- Ух! - сказала Бочка. - Никогда не видела такого чёрного поросёнка!
- Буль-буль! - булькнула вода. - Никогда не встречала такого грязнули!
А Хрюк тёрся, мылся, хрюкал, скоблился, отфыркивался и наконец вылез из бочки совсем розовый.
- Теперь меня хорошо видно? - спросил он.
- Очень! - сказал Одуванчик. - Тебя никогда не было так хорошо видно.
Золотой и пушистый
Посвящается Поросёнку
К зиме Поросёнок подстригся.
- Ты что это сделал? - сказала ему маленькая утка Чирок.
- Волосиков мало, - сказал Поросёнок. - Вот намажусь глиной, и к весне у меня будет волос, как у лошади.
- Зачем тебе такая грива? - удивился Чирок.
- А что же? У тебя - перья, у них - волосы, а я - лысенький, - сказал Поросёнок.
Они разговаривали у реки, куда совсем лысенький Поросёнок прибежал прощаться со своей знакомой уткой Чирок.
- Ты скоро улетишь?
- Завтра, - сказал Чирок.
- Ну вот - прилетишь, а я - волосатый-волосатый, - сказал Поросёнок.
- А я тебя узнаю?
- Не узнаешь - я крикну: "Чирок! Это я, Поросёнок!"
- Ладно, - сказал Чирок. - А пока ты узнаваемый, давай с тобой поиграем, как лысенький Поросёнок с маленькой уткой Чирок.
- А как можно играть иначе? - спросил Поросёнок.
- Как прилетевшая утка с волосатой лошадью.
- Нет, давай - как лысый Поросёнок…
И они стали играть в игру, в которую играли всегда: Чирок нырял, а Поросёнок бросал в него сосновыми шишками.
Наигравшись, они сели на берегу, и Поросёнок сказал:
- Я буду по тебе скучать, Чирок.
- И я.
- Я буду по тебе очень скучать.
- Я тоже.
- А ты расскажешь, когда вернёшься, где ты был?
- Конечно.
- А что там?
- Не знаю. Я ведь ещё никогда там не был.
- Как жаль, что мы не можем полететь вместе, - вздохнул Поросёнок. - Говорят, там есть большая река и, если голову намазать илом из этой реки, волосики станут золотые и пушистые.
- Я принесу тебе ила из этой реки, - пообещал Чирок.
- А не забудешь?
- Нет-нет, прощай! - И улетел.
А Поросёнок пошёл домой, намазал голову глиной и стал ждать, когда станет волосатым, как лошадь.
Метели кружили над землёй, вьюги выли, а Поросёнок сидел у себя в доме у печки и ждал весны.
Глина обсохла, и Поросёнок боялся пошевелиться, чтоб не обсыпаться.
Но вот наступила весна и запели птицы; Поросёнок выскочил из дома и поглядел в лужу.
Из лужи на Поросёнка глянул лохматый Свин.
- Ха-ха! - крикнул Поросёнок. - Как лошадь! - И тут же искупался в луже.
К реке он шёл медленно и важно.
Остановился, выставил вперёд ножку и поднял голову.
Летели утки.
"Кто это? Кто это?" - спрашивали они друг друга.
- Вы не видели лысенького Поросёнка? - спросила одна Утка. - Он постригся к зиме и теперь должен стать неузнаваемым.
- А что? - спросил Поросёнок.
- Мы принесли ему ила из далёкой реки, - сказала Утка. - Он станет золотым и пушистым.
- А где Чирок? - спросил Поросёнок.
- Его нет, - сказала Утка. - Он просил передать вот это.
- Где Чирок? - крикнул Поросёнок.
- Ему очень хотелось долететь. "Брось! Брось! У тебя не хватит сил!" - кричали мы ему над морем. Но… Он не послушался, и вот…
- Что?..
- У него не хватило сил, - сказала Утка.
Поросёнок повернулся и, сгорбившись, пошёл от реки.
"Какая разница, - думал Поросёнок, - лысый или золотой?.. Лишь бы был Чирок, и мы играли, и он кидал в меня шишками.."
- А где, где Поросёнок? - не отставала Утка. - Он так просил.
- Нет Поросёнка, - сказал Поросёнок. - Никого нет.
- Значит, у него не хватило сил дождаться, - сказала Утка. - Бедный Поросёнок! Бедный Чирок!
