А вот как обставлялся ритуал приема нового брата в члены семьи. Сделав ножом надрез на своей правой руке и сжигая над свечой клочок бумаги с нарисованными на нем черепом и перекрещенными костями, кандидат в "братья" говорил: "Клянусь своей честью быть верным братству, так же как и братство будет верным мне. Как превращается в пепел это изображение и уходят безвозвратно капли моей крови, так и я обязуюсь отдать всю мою кровь братству. Как не может пепел вновь превратиться в бумагу, так и я не смогу никогда выйти из рядов братства…"
Мои встречи с Никола Джентиле, уже без Феличе Киланти, стали более или менее регулярными. Скорее, конечно, "менее", чем "более", ибо часто появляться в Палермо я не мог. Но тем не менее "Дед" (такой псевдоним мы ему придумали в разведке) Никола проникся ко мне большой симпатией, особенно после того, как я подарил ему старинную русскую икону для коллекции, так сказать…
На одной из встреч между нами состоялся такой вот странный разговор, который начал сам Джентиле.
– Ты работаешь только на газету, сын мой?
– Разумеется, коммендаторе (я даже глазом не моргнул – врать, смело глядя в глаза собеседнику, меня научили еще в разведшколе). Ни на что другое у меня просто не хватает времени.
– Предположим. Хотя очень жаль, ибо мог бы сообщить тебе много интересного не для газеты. Понимаешь, сын мой, я очень не люблю американцев, ибо они все время мешали нам в бизнесе, в нашем бизнесе. А теперь вот все настойчивее и настойчивее лезут во внутренние дела Италии, как и в ваши тоже, между прочим… Ты знаешь, почему у нас так часто меняются правительства?
– Из-за политической неустойчивости, – ответствовал я простодушно. Никола саркастически улыбнулся.
– На первый взгляд, да. Да, это так. Действительно, где еще в Европе найдешь столь многоцветную радугу, как в нашем итальянском парламенте? Взгляни на этот амфитеатр, где слева направо восседают посланцы всех возможных в наше время политических партий, и станет ясно, что ни один расклад в этом пасьянсе не может быть прочным. Даже малочисленные, хотя и крикливые республиканцы, которых мы называем призраками, и те в любой момент могут вызвать правительственный кризис, положив или не положив на чашу политических весов свою микроскопическую гирьку голосов. А социалисты с их метаниями слева направо в поисках свободных министерских кресел? А все эти бесконечные комбинации различных центров? Левых, правых, левоправых и право-левых? Тебе никогда не казалось, что эта политическая чехарда напоминает плохой водевиль?
– Нет. Скорее, трагедию. Политическая неустойчивость породила экономическую неразбериху, открыла шлюзы терроризму, развязала руки неофашистам…
– Все это верно, но не в этом дело. Не смена кабинетов создает политическую неустойчивость, а жонглирование этой неустойчивостью меняет правительства… Когда это необходимо по тем или иным соображениям, разумеется.
– Вы хотите сказать, что "неустойчивость" управляема? Но кем?
Сарказм Джентиле достиг предела:
– Правительством. Только не теми болтунами из сменяющих друг друга многопартийных коалиций, а настоящим правительством, тем, которое иногда называют "теневым кабинетом". Оно было, есть и будет.
– Простите, это мафия?
– Мафия? Нет. Мы этими играми занимаемся весьма редко. Ты никогда не слыхал, сын мой, о масонах?
– Слыхал, вернее читал. Франкомасонство, или "вольные каменщики", как они себя величали.
– Так вот, моей страной с 1945 года правят эти "вольные каменщики", или, если хочешь, тот самый "теневой кабинет", на который иногда намекает наша всезнающая печать…
Не скрою, тогда я был поражен откровением старого мафиозо. Верить в то, что он говорил, было нелегко, сомневаться в его словах – в общем-то тоже. При всем своем политическом цинизме человеком он был знающим и не бросающим слова на ветер…
– Но простите, коммендаторе, то, что вы говорите о "теневом кабинете", больше напоминает водевиль, чем чехарда со сменой кабинетов.
