- Валентина Владимировна, вы даже не представляете себе, как я рад вас видеть. Какой сюрприз, - захлебываясь не то от радости, не то от волнения, говорит Винокуров. - Прошу простить, я не представил вам моего друга господина Семенова.
Валентина Владимировна протянула руку и внимательно взглянула на него.
"Очень мил, молод, красив и хорошо воспитан", - думает дама.
"Но с чем ты приехала? Так просто тебя не пошлют", - думает Семенов. Он уже много слышал о Валентине Владимировне Никитиной - доверенном лице Савинкова. Она пользуется большими полномочиями и правами. Валентина Владимировна - разъездной курьер центра организации. Она готовит заговоры, расставляет людей, развозит директивы, деньги, валюту, ценности.
Пока хозяин готовит стол, Семенов "информирует" и осторожно прощупывает мадам. Она говорит скупо, присматривается.
- А почему нет Ольгина? Ведь ему запрещалось отлучаться из города.
- Он болен. Сюда водить врачей рискованно. Ольгин хорошо устроен.
Нет, ей сегодня явно не по себе. Она чем-то встревожена. Женская интуиция сильнее мужской. Не нравится ей здесь. Винокуров все это отлично видит, понимает и знаками показывает Семенову.
- Что в Москве? - как ни в чем не бывало спрашивает Семенов.
- Ничего заслуживающего внимания. Я хочу вас послушать. Итак…
"Игра не стоит свеч, - решает Семенов. - Эта не из болтливых".
- Итак… я - следователь ВЧК.
Никитина широко открыла глаза и упала в обморок.
- Вера Петровна, - зовет Семенов, - поухаживайте за "больной".
- Это можно.
Приведение в чувство начинается с личного обыска арестованной.
- Сие имеет психотерапевтическое воздействие, - поясняет Вера Петровна.
Придя в себя, Никитина начинает плакать. В этот день у нее нельзя было добиться ни слова. А назавтра она стала жаловаться на незаконность ареста.
- Что за народ пошел, - удивлялся Корнеев. - Когда объявили об аресте, она о законе не вспомнила, только куда-то все просилась. А теперь вновь расхрабрилась.
- На каком основании меня обыскивали, - возмущается Валентина Владимировна. - Как вам, женщине, не стыдно рыться в чужом белье, - набрасывается она на Веру Петровну. - Грязно, мерзко.
- Что вы усматриваете здесь грязного? - смеется Вера Петровна. - Я нашла в вашем белье целый склад: бриллианты, валюту и в довершение к этой коллекции - шифрованное письмо Савинкова. Вы это называете грязью?
Никитина вне себя. Карта ее бита.
- Допрашивать людей вам тоже не совестно?
Вера Петровна простодушно признается:
- Нет, не совестно.
- Но это же насилие над человеческой волей. В конце концов я женщина.
- С каких пор вы, эсеры и меньшевики, в толстовцы записались? Давно ли ордер на арест Ленина подписывали? Мало ли большевиков в июле прошлого года в тюрьмы пересажали? Это как назвать? Хватит болтовни. Помните, говорить только правду! Слышите?
Никитина не знает, что ответить.
- Вы должны говорить только правду.
И Никитина начинает давать показания.
* * *
Подолгу сидела Вера Петровна с монастырским послушником, доставленным из "Раифской пустыни", стараясь узнать у него местонахождение поручика Сердобольского. Тщетно билась она. Послушник, хоть и был польщен вниманием к своей особе, все ж язык держал за зубами. Уж как ни старалась Вера Петровна, с какой стороны ни подходила, а у послушника на все вопросы один ответ: не знаю, не ведаю.
- Ну а где, по вашему мнению, мог бы он скрываться?
- Вы бы с самого начала так и спросили. Предположение имею.
Вера Петровна разложила перед послушником план Казани с пригородами. Допрашиваемый быстро сориентировался. Ноготь указательного пальца замер как раз на том месте, где были обозначены домишки с палисадничками.
И вдруг произошло непредвиденное: послушник робко попросил Веру Петровну доверить ему самому выяснение всего "касающегося господина поручика".
Как быть? Рискнуть? Вера Петровна решила произвести психологический эксперимент. Послушник пойдет по знакомому адресу. Если Сердобольский там, то он незаметно, как представится возможность, ускользнет оттуда и под вечер явится к Державинскому саду. Послушник был отпущен.
Вера Петровна не сомневалась в том, что послушник явится, Фролов не разделял ее оптимизма, а Олькеницкий с философским спокойствием изрекал: "Поживем - увидим".
…Медленно, стараясь быть незамеченным, движется послушник по Державинскому саду. Сюда он проник не через ворота, но путь держит к выходу. Здесь у него условленное место встречи с Верой Петровной. Наконец-то из-за деревьев появляется женская фигура. Происходит короткий разговор. Да, Сердобольский там.
Этот пригородный район - самый беспокойный в Казани. О нем худая слава. Дома тут разбросаны словно острова в море. Мало кто из горожан хорошо знает этот район.
