Царь как увидел, так и влюбился в этот портрет, говорит: "На этой хочу жениться, вот моя невеста!" Царь велел к свадьбе все готовить, а сам снарядил поезд и послал за невестой. Она стала собираться и взяла с собой свою старую няньку да ее дочь - девчонку Шелудивочку. Сели они втроем в золотую карету и поехали. Ехали они два дня, и приезжают на третий день к морю: надо ехать через мост. Нянька и говорит невесте: "Выглянь из окошечка, посмотри, как на море волны бьют". Невеста высунулась побольше, она ее в море и пихнула. Невеста утонула, сделалась золотой рыбкой и поплыла.
А нянька, как стали подъезжать к царю, нарядила свою дочь невестой и накрыла невестиным покрывалом. Привезли ее с царем в церковь, повенчали; царь как открыл после венца покрывало, увидел, что невеста совсем не та, что на портрете, и велел ее брата в конюхи определить. А брат плачет, говорит: "Не моя сестра!" И стал царь жить с женой: ведь не развенчаться стать.
Только спит он один раз со своей женой на кровати, а слуга сидит у печки, сушит носки царские. Вдруг растворяется окошко, и входит распрекрасная красавица (что утопили-то), подошла к постели и говорит: "Не стыдно ли рыцарю-царю спать с девчонкой Шелудивочкой?" Слуга-то загляделся на нее, носки царские сгорели. Вот слуга и начал плакать, она оглянулась и спрашивает: "О чем ты, слуга, плачешь?" - "Как же мне, сударыня, не плакать? Загляделся я на вашу прекрасную красоту и сжег царские носки". - "Не плачь, - говорит, - вот тебе носки!" И вынула из кармана носки чудесные, в десять раз лучше царских, а сама ушла.
Приходит она на другую ночь, опять так же слуга на нее загляделся и сжег носки. Она ему опять дала другие носки чудесные, в десять раз лучше царских. Сама ушла.
Вот царь утром и спрашивает слугу: "Отчего ты мне прежде подавал хуже носки, а теперь вот во второй раз какие хорошие подаешь?" Слуга туда-сюда, но царь пристал, он и признался во всем. Тогда царь сам сел вместо слуги, а жена одна спит. Красавица пришла так же, подошла к кровати царской да и говорит: "Не стыдно ли рыцарю-царю спать с девчонкой Шелудивочкой?" Царь сейчас же узнал ее по портрету: это его настоящая невеста! Как она обернулась к кровати, он ее и схватил, и как она не перекидывалась и рыбой, и щукой, он ее не выпустил, она и осталась.
Тут они стали жить да поживать. А няньку с дочерью царь велел к лошадиному хвосту привязать и пустить по полю, а шурина своего министром сделал.
Золотая утка
Жил-был мужик, у него была дочь. Один раз пошел мужик в поле хлеб убирать и говорит: "Жена! Пришли мне в поле с дочерью обед". Приходит полдень. Дочь взяла обед и понесла отцу. Идет она мимо реки и видит: у берега щука кружится в воде. Она ее поймала, хочет взять с собой. Щука и говорит ей человеческим голосом: "Не бери меня, красная девица! Пусти лучше в воду, я тебя сделаю счастливою". Девушка и говорит ей: "Как же ты это сделаешь?" - "А вот, - говорит, - как: если ты заплачешь, у тебя из глаз посыплется жемчуг, а если засмеешься, бриллианты". Девушка ей не поверила. Щука велела ей засмеяться. Она засмеялась - и посыпались бриллианты. Она взяла и отпустила щуку.
Приходит дочь к отцу, отец начал ее бранить, что долго не приносила обедать. Девушка заплакала - и посыпался у нее из глаз жемчуг. Отец удивился, расспросил обо всем. Она ему все рассказала. Прошло с тех пор малое время, мужик с женою стали люди богатые, а дочь их - красавица-раскрасавица.
Проезжал чрез эту деревню, где они жили, царский сын и увидал он эту девушку. Полюбил он ее, выпросил у своего отца, у царя, позволенья жениться на ней, стал царем. Стала она жить во дворце и зваться царицей. При дворе же жила волшебница с дочерью, и этой волшебнице очень хотелось свою дочь отдать за царского сына, а он женился на другой. И захотелось ей извести царицу.
