В октябре 1894 года умер Александр III в своём дворце в Ливадии, в Крыму. У него были повреждены почки после того, как он поддержал падающую крышу императорского вагона-салона, когда террористы взорвали царский поезд. И хотя его боялись, как авторитарного правителя, тем не менее и на родине, и за границей он был глубокоуважаемым человеком. Вслед за ним на престол взошёл его сын, слабый и слишком скромный Николай II.
Казалось, что нация потеряла свою опору.
VI. Щербатовы-Строгановы
Наследники
Своим наследником Сергей Григорьевич назначил внука Сергея Александровича. Возможно, он слишком долго находился в тени своего деда, поскольку для потомков он остался скорее бесцветной фигурой. Он женился уже в зрелом возрасте, но его молодая жена Женни Васильчикова умерла два года спустя. Брак нельзя было назвать счастливым, однако граф Сергей так и не смог до конца преодолеть боль этой утраты. После смерти жены зимние месяцы он проводил за границей. И тем не менее предметом его главной заботы продолжали оставаться промышленные предприятия в его обширных владениях на Урале. Он способствовал проведению в жизнь всех новшеств, чтобы быть уверенным в том, что рабочие на его предприятиях тоже принимают участие в промышленном подъёме того времени.
Своим наследником он сделал Олега, сына своей сестры Ольги, и поручил управление другими своими имениями своему предприимчивому и добросовестному зятю князю Александру Щербатову . Его старшая сестра Мисси жила во дворце Строгановых в Санкт-Петербурге и заботилась также о семейном имении Волишово, унаследованном от Васильчиковых.
Просторный дом из восьмидесяти комнат, сооружённый из дерева ещё в XVIII веке, из-за влажного северного климата был под угрозой разрушения. Мисси получила полную свободу действий в её намерении построить дом заново из камня. Она провела здесь своё детство и была ко всему очень привязана; восстановление дома стало её главным делом. Вся мебель и любой другой предмет из обстановки и убранства комнат снабжались этикетками, регистрировались и возвращались позже на свои места, располагаясь так, как здесь всё было раньше.
По другую сторону вытянутых в длину овальных газонов располагались построенные из камня в форме полумесяца конюшни на 100 лошадей. Ворота из кованого железа, ограждавшие лежащий за ними мощёный двор, были сделаны по образцу решёток Летнего сада в Петербурге; они были произведением того же художника, который в XVIII столетии создал проект решёток сада вокруг Тюильри в Париже. Оранжереи славились своими персиками и виноградом; парк оживляли пруды, небольшие ручьи и зоопарк. Используемая под сельскохозяйственные нужды часть имения и лес общей площадью свыше 50 000 гектаров содержались в безупречном состоянии.
Мисси – прозвище, идущее от английского "Nannies" из викторианской эпохи, – поздно вышла замуж и жила счастливой семейной жизнью с командиром известного нижегородского полка Ягминым. Его в семье все очень любили и называли только "дядя Ягмин", потому что никто не знал его настоящего имени. Не имея детей, будучи любезными и щедрыми, Ягмины являлись центром общественной жизни Санкт-Петербурга.
Несмотря на то, что её младшая сестра Ольга и по внешности, и по характеру являла собой её полную противоположность, Мисси поддерживала с ней и её супругом князем Александром Щербатовым самые лучшие отношения.
Ольга жила в своём тесном семейном кругу. Она не стремилась к общественной жизни, если не считать общения с друзьями мужа. Эта антипатия, возможно, была связана с преждевременно развившейся глуховатостью. Кроме того, все её дни были настолько заполнены, что у неё просто не оставалось времени для поверхностного общения. Небольшого роста, сильная, известная и бесстрашная наездница, она вставала с рассветом, чтобы объезжать диких лошадей, поскольку конные заводы были её страстью. Кажется, что её непреклонный, волевой и властный характер смягчался только одной-единственной присущей женщинам чертой – её неизменной любовью к своему мужу.
Умный, добрый и миролюбивый князь Щербатов обладал не только впечатляющей внешностью, но и пользовался большим авторитетом.
