Прием, сделанный Московскому послу в Риме
Папа приказал отвести Димитрию покои в великолепнейшей части Ватиканского дворца, где раззолоченные потолки, изящной работы обои и постели, покрытые шелковыми тканями, долженствовали удивить взоры Московского посла, облеченного, по приказанию Его Святейшества, также в шелковые одежды. Франциск Херегат, епископ Апрушинский, несколько уже раз отправлявший важную должность посланника в отдаленных странах и заочно известный Димитрию по рассказам Павла, должен был, по повелению папы, везде сопутствовать Московскому послу и показывать ему церковные драгоценности и редкости Рима. Отдохнув несколько дней и смыв с себя грязь, накопившуюся от продолжительного и трудного пути, Димитрий в великолепной национальной одежде представлен был папе и, преклонив пред ним по обыкновению колена, поднес от своего имени и от имени царя дары, состоящие из собольих мехов, и вручил Его Святейшеству от Василия следующую грамоту, предварительно переведенную на латинский язык самим Димитрием, а потом и толмачом иллирийцем Николаем Сикценским.
Грамота великого князя Василия к папе Римскому
Папе Клименту, пастырю и учителю Римской церкви, великий государь Василий, Божиею милостию царь и обладатель всея Руси, великий князь Володимерский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и проч. Государь и великий князь Новгорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ржевский, Бельский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и проч. Прислали вы к нам капитана Павла, гражданина генуэзского, с грамотою, в которой убеждаете нас в соединении с вами и другими государями христианскими действовать советом и силою против врагов христианства; чинить обоюдно, как вашим, так и нашим послам, свободный и беспрепятственный пропуск и по взаимной приязни извещать друг друга о здравии нашем и состоянии дел государственных. Мы же, при всеблагой помощи Божией, доселе ратовав неленостно и постоянно против нечестивых врагов Христовой веры, готовы и впредь воевать с ними. Равномерно готовы мы жить в добром согласии с другими государями христианскими и давать свободный пропуск их подданным в нашем царстве. Чего ради и посылаем к вам Димитрия Герасимова, нашего человека, с сею нашею грамотою; Павла же капитана отсылаем обратно. Но вы в скором времени отпустите Димитрия и повелите проводить его здравым и невредимым до наших границ. Мы же с своей стороны обещаем поступить таким же образом, если вы пришлете к нам с Димитрием посла вашего, желая словесно и письменно известить нас о делах государственных, дабы, сообразив желания всех христиан, мы могли действовать с нашей стороны приличнейшим образом. Дано в царствование наше, в город Москве, в лето от сотворения мира семь тысяч тридцать третье (7033 или 1525), апреля третьего дня.
Пребывание Димитрия в Риме
Полагали, что Димитрий, как человек опытный в делах государственных и особенно сведущий в Св. Писании, имеет какие-либо тайные и важные поручения, которые объявит папе на аудиенции словесно. Он в недавнем времени выздоровел от лихорадки, которою долго был одержим от перемены климата, и совершенно восстановил силы свои и прежний цвет лица, так, что, несмотря на шестидесятилетнюю старость, с охотою ходил слушать торжественное служение папы, совершавшееся со всею пышностью, при гармонических звуках музыки, в день св. Космы и Дамиана; был в Сенате в то самое время, когда папа и все придворные чины принимали кардинала Кампеджио, только что возвратившегося из посольства в Венгрию, осматривал святые храмы и с изумлением любовался остатками древнего величия Рима и жалкими остовами прежних зданий. Надлежит полагать, что, по обозрении всего этого, он в скором времени объявит папе желания государя своего и, приняв от Его Святейшества достойные дары, возвратится в Москву с папским легатом епископом Скаренским.
Имя московитян и описание страны, ими занимаемой
Имя москвитян недавно только стало известно, хотя, впрочем, Лукан и упоминает о мосхах, как о народе, соседственном с сарматами, a Плиний говорит, что они жили при источнике Фазиса, повыше Черного моря, к востоку.
