Ромашка
Это было в июне. Ёжик влюбился.
Необыкновенно пахла трава, а Ёжик ходил большими кругами вокруг Ромашки и боялся к ней подойти.
- Ты чего ходишь? - спросил Кузнечик. - Может, что надо? Скажи.
- Ничего мне не надо, - пробурчак Ёжик. И ушёл за ёлку.
Отсюда, из-за ёлки, Ромашка была ещё прекраснее.
Она стояла, слегка изогнувшись, на тоненькой ножке и до того была свежа, легка и воздушна, что Ёжик зажмурился.
"Подойду, - решил он. - Подойду и прямо так и скажу: "Вы мне нравитесь, Ромашка! Я очарован!" Очарован, очарован, - забормотал Ёжик. - Может, я вами очарован? Попробую сначала".
Он встал, вскинул мордочку, взмахнул лапой и про себя сказал: "Вы мне нравитесь, Ромашка! Я вами очарован" Нет, не годится. Я… Вами… Плохо! "Вы мне нравитесь, Ромашка. Я очарован". Так лучше. А что она скажет? Она скажет: "Ты мне тоже нравишься, Ёжик". Вот было бы здорово! Но она так ни за что не скажет. Что ей до меня, Ёжика?"
И Ёжик стал опять большими кругами ходить вокруг Ромашкиной поляны и вспоминать, как на рассвете встретил Лося. То есть они даже и не встретились, потому что Лось Ёжика не видела, но Ёжик не только видел Лося, но и слышал, что тот говорит.
- Фф-у!.. Вздыхал, ломясь сквозь кусты, Лось. - Фф-у!.. До чего ж хороша!.. - Лось фыркал и крутил головой.
Ёжик сразу догадался, что это он о Ромашке, но спросить не решился.
"Пойти, что ли, посоветоваться с Белкой, - думал Ёжик. - Всё-таки она - Белка и думает так же, как Ромашка".
И Ёжик было побежал к Белке, но наткнулся на Медвежонка.
- Ты чего здесь делаешь? - спросил Медвежонок.
- А ты?
- Я вообще, - сказал Медвежонок. - Гуляю.
- И я.
- А хочешь, я скажу тебе тайну? - спросил Медвежонок.
- Говори.
- Здесь появлись необыкновенная Ромашка, - шёпотом сказал медвежонок. - Я иду с ней знакомиться. Только - шшш! - Медвежонок прижал лапу к носу. - Никому!
Ёжик обмер. Он сразу понял, о какой Ромашке говорит Медвежонок.
- Так это моя Ромашка, - сказал Ёжик. - Возле ёлки, да?
- Возле ёлки. А ты откуда знаешь? Она только вчера появилась в нашем лесу.
- Вот вчера я её и увидел, - сказал Ёжик. - Только ты никому, понял?
- Погоди, - сказал Медвежонок. - А почему она - твоя?
- Потому что я её первый увидел.
- А почему ты знаешь, что она захочет дружить с тобой, а не со мной, Медвежонком?
- Потому что она так стоит, - сказал Ёжик, - и так смотрит, что сразу видно, с кем она хочет дружить.
- С кем же?
- Со мной, - сказал Ёжик.
- Ну знаешь… - Медвежонок сел. - Я от тебя такого не ожидал. Говори, как она стоит и как смотрит.
- Разве словами скажешь?
- Покажи.
Ёжик встал на одну ножку и томно поглядел на Медвежонка.
- Так. И почему ты думаешь, что сразу видно, что она хочет дружить с тобой?
- Потому что она так смотрит.
Ёжик снова встал на одну ножку и поглядел на Медвежонка.
- Знаешь что, - сказал Медвежонок. - Пойдём к ней вместе, познакомимся. Пусть она выберет сама.
- Нет, - сказал Ёжик. - Давай сначала пойду я, а потом - ты.
- А почему не наоброт? Я познакомлюсь и представлю тебя.
- Ты её напугаешь, - сказал Ёжик.
- Я? Да я всё утро плавал в реке, чтобы быть пушистым. Ты потрогай, какой я шёлковый. Разве такой Медвежонок может кого-нибудь напугать?