– Водевиль? Нет, мой уважаемый друг. Этот "водевиль" кончится когда-нибудь взрывом, поверь мне. Ты знаешь, кто входит в масонскую ложу?
– Нет, не знаю.
– Крупные промышленники и финансисты, влиятельные чиновники из министерств и духовные пастыри, высокопоставленные военные чины и руководители разведывательных служб, политические деятели и люди мафии, полицейские и преступники. Все вместе, но подчиненные высшему масонскому руководству, находящемуся далеко отсюда. Ты никогда не обращал внимания на то, с какой легкостью преступники совершают у нас самые сложные преступления и с каким трудом правосудие распутывает самые примитивные?..
Нет, тогда все сказанное Никола Джентиле я воспринял всего лишь как необычную информацию, достойную изучения. Лишь значительно позже, когда на Апеннинах громыхнул невиданной силы политический скандал, связанный с тайной деятельностью масонской ложи "Пропаганда-2", или "П-2", как обозвали ее для краткости, лишь тогда я понял, до чего же ценной была информация "Деда"… А в тот день меня крайне обеспокоила и, признаюсь, сильно встревожила другая информация, полученная от Джентиле. Глядя мне пристально в глаза, он сказал: "Это не для газеты, сын мой, а для тебя, вернее, для вас… В Италии готовится государственный переворот. Действующие лица – правые вместе с нынешним Президентом Сеньи, который продался американцам.
Исполнители – начальник итальянской разведки и контрразведки (СИФАР) генерал де Лоренцо со своим ближайшим окружением и парни из ЦРУ. Это все…"
Именно эта информация пошла по назначению. Наша внешняя разведка приняла свои меры. Через агентуру мы получили дополнительные сведения. Несколько позже "Дед" рассказал о "сценарии" переворота. Нашей службой были предприняты широкие активные мероприятия, в том числе через влиятельных политических деятелей и итальянскую печать, где у нас были свои люди… Но расскажем по порядку, обратив в первую очередь внимание на основную фигуру готовившегося путча – генерала де Лоренцо.
"Нет ничего странного в том, что Италия имеет свою службу информации и контрразведки, странное заключается в том, что эта служба вышла из-под контроля правительства и направила свое острие деятельности в вопросы внутренней политики… Это совершенно недопустимо, чтобы служба военной информации в демократической стране вела слежку за политическими и государственными деятелями, не информируя об этом правительство…".
Так писала о деятельности секретной службы Италии реакционная итальянская газета "Коррьере делля сера", имея в виду события 1964 года, когда впервые стали достоянием гласности странные дела СИФАРа. Поэтому перенесемся и мы в Вечный город тех времен. Стоял жаркий и душный ("как никогда", утверждали римляне) июль.
В стране начался глубокий политический кризис. Ушло в отставку первое левоцентристское правительство (куда наряду с демохристианами, социал-демократами и республиканцами впервые вошли представители социалистической партии). Социалисты сопротивлялись нажиму христианских демократов, пытавшихся свести на нет основные положения программы, на базе которой был создан тогда четырехпартийный левый центр. Лидер социалистов Пьетро Ненни в туманной форме намекал журналистам на возможность прихода к власти профашистских сил. Президент Сеньи проводил слишком частые, не свойственные для занимаемого им поста консультации с высшими военными чинами, в частности, с генералом де Лоренцо, бывшим начальником СИФАРа, назначенным к тому времени на пост командующего войсками карабинеров, то бишь военной жандармерии… А потом вдруг наступила разрядка. Социалисты пошли на широкие уступки демохристианам. Было создано второе правительство с участием социалистов, и колесо левого центра завертелось в заданном ему направлении. Генерал де Лоренцо получил новое повышение. Он был назначен начальником генерального штаба всех сухопутных войск… Все вроде бы пришло в норму. Но итальянцы находились в абсолютном неведении в отношении того, что творилось у них за спиной, в кулуарах разведки, в штабах жандармерии.