…Грузовик затарахтел и смолк. Люди молча соскочили и цепочкой двинулись вперед. Пробираясь в изломах заборов, они шли долго, молча, держа винтовки наперевес. Впереди Вера Петровна и Фролов. Минут двадцать продолжался этот поход, пока не подошли к двухэтажному покосившемуся зданию. Из дома не доносилось ни звука. У дверей молча остановились.
Держа наганы наготове, Вера Петровна с Фроловым шагнули в дом. В коридоре темно, пахнет прелым. Двигаясь на ощупь, они ищут третью дверь слева, ту, где должен быть он…
Наконец нащупана дверная ручка. Вера Петровна с силой тянет ее на себя. Дверь распахнута… Полутемная большая комната, киот во всю стену, освещенный лампадкой, стол, топчан. На топчане свернувшаяся мужская фигура.
Не успела Вера Петровна произнести и звука, раздался выстрел. Вспышка осветила вскочившего Сергея Сердобольского. Вера Петровна отпрянула назад. Нажим на собачку нагана. Сыплются куски штукатурки. Ругань, выстрелы - все перемешалось… И вдруг дверь с силой захлопнулась.
В короткие промежутки между выстрелами Вера Петровна диктует поручику условия сдачи в плен:
- Вы окружены, понимаете? - кричит она. В ответ раздаются выстрелы и продолжают падать куски штукатурки, покрывая осаждающих белой пылью.
С улицы тоже стреляют в окна комнаты… И вдруг… затишье. Что это, хитрость противника или он убит? Фролов бросается вперед, открывает дверь, стреляет внутрь - молчание.
- Сдавайтесь!
Снова выстрелы, но уже откуда-то сверху. Поручик бежит по крыше, прыгает в темноту. Сердобольский снова бежал…
* * *
В комнате двое: женщина в пенсне, со строгим чуть скуластым лицом - начальник отделения ВЧК Вера Петровна Булич-Брауде и мужчина с голубыми глазами, шатен, с высоким лбом - помощник начальника секретного отдела ВЧК А. Н. Тучков.
Двое? Нет. Здесь еще третий, наш старый знакомый. Он сгорбился, поседел, сидит в углу, опустив голову. Да, это архиепископ Андрей - князь Ухтомский.
Как попал сюда святой отец - организатор, идеолог и вдохновитель карательных отрядов у Колчака, известных под названием отрядов "Иисуса Христа"?
Все молчат. Потом архиепископ тихо говорит:
- Да, я все понимаю, я все осознал. Но такое смутное время, бес попутал… - И вдруг зарыдал.
Вера Петровна подает воду. Его зубы стучат по стеклу. Руки трясутся.
А очень давно… Вера Петровна вспомнила кабинет, но не такой простой и беловатый, как этот, а роскошный и неуютный, медвежьи шкуры на полу, чучело попугая, директрису, "капрала" и себя - маленькую, беззащитную перед грозными глазами черного монаха. Нет, она тогда не плакала.
С трепетом ловит архиепископ взгляды чекистов, стараясь отгадать, что они сулят ему, что кроется за ними.
Каждое ироническое замечание Веры Петровны вызывает в "старце" острый прилив животного страха - страха перед грядущим, перед тем, что ожидает его.
Иногда же ее слова приносят ему успокоение, но ненадолго.
Жизнь! Да, он хорошо знает ее. Она стоит того, чтобы за нее побороться. Выжить! Это самое главное. Остальное само придет, приложится…
- Боитесь? - спрашивает Вера Петровна.
- Да, боюсь, - еле шепчет архиепископ.
- Чего же?
- Смерти, расстрела.
- Но вы ведь веруете в бессмертие, и потом, по вашим понятиям, вам обеспечено место в раю.
Архиепископ рыдает.
Он выкрикивает проклятия по адресу Ваньки-каина, как прозвали колчаковского премьер-министра его коллеги.
Всех винит черный монах: друзей, соратников и даже господа бога. Вот только себе он отводит скромное, незаметное место.
И кажется, совсем забыл святой отец свои черные дела в Казани, в Поволжье, Сибири, разоренные деревни, расстрелянных людей, грабежи и насилия.
Нет, не забыл. Поэтому так печалится, так кается великосветский монах. Он в истерике падает на стол и рыдает.
В божественную силу архиепископ не верит…
* * *
В книге в большинстве случаев названы подлинные фамилии действующих лиц и только некоторые изменены.
Героев книги отделяет от современности более четырех десятилетий. Мужественные, благородные, беззаветно преданные партии и народу, Гирш Олькеницкий, Вера Петровна Брауде (Булич), Фролов, Копко и их друзья и соратники - замечательный пример служения Родине.
Примечания
1
В мае 1918 года ВЧК получила два крайне важных письма. В первом рабочий завода "Каучук" Нифонов сообщал, что находящуюся в Молочном переулке частную лечебницу посещают какие-то подозрительные господа, больше похожие не на больных, а "на офицеров - ваше высокоблагородие" (журнал "Новый мир", 1958, № 9, стр. 149).