Ещё в самом начале их семейной жизни с Ольгой он настоял на строгом разделении их обязанностей. Он, со своей стороны, был не намерен вмешиваться в сферу деятельности своей жены, но и каждый из них не должен был давать каких-либо указаний или распоряжений через голову другого. Эта договорённость была гарантией гармоничности их брака и предоставляла Ольге свободу действий в её неутомимой "строгановской" творческой деятельности. Всё, что касалось конных заводов и конюшен, охоты, домашнего хозяйства и садов, было сферой её деятельности. Он же занимался всеми вопросами, связанными с сельским хозяйством; в его обязанности входила также забота обо всех работавших у них людях; сюда же можно отнести его интерес к развитию сельского хозяйства на национальном уровне.
Фамильное имение Васильевское было свадебным подарком матери Щербатова, графини Паниной. Оно располагалось в сорока верстах от Москвы по дороге из Смоленска в Варшаву, в непосредственной близости от Бородинского поля. Построенный в стиле "тюдор" помещичий дом с двадцатью пятью комнатами для гостей стоял на высоком берегу Москва-реки, окружённый английским парком и двумя с половиной тысячами гектаров сельскохозяйственных угодий. В то время там было построено восемьдесят небольших домов с садами для рабочих и прочего персонала. Каждому полагалась корова, которую содержали и доили в усадьбе. Крестьяне могли получить и добрый совет, поскольку после окончания начальной школы многие молодые люди проявляли желание поехать в Москву на фабрику. Они получали хорошие рекомендательные письма, их подбадривали в их намерении попытать своё счастье; но они знали, что если обстоятельства сложатся так, что им придётся вернуться домой, они получат и крышу над головой, и работу. Многие из крестьян действительно воспользовались такой возможностью.
Там, где располагалось Васильевское, был удивительно мягкий климат. И повсюду, на склонах и в ущельях, спускались вниз до самой реки альпинарии. Ольга была страстным садоводом и неустанно привозила отовсюду цветы и другие растения, чтобы украсить ими свой сад; но по-настоящему счастливой она себя чувствовала, общаясь с животными. В парке было множество ланей и другой дичи; в усадьбе содержались две своры собак, специально обучавшихся для охоты. Однако своё главное внимание она всё-таки уделяла конным заводам в Васильевском и расположенном ближе к югу "малороссийском" имении Марьевка, где разводились арабские скакуны. Ольга написала три книги по коневодству. Она и её муж изучили арабский язык, поскольку, создавая конный завод, они много ездили по странам Ближнего Востока.
В 1889 году семья Строгановых основала ещё один конный завод по разведению арабских лошадей на юге России, которому предстояло обрести мировую славу; сейчас это Терский государственный конный завод. Граф Сергей последовал совету своей сестры и зятя и выбрал для строительства конного завода необыкновенно красивую и романтичную местность, которая очень наглядно было описана Лермонтовым в его романе "Герой нашего времени".
Конный завод был расположен в одной из лощин на северном склоне Кавказских гор между мерцающих голубыми и сиреневыми отливами гор. Курортный город Пятигорск был окружён пятью горами. Совсем недалеко находилась провинция Кабарда, где разводили лошадей знаменитой кабардинской породы, так любимой казаками. Каждый год закупалось около сорока этих диких, с хорошим шагом лошадей, которые затем объезжались для охоты в родовом поместье Марьевка .
Александр Великий назвал Кавказ "конными горами"; могучая горная цепь с покрытыми снегом вершинами обрамляет горизонт к югу от Пятигорска. Самая большая гора Эльбрус поднимается на высоту более 5600 метров. Согласно легенде, через его раздвоенную вершину прошёл Ноев ковчег во время своего опасного пути к вершине Арарата в соседней Армении. Пастбища на обрывистых склонах Кабарды особенно хорошо подходили для выращивания жеребят и молодых лошадей, поскольку именно в этой местности климатические условия и строение почвы были особенно близки к условиям на севере Аравийского полуострова. Здесь царил сухой континентальный климат с долгим, жарким летом, а жёсткий, каменистый грунт обеспечивал наличие прекрасного корма для животных. Эти предпосылки считались весьма существенными для сохранения типичных для арабской породы лошадей наследственных признаков. Строгановы считали, что арабская лошадь лучше чистокровных английских лошадей, которые в то время ценились особенно высоко. Благородная осанка арабской лошади, её выдержка и сила выгодно отличали её от других пород лошадей. Кроме того, эта лошадь чувствовала себя значительно увереннее других в непроходимой местности и значительно лучше могла преодолевать крутые склоны. Эти качества чистокровных арабских лошадей наследовались их потомством и сотни лет спустя.
