Ожидая в холле Буторина, я раскрыл кожаную книгу отзывов, подносимую гостям, и почувствовал себя золотоискателем, отмывшим слиток. Передо мной лежал бортовой журнал буторинского бизнеса. Все ключевые моменты жизни его компании - кроме, разумеется, пожаров - оказались связаны с благоволением гостей.
Покупка харвестеров и форвардера - почему выбраны именно Volvo? Смотрим кожаную книгу. Делегация шведов посетила заимку и поохотилась, и не раз. Буторин признает, что получил от Volvo дисконт.
Дальше. У Буторина своя пожарная машина и команда. То есть как это своя? А вот так. Листаем книгу. Среди гостей замминистра МЧС Юрий Воробьев. Это его сын Максим - совладелец "Русского моря", производящего рыбопродукты на 754 миллиона долларов в год - инвестировал в Буторина.
Так вот, замминистра стрелял уток, а потом отдал в Березник списанную машину, проверил нанятых пожарных на профпригодность и лично благословил на труд.
Дальше. УЛК получил лучшие делянки на севере Вологодской области, обойдя конкурентов из крупных компаний. Прямых доказательств нет, но есть фото: губернатор Вячеслав Позгалев в охотничьем наряде, верный гость заимки.
Судя по кожаной книге, за десять лет в окрестностях Пентуса досылали патрон в магазин многие, кто вел бизнес в регионе. Наведывались президент "Альфа-банка" Петр Авен, совладелец ТНК-BP Герман Хан, делегация финской UPM-Kymmene Oyj, топ-менеджмент череповецкой "Северстали". Украинский миллиардер Виктор Пинчук оставил шутейную подпись: "Вы нам медведей, мы вам сало!"
Когда я спросил Буторина, что он думает о зависимости от тех, кто богаче и сильнее, Буторин честно ответил, что связь сильная.
Мы сидели за длинным столом, и его окружала свита активистов-общественников. Буторин возвышался над собранием как князь небольшой, но достаточной земли.
"Конечно, бизнес зависит от связей, - произнес он. - Зато меня не мучают проверками, чувствую себя спокойнее".
Посмотрим на Буторина, забыв о его страстях. Человек с тяжелым характером ломал соседей, но так и не сломал. Выстроил бизнес с подпоркой-охотхозяйством, где сидят в засаде люди, принимающие решения. Уезжать не собирается - верит, что "постсовковые" поколения хотят жить лучше и не ленятся.
Молодежи в компании и правда много, но благоденствие Березника держится только на связях Буторина.
Трудно быть богом из машины, но можно. Вопрос, какой ценой.
Буторин не дает краю помереть, оказывая егерские услуги элите. Не похоже на истории создания великих компаний - но легко ли строить дело среди кадровой и кредитной пустыни?
Буторин не сломал менталитет крестьян - любовь к орднунгу переняли единицы. Герань на окне не прижилась.
И все же одну победу над хаосом Буторин одержал.
Спрыгнув с поезда в Костылево, я попал в руки к мятой личности Анатолию, который хотел водки и клялся сплясать, если получит полтинник. Когда я спросил, знает ли он Буторина, Анатолий задумался и ответил: "А чего, у нас его уважают. Он дело делает, а что пить запрещает, так и ладно, я на него не работаю".
Исследование окрестных сел и райцентра показало - люди завидуют Березнику, у которого есть хозяин, и стремятся устроиться в его компанию.
Когда Валентина Федорова договорила с плотником, я поинтересовался, откуда взялась фамилия Буторин. "Бутора - это метель у нас так называют, когда заметет, задует и не знаешь, куда деваться - или стоишь как голый, даешь ветру выдувать тепло, или бежишь", - сказала вилледж-менеджер и опустила телефон в ветхую варежку.
Глава II. Маленький Одиссей
Десятки бизнесменов, попавших в политику, прокалывались на том, что начинали действовать по законам рынка. Миллионер Хазрет Совмен вернулся спасать родину от нищеты, но встретил сопротивление бюрократов. Чтобы выручить соотечественников, ему пришлось прибегнуть к нетривиальным менеджерским ходам.
