"Остановить любой ценой"
К середине октября 16-я армия пополнилась несколькими соединениями. Во-первых, из резерва фронта прибыла 316-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал И. В. Панфилов. Это полнокровное и полностью укомплектованное соединение заняло оборону, прикрыв участок в сорок километров на левом фланге армии у Волоколамска. Во-вторых, в распоряжение Рокоссовского был передан сводный курсантский полк на базе военного училища имени Верховного Совета РСФСР (им командовал полковник С. И. Младенцев). Это соединение расположилось в центре оборонительной полосы 16-й армии по берегу реки Ламы. В-третьих, 13 октября из вражеского окружения к Волоколамску вышел 3-й кавалерийский корпус под командованием генерала Л. М. Доватора. Впрочем, в тяжелых арьергардных боях с танковыми частями вермахта он серьезно пострадал, но тем не менее сохранял боеспособность. Рокоссовский поставил корпусу задачу: организовать оборону севернее Волоколамска до Волжского водохранилища. Разумеется, пришлось усилить это соединение моторизованными и артиллерийскими подразделениями. Однако имеющиеся в распоряжении 16-й армии силы едва ли могли создать глубоко эшелонированную оборону на своем рубеже. Обеспечить же предстояло участок протяженностью более 100 километров.
Соседние с 16-й армией рубежи занимали: справа 30-я армия, руководимая генералом В. А. Хоменко, слева – 5-я армия, которой командовал генерал Д. Д. Лелюшенко, а после его ранения – генерал Л. А. Говоров. 14 октября противник, перейдя в наступление на участке 30-й армии, существенно потеснил ее войска и захватил Калинин, создав себе благоприятные условия для дальнейших атакующих действий на московском направлении. В это время войска 32-го стрелкового полка и 18-й, 19-й, 20-й танковых бригад, входивших в состав 5-й армии, бились с фашистами на Бородинском поле. В течение четырех дней эти соединения, противопоставив гитлеровцам умело организованную оборону, при поддержке авиации отражали их атаки. Советскими войсками командовал герой Бородинского сражения XX века полковник В. И. Полосухин.
Между тем до начала немецкого наступления в зоне обороны 16-й армии оставалось совсем немного времени. Однако Рокоссовский и его соратники старались максимально использовать эту паузу. Необходимо было детально изучить местность и определить наиболее опасные направления. Там следовало сконцентрировать противотанковые средства обороны. Очень важно было обеспечить подстраховку: пехота должна была прикрывать артиллеристов, а те, в свою очередь, кавалеристов. При таком расположении взаимодействие различных родов войск давало больший результат. Приходилось совершенствовать имеющуюся систему укреплений, а в некоторых местах создавать ее с нуля. На особо опасных направлениях и подходах спешно проводилось минирование. Кроме этого отрабатывали действия войск на местности: некоторые части 16-й армии на тот момент вовсе не имели боевого опыта. Все это необходимо было выполнить за 2–3 дня. Однако, несмотря на такой цейтнот, у Рокоссовского был сильный козырь – его штаб. На испытанных в боях под Смоленском и Ярцево, под Вязьмой и Гжатском офицеров командарм мог положиться. И они успешно справлялись с непростой задачей.
Буквально в последний момент перед немецким наступлением 16-я армия получила из резервов фронта два истребительно-противотанковых артполка, два пушечных полка, два дивизиона московского артиллерийского училища, три дивизиона "катюш". С такими силами можно было противостоять гитлеровским атакам. Впрочем, с учетом длины оборонительной полосы полноценный второй эшелон создать не удалось, только на отдельных рубежах. В резерве сосредоточили 18-ю дивизию ополченцев и один стрелковый полк.
На волоколамском направлении наступал 5-й армейский корпус немцев. Позже в бой был брошен моторизованный корпус, а через некоторое время еще один. 16 октября утром танковая, моторизованная и две пехотные дивизии гитлеровцев при поддержке авиации атаковали левый фланг 16-й армии. В районе Волоколамского шоссе дралась дивизия Панфилова, принявшая на себя тяжелый удар. В течение дня вражеские танки волнами накатывались на ее позиции, местами вклинивались в оборону, однако сдвинуть с места не могли. Тогда гитлеровцы развернули боевые действия по всему фронту 16-й армии. Жестоким атакам подверглись кавалеристы Доватора, курсанты Младенцева и другие части. 17 октября немцы, вновь нанеся удар по дивизии Панфилова, сумели потеснить ее и овладеть двумя деревнями, используемыми в качестве опорных пунктов обороны. Положение спасла артиллерия, срочно переброшенная с соседних участков. В последующие два дня бои шли, фактически не прекращаясь. Немцам удалось несколько продвинуться вперед. При этом с обеих сторон потери были весьма ощутимыми. Правда, у противника они пришлись в основном на технику, а у советских частей – на артиллерию и пехотные части. Но такой расклад был типичен для Великой Отечественной войны.