Строгановых устраивало всё только самое лучшее. По совету своего друга шейха Назр-ибн-Абдуллы, который приезжал к ним в Васильевское, они купили для своего конного завода превосходнейших жеребцов и племенных кобыл. Чистопородные арабские лошади были только у бедуинских племён Аназа и Шаммар, населявших сирийские и аравийские пустыни. Обе основные линии, Kehilan и, пожалуй, даже более красивые, хотя и меньше их по росту, Siglawi, ведут свою родословную от Ahouaj и позволяют проследить эту линию вплоть до времён Мухаммеда. Название Kehilan обусловлено тем, что у этой породы вокруг глаз и ноздрей проходит угольно-чёрная линия. Потомство, полученное при скрещивании Kehilan и Siglawi, наследует лучшие качества обеих линий.
Граф Сергей начал свою работу на конном заводе с двух жеребцов: Kehilan тёмно-рыжей масти по кличке Эмир-эль-Араб и серой масти Siglawi по кличке Боттам-аль-Крейш, которые были приобретены у бенисокрских бедуинов в Палестине, и девяти новых племенных кобыл, купленных им у сирийских бедуинов и в северо-аравийских пустынях. Затем он купил в Дейре на Евфрате жеребца Kehilan по кличке Ajouz и двухлетнего жеребца Mnaeghi Zagra у хомусанских бедуинов. Оба жеребца были скрещены с кабардинскими кобылами.
В 1891 году Назр-ибн-Абдулла передал ему ещё двух жеребцов: Шеррака и Тамри, оба серой масти и оба из северной части Nezhd, плоскогорья в Северной Аравии. В конце столетия на конном заводе было шестьдесят девять арабских лошадей, из них девять жеребцов и двадцать одна племенная кобыла. Конюхи были в основном из Англии и Ирландии . Никто не жалел усилий, чтобы в тесном сотрудничестве с другими европейскими конными заводами, занимающимися разведением арабских лошадей, достичь наилучших результатов в селекционной работе.
Не обращая внимания на трудности пути, граф Строганов в сопровождении своей сестры и зятя пересёк сирийскую пустыню от Бейрута до Евфрата; они побывали не только в Аравии, но также и в Индии, на Цейлоне, в Бирме, на Яве и Суматре. После такого утомительного путешествия пребывание в Египте показалось им приятным отдыхом. Пренебрегая гостиницами, они купили несколько больших круглых палаток и удобно разместились лагерем у подножия пирамид. Одна из таких палаток была позднее поставлена в парке, в Васильевском, как чайный павильон. Дети ещё долго вспоминали яркую, цвета олова сверху и красную изнутри палатку, ковры на полу и огромные подушки, служившие сиденьями.
Среди знатных людей в то время вошли в моду туристические поездки в Луксор. Тогда ещё не было специального спортивного гардероба, поэтому дамы ехали через пустыню верхом на верблюдах в шляпах с перьями и в белых платьях с оборками, закрываясь от солнца крошечными зонтиками, а мужчины были в соломенных шляпах и полотняной обуви. С огромным интересом они осматривали места, где ещё недавно производились раскопки. В Асуане Ольга и её муж подружились с лордом Китченером, который показал супругам свой тропический сад, разбитый им недавно на одном из островов Нила, недалеко от Асуана. Хозяин был преисполнен гордости за своё детище.
В заключение Щербатовы провели несколько месяцев в Англии. Они закупили племенной скот для улучшения пород крупного рогатого скота в своих имениях и во всей области, а Ольга подбирала новые цветы и сеянцы для своих садов. Но прежде всего они хотели получше познакомиться с работой известных конных заводов и приобрести английских борзых для улучшения породы своих собственных собак.
Когда 26 января 1904 года началась русско-японская война, князь Щербатов был назначен начальником Красного Креста в Чите, находящейся в трёхстах верстах восточнее озера Байкал, в то время как его зять и близкий друг князь Борис Васильчиков стал председателем Красного Креста в Харбине. У них появилось много новых друзей среди богатых торговцев Сибири, которые были сосланы туда в своё время по политическим мотивам, а теперь, после истечения срока наказания, могли заниматься любой деятельностью. Многие из них сумели приобрести солидное состояние. Значительную роль сыграли в Сибири после 1825 года сосланные туда декабристы. Они способствовали развитию школьного образования, и в тех городах, где они обосновались, школы становились центром общественной и политической жизни. Так продолжалось вплоть до революции.
