Быстро, летуче крестятся. Не все, но крестятся. Он бы и сам перекрестился, да заняты руки. Ничего, у него с Господом ровные отношения… Чувствует: лицо - тоже чужое, вроде не свое. Полную грудь воздуха наберет и прокричит:
- В штыки, господа! За мной! За Бога и Отечество, марш!
И всей кожей примет (сам не оборачивается - нельзя это - этика тут своя), как заворочались, оторвались от земли люди.
И мат, обложной мат по всей цепи. Ярятся в крови господа офицеры.
Антон Иванович и сам ловит себя на том, что безобразно матерится, но сознание тут же опять отключается на чисто животные действия. Он набыченно, мешковато топает с винтовкой наперевес навстречу выстрелам, похожим на один несмолкаемый, очень громкий и какой-то ломано-скачущий звук.
А уж со всех сторон натужный дых и бессмысленные маски лиц. Теперь не остановишь - дойдут. Будут рвать руками, рубить, резать, колоть, мозжить прикладами… теперь не остановишь…
И со всех сторон рев - вовсе не "ура", а рев, жуткий мат…
Пошли врукопашную…
Матерый был русак Антон Иванович".
Вот он, менталитет русского офицера! Презрение к смерти, доведенное порою до безрассудства…
Деникин постоянно ощущал, что, невзирая на всю сложность конкретной обстановки, есть еще один мощный враг - Германия. Он постоянно изучал разведдонесения агентурного центра "Азбука", основанного Шульгиным в Киеве, о дислокации кайзеровских войск, их переднем крае, изменении состава, сил и средств.
Особое внимание он уделял немецким войскам, базирующимся на Украине и в непосредственной близости к территории, подконтрольной Добровольческой армии. Верный союзническому долгу, вождь белых волонтеров считает себя в состоянии войны с Германией. Правда, это было чисто политическое решение, ибо боевых столкновений с кайзеровскими войсками не имелось.
По итогам 2-го Кубанского похода и после Деникин завоевал огромный авторитет в армии и обществе. Не случайно на Ясском совещании, где союзники решали проблемы вмешательства в дела России, охваченной Гражданской войной, Гришин-Алмазов заявил:
- Деникин является единственной надеждой всех государственно мыслящих людей.
Вокруг главкома Добровольческой армией начинают интенсивно группироваться антибольшевистские военные силы юга Росси.
КТО ВИНОВАТ? ЧТО ДЕЛАТЬ?
Что же касается вопросов религиозных, научных и политических, то я тут хлебнул немало горя, ибо не лицемерил и всегда имел мужество говорить то, что чувствовал.
И. В. Гете
Ведя белое воинство в бой, Антон Иванович ни на минуту не прекращал поиска ответов на извечные вопросы русской интеллигенции: кто виноват? Что делать? Довольно часто в поисках ответа ему, подобно великому Гете, приходилось проявлять большое мужество…
Разумеется, генерала не мог удовлетворить ответ на первый вопрос, в таком виде, как он выкристаллизовывался на уровне обыденного сознания. Кто виноват? "Жиды", "комиссары", "социалисты", "немцы".
Не удовлетворял Деникина слишком простой ответ, рожденный в его взбудораженном мозгу, и на второй вопрос. Что делать? Драться! Но… за царя или за республику? С кем драться? С большевиками - однозначно! А с немцами - скорее "да", чем "нет".
Однако нет ничего страшнее примитивных рецептов, готовых на все случаи жизни. Это понимал Антон Иванович. Ведь его можно обвинить в каких угодно грехах, но только не в отсутствии интеллекта. И он попытался по-своему ответить на вопросы, извечно мучившие русскую интеллигенцию. Как ответить? Посредством определения политических целей и задач Добровольческой армии.
Именно это тревожило его, особенно после завершения 1-го Кубанского ("Ледяного") похода. Наметилась мирная передышка, но в добровольчестве начался кризис. Белое движение должно определиться в последующих целях и задачах. Самое время для выработки политических документов.
В последних боях легендарного "Ледяного" генерал-лейтенант Деникин написал первое политическое обращение к русскому народу.