- А может быть, он ещё прилетит? - вдруг спросил Поросёнок.
- Он сел на волну. Он не знает дороги, - сказала Утка.
- Но, может быть, он ещё прилетит?
- Всё может быть, - сказала Утка.
И тут появился Чирок.
Он летел низко над рекой против солнца.
- Чирок! Чирок! Это я, Поросёнок! - закричал Поросёнок и бросился к маленькой утке Чирок.
- Это ты! Это ты! - кричал Чирок. - Ну ты и волосатый! Настоящая лошадь!
И Чирок сам намазал Поросёнка илом из далёкой реки, а потом они вместе вбежали в реку, а когда вылезли на берег, не было никого на свете золотистее и пушистее Поросёнка.
Заяц
Заяц проснулся - было тихо-тихо.
Так тихо и спокойно, что, пока он спал, он даже ни разу не вздрогнул.
Будто онемело всё вокруг.
И пока он хлопотал по дому, а спал Заяц в летнем, верхнем доме, он заметил какую-то странность с головой.
Его голова жила как бы сама по себе, своей отдельной жизнью.
Зайцу хотелось думать об одном, но голова была занята какими-то своими, особыми, не имеющими прямого отношения к Зайцу мыслями, и к тому, о чём ему, хозяину головы, хотелось бы думать.
Более того - Зайцу хотелось делать одно, а делал он совсем другое.
"Надо пойти в зимний дом, достать морковку", - думал, например, Заяц, а сам сидел на полу, глядел в окно, и голова его о чём-то думала.
Заяц даже сам не знал, о чём она думает. Он просто видел перед собой разные картины и себя с кем-то, сердился на кого-то, улыбался, и картины эти были из давным-давно прожитой Зайцем жизни.
То он видел - лес, поляну, весну.
Он, совсем юный Заяц, прыгает и смеётся.
Блестит река.
Хлюпают волны.
А он прыгает рядом с маленьким зайчонком и смеётся.
Или вот: сумерки, какие-то далёкие огоньки, а далеко внизу - река.
И в этих сумерках Заяц сидит с робкой, милой зайчихой, и они глядят на далёкие огоньки, на реку, и у зайчихи чёрные-чёрные, как ягоды смородины, глаза.
"Зачем? Почему?" - всё время спрашивала Заячья голова, и Заяц ничем не мог помочь ей с ответом.
Потом он вставал, куда-то шёл, что-то пытаясь сообразить, сделать, но опять видел себя как со стороны, застывшим у двери и глядящим через весь дом в то же окно и ничего за этим окном не видя.
Опять какие-то картины носились в Заячьей голове. А может, просто голова оторвалась от Зайца и он не заметил этого?
Такая мысль понравилась Зайцу.
Он представил свою голову, отдельно скачущую по лесу, и подумал, что бежать она должна на ушах, вверх тормашками, всё время глядя в серое небо.
За окном падал редкий снежок. Было пасмурно, тихо. Но Зайцу не было грустно.
Была только малая горечь, что голова вот вернулась, села на место и Заяц видел теперь падающий снег и не мог, вслед за головой, бежать по своей прожитой жизни.
В это же самое время
- Ну вот, снова пошёл снег, - сказал Медвежонок. - А я думал - его уже никогда не будет.
- И я, - сказал Ёжик.
- А ты почему думал? Я - потому что облаков не было, а ты?
- А я, - сказал Ёжик, - а я…
- Солнышко увидел, вот и обрадовался!
- Ага…
Они стояли на заметённой тропинке на холме, а вокруг летел снег.
Всю неделю до этого светило солнце, и ещё вчера в большом синем небе не было ни облачка. Небо было такое высокое, лёгкое, что казалось, прыгни с крыши - и полетишь.
И Ёжик так и сделал: забрался на крышу, прыгнул - и упал в сугроб.
Из сугроба, как со дна колодца, он увидел над головой совсем тёмное небо, звёзды - и испугался.
"Как же так? - думал Ёжик, сидя в сугробе. - Там, наверху, весело и легко, а тут - ночь? Значит, когда весело и легко и хочется петь, прыгать и кувыркаться, о д н о в р е м е н н о, - Ёжик остановился и ещё раз про себя повторил: "О д н о в р е м е н н о, то есть в о д н о и т о ж е в р е м я", - страшно и темно? Не может быть! Это просто плохой сугроб".