Страна их весьма обширна. Она простирается от жертвенников Александра Великого (около источников Танаиса) до отдаленнейшего края земли, к Ледовитому океану, под самый север. Поверхность ее – большею частью плоская и изобилует лугами, хотя летом во многих местах болотиста. Это происходит от того, что вся Московия пересекается большими реками, которые, поднимаясь от тающих весною снегов и разрешающегося льда, во многих местах поля превращают в болота, а дороги покрывают стоячею водою и глубокою грязью, не просыхающею до тех пор, пока реки сии, при наступлении новой зимы, не покроются опять льдом и болота не окрепнут от сильных морозов так, чтобы можно было безопасно ездить по оным. Большую часть Московии занимают Герцинские леса, которые, будучи уже в некоторых местах заселены и в продолжение времени расчищены трудолюбием жителей, не представляют более тех страшных и непроходимых дебрей, как прежде. Сказывают, что они наполнены множеством диких зверей и тянутся, не перерываясь, по всей Московии в направлении к северо-востоку до самого Скифского океана, так что при всех стараниях никому еще досель не удалось открыть конца их. В той части, которая принадлежит Пруссии, водятся огромные и свирепые буйволы, видом похожие на быков и называемые визонтами, а также альцесы (Alces), род зверей, сходный с оленями и отличающейся мясистою мордою, высокими ногами и несгибающеюся щеткою. Москвитяне называют их лосями, а немцы еленями. Животные сии известны были еще К. Цезарю. В Герцинских лесах водятся также необыкновенной величины медведи и страшные, большие черные волки.
Соседние народы. Татары
На востоке от московитян живут скифы, ныне называемые татарами, народ кочевой и с давних времен славящийся своим воинственным характером. Телеги, покрытые войлоками и кожами, служат им вместо домов, – и этот образ жизни еще в древности приобрел им название амаксовиев (Hamaxovios). Вместо городов имеют они обширные становища, не обведенные ни рвами, ни насыпями, но защищаемые бесчисленным множеством всадников, вооруженных стрелами. Татары разделяются на орды; это слово на их языке значит собрание народа в одно целое, наподобие государства. Каждою ордою управляет особенный вождь, избираемый по знатности рода или по воинским доблестям. Побуждаемые честолюбием они часто ведут жестокие войны со своими соседями. Татарских орд, как известно, находится бесчисленное множество, ибо татары владеют обширными степями, простирающимися до самого Китая (Cathayum), знаменитой страны на берегах Восточного океана. Те из татарских племен, которые ближе к московитянам, известны по торговым сношениям своим и по частым набегам. В Европейской Татарии при Ахиллесовом поприще (Dromos Аchillis), что в Таврическом Херсонесе, живут перекопские татары. Дочь хана их находится ныне в замужестве за турецким императором Селимом. Питая непримиримую вражду к полякам, перекопские татары беспрерывно опустошают земли, лежащие между Борисфеном и Танаисом. Как в религии, так и во всем другом они весьма сходны с турками, которые в Тавриде владеют Лигурийскою колониею, называвшеюся в древности Феодосиею. Татары, обитающие в Азии на обширных равнинах между Танаисом и Волгою подвластны Московскому царю Василию, и от воли его нередко зависит даже самое избрание их государей. Между ими в особенности замечательны кремские татары (Cremii), народ, славившийся прежде богатством и воинскими доблестями, но лишившийся несколько лет тому назад от внутренних междоусобий всей своей силы и знаменитости. За Волгою обитают казанские татары, которые весьма дорожат дружбою московитян и признают их своими покровителями. Далее на север от Казани живут шибанские татары (Sciabani), сильные по своему многолюдству и обширным стадам; а за ними ногайские татары, славящиеся в настоящее время богатством своим и воинскою доблестию. Сия обширнейшая орда не имеет государя, но управляется, подобно Венецианской республике, благоразумными старцами и храбрыми мужами. К югу от ногаев, близ Гирканского моря, живет племя загатайское (Zagathai), знатнейшее из всех татарских племен. Загатаи имеют города, построенные из камня. Самарканд, столица их, замечательна по своей обширности и великолепию. Чрез нее протекает величайшая в Согдиане река Яксарт, впадающая сто миль далее в Каспийское море. В наше время Персидский царь Измаил Софи воевал с сими народами, но весьма неудачно. Вынужденный в одно и то же время бороться с ними и с султаном Селимом, он был на голову разбит сим последним в одном сражении и должен был уступить ему Армению и Таврис, столицу своего государства. В Самарканде родился Тамбурлан, или Темиркутлу (Themircuthlu), как утверждает Димитрий, который, победив Селимова прадеда Баязета Оттоманского в битве при городе Анцире в Галатии, взял его в плен и торжественно возил в железной клетке по всей Азии, завоеванной силою страшного его оружия.