От Добровольческой армии
"Полный развал армии, анархия и одичание в стране, предательство народных комиссаров, разоривших страну дотла и отдавших ее на растерзание врагам, привело Россию на край гибели.
Добровольческая армия поставила целью спасение России путем создания сильной, патриотической и дисциплинированной армии и беспощадной борьбы с большевизмом, опираясь на все государственно мыслящие круги населения.
Будущих форм государственного строя руководители армии (генералы Корнилов, Алексеев) не предрешали, ставя их в зависимость от воли Всероссийского Учредительного собрания, созванного по водворении в стране правового порядка.
Для выполнения этой задачи необходима была база для сопротивления и сосредоточения сил. В качестве таковой была избрана Донская область, а впоследствии по мере развития сил и средств организации предполагалась вся территория т. н. Юго-восточного Союза. Отсюда Добровольческая армия должна была идти историческими путями на Москву и Волгу… Расчеты, однако, не оправдались…"
Указав далее мотивы ухода армии с Дона и сделав краткий очерк 1-го Кубанского ("Ледяного") похода, А. И. Деникин закончил обращение так: "Предстоит и в дальнейшем тяжелая борьба. Борьба за власть в разоренной, урезанной, уничтоженной России, борьба за гибнущую русскую культуру, за гибнущие несметные народные богатства, за право свободно жить и дышать в стране, где народоправство должно сместить власть черни.
Борьба до смерти.
Таков взгляд и генерала Алексеева, и старших генералов Добровольческой армии (Эрдели, Романовского, Маркова и Богаевского). Таков взгляд ее лучшей части. Пусть силы наши невелики, пусть вера наша кажется мечтанием, пусть на этом пути нас ждут новые тернии и разочарования, но он единственный для всех, кто предан Родине…
Я призываю всех, кто связан с Добровольческой армией и работает на местах в этот грозный час, напрячь все силы, чтобы немедля организовать кадры будущей армии и в единении со всеми государственно мыслящими людьми свергнуть гибельную власть народных комиссаров.
Командующий Добровольческой армией Генерал-лейтенант ДЕНИКИН".
Как видно, документ довольно сумбурный. Я полагаю, что Деникин ошибся, классифицируя данный документ как "Первое политическое обращение". В ГАРФ хранится подготовленное им лично 10 апреля 1918 года Обращение. В нем подчеркивается:
"…C большевиками - изменниками и предателями Родины, разрушившими армию, разлагавшими Россию и предавшими ее немцам, Добровольческая армия ведет борьбу, имея своей задачей уничтожение в России большевизма и установление того строя, который признает будущее Учредительное собрание".
Далее генерал особенно подчеркивает, что с мирными жителями, не выступившими против армии и не оказавшими ей сопротивления, война не ведется. Командующий объявил всему населению, что ничего насильственного против них предприниматься не будет, если они не станут оказывать вооруженное сопротивление. Тут же он, правда, предупредил, что будет "поступать самым жестоким образом с теми, кто окажет сопротивление армии".
В первой части документа четко просматриваются политические моменты. В целом же обращение декларативно. Однако, на наш взгляд, по формальным признакам его можно назвать первым политическим документом командующего Добровольческой армией.
Программным же политическим документом добровольчества следует считать Декларацию Добровольческой армии, вышедшую 30 апреля (13 мая) 1918 года. Она была подготовлена лично командующим.
Декларация Добровольческой армии
1. Добровольческая армия борется за спасение России путем:
а) создания сильной дисциплинированной и патриотической армии;
б) беспощадной борьбы с большевиками;
в) установления в стране единства и правового порядка.
2. Стремясь к совместной работе со всеми русскими людьми, государственно мыслящими, Добровольческая армия не может принять партийной окраски.
3. Вопросы о формах государственного строя являются последующим этапами, они станут отражением воли русского народа после освобождения от рабской неволи и стихийного помешательства.
4. Никаких сношений ни с немцами, ни с большевиками. Единственно приемлемые положения: уход из пределов России первых и разоружение и сдача вторых.
5. Желательно привлечение вооруженных сил славян на основе исторических чаяний, но не нарушающих единства и целостности Русского государства и на началах, указанных в 1914 году русским верховным главнокомандующим.