Осенью 2002 года золотопромышленники обсуждали слух: "Норильский никель" с помощью Кремля заставил владельца "Полюс Золота" Хазрета Совмена расстаться со своей компанией. Слухам не верили, потому что Совмен славился упрямством и тем, что никого не боялся - трудно чего-то бояться, если ты проработал в глухом углу Красноярского края три десятка лет, отстроив на мерзлоте горнорудный комплекс. Впрочем, скоро сплетни подтвердились - продал, и именно что "Норникелю", за 230 миллионов долларов.
Совмен по поводу обрушившихся на него денег не комплексовал. Из Красноярского края он направлялся на родину - в Адыгею. Кремль убедил его, что он может спасти республику - вывести из упадка, в котором она пребывала.
Мотив назначения был прост: кавказец, способный управлять хаосом, заставит соплеменников трудиться. Каха Бендукидзе смог провести реформы в Грузии - сможет и Совмен.
Несмотря на то что со стороны маневр выглядел почетной пенсией, шестидесятичетырехлетний Совмен, похоже, верил в свою миссию. Еще до продажи "Полюс Золота" он опекал родину и построил на свои 200 миллионов рублей медицинскую клинику, в которой бесплатно принимают адыгейцев и больных с прилегающих территорий.
Какой пейзаж сложился в Адыгее перед Совменом? На небольшом клочке земли у склонов Кавказского хребта и в прилегающих долинах проживало 444 000 человек. Здесь обитали этносы, известные под общим именем адыги, или черкесы: шапсуги, натухайцы, кабардинцы, убыхи, жанеевцы, абадзехи, бжедуги и так далее.
Кавказская война XIX века вынудила полмиллиона горцев оставить родную землю - в 1864 году они были депортированы в Турцию. Основу нового народа, адыгейцев, составили относительно мирные племена.
При советской власти автономия внутри Краснодарского края выращивала помидоры, огурцы и подсолнечник, делала немного мебели и паркета, немного оборудования для нефтяников. Жили неплохо - при данном им климате бедствовать затруднительно. Развивали единственный региональный бренд - адыгейский сыр.
Потом произошло то, что некоторым показалось реставрацией доимперской эпохи на Кавказе. В 1991 году первый секретарь Адыгейского обкома Аслан Джаримов выбил для своей территории статус республики и стал президентом. Правда, на этом его заслуги кончились - в период его правления закрылось большинство крупных предприятий.
Возникла угроза присоединения к Краснодарскому краю. Предполагаемое слияние возбуждало местных националистов.
Разваленная экономика, ни одного инвестора - плохие результаты Джаримова раздражали Кремль. Как раз в этот малозамечательный момент появился Совмен. Невысокая фигура золотопромышленника дарила надежду, что он, усмиритель диких старателей, железной рукой модернизирует республику.
Усмиритель родился в многодетной семье колхозников-шапсугов из аула Афипсип (где потом выстроил клинику). После армии устроился киномехаником, таскал бобины, заправлял пленку в проектор, а в 1961 году уехал на север мыть золото.
Дальше карьера развивалась стремительно - приисковый рабочий в Хабаровском крае, водитель бульдозера, зампредседателя артели старателей "Восход". В тридцать два года - председатель золотодобывающей артели "Союз". Совмен славился вздорным характером: не церемонился с лентяями, запрещал пить.
Ничего особенного - председатели, которые вели себя по-другому, обрекали артель на гибель. Но мало кто из них проработал в режиме постоянного стресса тридцать лет.
Совмена назначили главой артели "Полюс", получившей в разработку богатое Олимпиадинское золоторудное месторождение. Там Совмен и управлял откинувшимися зэками и другими искателями приключений. Он не просто мыл золото, а построил на вечной мерзлоте обогатительную фабрику. Его звали Сашей - имя Хазрет забылось, еще когда он водил бульдозер.