Сделалась война, царь поехал с войском на войну и приказывает фрейлинам; "Смотрите! Если будет царица, жена моя, скучать без меня, сейчас же напишите ко мне письмо. И утешайте, и берегите ее пуще глаз своих!" Уехал царь. Фрейлины стали развлекать царицу разными веселостями, чтобы она не тосковала о муже.
Однажды приходит к ней волшебница и стала просить ее к себе в баню вымыться. Фрейлины долго не соглашались отпустить ее, но, наконец, отпустили. Волшебница привела в баню царицу, обратила ее в золотую утку и пустила по белому свету, а вместо нее привела во дворец свою дочь. (Она была очень похожа на царицу.) Фрейлины ее не узнали и приняли вместо царицы. Скоро после того приехал царь, стал расспрашивать у фрейлин: "Не скучала ли без меня царица?" Они говорят: "Нет". И стал царь с ней жить, как жил с прежней женой.
А между тем та царица, как обратила ее волшебница в золотую утку, полетела от бани, куда глаза глядят.
Устала, села на реку отдохнуть. А мимо этой реки шли царские охотники и увидали они, что плавает утка вся золотая, зарядили ружья, выстрелили - не убили. В другой раз выстрелили - не убили, и в третий раз то же; сколько ни стреляли, никак не могли ее убить. Лишь только выстрелят, она поднимается кверху из воды, пролетят пули, снова сядет на воду. Пошли охотники, докладывают царю об этой утке. "Плавает, - говорят, - на реке утка вся золотая, и сколько мы в нее ни стреляли, никак не могли ее убить!" Пошел сам царь, хочет ее подстрелить. Приходит к реке, сколько ни стрелял, никак не может ее убить, с досады плюнул на берег. Вдруг эта утка подлетела к берегу, схватила его слюну и полетела. Прилетела к лесу, ударилась оземь, сделалась по-прежнему женщиной и родила двух прекрасных малюток и говорит им: "Дети мои милые! Отнесу я вас в царский дворец, посажу на двор, сидите и играйте там!" Дала она им по золотому яичку и велела им никому не показывать эти яички.
Между тем царь задал пир своим министрам и вельможам; веселье идет. Среди пира выходит царь на двор освежиться и видит: два прекрасных мальчика играют на дворе. Приказал он их привести к себе и спрашивает: "Чьи вы, малютки?" А яички, благословенье матери-то, за них отвечают: "Маменькины!" - "А где ваша маменька?" Яички и говорят за них: "Мы не знаем". Царь приказал их оставить у себя и очень полюбил их. Услыхала об этом волшебница и приказала своей дочери извести этих малюток. Вот приходит ночь. Уложил царь малюток спать в особой комнате и пошел сам спать. Немного погодя приходит к малюткам царица и спрашивает их: "Что, малютки, спите?" А они давно спали, только яички за них и отвечают: "Нет!" Опять немного погодя подходит царица, спрашивает их: "Что, малютки, спите?" Яички отвечают: "Нет!" В третий раз подходит царица, спрашивает их: "Что, малютки, спите?" Яички-то и молчат, потому что время было за полночь, а после полуночи они не говорили. Царица взошла к малюткам в спальню, зарезала их и дала им в руки по ножику, чтобы подумали, что они сами зарезались.
На другой день проснулся царь рано и пошел проведать малюток. Увидал, что они зарезались, и начал горько плакать. Потом приказал вынести их в церковь и нанял дьячка читать Псалтырь и не велел их до трех дней хоронить. Приходит ночь, читает дьячок Псалтырь. Вдруг церковь осветило: влетела утка, ударилась об пол и сделалась царицей. (А дьячок знал ее прежде.) Начала плакать над малютками, а жемчуг так и сыплется у нее из глаз, много наплакала жемчуга. Обратилась потом к дьячку и говорит ему: "Скана! своему царю: если хочет он меня видеть, пусть завтра ночью придет сюда, и когда я влечу, то вели ему затворить двери, чтоб я не могла вылететь, тогда и вели ему меня ловить, а иначе он меня никогда не увидит". Сказала это, сделалась уткой и улетела.