Командующий Добровольческой армией Генерал-лейтенант ДЕНИКИН.
Она в сравнении с первым политическим обращением принимает более стройный вид. В документе очерчены основные особенности политической программы Добровольческой армии, пути и способы борьбы: опора на армию, ведущую беспощадную борьбу с большевиками и выступающую гарантом восстановления единства и порядка; консолидация всех антибольшевистских сил на основе беспартийности, решение вопроса о будущем государственном устройстве России после победы; невозможность союза с эсерами и большевиками; установление союза со славянами Восточной Европы не в ущерб России. Суть программы впоследствии четко сформулировали деникинские идеологи и пропагандисты: "Уничтожение большевизма, восстановление могущественной, единой и неделимой России".
В таком виде Декларация могла оказывать консолидирующее влияние на настроения общественности белого юга России. Но ожидаемого эффекта она не произвела. Главная причина заключается в том, что в регионе, где воевал Деникин, население было расслоено. Даже в наиболее благоприятных, по классовому составу, для белого движения районах около 30 процентов населения должно было быть его противником в силу одного только экономического мотива, что обусловливало внутреннюю слабость контрреволюции.
Тем не менее Декларация находила и положительные отклики у современников. Неизвестный обыватель записал в личном дневнике после ознакомления с ней, что теперь он может быть спокоен, так как "дело не идет к восстановлению старого режима".
Парадоксальность же ситуации заключается в том, что если у некоторых обывателей Декларация вызвала положительный отклик, то в окружении, близком к командующему Добровольческой армией, реакция была неоднозначной. Генерал Лукомский в письме к Деникину от 14 (27) мая 1918 года подверг Декларацию критике главным образом за то, что в ней заранее предрешается государственное устройство России после освобождения ее от большевистской власти. В качестве аргумента генерал Лукомский выдвинул то, что командующий упомянул в своем документе о "народоправстве".
В целом же отношение к Декларации среди широких слоев населения, как показывает анализ сводок агентурной разведки Добровольческой армии, было "сочувственным, но скептическим". Существовало опасение, что с Декларацией "будет то же, что и с манифестом 1905 года".
Сценарий у Антона Ивановича получился недурственный. Но постановка его провалилась. Не те подмостки… Да и актеры, и режиссеры оказались не на высоте…
МАГНЕТИЗМ ВЛАСТИ
Дай рвущемуся к власти
Навластвоваться всласть…Б. Окуджава
15 (28) мая 1918 года. Станица Манычская. В небольшой, но уютной хате станичного атамана на столе разложена карта боевой обстановки. Вокруг него сгрудились атаман Все-великого войска Донского генерал Краснов, верховный руководитель Добровольческой армии генерал Алексеев, командующий Добровольческой армией генерал Деникин, начальник штаба генерал Романовский. Беседу, которую ведут генералы, никак не назовешь ни дружеской, ни спокойной. Больше всех нервничает Деникин. Резко повернувшись к Краснову, он говорит с возмущением:
- Ваше превосходительство! Три дня назад в диспозиции, отданной для овладения селом Батайск, вы указали, что в правой колонне действует германский батальон и батарея, в центре - донцы, а в левой - отряд полковника Глазенапа Добровольческой армии.
- Позвольте, но…
- Попрошу меня не перебивать! Считаю недопустимым, чтобы добровольцы взаимодействовали с немцами. Вы, русский генерал, неужели забыли, что Россия находится в состоянии войны с Германией?
- Я знаю - ваш сарказм неуместен!
- Требую уничтожения этой диспозиции!
- Извините, ваше превосходительство, историю уничтожить нельзя. Если бы эта диспозиция относилась к будущему - другое дело. Но она относится к сражению, которое было три дня назад и закончилось полной победой отряда полковника Букадорова, и уничтожить то что было невозможно.
- Я думаю, атаман понимает, что речь идет о принципе. Мы не можем запятнать себя сотрудничеством с врагом России и ее союзников.
- Здесь все намного сложнее. Кроме того, я бы на вашем месте сменил тон. Перед вами больше не бригадный генерал, каким меня знал генерал Деникин на войне. Вы ведете переговоры с атаманом Всевеликого войска Донского, представителем свободного пятимиллионного народа!