Биография "Саши" не страдала линейностью. Совмена арестовали во время кампании против артелей, действовавших по хозрасчету. "Идеологи КПСС считали их предателями коммунизма, - вспоминал бывший глава "Союззолота" Валерий Рудаков. - Не знаю, какие там были формулировки, но знаю, что Совмену дали срок ни за что".
Впрочем, золотодобытчика быстро амнистировали и вернули в председатели "Полюса". "Хазрет никогда не скрывал, что хорошо зарабатывает, он был известен как один из самых честных людей отрасли", - убеждал Рудаков.
После 1991 года "Полюс" стал крупнейшей золотодобывающей компанией страны, а Хазрет Совмен - ее владельцем и обладателем 72-го места в русском рейтинге Forbes.
Итак, Адыгея трепетала - Совмен выставил кандидатуру на выборы. Свою программу он так и не растолковал - людям было достаточно, что герой едет поднимать родину с колен. Утонченные политологи сравнивали его comeback с возвращением Одиссея.
Две трети адыгейцев проголосовали за Совмена и стали ждать от него изложения великих планов.
Вместо этого Совмен разворачивал абсурдные идеи, вроде "хочу остановить бойню - в постперестроечные годы в Адыгее началась стрельба, гибли люди" (никакой бойни не было в помине). Или просто твердил, что желает "помочь родной республике выбраться из экономического кризиса".
Вскоре выяснилось, что Совмен искренне считает, что родину можно спасти, управляя ею как артелью.
В хозяйстве кризис, дисциплина хромает, работникам выгодно обманывать начальника, старые мощности списаны? Применим испытанные меры.
Первое - расставим на ключевые позиции своих людей. Администрацию, состоявшую из кабардинцев и абадзехов, Совмен заменил на шапсугов и русских, которые пришли за ним из "Полюса". Кланы уволенных мгновенно стали его врагами.
Второе - режем издержки. Совмен сократил треть бюрократов. Объявил, что хочет урезать парламент республики до одной палаты и тратить на депутатов втрое меньше. Друзей эта мера также не прибавила.
Третье - модернизируем производство. Совмен инвестировал в сельское хозяйство. На 250 миллионов рублей он приобрел комбайны, тракторы, удобрения, ГСМ. Аграрии были признательны, пока не выяснилось, что это не подарок, а заем. Крестьяне со скрипом отдавали долги, браня президента, который вел себя не как отец, а как проклятый капиталист.
Наконец, четвертый ход - приводим инвесторов. Больших успехов в этом деле Совмен не достиг. Разве что IKEA построила синюю коробку на земле Адыгеи, подступающей к Краснодару, - "кубаноиды" заломили шведам цену, а Майкоп просил скромнее. Элита пережила бы новации Совмена, если б президент умел гнуться. Но на севере он не нуждался в дипломатических навыках - в Главзолоте председателей принимали такими, какие есть, на их хватке держалась отрасль.
Когда Совмена заменили новым президентом, и адыги, и Кремль, и сам Совмен вздохнули с облегчением. Построить рай на родине у миллионера не получилось, и его провожали неловким молчанием, а не цветами у личного самолета. Что же произошло?
Представим себя на месте Совмена. В рабочий полдень залезаем в "майбах" и выезжаем из ворот Дома правительства. Видим площадь, которая заросла травой и напоминает облысевшее футбольное поле. Группы трудоспособных на вид парней в разгар дня бродят по парку, лузгая семечки и высматривая девиц. Кафе полны публикой. В заведениях стандартный набор пирожных - похоже, кондитер в республике один.
"Майбах" проезжает облезлый памятник русско-адыгейской дружбе, позади которого маячит многоэтажный недострой. Набережная реки Белой забросана валунами и бетонными блоками с торчащими из них скобами. Красота.