Второе письмо написал командир Латышского полка со слов сестры милосердия Покровской общины. Влюбленный в нее юнкер Иванов (Мешков) советовал ей на время уехать в деревню, так как в Москве ожидается вооруженное восстание против большевиков (Воспоминания зам. пред. ВЧК Петерса, журнал "Пролетарская революция", 1924, № 10 (33), стр. 12).
На основании этих сигналов Дзержинский приказал установить неослабное наблюдение за лечебницей и юнкером Ивановым. В ночь на 29 мая сотрудники ВЧК с отрядом красноармейцев окружили дом № 3 по Малолевшинскому переулку, девятую квартиру которого часто посещал Иванов. В это время в квартире происходило совещание заговорщиков. При личном обыске была обнаружена программа "Союза защиты родины и свободы", пароль и адреса в Казань (ЦГАОР, коллекция документов по истории ВЧК, д. 1, копия).
2
Дает вдвойне, кто дает вовремя (лат.).
3
Я сказал и облегчил душу (лат.).
4
Мой бог! (Франц.)
5
Честное слово! (Франц.)
6
В июле 1918 года через казанские газеты Вера Петровна Брауде объявила о выходе из партии левых эсеров.
7
Забастовка итальянского типа - приходить на работу, но ничего не делать.
8
Мать Веры Петровны - урожденная Чаадаева, потомок замечательного русского философа-просветителя П. Я. Чаадаева; отец Веры Петровны - внучатый племянник и ученик великого русского химика А. Н. Бутлерова, видный ученый-химик.
9
Осенью 1904 года Вера Петровна экстерном выдержала экзамен и была принята в частную Котовскую гимназию в городе Казани.
10
Мясникова М. К. - член КПСС с 1904 года, ныне персональный пенсионер, жена А. С. Бубнова - видного деятеля партии.
11
По данным ЦГА Татарской АССР (ф. 2, д. 1479, л. 6), начальник самарского губернского жандармского управления в письме к начальнику казанского жандармского управления утверждает, что автором письма "В Париж, Булич, для Веры" от 12 февраля 1908 года за подписью "Гришка" является "студент университета Вечтомов Григорий Александрович, председатель комитета РСДРП(б) в Казани".
Действительно, находясь в Париже в эмиграции, Вера Петровна получила от Вечтомова Г. А. информацию о положении в большевистском подполье. Эту информацию Вера Петровна через Людмилу Сталь и Р. С. Землячку переслала в Швейцарию В. И. Ленину, где она была опубликована в газете "Пролетарий".
12
В апреле 1906 года Вера Петровна была арестована и заключена в "пересылку". В мае того же года доставлена в Чистопольский уезд в имение дяди, земского начальника А. Булича, под его надзор.
13
Согласно данным ЦГА ТАССР (ф. 2, д. 1896, л. 278 и об.), "…8 декабря 1906 г. Вера Булич вновь была задержана на собрании в квартире Митрехиной и привлечена к охранной переписке но, ввиду привлечения ее к уголовной ответственности, таковая была прекращена…"
14
По данным ЦГА ТАССР (ф. 2, д. 1896, л. 278 и оборот), "Вера Петровна Булич, ученица женской гимназии, в 1906 г, подозревалась в подстрекательстве крестьян к устройству погрома в экономии помещика Булича.
Казанский полицмейстер при отношении от 17/VI 1906 г. за № 1660 препроводил анонимное письмо, в коем указывается участие Веры Булич в подстрекательстве крестьян к погрому экономии своего отца.
23 июля 1906 г. за № 5475 казанский полицмейстер препроводил "анонимное" письмо, представленное ему чистопольским уездным исправником о вредной деятельности Веры Булич".
Под анонимными письмами разумеются агентурные сообщения. Жандармерия и полиция ошибочно указывают о подстрекательстве к погрому в имении отца. В действительности речь шла об имении А. Булича, дядюшки, земского начальника, чье имение в Чистопольском уезде Вера Петровна подожгла с Мотковым и другими бунтарями. Вера Петровна также подожгла служебные постройки в имении матери (Чаадаево), но здание усадьбы, где к этому времени размещалась сельская школа, организованная ее родителями, она пощадила.
15
Андрей - А. С. Бубнов - видный деятель Коммунистической партии, в те годы работал в Казани.
16
Макар - Ногин В. П. - видный советский и партийный деятель, член РСДРП(б) с 1893 года, был членом ЦК партии большевиков.
17
В июле 1907 года Вера Петровна была арестована на квартире в Ярославле в момент печатания листовок. Подверглась избиению при аресте.
18
А. Кудряков - начальник ярославской тюрьмы, впоследствии за "особые" заслуги был выдвинут начальником Бутырской тюрьмы в Москве.
19
Самуил Максимович Брауде - старый большевик. В январе 1911 года Вера Петровна выходит за него замуж. Вместе с мужем она вела большевистскую работу в Самаре, Нижнем Новгороде и Казани.
20
Дмитрий Копко - комсомолец, сотрудник губчека, был заживо сожжен кулаками и монахами в монастыре "Раифская пустынь", куда он был направлен для ареста Сергея Сердобольского.
21
Никитина В. В. - жена министра почт и телеграфа Временного правительства, савинковский эмиссар.