И Ёжик снова залез на крышу, попрыгал, поплясал, вздохнул лёгкого голубого неба, оттолкнулся - и полетел.
Сугроб, в который в этот раз упал Ёжик, был такой глубокий, что небо высоко над ним было просто чёрное, а звёзды - колючие и злые.
"Так-так-так", - забормотал Ёжик и прикусил губу, чтобы не разреветься.
И тут же услышал:
- Э-ге-ге-гей! Ежи-и-ик! - это кричал Заяц. - Ты где-е?
- Я здесь, - сказал Ёжик в сугробе.
Но Заяц его не услышал.
- Наверное, пошёл к Медвежонку, - вслух сказал Заяц. - Ежи-и-ик! - закричал он ещё громче. - Ты пошёл к Медвежонку?..
- Я здесь! - крикнул Ёжик.
Но Заяц его снова не услышал.
"Я здесь, я - в сугробе, думал Ёжик, - но меня нет, потому что у них там солнце, а у меня - ночь".
- Я здесь! - крикнул он изо всех сил, и Зайцу почудилось, что кто-то разговаривает.
- Кто говорит? - спросил Заяц.
- Это я! Я! - кричал Ёжик из сугроба. - Я здесь! Я же тебя слышу! Иди сюда, Заяц!
- Почудилось, - сказал Заяц и убежал.
А Ёжик выбрался из сугроба, вошёл в дом, растопил печь и сел у огня.
Солнце по-прежнему сияло в окнах, и снег сверкал.
Но Ёжик думал:
"Сейчас придёт ночь, станет темно, страшно, но о д н о в р е м е н н о, в э т о ж е с а м о е в р е м я, - весело и легко".
Стало смеркаться.
Ёжик сидел у печки и ждал темноты.
А когда стемнело, влез на крышу, поглядел на чёрное-чёрное, без звёзд, небо, глубоко вздохнул, зажмурился - и прыгнул в сугроб.
Какое-то время Ёжик не открывал глаза.
Он сидел в сугробе с закрытыми глазами и думал.
"Неужели, - думал Ёжик, - неужели я открою глаза и увижу голубое небо и солнце? Тогда… Тогда я буду знать, что одновременно, в одно и то же время, день и ночь, ночь и день".
- Раз! Два! Три! - вслух сказал Ёжик - и открыл глаза.
В первое мгновение ему показалось, что вспыхнул ослепительный свет. Но это только показалось. Он закрыл, снова открыл глаза - и ничего не увидел.
"Как же так?"
Ёжик снова закрыл и открыл глаза и вдруг п о н я л, что н и ч е г о нет, что он н и ч е г о не видит, что вокруг - тьма.
- Темно… - прошептал Ёжик. - Значит, и днём и ночью - одна ночь…
И медленно стал выбираться наружу.
- А знаешь, почему пошёл снег? - тараторил Медвежонок. Снег летел и кружился, и они стояли на холме, полузанесённые снегом. - Потому что Заяц ко мне вчера прибежал и говорит: "Наверное, снег пойдёт!" - "Да ты что?" - "Ага, - говорит, - я только что был у Ёжика и слышал, как они вздыхали". - "Кто?" - "Сугробы! Один говорит другому: "Я здесь", - говорит! А когда сугробы разговаривают, обязательно пойдёт снег".
Ёжик смотрел на туманный за снегом лес, на мутное-мутное небо, на Медвежонка и горько думал, что во всём свете, наверное, нет ни одного сугроба, из которого они с Медвежонком могли бы сейчас увидеть высокое, лёгкое небо.
Как Ёжик с Медвежонком меняли небо
Жили-были в лесу Ёжик с Медвежонком. Жили они хорошо, дружно, но время от времени происходили с ними необыкновенные приключения… Вот и сегодня…
Через лес, через поле, в горку, с горки, по брёвнышку катился Медвежонок и кричал:
- Ё-жи-и-и-к! Ё-жи-и-и-к! Что я нашёл! Что нашёл! Что нашёл!..
- Что? - появился из одуванчиков Ёжик.
- Калы-балы-талы-балы! - запыхавшись, забубнил Медвежонок. - Понял?
- Не-а.
- Калы-балы-талы-балы! - Ну, понял?