Настало утро. Пришел дьячок во дворец и рассказал царю все секретно. Вспомнил царь, что прежде у жены его, когда плакала, сыпался из глаз жемчуг, а когда смеялась, то бриллианты, и пошел испытать ее. Приходит к царице, начал бранить. Царица заплакала, а из глаз жемчуга нет. Начал он ее утешать, шутить с пей, царица стала улыбаться, потом и засмеялась, а бриллиантов нет. Царь заметил это и, как только пришла ночь, пошел в церковь и спрятался там.
Приходит полночь. Вдруг церковь осветило, и влетела золотая утка, ударилась об пол, сделалась царицею и начала плакать о детях. Жемчуг так и сыплется у нее из глаз. Смотрит царь и дивится. Пока дивился царь, она сделалась уткой и улетела из церкви.
На третью ночь царь опять пришел в церковь. В полночь прилетела утка, принесла с собой два пузырька: мертвой и живой воды, сделалась царицею, взбрызнула малюток живой и мертвой водой, и они ожили. Лишь царица превратилась опять в утку, хотела вылететь из церкви, царь притворил дверь и начал ее ловить. Летала, летала утка по церкви, устала, упала на пол, сделалась царицею и говорит царю: "Ну, теперь я опять твоя!" Царь очень обрадовался, начал расспрашивать у нее, отчего это случилось; она все рассказала.
Царь взял ее и малюток во дворец, а волшебницу приказал казнить, дочь же ее отправил в монастырь.
И стал с этой царицей жить да поживать.
Царская дочь и Яга-баба
Жили царь да царица. У них было много сыновей, а царю хотелось, чтобы хоть одна да дочь родилась. Вот он поехал в дальний путь и говорит царице: "Я уеду, а если дочь родится, ты сделай прялку и на крылечко повесь. Я буду возвращаться с пути, увижу, что прялка, и узнаю, что дочь родилась, а не сын".
А про то пронюхала ведьма - Яга-баба.
Вот у царицы родилась дочь, она сделала прялочку, и кудельку и веретешко привязала, и на крылечке высоко повесила. Яга-баба эту прялку украла да повесила лук и стрелку: сын родился! И вот царь с пути возвращался, увидел, что лук и стрелка висят, ему это не понравилось, и он даже не зашел в палаты, уехал в дальние края.
Царица вырастила дочь, и дочь просит маму как-нибудь на папу посмотреть. Тут Яга-баба стала просить царицу: "Давай, - говорит, - я повезу ее к отцу".
Срядились и поехали. Конечно, царевну посадили в повозку, сама Яга-баба на козлы села и дочь свою взяла.
Едут, на пути ручеек. А царевну звали Аннушка. "Аннушка, - говорит Яга-баба, - выйди из повозки, обмой лицо - ведь близко папенькин дом". А на дереве кукушка:
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка!
Не вылазь из повозки:
Ягина дочь обманет,
Сама сядет в повозку,
А тебя на облук!
Аннушка не вылезла. И опять на пути ручеек. Яга-баба говорит: "Аннушка, дитятко! Выйди, обмойся: ведь ты грязная, не понравишься папе-то!" А кукушка с дерева опять:
Кук-ку, Аннушка!
Не вылазь из повозки:
Ягина дочь обманет,
Сама сядет в повозку,
Тебя на облук!
А Яга-баба приступила: "Выйди, вымойся! Грязная ведь! Не слушайся кукушки, что она кукует!" Вышла Аннушка к ручеечку, умылась, а Ягина дочь уже в повозке сидит. И поехали: Яги- на дочь в повозке, а Аннушка на козлах. Что делать!
Вот приехали к царю. Царь принял Ягину дочь за свою, а родную дочь отправил коров пасти. Так Ягина дочь за царским столом пьет, кушает хорошо, а родная дочь коров пасет и поет:
Ешьте, ешьте, батюшковы коровушки,
Пейте, пейте, батюшковы коровушки!