- Всё равно, - сказал Ёжик. - Напугаешь. Ты вон какой страшный.
- Я? Страшный?
- Ты же - медведь, - сказал Ёжик. А она - Ромашка.
- Ну и что? Медведь медведю рознь. А я вон какой шёлковый.
- Ты погоди, - сказал Ёжик. - А я сейчас сбегаю погляжу, там ли она.
И побежал.
- Стой - крикнул Медвежонок. - Давай ползком.
- Зачем? Я сбегаю и вернусь.
- Тогда давай вместе.
- Да я вернусь. Ты не бойся. Я только гляну, и всё.
И Ёжик побежал.
Ромашка стояла на том же месте и была ещё легче, ещё воздушнее. Ах, как она была хороша!
"Пускай Медвежонок идёт первый, - решил Ёжик. - Я не могу". И вернулся к Медвежонку.
- Иди, - сказал Ёжик. - Стоит. Познакомишься, а потом сразу зову меня. И Медвежонок пошёл. Даже не так. Они пошли вместе: Медвежонок впереди, а Ёжик сзади.
Медвежонок подошёл к Ромашке. Ёжик, не мигая, глядел на них из-за ёлки.
- Здравствуйте! - сказал Медвежонок. - Вы - Ромашка!
- Да, - сказала Ромашка и поглядела на Медвежонка искоса.
- А я - Медвежонок.
- Вижу, - сказала Ромашка.
- Как вам нравится в нашем лесу? - Медвежонок переминался с ноги на ногу и думал, что бы ещё сказать.
- Мне здесь очень нравится. Здесь очень красиво.
- И погода прекрасная, правда? Вы любите дождь?
- Дождь? Я ещё ни разу не видела дождя. Какой он?
- Дожди бывают разные, - сказал Медвежонок. - Бывает грибной - это когда дождь, а сквозь дождь - солнце.
- Это, наверное, очень красиво, - сказала Ромашка. - Как вы хорошо говорите. Расскажите ещё что-нибудь.
- А бывает проливной дождь, - сказал Медвежонок. Это одна вода.
- Я очень люблю воду, - сказала Ромашка.
Ёжик прыгал за ёлкой и делал Медвежонку разные знаки. "Знакомь! Знакомь меня!" - кричал про себя Ёжик. Но Медвежонок будто забыл про Ёжика. Он ходил вокруг Ромашки, размахивая лапами, и говорил без умолку.
- Это ещё что, - говорил Медвежонок. А бывает - снег.
- Что это?
- О! Это очень холодное вещество. Это такой дождь зимой. Представляете? С неба падают белые пушистые хлопья. Ну с чем сравнить? Ну, вот, например, со мной, с Медвежонком.
- Такие огромные?
- Нет, такие же пушистые, мягкие, ласковые.
- А вы - ласковый?
- Очень, - сказал Медвежонок.
Ёжик готов был плакать от обиды, но боялся вылезти из-под ёлки. "Как тебе не стыдно, Медведь! Ты же обещал!" - кричал про себя Ёжик.
И тут Медвежонок обернулся к нему и сказал:
- А хотите, я вас познакомлю со своим другом?
- Очень, - сказала Ромашка.
- Позвольте вам представить моего друга Ёжика. - И Медвежонок сделал широкий жест лапой. - Выходи! - шепнул он Ёжику.
Но Ёжик стоял за ёлкой и чувствовал, что лапы у него примёрзли к земле. Он хотел весело рассмеяться и крикнуть: "Иду, Медвежонок!" - но почувствовал, что лапы у него не шевелятся и он не может раскрыть рта.
- Позвольте вам представить моего самого лучшего друга, Ёжика, - громче сказал Медвежонок и ещё шире повёл лапой. - Да выходи же! - зашипел он.
Но Ёжика будто окостенил мороз. Он вдруг с ужасом понял, что никогда ни за что не найдёт в себе сил подойти к Ромашке.
Он повернулся и что было мочи, ломая кусты, спотыкаясь, падая, побежал вглубь леса.
Не улетай, пой, птица!
Повеселимся, Поросёнок!
- А как?
- Давай попрыгаем!