Все эти дни Рокоссовскому приходилось постоянно бывать в войсках – это был его стиль работы. Не только за картой, но и на месте боев оценивать постоянно изменяющуюся обстановку. Настоящей головной болью для штаба стала необходимость постоянной переброски войск с участка на участок. Где-то прорываются танки – значит, надо немедленно стягивать туда пушки, зенитки, "катюши", где-то "подсела" немецкая пехота – необходимо ее молниеносное преследование кавалерией. Атакующий всегда имеет преимущество внезапности каждого следующего хода, значит, от защищающегося требуются максимальная собранность, сверхнапряжение и постоянная готовность действовать с учетом изменяющейся ситуации. Недостаточное количество танков лишало наши войска возможности проведения быстрых контратак. Но и то, что было в распоряжении, иногда удавалось эффективно использовать.
Прорвать рубежи 16-й армии с ходу гитлеровцам не удалось. Командование 5-го армейского корпуса, части которого противостояли войскам Рокоссовского, докладывая об обстановке 23 октября, отмечало, что "316-я русская дивизия, которая осталась неразбитой и имеет в своем составе много хорошо обученных солдат, ведет поразительно упорную борьбу. Эта дивизия имеет много тяжелого пехотного оружия, сравнительно мало пехотной артиллерии, но все же имеет тяжелую артиллерию, и в некоторых местах она переходит в контратаки вместе с танками…". Противник взял паузу, чтобы подтянуть резервы.
Убедившись, что наступление малыми силами не приведет к успеху, так как под Москвой советским войскам удалось восстановить свой потенциал и организовать оборону, немцы стали усиливать давление. И если раньше войска Рокоссовского отражали атаки, в которых участвовало 30–50 танков, то в дальнейшем враг использовал ударные группировки, включающие в себя до 100 машин, а позже и до 130. В результате к 25 октября при поддержке авиации противнику удалось существенно потеснить защищающихся, овладеть несколькими тактически значимыми населенными пунктами и форсировать реку Рузу.
Тяжелейшие бои шли в эти дни и под Можайском, в районе Калуги, у Малоярославца. Немцы пытались прорваться к Москве с разных сторон. С других фронтов они отзывали механизированные и пехотные дивизии, авиацию, тяжелую артиллерию. Советские войска, обороняющие московское направление, не в состоянии были остановить пробивную мощь вермахта. Главной задачей по-прежнему было задержать противника на неделю, на день, на несколько часов… Выигранное время использовали для создания и укрепления новых рубежей обороны – у Подольска, Истры, вдоль Яхромы, по Московской кольцевой автодороге. Со всей страны к столице неслись эшелоны с дивизиями. На местах партийцы создавали добровольческие отряды, выдвинув лозунг: "Все на защиту Москвы!". За неделю боев потери 16-й армии были большими: артиллерия уже не могла противостоять вражеским танкам на всем фронте, не осталось и резервов. Только наличие кавалерийских частей позволяло Рокоссовскому пресекать то и дело возникающие прорывы немецких пехотинцев. В результате пришлось обратиться к командующему фронтом Жукову и попросить его выделить 16-й армии артиллерийские части. С резервами в то время дело везде обстояло плохо: они требовались всюду и практически постоянно. Комфронтом в резкой форме объяснил это Рокоссовскому, но тем не менее дал два полка 37-миллиметровых зенитных пушек. С ними можно было воевать еще несколько дней.
У соседей дела шли еще хуже. Части 30-й армии были расположены так, что оказались разделенными Волжским водохранилищем. В результате немцы имели перед собой не полноценную армию, а как бы две ее половины. Это позволяло им массированными ударами выдавливать соединения 30-й армии из полосы обороны. Ближний к войскам Рокоссовского правый фланг 5-й армии также оказался потеснен и отступил, не удержав Можайск. В результате 16-я армия постепенно оказывалась в выступе между немецкими группировками. Формально она угрожала их флангам, но на самом деле, ведя тяжелые фронтальные бои, оказывалась под угрозой окружения.
27 октября, прорвав оборону 316-й дивизии Панфилова, гитлеровские части заняли Волоколамск и пытались продвинуться дальше, перехватывая шоссе Волоколамск – Истра. Однако кавалерия и тут помогла: стремительной атакой она рассеяла фашистских автоматчиков. В течение 28–29 октября бои продолжались в зоне обороны курсантов Младенцева.