Вдруг президенту поступает звонок: дальний родственник клонит к тому, что хорошо бы устроить сына в госаппарат. Президент, сдерживаясь, чтобы не послать, отказывает. Потом просматривает докладную о том, что его советник (тоже родственник, но близкий и верный) тратил казенные деньги на личные нужды. Вздохнув, решает уволить.
Затем президент по телефону требует отчет от министра сельского хозяйства - какие результаты дал урожай - и слышит в ответ, что не разобрались с техникой и крестьянами, некому работать, поэтому с урожаем беда. Кубанцы спокойно нанимают мигрантов и увеличивают сбор культур с гектара, а Адыгея бедствует.
Президент в печали. Министр - пятый по счету шеф сельского хозяйства, которого он выгоняет. Переквалифицироваться, что ли, в хедхантеры.
Тут он вспоминает, что недавно ему сунули отчет - факты, подтверждающие кражу госсредств министром печати. Воистину бессмысленный пост в Адыгее, но умелый чиновник сгенерирует достаток и здесь. Казалось бы: не попускай анархии среди газетчиков, вовремя отвечай на звонки - что им еще, бессмысленным, надо, кроме служебной машины и зарплаты?! Со всеми надбавками выходит, как в "Полюсе", получал главный инженер обогатительного завода - только тот на мерзлоте, на вахте…
Президент капает валокордин, потому что министр печати - четвертый по счету. Впрочем, это не рекорд: премьеров сменилось семеро. Держится только министр железных дорог - трудно что-то испортить на 60-километровой ветке до Майкопа.
Ладно, бюрократы. Но где бизнесмены, которые предлагают идеи и инвестпланы, не желая сразу увести деньги в офшор? Нету. Интересных предпринимателей - как пальцев на руке: молокозавод, фабрика паркета, щебеночные карьеры и еще пара ребят. Все.
"Майбах", "майбах", не в ту степь ты закатился. Здесь тебе завидуют, но не хотят менять обычаи, прекращать бессмысленные посиделки в разгар дня, вкалывать, а не пилить федеральные деньги. Климат, что ли, располагает к апатии - природа сама все дает…
Совмен попал в среду, которая не понимала, чего хочет маленький генерал. "На заседании кабинета министров ему что-то не понравилось, он встал и вышел, - рассказывал редкий бизнесмен, вызывавший симпатию Совмена. - Министры сидели час, ждали его, а он в Краснодар в аэропорт поехал и улетел на самолете в Москву".
Лидер адыгов-националистов Альмир Абрегов жаловался на Совмена: "Привык старателями командовать, а у нас тут не артель, свободные люди!" Увы, эти люди оказались свободными также от предпринимательского духа и трезвой самооценки.
Совмен устал. "Прежде чем что-то хрюкать [воистину Одиссей из Бродского: "Какой-то грязный остров, кусты, постройки, хрюканье свиней, заросший сад…"], посчитайте, сколько я вложил в Адыгею!" - кричал он депутатам. Те довели его глупыми вопросами.
Сколько он вложил - с этим вопросом я уезжал из Адыгеи. Уезжал, к сожалению, несолоно хлебавши, т. к. Совмен не дал аудиенции. Отчаявшись, я прошел в администрацию через буфет и явился в приемную Совмена. За столом что-то чертила, сгорбившись, женщина. Я назвался и попросил узнать у Хазрета Меджидовича, когда он сможет уделить полчаса на интервью, лучше прямо сейчас. Женщина вздохнула и отворила дверь.
Через минуту вернулась и, не говоря ни слова, залезла в компьютер, щелкнула мышью. Принтер начал выплевывать листы с цифрами. "Хазрет Меджидович ответил, что у него нет времени, но ответ на ваш вопрос я дам".
"Простите, а вы его секретарь?" - "Нет, я директор его личного фонда. Он платит, а мы контролируем, как распределяются средства", - отчеканила женщина и протянула листы.
Я поблагодарил, взял стопку бумаг и вышел. Сидя в такси, начал рассматривать.