И они запрыгали: Заяц - через пенёк, Поросёнок - через поваленную осину.
- Так не развеселишься, - сказал Заяц. - Иди сюда!
И подвёл Поросёнка к упавшей сосне.
Весенний лес, набитый солнцем и птицами, стоял в зелёном дыму.
- Прыгай! - сказал Заяц.
- Боюсь, - сказал Поросёнок.
- Смотри! - сказал Заяц. И прыгнул.
- У тебя ноги длинные, - и Поросёнок лёг животом на сосну.
- Да не так, - сказал Заяц. - Смотри!
Птица пела далеко и тревожно, потом подлетела ближе, запела радостно и светло.
- Ты не смотришь, - обиделся Заяц. - Так я тебя не научу.
- Я смотрю, - сказал Поросёнок.
"Где же она сидит?" - разглядывая ветку за веткой, думал Поросёнок.
- Смотри в третий раз! Больше не покажу.
Заяц прыгнул, и тут Поросёнок её увидел.
Она была совсем крошечная, серый такой комочек, а пела так, что у Поросёнка защемило в груди.
- Будешь прыгать или нет? - спросил Заяц.
- Ты прыгай, - сказал Поросёнок. Он, не отрываясь глядел на птицу.
Вот она наклонила голову и…
Такого Поросёнок ещё никогда не слышал.
- Главное не бойся, - говорил Заяц. - И отталкивайся двумя ногами сразу. Понял?
- Ага, - сказал Поросёнок. "Если бы я умел так петь, если бы я только чуть-чуточку мог, как она. Я бы…"
- Ну прыгай! - сказал Заяц.
Поросёнок подпрыгнул, лёг животом на поваленную сосну и закрыл глаза.
- Эх ты! - сказал Заяц. - Учи тебя! - И убежал.
- Птица, - шептал Поросёнок. - Не улетай, пой, птица! Я не умею прыгать, не умею петь, но, когда ты поёшь, мне кажется, мне кажется… я могу всё.
Птица пела, а поросёнок лежал ничком на упавшей сосне, и ему казалось, что он сам - вольная птица, летит высоко над землёй и машет лёгкими крыльями. Прибежал Заяц.
- Ну, будешь прыгать? - спросил он. - Да чего же ты плачешь? Вот глупый! Да я тебя научу, научу! Надо только отталкиваться двумя ногами сразу.
Кукуня
- Капает и капает, и - туман, - разве это погода?
- Нет, - сказал Кукуня, новый знакомец Ёжика и Медвежонка.
- А ты сам откуда? - спросил Ёжик.
- Я - здешний. Мама у меня куница, от неё - хитрость.
- А папа? - спросил Медвежонок.
- Папа - бобр. Всё плотины строил.
- Значит, ты - хитрый? - спросил Ёжик.
- Смышлёный, - сказал Кукуня. - Я - смышлёный, трудолюбивый, люблю поспать, поесть, поплотничать, повеселиться…
- И плавать любишь? - спросил Ёжик.
- И плавать.
- А кувыркаться?
- Нет, - сказал Кукуня. - Кувыркаться не люблю. У меня от этого голова болит.
Они сидели посреди туманного леса в беседке, которую построил Кукуня.
Накрапывал дождь, пахло землёй и листьями.
- А что ты ещё любить? - спросил Медвежонок.
- Черёмуху.
- А ещё?
Кукуня задумался. Он был небольшой зверёк с маленькой головой и мохнатыми лапами. Больше всего он походил на собаку таксу, если бы она надела пушистые валенки.
- А ты откуда пришёл? - спросил Ёжик.
- Из-за реки.
- А зачем построил вот эту?.. - Медвежонок не знал, как назвать беседку.
- Не знаю. Где-то видал, - сказал Кукуня. - Дождь не мочит, а стен нет.
- А если ветер?
- В дом уйду.
- А где дом?
- Построю.
- Ты к нам надолго? - Медвежонок обошёл Кукуню и даже потрогал его лапой.
- А что?
- Интересно, - сказал Ёжик.
- Посмотрю, - сказал Кукуня. - Понравится - останусь, не понравится - уйду.
