, - вас же все здесь должны знать.
- Это я при параде, - опускает голову палач, - так сказать парадная униформа.
- В нашем королевстве давно уже никого не казнят, - опять встревает Бургомистр, - если только иногда плетей кому надает, в крайнем случае, а обычно темницей ограничиваемся. Разбойников у нас нет. А вот в старые времена, - он поднимает глаза вверх, вспоминая, - когда из города ушел палач… Да вы не стесняйтесь, расскажите как все было, - обращается он к Палачу.
- Сами лучше рассказывайте, а то мне как-то неудобно, молодой тогда был, горячий, ну и обидчивый конечно, - Палач снимает маску, под ней обнаруживается довольно добродушное лицо, решив все-таки рассказать, он начинает, - я потомственный палач этого королевства. Ну и когда ремесло ко мне по наследству перешло, стал трудиться - приговоры выполнять. Времена тогда были неспокойные, разбойников и воров полно по дорогам шастало, они добрых людей грабили, а иногда и убивали. Ну вот я, когда этих преступников ловили и судили - приговор выполнял: кому голову с плеч, кого в петлю, кому плетей. Но тож я не по собственной воле, есть приговор судьи, я его и выполняю. Нет приговора, так ничего и не делаю. А когда отдохнуть хотелось… придешь в харчевню, а там как ругаться народ начнет, так среди других бранных слов, обязательно "палач" проскальзывает. Детишек, если животных по глупости мучают тоже этим словом бранят. И вот как-то стало мне так обидно, хоть волком вой. Я инвентарь весь в порядке содержу, чищу, приговоры аккуратно, без лишней жестокости, между прочим, выполняю. Устаю к вечеру как собака, а тебе ни то что почета и уважения, чуть ли не в спину плюют. Впрочем большинство горожан ко мне нормально относилась, понимали. Но тогда так я сильно разобиделся, что сдал ключи от палаческой комнаты господину Бургомистру, собрал нехитрые пожитки и вечером ушел из города. В нескольких милях нашел тихую деревню и устроился там пастухом, благо кнутом я владею хорошо, - палач на секунду замолчал, вспоминая, - эх, хорошие были денечки. На природе сидишь, да на щиплющих травку животных смотришь. Идиллия.
- Это у вас там милейший была идиллия, а у нас черте что твориться начало, - раздраженно подхватил Бургомистр, ему видимо эти воспоминания не доставляли никакой радости, - сразу нашлись идиоты, говорившие, что уход палача - это очень хорошо. Теперь без палача мы будем самым свободным и гуманным королевством. Ну, а другие дураки этим речам поверили. Аж праздник свободы устроили. И перед соседями все хвастали, вот дескать, у вас еще средневековье, а у нас новое гуманное время. Тьфу! - Бургомистр в сердцах плюет на пол и замолкает.
- А между тем, - спокойно продолжает рассказ Шут, - приговоры оставались невыполненными. Заключенных подержат в тюрьме, да и выпустят, не век же им сидеть там за казенный счет. Вот и почувствовали лихие люди безнаказанность. А прослышав, что из нашего королевства ушел палач, из других, где приговоры выполнялись исправно, разбойники да воры к нам как мухи на мед потянулись. На дорогах ужас что стало твориться. Ни пройти, ни проехать, хорошо, если только ограбят, а то и убьют запросто. Казнить-то за это теперь не могли. Вот и перестали купцы к нам ездить, захирела торговля. Да и в самом городе неспокойно стало. С закатом жители на улицы и носа не кажут, сидят да добро стерегут, чтобы не вломились, да не ограбили. А еще - все с оружием стали ходить. Сначала думали поможет. Ага, как же, помогло, раньше в таверне повздорят по пьяному делу, ну дадут друг дружке по харе и разойдутся с фингалами, а когда все себе мечи да кинжалы на пояса повесили, так редкая драка без убитых и покалеченных оставалась. В общем, такая жизнь настала, что хоть волком вой, хоть на погост сразу ползи, - закончил Шут.
- Ну мы тогда городское собрание устроили, посовещались, покричали, поспорили, - снова бодро подхватил Бургомистр, - и решили к палачу посыльных отправить, просить обратно вернуться. Жители доверили эту ответственную задачу мне, позапрошлому королю, и вот ему, - показывает на Шута.
- И как, уговорили, как я вижу?! - не выдержал Король.
- Долго уговаривали, но…, - Бургомистр поворачивается и смотрин на Палача, тот смущенно опускает голову. И начинает глухо говорить:
- Да я отходчивый, они чуть ли не на колени вставали, обещали новый топор за счет города купить, рассказывали какое беззаконие твориться, вот я и решил вернуться.