Кто же такой генерал де Лоренцо – "человек с моноклем", как его за глаза называли? Он – основной персонаж намечавшегося на июль 1964 года военного переворота. Как утверждали некоторые члены тогдашнего правительства, никто даже не предполагал, что готовится заговор против Республики и что генерал де Лоренцо держит его нити в своих руках. Однако ЦРУ об этом знало, потому что генерал уже давно был "своим человеком" у американских разведчиков. Все события, связанные с ним и с деятельностью СИФАРа, всплыли на поверхность значительно позже, в начале 1967 года… На смену генералу Аллавена, занявшему после де Лоренцо место начальника СИФАРа, пришел адмирал Хенке. Во время акта сдачи-приема дел адмирал вдруг обнаружил пропажу двух десятков документов. Этими документами оказались… досье на видных и "виднейших" государственных и политических деятелей Италии. Ничего не подозревавший Хенке обнаружил, что ставшая подведомственной ему служба уже давно занимается тайной слежкой внутри страны, подслушиванием телефонных разговоров, не ставя об этом в известность ни министра обороны, ни правительство в целом. На страницах итальянских газет замелькал один и тот же вопрос: на кого же работает СИФАР и почему так много знает о внутренних итальянских делах американское ЦРУ? Назревал большой скандал. Занимавший в то время пост министра обороны демохристианин Тремеллони назначил комиссию для расследования "непонятной" деятельности СИФАРа. Комиссия работала более трех месяцев, изучила тысячи дел и всевозможных досье, допросила под присягой около сотни старших и младших офицеров, занимавших более или менее ответственные посты в СИФАРе. Генерал Аллавена сначала отказался отвечать перед комиссией, затем объявил себя больным. Однако под нажимом властей генерал наконец заговорил. Он признал, что изъял некоторые досье из архива СИФАРа, а затем уничтожил их, "чтобы ликвидировать документы, содержавшие информацию или сведения, не относящиеся к компетентности службы информации". Некоторые из допрошенных офицеров отказались дать какие-либо показания комиссии, другие же их давали… Так, например, полковник Менегуццер показал, что он по приказу бывшего начальника разведки генерала Аллавена изъял из архива СИФАРа несколько досье на видных политических деятелей Италии. Полковник Филиппи заявил, что он занимался "делом" президента республики Сарагата, но отказался сказать, по чьему приказу он это делал. Подполковник Буоно показал, что он "по специальному поручению" выезжал в город Равенну с чемоданом, содержащим 30 миллионов лир, чтобы подкупить часть сторонников бывших республиканцев, а потом монархиста Паччарди и вынудить их проголосовать в пользу лидера итальянской республиканской партии Ла Мальфа, которому грозила опасность остаться в меньшинстве на съезде партии…
В начале апреля 1967 года генерал Беолкини, возглавлявший комиссию, названную потом его именем, вручил министру обороны Тремеллони доклад о расследовании деятельности СИФАРа. Через несколько дней после этого премьер-министр Моро собрал секретное совещание совета министров, на котором присутствовали не все министры. В то утро, это было 15 апреля, дворец Киджи, где проходило совещание, был окружен усиленным нарядом полиции. Министр Тремеллони зачитал коммюнике о работе "комиссии Беолкини" и предложил тут же снять с занимаемых постов генерала де Лоренцо и его ближайшего коллегу генерала Ведовато. О чем же говорил министр Тремеллони? "Комиссия осудила деятельность генерала Аллавена, который незаконным путем уничтожил ряд досье… Она наложила дисциплинарные взыскания на ряд офицеров, но не за совершенные ими служебные проступки, а за неправильное поведение перед комиссией… Комиссия вскрыла нарушения, совершенные СИФАРом с 1956 года, которые достигли своей кульминационной точки в 1959 году, когда руководителям периферийных служб было вменено в обязанность собирать биографические данные на видных людей: депутатов, сенаторов, промышленников, лиц, занимающихся политикой, экономикой, культурной и артистической деятельностью, и, наконец, на священников, архиепископов, представителей разных монашеских орденов с целью получения сведений об их политической ориентации, материальном положении, фривольных увлечениях и низменных наклонностях. Комиссия установила, что досье комплектовались по распоряжению начальников службы, но без соответствующей директивы или приказа ответственных политических деятелей…"
Но дело заключалось не только в "нарушениях", допущенных итальянской разведкой, и не только в ее тесной дружбе с американским ЦРУ. Американская секретная служба не только давала советы, поставляла подслушивающие аппараты и "подбрасывала" крупные суммы СИФАРу на "деликатную" работу. Американские разведчики разработали схему, по которой должна была разыграться итальянская трагедия, получившая название "плана Соло", который передал советской разведке старый мафиози Никола Джентиле.