Поначалу ссылка была действительно чем-то ужасным, но некоторое время спустя государственный надзор становился уже не таким строгим – даже по отношению к ссыльным, время ссылки которых ещё не истекло . Губернаторы того или иного города охотно приглашали к себе на карточную игру образованных "политических" ссыльных. Позднее Сталину удалось пять раз бежать из Сибири, а жена Ленина жаловалась на то, что слуги её покинули и ей приходится при выполнении домашней работы обходиться помощью одной только свекрови.
Одноколейная транссибирская железная дорога задерживала подвоз снабжения для дальневосточного фронта, но обстановка стала постепенно улучшаться после поражения русского флота в Цусимском морском сражении. Выторгованный Великобританией мирный договор между Японией и Россией оказался, как тогда полагали, весьма своевременным. России удалось прийти в себя в финансовом отношении в течение одного года, тогда как в Японии этот процесс затянулся до 1911 года. В финансовом плане эта война почти не отразилась на России, но учащающиеся забастовки в рабочей среде служили поводом для серьёзной озабоченности.
Среди крестьян и рабочих Щербатовых-Строгановых на Урале недовольства не возникало, потому что там тысячи рабочих уже с 1900 года работали на основе участия в прибыли. Кроме того, там не было недостатка в продуктах питания или каких-либо других товаров. Беспорядки возникали, главным образом, в больших городах, где подстрекательства агитаторов оказывали на рабочих более сильное воздействие.
Князь Александр Щербатов
Граф был учёным, специалистом в области экономики. После своего возвращения с Дальнего Востока он был назначен президентом торговой академии. Он разработал смелую и радикальную экономическую реформу и подготовил планы по строительству второй транссибирской железной дороги. Кроме того, он создал первое национальное сельскохозяйственное общество, у которого были свои отделения во всех деревнях, в особенности на юге России. Александр основал и организовал работу товариществ и сберегательных касс, которые предоставляли крестьянам кредит с низкой процентной ставкой в 3 %, что, в свою очередь, давало крестьянам возможность покупать посевной материал и скот, а также строить себе дома. Помимо этого, он заботился обо всём, что касалось его собственных владений, а также личных проблем фермеров и крестьян.
Являясь организатором крупной сельскохозяйственной ярмарки, которая проводилась один раз в год в Ростове-на-Дону, в центре донского казачества, Щербатов всегда радовался, когда премировались коровы его крестьян. Казаки из чувства благодарности за всё, что он для них сделал, присвоили графу звание почётного казака.
Конечно, он был безоговорочным сторонником столыпинской аграрной реформы, в результате проведения которой на месте деревенских общин, почти каждый год начинавших заново делить окрестные земли, должно было возникнуть огромное сословие мелкого крестьянства.
Он и его коллеги оплачивали половину дорожных расходов для групп фермеров и крестьян, которые изъявили желание поехать для дальнейшего обучения в Англию или Южную Америку. Вторая половина в тех случаях, когда это было необходимо, давалась взаймы крестьянским банком. Любой крестьянин охотно возьмёт то, что ему предоставляется бесплатно; даже если ему предстоит оплатить половину поездки самому, его интерес к такому мероприятию возрастает.
Земельные угодья обрабатывались подёнщиками. Сельскохозяйственные машины применялись редко; полевые работы выполнялись с помощью воловьих упряжек. В хозяйстве было 180 волов, которые были важны ещё и как источник естественных удобрений. Весной волов покупали, а осенью снова продавали.
Марьевка – имение Строгановых на юге, под Воронежем – со временем превратилось в своего рода сельскохозяйственный институт. На площади в 25 000 гектаров в процессе севооборота снималось четырнадцать урожаев. Поголовье скота насчитывало 10 000 овец и 1500 коров, не считая конного завода по разведению арабских лошадей, где их содержалось более 300 голов. Ежегодный чистый доход имения составлял около 300 000 рублей, или 150 000 долларов. Весь скот, овцы и свиньи, вёл своё происхождение от английских племенных пород. Инспектор Иван Иванович Митцих, немец по происхождению, был выдающимся агрономом.
На окраинах поместья располагалось девять крестьянских дворов или хуторов. Каждый из этих дворов имел до двух тысяч гектаров земли, вёл самостоятельное хозяйство, однако получал от имения любую необходимую поддержку, например, сельскохозяйственную технику, рекомендации по вопросам хозяйственной деятельности и посевной материал для восполнения.