- Кстати, - иронично заметил Шут, - топор так и не купили. Старым пользоваться пришлось.
- А зачем новый покупать если у нас сейчас и старый без работы стоит? - упрямо возражает Бургомистр, и быстро, не давая никому вставить ни слова, с оптимизмом заканчивает рассказ, - вернулся значит палач, приговоры что накопились выполнил, народ и присмирел. Разбойники в леса сбежали или за границу подались, в те королевства, где по примеру нашего от услуг палача отказались. А у нас жизнь с тех пор нормальная пошла, купцы снова зачастили и люди по ночам не бояться домой возвращаться. А палач с тех пор в городе - уважаемый человек. Вот такая история.
- Ну я пойду, - сразу заторопился Палач, - вы Ваше Величество обо мне теперь все знаете. А мне пора, инвентарь, знаете ли в порядке содержать надо, смазывать, пыль стирать.
Палач скрывается за дверью, но в дверях сталкивается с новым посетителем и они некоторое время никак не могут разойтись, пытаясь каждый уступить другому дорогу. Наконец в зал вразвалочку заходит моложавый человек с гитарой, одетый пестро и ярко. Проходит к самому трону и отвешивает Королю небрежный поклон.
- А вы кто? - с интересом спрашивает Король, так как посетитель не представился, хотя догадывается о его профессии.
- Я - Менестрель, Ваше Величество, - горделиво, как будто он герой, вернувшийся с дальних и славных сражений, отвечает пришедший. У Бургомистра на лице кислая мина, видно, что Менестреля он недолюбливает. Зато Шут сразу оживляется.
- Ага, значит песни поете? - заинтересованно спрашивает Король.
- И сочиняю, и пою, Ваше Величество, - весело отвечает Менестрель.
- По большей части по кабакам и трактирам, - недовольно добавляет Бургомистр.
- А где еще накормят и напоят бедного поэта?! - парирует Менестрель.
- Да, особенно напоят, - бурчит Бургомистр, качая головой.
- А что поделаешь, если мои песни нравятся народу, - невинно пожимает плечами Менестрель, - например "Выпьем еще кружку эля", вот и благодарят как могут.
- Погодите, - вмешивается Король, - а разве это не народная песня? Ее во всех королевствах поют.
- Наверно уже народная, - задумчиво замечает Менестрель, - имя мое теперь мало кто вспоминает. Все в основном просят спеть. Ну а там, где веселая песня и веселая компания, выпитые кружки эля считать не принято.
- Пишите всякую ерунду, - громко замечает Бургомистр, - да и похабщину часто, вот простолюдинам и нравиться горланить по вечерам. Писал бы лучше оды высоким персонам, глядишь - прославился бы.
- Нет, - отрицательно качает головой Менестрель, - только не оды правителям!
- Что неужели так трудно, при ваших-то способностях? - удивляется Король.
- Не трудно - противно, - Менестрель бесцеремонно сплевывает на пол, - не поверите, но до тошноты противно. Писать еще ничего, но ведь их и читать надо! И читать непосредственно тому, кому эти оды посвящены. А меня наизнанку от всей этой лести и славословия выворачивает.
- И что были случаи…? - осторожно спрашивает Король.
- Были, что там говорить, - махнул рукой Менестрель, - пару раз читал вот так… Когда бумага перед глазами - все нормально было, а как на эту рожу взглянул…, - Менестрель подавленно замолкает вспоминать былое происшествие ему неприятно.
- Ваше Величество, - вмешивается Шут, - у него много хороших песен есть, новых, умных, талантливых.
- Да кому они нужны?! - в сердцах восклицает Менестрель, - как в кабаке или на ярмарке не появлюсь, и начинаю их петь, кричат "не надо, старые давай". А запоешь старые, все подпевать начинают.
- Неужели люди не любят новые песни? Мне в это что-то не вериться, - рассуждает Король.
- Молодежь еще немного интересуется, но поймите Ваше Величество, не могу я уже как в молодости сочинять. Тогда юным был, бесшабашным, вот и песни подстать были, а сейчас мои песни кажутся слишком сложными и заумными. Вот сами послушайте, - Менестрель достает из-за спины гитару и начинает петь:
- Король и шут уже не пьют: они всё думают о том,
Что по лицу - не в титул! - бьют, хоть королем будь, хоть шутом.
И ни корона, ни колпак, увы, не могут подарить
Того уютного тепла, в котором можно всё забыть…
Король задумчиво вздохнёт, пыхтя затлевшим табаком:
"Эх, биться головой об лёд, со дна поднявшись - нелегко!
Бороться или уступить - вот в чём вопрос. Но где ответ?