- Нет, - затряс головой Ёжик.
- Эх ты! - И опять забубнил, забубнил что-то прямо Ёжику в ухо. - Ну?
- А где? - спросил Ёжик.
- Бежим!
Медвежонок схватил Ёжика, и они обратным путём - по брёвнышку, в горку, с горки, через поле - помчались, полетели и вбежали в лес.
- Вот! - раздвинул кусты Медвежонок.
Перед ними на опушке леса, наполовину укрытый зеленью, стоял покосившийся сарай, отдалённо смахивающий на верблюда. На "спине", прямо над дверью, кривыми буквами было написано:
Н Е Б Ы
- Не-бы, - по складам прочитал Ёжик.
- Ну как? Хочешь, дай ему травки.
- Кому?
- Верблюду! - И Медвежонок скрылся в сарае.
"Помоги!" - тут же услышал Ёжик и через секунду увидел самого Медвежонка, выбирающегося из сарая с огромным рулоном, будто с ковром, на плече.
- Что это? - спросил Ёжик.
- Берись, - сказал Медвежонок.
Через лес, через поле, в горку, с горки, по брёвнышку мчались теперь Ёжик с Медвежонком; на плечах у них, как бревно, мчался этот непонятный предмет.
Добежав до двух худеньких пеньков посреди поля, Медвежонок закричал:
- Стой! Самое подходящее место! - и сбросил рулон на траву.
Жарко трещали кузнечики, неподвижно отражалось в реке колючее солнце.
- Для чего, - спросил Ёжик, - подходящее?
- Для того! - И Медвежонок запел, замурлыкал, взбираясь на пенёк:
Мы небо поменяем,
Мы небо поменяем,
Мы небо поменяем -
Бам, бам, бам!
- Что - поменяем?.. - Ёжик открыл рот.
- Небо, - просто сказал Медвежонок. - Жарко! - Встал на пеньке, зацепил лапой выгоревшее, вылинявшее на солнце небо и - потянул.
И - бывает же так! - небо недовольно сморщилось, а потом, как скатерть, поползло с неба, а солнышко солонкой покатилось и упало за лес.
- Ты что делаешь? - закричал Ёжик. - Что ты делаешь?!
Но было поздно. Медвежонок, стоя на пеньке, приспосабливал новое небо, пыхтел, отдувался и смахивал пот со лба.
- Помоги! - рявкнул он.
И они вдвоём растянули новое небо, по которому сперва полетели, прощально курлыкали, журавли, а потом… посыпало мелким дождичком.
- Эх! - огорчился Медвежонок и ударил себя лапой по ноге. - Не то!
Он стащил новое небо, быстро скатал в рулон, "берись!" - кивнул Ёжику и взял свой конец на плечо.
- А как же… это? - еле выговорил Ёжик и ткнул лапой вверх, где было совсем пусто. - Ведь там ничего нет…
- Побудет так, - сказал Медвежонок.
И они помчались.
Тем же путём - в горку, с горки, через поле, по брёвнышку - они мчались за новым небом, волокли старое с плачущими журавлями; с него капала вода.
- А какое небо нам нужно? - на бегу спросил Ёжик.
- Чтобы не жарко, не холодно, не мокро и не темно!
- А такое… бывает? - Ёжик даже остановился, и Медвежонок убежал с курлыкающим небом один, но задним ходом вернулся.
- Ага.
- Когда?
- А помнишь, когда у Зайца был день рождения?
- Помню, - подумав, сказал Ёжик. - Замечательное было небо! Ты думаешь, оно в верблюде?
- Там, - просто сказал Медвежонок.
- И если мы его найдём, прибежит Заяц и снова будет день рождения?
- Ну да!
- А почему я раньше этого верблюда не видел?
- Он - кочующий: то здесь побудет, то там.
- А где у него горбы?
- Ну что ты встал? - рассердился Медвежонок. - Это - небесный верблюд: с небами и без горбов.
И они выскочили к сараю.
Ворона весело сидела на ёлке. Вороне сверху интересно было глядеть, как Ёжик с Медвежонком быстро-быстро возвращаются обратно.
- Ну вот, - сказал Медвежонок, когда они с новым небом добрались до двух пеньков посреди поля. - Теперь уж - то самое!
- И Заяц сразу прибежит? - Ёжик вскарабкивался на свой пенёк.