А кукушка с дерева:
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка!
Я тебе да раз, да два наказывала:
Не вылазь из повозки:
Ягина дочь обманет,
Сама сядет в повозку,
Тебя на облук!
Слуги царевы услышали эти слова, приходят к царю: "Царь, да ведь это не твоя дочь, а твоя дочь родная пасет коров!" Царь разгорячился на слуг, прогнал. Назавтра других слуг назначил.
И та же история случилась. Аннушка пасет и поет:
Ешьте, ешьте, батюшковы коровушки,
Пейте, пейте, батюшковы коровушки!
А кукушка с дерева:
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка!
Я тебе и раз, и два наказывала:
Не вылазь из повозки,
Ягина дочь обманет,
Сама сядет в повозку,
Тебя на облук!
Царевы слуги выслушали, пришли к царю и говорят: "Царь, ведь это не твоя дочь, а твоя дочь коров пасет!" Разгорячился царь, назначил на третий день третьих слуг.
Вот слуги слушают, а она не видит их, поет:
Ешьте, ешьте, батюшковы коровушки,
Пейте, пейте, батюшковы коровушки!
Таким голосом жалобным поет! А кукушка с дерева:
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка,
Я тебе и раз, и два наказывала:
Не вылазь из повозки:
Ягина дочь обманет,
Сама сядет в повозку,
Тебя на облук!
Третьи слуги приходят к царю и говорят: "Да ведь родная дочь коров-то пасет, а та, которая с тобой, не дочь тебе!"
Царь разгорячился и этих слуг прогнал. На четвертый день сам пошел, затаился за деревом. Аннушка не знает, что он за деревом, и поет:
Ешьте, ешьте, батюшковы коровушки,
Пейте, пейте, батюшковы коровушки!
И слезно так! А кукушка с дерева:
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка,
Кук-ку, Аннушка,
Я тебе и раз, и два наказывала:
Не вылазь из повозки:
Ягина дочь обманет,
Сама сядет в повозку,
А тебя на облук!
Царь это выслушал, сам заплакал и приказал слугам копать яму в сорок сажен глубины, в сорок сажен ширины. Когда слуги яму выкопали, он приказал самого лучшего коня запрячь. Яге- бабе с дочерью и говорит: "Одевайтесь, мамаша с дочкой! Мне жаль доченьки родной, поедем в чистое поле гулять".
Села Яга-баба с дочкой в коляску, а царь на козлы. "Вот что, - говорит, - вы завесьте лицо, а то пыль в поле". Яга-баба и дочка завесили глаза. Приезжают они к этой яме. "Ну, - говорит царь, - закрыли лицо?" - "Закрыли". Как торкнул Ягу-бабу с дочкой в яму на сорок сажен глубины и приказал яму зарыть! А Яга-баба ведьма хитрая: стали они обертываться мухами, комарами и лететь из ямы. Но у царя слуг много: зарыли Ягу-бабу с дочкой в яме!..
Тут царь призвал Аннушку и вместе с ней вернулся к царице.
И стали они жить, поживать.
Сивко-Бурко
В одной деревне жил мужик. У него было три сына - Василий, Петр и Иван-дурак. Мужик жил- поживал, заболел и говорит своим сыновьям: "Дети, подойдите, я при жизни капитал вам разделю". Сыновья подходят к отцу, он вынул деньги, по три копейки разделил и наказывает: "Когда я помру, вы приходите на могилу ко мне ночью, караульте по ночи каждый". Дети отвечают: "Ладно, покараулим. Ночь просидеть что!"
Отец умер, его похоронили, и вот приходит очередь идти на могилу Василию. Василий говорит: "Ступай, Иван, карауль! Ты ничего не делаешь, вот только тебе и работа!" Иван в ответ: "Очередь-то не моя, а твоя: иди-ка ты карауль!" Василий затопал ногами на Ивана, и Иван, как младший брат, принужден был идти караулить.
Пришел на могилу, сидит. В двенадцать часов вскрылась могила, выходит отец. "Здравствуй, Василий!" Иван отвечает: "Не Василий, а Иван!" - "А что же Василий?" - "Василий не пошел". - "Ладно, Иван, карауль!" Утро наступило, заря занялась, отец ушел в могилу. Могила закрылась по-старому, как и была.