- А куда? - спросил Медвежонок.
- Мало ли! Захочу - вернусь к себе за реку, захочу - пойду дальше.
- А куда? - спросил Ёжик.
- Пойду к белым медведям, к песцам. Меня северные олени любят.
- А ты и на севере был?
- Был.
- И на юге?
- Везде. Я даже на Ките плавал.
- Врёшь! - сказал Медвежонок.
- Я старый, - сказал Кукуня. - Годы мои большие. Чего мне врать?
- А сколько же ты живёшь? - спросил Ёжик.
- Лет 300, - сказал Кукуня. - А может, 500. Не помню.
- Мою бабушку помнишь?
- А как же! Славная была Ежиха.
- А моего дедушку?
- Печальный был Медведь, - сказал Кукуня. - Всё на скрипке играл.
- Правильно! - воскликнул Медвежонок. - У меня и скрипка в шкафу осталась.
- Бери, говорит, Кукуня, свою скрипку. Сыграем!
- Это кто говорит?
- Это твой дед. Мне.
- А ты и на скрипке можешь?
- А мне - что топором, что на скрипке.
И Медвежонок уточкой полетел домой и вернулся со скрипкой. Пока он бегал, Ёжик ни о чём не спрашивал, а только глядел на Кукуню во все глаза.
- Ну-ка, давай скрипку!
Кукуня потрогал струны, взмахнул смычком - скрипка запела. Кукуня играл по-деревенски - просто и от души. Скрипка то плакала, то хохотала. И Медвежонок с Ёжиком то сидели, насупившись, то пускались в пляс.
- Нет, лапа не та, - вздохнул Кукуня, опуская смычок. - Эх, бывало, сядем с дедом твоим на два пенька, да как грянем, как потащит, потащит он вверх, а я - кругами хожу. Волки плакали.
- Куда потащит? - спросил Ёжик.
- Кого?
- Ну, туда… Душу.
И Кукуня снова взял скрипку и заиграл так, что Ёжик с Медвежонком заплакали.
- Хороший у тебя дед был, - сказал Кукуня. - Редкий Медведь, жаль только, моя скрипка сгорела.
- Бери, - сказал Медвежонок. - Бери дедушкину!
- И никуда не уезжай, - сказал Ёжик.
Кукуня зажмурился, посидел так с закрытыми глазами, взял скрипку - и накрапывающий дождь, и лес, и туман - всё смешалось с запахом земли и листьев, и беседка, построенная Кукуней, вместе с друзьями уточкой поплыла над землёй.
Урюк
- А можно сказать - бушует весна? - спросил Ёжик.
- Конечно!
И Заяц понёсся через лес, и Ёжик с Медвежонком следом.
Заяц прискакал к дикой вишне.
- Глядите! - сказал Заяц. - Как снег!
- Цветёт, - сказал Ёжик.
- Пахнет…
- Нюхайте! - сказал Заяц.
И все стали подпрыгивать и нюхать.
- Снегом, - сказал Медвежонок.
- Свежестью!
- А почему - бушует? - Ёжик остановился. - Ведь когда бушует - всё свищет, летит?
- А дожди? - сказал Заяц. - А птицы?
- Верно! Дожди - летят, птицы - свищут!
- И облака, - сказал Медвежонок. - Облака тоже летят.
- И бабочки!
- При чём здесь бабочки?
- Как? А цветы? - и Заяц показал на вишню.
- Персики, - сказал Медвежонок. Знаешь, как персики цветут? Урюк!
- Нет у нас персиков!
- Сирень, - сказал Ёжик. - Вот уж цветёт!
- Сирень - сиреневая, при чём здесь вьюга?
- А белая?
- И липы, - сказал Заяц. - Отцветут, и лепестки так и летят.
- Вместе с яблоневыми…
- И урюк! - сказал Медвежонок.
- Отстань ты со своим урюком!
- Как метель! - Медвежонок хотел, чтоб не забыли урюк.
- И дожди! - крикнул Ёжик.
- И облака!
- И черёмуха!
- И слива!
- И черешня!
- И вишня!
- Вот потому-то - бушует!