- А куда же он денется?
Они распластали небо, и сразу стало темно.
- Тьфу! - плюнул в сердцах Медвежонок. - Ночь! Ты меня видишь?
- Не-а, - сказал Ёжик.
- Я тебя тоже не вижу. Глухая сентябрьская ночь.
- Октябрьская, - поправил Ёжик. - Такие ночи бывают в октябре.
- Ну ничего. На вот тебе, держи.
- А… А что это?
- Прутик.
- А зачем?
- Протыкивай.
- Как - протыкивай?
- Как-как! Недогадливый какой! - заворчал Медвежонок и первым стал ходить в темноте и протыкивать небо, и одна за другой стали вспыхивать маленькие и большие звёзды. Ёжик ходил следом, не протыкивая.
- Что ж не протыкиваешь? - Медвежонок остановился.
- Я боюсь.
- Чего?
- Мне жалко.
- Да чего тебе жалко-то?!
- Неба, - сказал Ёжик.
- Фу-ты ну-ты! Кого пожалел! Во, гляди! - И стал показывать Ёжику, как с лёгким хлопаньем, а потом с серебряным звоном протыкается небо. - Протыкивай! Я сейчас!
И убежал.
Ёжик поднял прутик и пошевелил звезду.
И она замигала Ёжику.
А потом вдруг ярко вспыхнула, Ёжик испугался и… нечаяно проткнул небо.
И появилась Ё ж и к и н а звезда.
Она была такая красивая…
Вновь явился Медвежонок, и при свете звёзд было видно, что он волочёт бревно.
- Помогай! - рявкнул Медвежонок, и они вдвоём - хлоп! - проткнули небо бревном, и в чёрном небе поплыла красная луна.
- Луна!.. - выдохнули вместе Ёжик с Медвежонком, садясь на бревно.
- Жалко, нет Зайца, он тоже любит луну, - сказал Ёжик, не сводя глаз со с в о е й звезды. - И всё-таки, знаешь, Медвежонок, это не то небо, которое было в день рождения Зайца.
- Не то! Конечно не то! Ещё найдём! - сказал Медвежонок.
- Знаешь, Медвежонок, - Ёжик не отрывал глаз от своей звезды, - давай их больше не менять, а?
- Кого?
- Небы.
- Хы! Как хочешь, - буркнул Медвежонок. - Только там ещё полверблюда осталось.
В небе сияла луна и мигали звёзды, но Ёжик, не отрываясь, смотрел на с в о ю звезду.
- Давай споём! - вдруг сказал он. - Когда так хорошо - обязательно поют песни.
- Только надо пойти сесть в лодку, - сказал Медвежонок. - Когда такая луна, песню хорошо петь в лодке.
В тихой кувшинке, как в лодке, они медленно плыли по реке. Медвежонок то и дело подымал прутик, протыкивал небо, а Ёжик неотрывно глядел на с в о ю з в е з д у.
Они пели:
С песенкой, как с лесенкой до неба,
Реченькою тихою плывём.
Если фонаря с собою нету -
Сами в небе звёздочку зажжём.
То ли гром,
То ли град,
Сменишь небо -
Потом
Будешь сам не рад.
Праздник последнего солнышка
Когда облетели все листья и, может быть, в последний раз выглянуло солнце, Ёжик сказал Медвежонку:
- Сегодня - праздник!
- Какой? - спросил Медвежонок.
- Праздник последнего солнышка.
- А что мы будем делать?
- Петь и веселиться, - сказал Ёжик. - Но сперва пойдём на Большую поляну к худенькому пеньку.
- Пойдём, - согласился Медвежонок. - А зачем?
И они вышли на поляну.
Всё было залито солнцем.
И деревья стояли голенькие, но - торжественные.
Хмурились ёлки.
Шумели закинутыми высока головами сосны.
Но даже самые хмурые ели были в этот час сурово-торжественны.
- Никогда не видел такого леса, - сказал Медвежонок.
- Слушай, я встану на пенёк, - сказал Ёжик, - а ты иди с того конца поляны на этот.
- Зачем? - удивился Медвежонок.
- Так надо. - И Ёжик влез на пенёк.
Медвежонок отошёл в самый конец поляны и побежал мимо Ёжика.
- Погоди! - крикнул Ёжик. - Давай сначала! Ты не беги, а иди, понял?