Загатаи снабжают московитян множеством шелковых тканей; татары же, обитающие внутри земель, не доставляют им ничего, кроме быстрых лошадей и превосходных белых материй, не тканых, а сваленных из шерсти. Из них делаются фельтрийские епанчи, столь красивые и cтоль хорошо защищающие от дождя. У московитян они берут в обмен только шерстяное платье и серебренную монету, пренебрегая прочим убранством и излишнею домашнею рухлядью. Им достаточно одних плащей для защиты от суровой погоды и одних стрел для отражения неприятеля. Впрочем, в случае набега на европейские страны, предводители их покупают у персов железные шлемы, брони и сабли.
С полуденной стороны сопредельно московитянам другое племя татар, живущее в Азии около Азовского моря (Palus Meotides), а в Европе при реках Борисфене и Танаисе, т. е. на равнинах, примыкающих к Герцинии. В древние времена пространство cиe занимали роксоланы, геты и бастарны, откуда, по моему мнению, произошло и самое название России; ибо часть Литвы именуется и поныне Нижнею Россиею, а самая Московия Белою Россиею. К северо-западу от Московии лежит Литва; с запада же Пруссия и Ливония средними частями входят в самые пределы Московии в том месте, где Сарматское море, проходя сквозь тесный пролив Кимврийского Херсониса, склоняется лунообразным заливом к северу.
Лапландцы
На самом отдаленном берегу океана, где обширнейшие государства Норвегия и Швеция как бы перешейком соединяются с материком, живут лапландцы, народ чрезвычайно дикий, подозрительный и до такой степени боязливый, что один след иноземца или даже один вид корабля обращает их в бегство. Лапландцы не знают ни произрастений, ни плодов и вообще никаких даров природы. Стрельба из лука доставляет им всю пищу их, а звериные кожи – всю их одежду. Жилища их составляют небольшие пещеры, наполненные сухими листьями, и древесные пни, выдупленные огнем или временем. Некоторые живут на берегу моря, в местах, более удобных для ловли рыбы, которую добывают во множестве, несмотря на несовершенство своих орудий. Они коптят ее и таким образом сберегают впрок. Лапландцы очень малы ростом, имеют бледные и как бы разбитые лица, но зато одарены величайшею быстротою ног. О свойствах сего народа даже ближайшие его соседи, московитяне, ничего не знают; ибо, по словам их, напасть на лапландцев с небольшим отрядом было бы безрассудно и гибельно; идти же с большею ратью против племени бедного – и бесполезно и бесславно. Лапландцы променивают московитянам на разные товары белые меха, известные у нас под именем горностаев (armelinae); причем не только не ведут разговора с купцами, но даже избегают их взоров. По обоюдном сличении продаваемых товаров они оставляют на месте меха свои, и таким образом заочно между не известными друг другу людьми производится самая искренняя и справедливая мена.