Успех вражеского наступления был налицо. Однако он требовал от немецкого командования некоторого осмысления, перегруппировки сил и пополнения войск. В результате в последние дни октября на участке фронта 16-й армии обстановка стала сравнительно спокойной – имели место лишь бои местного значения.
Зато у Рокоссовского не было ни минуты покоя. Вскоре к нему в штаб прибыла специальная комиссия Западного фронта, созданная по приказу Жукова. Ее функцией было выяснение причин, по которым армии, защищающие Москву, отступали и сдавали узлы обороны. Оставив Волоколамск, командарм-16 вновь попал под подозрение. На этот раз в некомпетентности. Впоследствии он писал: "Жест недоверия к подчиненным со стороны такого большого начальника и в такой обстановке возмутил меня до глубины души. Мы оценили этот жест как попытку заручиться документом на всякий случай для оправдания себя, так как комфронтом не мог не знать, в какой обстановке и при каких условиях противник овладел Волоколамском". В течение нескольких часов он, предъявляя приказы, планы и оперативные карты, объяснял и доказывал, что по объективным причинам не мог удержать город. Упреки в том, что не выделил необходимых резервов для удержания столь важного узла, категорически отклонял: они попросту отсутствовали. Совсем. Все было брошено в бой. Вызывали командира 316-й дивизии, заслушивали его объяснения, сопоставляли их со словами Рокоссовского. При этом командарм всячески защищал своего подчиненного, убеждая членов комиссии в том, что войска, руководимые генералом Панфиловым, мужественно сражались с врагом и отошли только под угрозой полного уничтожения.
Обошлось и на этот раз. Сделали внушение, порекомендовали внимательнее относиться к планированию обороны и созданию резервов. Командарм-16 вернулся к войскам.
Как уже говорилось, немцы в те дни не проводили никаких серьезных боевых операций против войск 16-й армии. Они накапливали силы. Однако в результате последних боев гитлеровцы, потеснив 316-ю дивизию, сумели создать для себя выгодное стратегическое положение. Они нависали над левым флангом 16-й армии и в любой момент могли перерезать шоссе Волоколамск – Истра. В этом случае войска Рокоссовского попали бы в окружение. Штаб решил использовать возникшую паузу в боях и нанести удар по врагу, чтобы ликвидировать созданный им плацдарм. Одной из главных целей предполагаемой операции стала деревня Скирманово. С 4 по 7 ноября войска 16-й армии пытались овладеть ею, но безуспешно.
Однако проведение столь серьезного, по тем временам, наступления требовало согласования с командованием фронта. Кроме того, сил одной лишь 16-й армии здесь не хватило бы. Прежде чем докладывать Жукову о своем намерении, Рокоссовский и его помощники тщательно продумывали план действий. Сама идея проведения атакующих действий сейчас была весьма рискованной, ведь гитлеровцы в любой момент могли начать наступление. И тогда любые попытки штурма разбились бы о броню немецких танковых корпусов. Значит, главным козырем могли стать внезапность и стремительность, а также безупречное знание местности.
Разработав со штабом общую концепцию плана, Рокоссовский представил ее Жукову. Тот идею поддержал, одобрил направление удара и даже немного помог с войсками, передав 16-й армии несколько соединений. В результате командарм смог сконцентрировать уже испытанную в боях дивизию ополченцев, кавалерийскую дивизию, несколько артиллерийских и минометных частей, а также танковую бригаду М. Е. Катукова, ранее служившего в составе 9-го МК Рокоссовского.
11 ноября началось атакой в направлении Скирманово. На фашистов неожиданно обрушилась вся мощь пушечного огня и "катюш". В результате удалось ошеломить не ожидавшего такого напора врага. Воспользовавшись замешательством немцев, пехотинцы ворвались на улицы и начали поливать врага огнем из стрелкового оружия. Удачным было решение забросить накануне операции в тыл противника группу бойцов. Они поддержали основные силы атакующих и внесли некоторую сумятицу в ряды фашистов. Подтянув из ближайшего резерва танковые части, гитлеровцы вновь овладели Скирманово. При этом серьезные потери понесла конная группа Доватора, практически попавшая в окружение и вырвавшаяся с большим трудом. Однако вскоре немцы вновь были отброшены ураганным огнем артиллерии.
Трудные бои длились вплоть до 14 ноября. В результате частям 16-й армии удалось разбить готовящуюся к броску на Истру 10-ю немецкую танковую дивизию и вклиниться во вражескую оборону, отбив еще несколько деревень. Кроме этого, отступая, гитлеровцы оставили большое количество техники, как поврежденной, так и абсолютно целой. Впрочем, и наши потери были велики – более тысячи человек. Много с учетом дефицита войск на этом направлении. Однако такая операция была на тот момент необходима. И результат был достигнут: перерезать Волоколамское шоссе и окружить 16-ю армию немцы не смогли. Теперь предстояло закрепиться на отвоеванных рубежах – на это бросили все силы.