- Это обстоятельство, - с ироничной улыбкой замечает Деникин, - дает вам основания пересматривать понятия Родина, честь офицера?
- Ваше превосходительство, - срываясь на крик, парирует Краснов, - мне кажется, что вы переходите на личные оскорбления?
- Успокойтесь, господа генералы, - вмешивается в нелицеприятный диалог генерал Алексеев, - сейчас не время для амбиций! Россия погибает, а вы…
- Я согласен, Михаил Васильевич, беседа наша с Антоном Ивановичем идет не в том ключе, - чуть успокоившись, произносит мирным тоном атаман.
В конце концов, атаман Всевеликого войска Донского рассчитывает и надеется на то, что цели, преследуемые его казаками и Добровольческой армией, одни и те же - уничтожение большевиков.
- Цели то одни, только видение путей их достижения у нас разное. Добровольческая армия считает кайзеровские войска своим врагом. Компромиссов здесь быть не может! - жестко отвечает командующий Добровольческой армией.
- Господа, - вмешивается в диалог верховный руководитель Добровольческой армии генерал Алексеев, - давайте сделаем перерыв. Думаю, вам надо поостыть…
Все выходят на улицу… После получасового перерыва переговоры не увенчиваются успехом.
Вот и свела судьба Антона Ивановича с атаманом Красновым. Свела, поручив им ведущие роли в политическом театре белого юга России в старой, как мир, пьесе под названием "Борьба за власть".
Битва за власть вождя белых волонтеров генерала Деникина и атамана ВВД генерала Краснова стала для двух крупных военно-политических фигур белого юга России одним из магистральных направлений их деятельности в 1918 - начале 1919 года.
Она началась в условиях, когда оба они выступили против большевизма, исповедуя разные политические ориентации: Деникин - союзническую, Краснов - прогерманскую.
Союз атамана ВВД с кайзером был вынужденным и неравноправным.
Бывший командующий Донской армией генерал С. В. Денисов вспоминал в данной связи, что ВВД пришлось решать вопрос: идти с союзниками или немцами? Дон решил: не давать никаких территориальных обязательств за счет России, но сотрудничать с немцами. Денисов подчеркивает то, что помощь немцев была больше похожа на оккупацию (они заняли Ростов и Таганрогский округ, мотивируя тем, что это территория Украины, а она, как известно, была оккупирована кайзеровскими войсками). Командующий Донской армией понимал, что помощь кайзера преследует великодержавные цели его империи.
Вынужденное сотрудничество Краснова с немцами оправдывается некоторыми исследователями русского зарубежья. Схожие с Денисовым мысли высказывал и Головин. Имеет место в зарубежной историографии утверждение и о том, что Краснов не был марионеткой Германии подобно Скоропадскому потому, что часть Донской области была под полной властью атамана.
Как бы там ни было, но атаман ВВД слишком рьяно и с удивительной добросовестностью, если учесть то обстоятельство, что их союз был вынужденным и неравноправным, проводил политику тесного сотрудничества с кайзеровской Германией. По решению атамана жестко пресекались малейшие попытки критики курса правительства Дона на союз с кайзером. За это в июле 1918 года правительство ВВД выслало за пределы Дона самого Родзянко. Посягнули на авторитет того, кто стоял у истоков отречения Николая II от престола.
Кроме того, атаман не скрывал личных германофильских тенденций. Вступив в личную переписку с кайзером, заручившись его поддержкой, Краснов провел успешные переговоры с немецким командованием и обеспечил их нейтралитет. Германия стала оказывать помощь Дону, была организована торговля.
Все это не могло не раздражать Деникина, считавшего себя в состоянии войны с Германией де-юре, остававшегося верным союзническому долгу. Сложности его взаимоотношений с атаманом ВВД возникли сразу же после легендарного "Ледяного".
Возвращаясь из похода, добровольцы вступили на территорию Дона в те самые дни, когда шли бои за Новочеркасск.
Армия, измотанная непрерывными боями предыдущих месяцев, остановилась на отдых в донской станице Мачетинская. Отсюда для установления контактов с руководством восставших донцов был направлен генерал В. Н. Кисляков.