В один из июльских дней 1964 года подполковник воздушно-десантных войск Роберто Подеста должен был явиться на прием к премьер-министру и инсценировать на него покушение. После своего "ареста" подполковник в показаниях должен был заявить, что его подослали коммунисты. Это создало бы, по мысли авторов заговора, достаточный прецедент для начала репрессий против левых сил. Ночью того же дня специальные команды из карабинеров, переодетых в штатское, снабженных списками лиц, подлежащих аресту, и дубликатами ключей от их квартир, должны были начать одновременно в Риме, Милане, Турине и Палермо массовые операции… Для перевозок будущих арестованных были подготовлены транспортные средства – воздушные и морские, разработаны эвакуационные маршруты и отведены места для концлагерей на острове Сардиния.
Днем 26 июня 1964 года в кабинете начальника генерального штаба войск военной жандармерии генерала Пиккиотти было созвано секретное совещание начальников штабов жандармерии Рима, Милана, Турина и Палермо с участием представителей итальянской разведывательной службы – ее начальника полковника Аллавена и подполковника Бьянки. Генерал Пиккиотти проинформировал собравшихся о напряженном положении в стране и сообщил, что по приказу командующего, то есть генерала де Лоренцо, специальные подразделения жандармерии должны быть готовы к осуществлению массовых арестов по спискам, подготовленным СИФАРом. После этого Аллавена и Бьянки раздали присутствующим "голубые пакеты", которые должны были служить руководством к действию в Риме, Милане, Турине и Палермо, то есть в наиболее крупных итальянских городах. Затем участники совещания были приняты генералом де Лоренцо. Он предупредил их о необходимости быть готовыми к "чрезвычайным действиям" и сообщил, что имеет "чрезвычайные полномочия от самого президента Сеньи". Генерал предупредил, что приказ о введении чрезвычайного положения отдает лично он сам. Заметим здесь, что вся подготовка к перевороту проводилась, как выяснилось, без ведома министерства внутренних дел, втайне от целого ряда ответственных лиц и являлась в связи с этим заговором в нарушение самых элементарных конституционных основ.
Приказа генерала де Лоренцо не последовало. Причины? Их несколько. Подготавливая заговор в Италии, правые силы страны и американское ЦРУ прекрасно отдавали себе отчет в том, что они столкнутся с яростным сопротивлением народных масс. Перед ними маячила альтернатива создания народного фронта в стране. С другой стороны, резкое "поправение" социалистов, сползание их на социал-демократические позиции открыли возможность найти общий язык и столковаться с левым центром по всем проблемам как внутриполитического, так и внешнеполитического характера. Альтернатива левоцентристского правительства показалась правым итальянским силам и ЦРУ менее рискованной. Переворот был отложен…