РАСХОД ЗА 2002 ГОД
Для МВД - автомобили, оборудование, униформа, лаборатории - 9 340 016,79 рублей.
Вклады пострадавшим при наводнении - 26 030 000 рублей.
Газификация аула Гатлукай - 100 000 рублей.
… Всего расход: 72 308 432,24.
РАСХОД ЗА 2003 ГОД
Тенгинский сельский округ, на освещение - 25 000 рублей.
Емцева, на операцию и лечение - 200 000 рублей.
Республика Абхазия, на строительство больницы - 10000000 рублей.
… Всего расход: 71 154 264,00.
РАСХОД ЗА 2004 ГОД
За обучение выпускников в вузах - 14 398 980 рублей.
На лечение Бжассо Р. Х. - 120 000 рублей.
Ветеран Мугу, автомобиль - 124 000 рублей.
Фермер Далада, автомобиль - 171 500 рублей.
Новогодние подарки детям - 6 686 300 рублей.
… Всего расход: 116 579 978,19.
РАСХОД ЗА 2005 ГОД
Хурумов Х. Х. (писатель), на покупку квартиры - 150 000 рублей.
Ачмиз Р. С., строительство дома (погорелец) - 530 000 рублей.
Джарим Н. Г. (учитель, Панахес), покупка квартиры - 200000 рублей.
Учителям, благотворительная помощь - 26 211 400 рублей.
Тахтамукайский район, на очистку реки - 1 400 000 рублей.
Калдахварская школа-интернат, благотворительная помощь - 3 000 000 рублей.
… Всего расход: 91 875 782,44.
РАСХОД ЗА 2006 ГОД
Пострадавшим, станица Воронежская, ж.-д. катастрофа - 2 100 000 рублей.
Учительнице средней школы, на ремонт квартиры - 200 000 рублей.
Майкопская опытная станция, на премии для сотрудников - 1 000 000 рублей.
Понежукайская больница, на строительство пищеблока и прачечной - 1 000 000 рублей.
Всего расход на 14.09.06.: 14 965 855,26.
Спустя день я позвонил выразить восхищение фермером Мугу и пенсионером Даладой, а также задать пару вопросов. Трубку взяла секретарша. Она хмыкнула и подвесила звонок. Зазвучало "К Элизе" и вдруг оборвалось. "Хазрет Меджидович просил передать, что ему больше нечего сказать", - сообщила трубка. И я понял: действительно, больше нечего.
Глава III. Колокол в снегу
Мальчики и девочки 90-х яростно боролись за свои мечты. Их поколение начинало бизнес в разбитой, полуобморочной стране, и у них часто происходило раздвоение личности - гитарист торговал металлом, яхтсмен возил грузы и так далее. Такова метка тех, кто сыграл роль газонокосильщиков, рекультивировавших заросшую лужайку после засухи. Родись они на 10 лет позже, имели бы совсем другие возможности - но таким достались лавры (и тернии) первопроходцев.
Портрет висит сбоку от заваленного бумагами стола, у окна. Его писали маслом - как выражаются каталоги, "в теплых тонах". Таблички нет, не музей. Из рамы улыбается парень лет двадцати, рассматривая входящих в кабинет.
Картину окружает суета комнаты, где выторговывают условия, подписывают договоры и акты. Перед незнакомцем совершаются сделки на миллиарды рублей, проходят банкиры, поставщики и оптовые компании, он видел, как рождалась империя, посвященная малоизвестному продукту.
Гости сидят за переговорным столом и рассматривают колбасу, выложенную на тарелку, как музейный экспонат на бархат. На других тарелках выставлены ветчина и другие изделия, по вкусу напоминающие то говядину, то свинину. Гости недоумевают.
Хозяин кабинета вербует их в поклонники своего продукта - дает пробовать деликатес, а потом заявляет, что он сделан из одного вида птицы по более низкой себестоимости, чем нарезка из любого мяса.
Его компания придумала продавать индейку как нечто большее, чем суповой набор.