Иван приходит домой, братья спрашивают: "Ну что на могиле видел?" - "А сходите сами, так и узнаете".
Вторая ночь подходит. Очередь идти Петру. Петр также посылает Ивана: "Иди, Ванюха, карауль: тебе только и работы!" Иван, делать нечего, собирается и идет на могилу. Сидит. В двенадцать часов могила открылась, выходит отец: "Здравствуй, Петр!" Иван отвечает: "Не Петр, а Иван". - "А Петр что?" - "Петр не желает идти на могилу". - "Ладно, Иван, карауль: тебе будет не худо!" Опять время прошло до утра, заря занялась, отец ушел в могилу, а Иван пошел домой. Приходит, братья спрашивают его: "Что видал на могиле?" - "Сходите сами, узнаете, что на могиле".
Третья ночь подходит. Иван уже сам идет на могилу. На могиле сидел до двенадцати часов, и опять в двенадцать часов могила открылась, и выходит отец. "Здравствуй, Иван!" - "Здравствуй, здравствуй, папаша!" - "Вот, Иван, я тебе вынес три пузырька. На-ка, из одного пузырька выпей!" Иван выпил и почувствовал, что силы прибыло в нем. А отец крикнул громким голосом: "Сивко- Бурко, вещий Воронко! Встань передо мной, как лист перед травой!" Конь прибежал большой, Иван устрашился: изо рта пламя пышет, из ноздрей дым валит! Отец говорит: "Вот, Иван, в правое ухо полезай, а в левое выйдешь". Иван в правое ухо влез, в левое вылез и очутился бравым молодцем. Отец говорит: "Иван, можешь ли ты сейчас справиться с этим конем?" Иван коня взял за гриву, конь головой чуть пошевелил - Ивана как ветром отнесло от копя. "Эх, Иван, - говорит отец, - слаб ты! На, еще из одного пузырька выпей!" Иван выпил и почуял, что силы вдвое прибыло. Подошел он к коню, хлопнул его по ребрам, а тот стоит - не шевельнется. Вскочил на коня, конь скакнул - Иван, как овсяной сноп, свалился с него. Отец и говорит: "Ну, Иван, пей-ка и из третьего пузырька!" Иван выпил, вскочил на коня, пришпорил его и полетел в поле. Сам сидит крепко-накрепко. Вернулся к отцу, отец и говорит: "Ну, Иван, владей моим конем, конь мой собственный!"
Тут и распрощался Иван с отцом. Отец говорит: "Ну, Сивко-Бурко, вещий Воронко, как мне служил, так и моему сыну служи, Ивану! А ты, Иван, когда тебе не нужно, отпускай в поле коня, а когда нужно, закричи: "Сивко-Бурко, вещий Воронко! Встань передо мной, как лист перед травой!" Конь прибежит, ты в правое ухо влезай, в левое выходи - и будешь красавцем добрым молодцем, а когда коня будешь отпускать, в левое влезай, в правое вылезай, и будешь таким же, как раньше был. Тогда тебя никто не сможет узнать!"
Утро настало, отец ушел в могилу, а Иван отпустил коня на волю и пошел домой. Приходит, братья опять спрашивают его: "Что, Иван, видел на могиле? Что скажешь?" Иван отвечает: "Сходили бы сами, так и узнали бы все".
И вот Иван живет себе преспокойно, занятия у него никакого: сидит на печке, сажу перебирает. Вдруг недалеко, в городе, королевна стала выбирать себе жениха. Приказала выстроить балкон, и села на нем, и разослала гонцов во все стороны: "Кто до меня на коне выскочит, тот мой жених будет!"
Братья собираются в город смотреть, что будет. И Иван просится: "Братья, возьмите меня, я тоже посмотрю!" Братья в ответ: "Куда ты, дурак такой, пойдешь! На смех людям, люди тебя засмеют, и нас-то ты обесчестишь!" Иван говорит: "Ладно уж, братья, подите вы".