- Не-а, - сказал Медвежонок. - Уж если кто по-настоящему бушует, так это - урюк!
Сова-сова
В эти самые лучшие часы, когда солнце уже садится, но ещё не наступили сумерки и от деревьев на снегу - длинные глубокие тени, - в эти часы Ёжик садился у окна и мечтал.
То же самое делал Медвежонок.
А у Зайца не было сил мечтать, потому что Заяц просто не мог сидеть на месте.
Вот и сегодня он сперва сбегал к Ёжику, потом - к Медвежонку, и обоих застал сидящими у окна, глядящими в затухающий лес.
- И птицы не поют! - огорчился заяц. - Поговорить не с кем.
Белка сидела у печки с вязанием.
Хомячок съел кашу и теперь пил компот.
Филин ещё не проснулся.
И Волк видел последний сон.
"Взойдёт луна, вылезет на поляну и - завоет", - подумал Заяц.
Он знал, что Ёжика с медвежонком сейчас трогать нельзя; с Белкой и Хомячком - скучно; и поэтому Заяц один прыгал по остывающему насту и просто не знал, куда себя деть.
С Лисой у Зайца сложились особые отношения, и поэтому он решил сбегать к Лисе.
- Лиса-Лиса, бон суа! - сказал Заяц.
- Бон суа! Добрый вечер, Заяц!
У Лисы была французская бабушка, и она учила Зайца по-французски.
- Коман са ва? Как дела? - спросил Заяц.
- Са ва комси комса. Так себе, - сказала Лиса.
- Сова-сова, - обрадовался Заяц. - Так себе.
- Учи, - сказала Лиса.
И Заяц полетел по лесу, повторяя:
- Сова-сова! Сова-сова! Сова-сова!
- Тебе чего? - спросил Филин. - Чего надо?
- Ничего, - сказал Заяц.
- А чего зовёшь?
- Я тебя не звал.
- Как же не звал? - рассердился Филин. - Прыгаешь, кричишь: "Сова! Сова!" Это я же!
- Это по-французски - так себе! - сказал Заяц.
- Это я - так себе?
- Нет, это по-французски "так себе", а ты - очень и очень хороший!
- То-то, - сказал Филин. - А что будет по-французски Волк-волк?
- Ещё не знаю.
- А Лиса-лиса?
- Надо спросить. Сбегаю и спрошу.
"Сова-Сова!" - пол по дороге к Лисе Заяц и с порога спросил:
- Сова-сова - так себе, а Лиса-лиса?
- Не сова-сова, а са ва комси комса, - сказала Лиса. - А Лиса-лиса - это я, и больше никто.
- А Волк-волк?
- Волк-волк - по-французски ничего не значит.
"И всё-таки что-то здесь не так, - зубря "сову-сову" и в третий раз огибая лес, на бегу думал Заяц. - Сова-сова - так себе, значит, а Волк-волк - ещё хуже".
Он до того задумался, к тому же, не переставая вопил "сову-сову", что не заметил Волка.
- Ты кого славишь? - схватил Зайца Волк.
- Сова-сова - так себе! - выпалил Заяц.
- Вот именно! Кому она нужна, твоя Сова? Бегай и кричи: Волк! Волк!
- Что ж мне тебя кричать, когда ты ничего не значишь?
- Я?
- Ну да. Для французов ты - тьфу!
"Неужто Волк для них - ничто?" опечалился Волк. Он так расстроился, что даже отпустил Зайца.
- Совсем, - горько вздохнул Заяц. - Представляешь, Волченька, ты - Волк, а тебя как будто и нет.
- Ничего, Заяц, - сказал Волк. - Это, может, меня у французов нет, у них и леса-то нет. Зато здесь мы с тобой - у-ух!
- Ух! - кивнул Заяц.
- Ну, беги, - потрепал по ушам Зайца Волк. - Тянись к знанию.
И, по-волчьи осклабившись, показал страшные зубы:
- Беги-беги! Учись! Пусть знают наших!
И Заяц, ликуя, помчался по лунному лесу, зовя Сову-сову - хищную птицу, которая, может, там, у французов, и означает ни то ни сё, ни так ни сяк, так себе, а у нас - тихую жуть.