Через некоторое время войска Рокоссовского пополнились новыми соединениями, которые составили 4 кавалерийские дивизии, переброшенные из Средней Азии, 78-я стрелковая дивизия полковника А. П. Белобородова, прибывшая из Сибири. Были переданы и танки, правда, их было немного.
15 ноября Рокоссовский получил приказ Жукова о нанесении удара по волоколамской группировке противника. Предписывалось выделить для этого войсковую группу, атаковать гитлеровские соединения и вернуть город. Для выполнения задачи командарму-16 предлагалось использовать недавно полученные подкрепления (то есть в основном кавалеристов). Срок, который командующий фронтом выделял на подготовку к этой операции, составлял одни сутки. Рокоссовский не мог не сознавать, что эффекта от такой акции будет немного. Да, очевидно, удастся потеснить немцев, вынудить их отсрочить наступление еще на сутки, но заплатить за этот эфемерный успех придется дорого. И в результате под удар будет поставлена оборонительная мощь 16-й армии. Однако неистребимая атакующая доктрина, владевшая сознанием высшего руководства страны, нередко вынуждала военных проводить совершенно бессмысленные, со стратегической точки зрения, операции. Так было и на этот раз. Рокоссовский, понимая, что этот приказ все же придется исполнять, просил отложить контрудар, чтобы иметь больше времени на его организацию. В ответ Жуков повторил приказ, подчеркнув: срок на подготовку – сутки.
Фактор неожиданности сыграл свою роль: в первые часы ударная группа сумела вклиниться в расположение вражеских войск. В некоторых местах – на расстояние до 3 километров. Однако немцы, видимо, осознав значение этого наступления, немедленно перешли в контратаку по всему фронту 16-й армии. Быстро выправив положение вводом в бой моторизованных соединений, они затем нанесли существенные потери многострадальным кавалеристам Доватора, опять чудом избежавшим окружения. К 17 ноября линия фронта проходила там же, где и раньше. Приказ комфронта был выполнен.
Приближалась вторая волна германского наступления на Москву. Ей предшествовали колебания немецкого руководства и длительные совещания как в штабе группы армий "Центр", так и в ставке фюрера. Главным был вопрос: стоит ли продолжать наступление на Москву в этом году или отложить его до весны 1942 года. С одной стороны, цель была уже совсем близко, а темп продвижения достаточно высок. С другой стороны, линии коммуникаций и снабжения войск были чрезвычайно растянуты, а потери в технике – весьма ощутимы. Высшее руководство Рейха и Главное командование высказывалось за продолжение наступательных операций. Казалось, что последние введенные в бой резервы смогут сломить сопротивление русских. Кроме этого, по прогнозам, погода в ближайшие дни должна была значительно улучшиться, а это позволило бы обеспечить большую мобильность.
Однако офицеры, непосредственно реализовывавшие предписания штабных руководителей, идею продолжения наступления в 1941 году не разделяли. Из высших генералов только фон Бок считал необходимым двигаться на Москву. Тем не менее 12 ноября в Орше, где располагался штаб группы армий "Центр", состоялось совещание, на котором начальник генерального штаба сухопутных сил генерал Гальдер объявил приказ об "осеннем наступлении". Решение было согласовано и безоговорочно поддержано фюрером. Возражения боевых генералов в расчет не принимались. По некоторым данным, для продолжения наступления на Москву немецкое командование к 15 ноября сосредоточило против войск Западного фронта 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных.
Гудериан в письме от 17 ноября писал: "Мы приближаемся к нашей конечной цели очень медленно в условиях ледяного холода и в исключительно плохих условиях для размещения наших несчастных солдат. С каждым днем увеличиваются трудности снабжения, осуществляемого по железным дорогам. Именно трудности снабжения являются главной причиной всех наших бедствий, ибо без горючего наши автомашины не могут передвигаться. Если бы не эти трудности, мы были бы значительно ближе к своей цели. И тем не менее, наши храбрые войска одерживают одну победу за другой, преодолевая с удивительным терпением все трудности. Мы должны быть благодарны за то, что наши люди являются такими хорошими солдатами…".
В результате войскам, осаждающим Москву, было приказано начать наступление 16–17 ноября. По замыслу германского командования "…2-я танковая армия должна была окружить Москву с юга и юго-востока, 3-я и 4-я танковые армии – с севера и северо-востока, 4-я полевая армия – вести фронтальное наступление, в то время как 2-я полевая и 9-я танковая армии получили задачу обеспечивать фланги наступающих армий, первая – на юге, вторая – на севере".