Как хочется себя пропить за медные полушки лет…"
Шут ухмыльнётся груде дел, звеня печальным бубенцом:
"С собою - как бы ни хотел - не поменяешься венцом!
Я подряжался веселить, ты соглашался управлять…
Шутом - и то, несладко быть, что ж говорить о королях!"
Края у истины всегда остры, как битое стекло.
Кровь? Пот? Солёная вода? Вино в бокалы потекло?
Пусть люди спорят и кричат, я лишь задуматься прошу,
Когда - в обнимку - замолчат король и шут. Король и шут…
Король внимательно слушает всю песню до конца, когда Менестрель замолкает, воцаряется тягостное молчание. Через некоторое время Король говорит:
- Знаете, а мне понравилось. И совсем не заумно, все понятно.
- Это вам понятно, вы человек образованный, - вздыхает Менестрель, - а вот другие…, им что попроще подавай.
- Послушайте, а может во время ближайшего праздника вам сцену организовать, пригласить других музыкантов, там вы и споете свои новые песни, - с энтузиазмом предлагает Король.
- Бесполезно Ваше Величество, - Менестрель опускает голову, - на праздниках народ нажирается как свиньи и им уже не до песен. Вернее не до таких песен.
- Это верно, - поддакивает Шут, - уже пытались на праздниках концерт устроить. Так некоторые языками лыка не вязали, - он морщиться, - да и в драку могут полезть, с них станется.
- Пусть все будет остается как есть, Ваше Величество, - грустно говорит Менестрель, и вдруг через силу улыбается, - а если захотите послушать мои песни, так только позовите, я с удовольствием вам спою.
Он снова отвешивает изящный поклон и с достоинством удаляется из зала.
- Если пьян в стельку не будет, - снова добавляет Бургомистр, когда за Менестрелем закрывается дверь, - он в трактире фактически живет.
- Ну не в трактире, а у хозяйки трактира, - вступается за Менестреля Шут, - с одной стороны он больше клиентов привлекает, а с другой любит она его, хоть он выпивает часто и за молоденькими девушками волочится.
- Да невеселая история, - вздыхает Король. В этот момент слышится шум за дверью, приглушенные крики "Куда дурак?! Там же новый Король, опять все испортишь…", но дверь все же открывается и за порог падает здоровенный детина, сверху на него валится Ланселот. Малый легко стряхивает с себя начальника стражи подходит к самому трону и низко кланяется. Слышится глухой стук лба об подлокотник трона. Потирая начинающую вырастать шишку на лбу парень выпрямляется, удивленно бормоча:
- Ну вот, надо же, опять не рассчитал.
- Вы кто? - скорее очень удивленно чем строго спрашивает Король. Ланселот тем временем, видит что сделать больше ничего не может, и становиться рядом с Бургомистром.
- Я дурак, Ваше Величество, - спокойно отвечает малый.
- Не понял, вы Шут что ли? - Король вопросительно смотрит на Шута, на что тот довольно резко отвечает:
- Я попрошу Ваше Величество не путать дураков и шутов, это разные вещи.
- Верно, - быстро кивает малый, - господин Шут прав, я настоящий Дурак, так сказать натуральный.
- Интересно, - Король подается вперед, - и в чем это у вас выражается? Ну в смысле дурость?
- Да ему что ни поручи - все испортит, - ворчливо отвечает за Дурака Бургомистр.
- И еще всякие разрушения и конфузы устроит, - добавляет Ланселот.
- Верно, - опускает голову Дурак, - за что ни возьмусь, все из рук валится. Вот я и пришел к вам за советом, чем бы мне таким заняться, чтобы никому не навредить. А то скучно, да и шарахаются все от меня как от чумы.
- Может вам в стражники пойти? - предлагает Король, - работа непыльная, да и ума особо не надо - по улицам ходить, за порядком следить. А? Господин Ланселот, возьмете? Парень вроде здоровый, вам бы он подошел.
- Брал уже, - с безнадежностью в голосе отвечает Ланселот, - хорошо, что на всех стражниках доспехи были, а то пока алебарду на плечо закидывал - двух точно бы покалечил.
- А-а-а…? - Король вопросительно поворачивается к Бургомистру, но тот перебивает его:
- Пробовали! - чуть ли не кричит он, - посыльным. Бегает он конечно быстро, но он так все бумаги перепутал, что мы потом неделю разбирались, куда что отослали, но хуже всего что письма как назло оказались у тех, кому они совсем не предназначались, вот и вышла назавтра такая свара. Кому приятно о себе же донос читать?!
- Он где только не служил, даже в церкви, - подвел итог Шут, - но нигде ничего путного еще не сделал.