...
Июнь 1996 г.
Выбор имени
– Скажи, кто такое Ленин?
Я тихо ответил: "Он – вы…"
С. Есенин "Анна Снегина"
Когда 22 апреля 1870 года в семье инспектора царских гимназий, штатского генерала Ильи Ульянова родился очередной ребенок, ему не долго думая накинули княжеское имя Владимир – "владей миром, сынок!". Выбор оказался пророческим, все русичи это поняли спустя сорок с лишком лет. Град Симбирск, который до этого отметился на Руси лишь появлением Карамзина и Гончарова, совершенно неожиданно для себя стал "колыбелью русской революции"…
Кудрявая, как у болонки, головка, ангельский лик, смышленые глазки – все говорило, что второй мальчишка в семье сына выкреста наделен несомненным даром и может стать гордостью России. Папаша Илья гордился удачно сделанным сынком и прочил ему великую будущность… Но сотворил-то он Сатану русской истории!
Сатаненок рос в атмосфере радушия в семье, хотя по-настоящему был привязан только к матери и старшему братцу – будущему бомбисту. Старшие сестренки относились к будущему вождю с некоторым равнодушием, да и он, если честно, терпеть их не мог. Совместные чаепития, рассуждения сестричек о нарядах и материальном положении соседей, наставления папаши, которые Ильич серьезно не воспринимал уже с детства, – все раздражало гениального мальчика, и он бежал от них в сад… Именно поэтому в гимназию Ильич почапал с радостью – авось там будет лучше и интереснее. Ну, конечно!
Неапрельские тезисы : – В родной семье Ильича недолюбливали!
Уроки жизни
В гимназии Володю Ульянова терпеть не могли. Однокашники, провинциальная грязь и серость, ему завидовали и гадили, как получалось. Ленин их тоже презирал, но не мог еще проучить их за шалости как следует. Списывать он никому не давал, а за себя при случае всегда был готов постоять, да и брат Сашка был рядом. По словам сестры Анны, Володя в гимназии был "смелый и шаловливый… часто подсмеивался над своими товарищами и некоторыми преподавателями". За что порой юный Вова огребал от них по-полной и даже был оставляем после уроков на дополнительное дежурство. По воспоминаниям одного из соучеников А. Коринфского, Володя держался в стороне от игр сверстников, в общих забавах не участвовал, однако "дразнить его мы почему-то не решались" . Еще бы, он бы вас потом поддразнил за ребра на Красной площади. О донжуанских похождениях Ленина в то время мы ничего не знаем. Конечно, русская интеллигенция отличалась завидным пуританством, но ведь великим людям с детства свойственно выбиваться из общих представлений о морали. Однако ни один из прочитанных нами биографов Ленина ничего не упоминает о его "маленьких подружках", поэтому, видимо, и нам придется пропустить это важное место его детской жизни.
Ленин был в симбирской гимназии одним из первых учеников, но унылые учителя и отцовы знакомые предупреждали его, что с таким "самоуважением" вряд ли можно многого добиться в рабской России, где заслуги очень часто определялись не по уму и таланту, а по умению образно говоря "лизать зад начальству". Умный мальчик, наблюдая жизнь окрест себя, догадывался об истинности подобных суждений, но надеялся на силу своего гения. Он полюбил читать Мемуары о жизни великих людей, с удовольствием слушал истории о римских полководцах… К людям Ильич относился тогда вполне прилично, пока – эх, Сашка-бомбист!
После неожиданных для всей семьи событий – ареста и казни Александра Ульянова, который в числе других членов "террористической фракции" партии "Народная воля" готовил покушение на Александра Третьего, – многие знакомые и даже друзья отвернулись от семьи Ульянова. Давший дуба за год до этого события Илья Николаевич, скорее всего, не перенес бы позора, обрушившего все его благие начинания для потомков. Дирекция гимназии воспользовалась моментом и едва не лишила Ленина заслуженного золотого медальона. Сказалось вмешательство Керенского-отца, и медаль Ильич все же получил – но ценой каких унижений и препирательств! Мать Ленина Мария, урожденная Бланк, прежде нигде не работавшая, закрутилась как белка в колесе – нужно было содержать младшеньких – Диму и Маняшу, а 17-летнего Володю пристраивать в университет. Помощь от государства была временно приостановлена – Ильич бросил курить.
Кое-как собрав деньги на обучение, мать отправила будущего лидера революции в Казанский университет. Перед отправкой в бывшую столицу Казанского ханства Ильич встал в позу и заявил ей: "Брат не прав. Мы пойдем другим путем!". Мария Александровна замахала на него руками и потребовала только одного – "учиться, учиться и учиться". Ильич такое обещание скрепя сердце дал. В это время, по словам Бердяева, Лениным "овладело циничное презрение к людям" ; Вова понял, что рассчитывать на них ни в коем случае не стоит, их следует либо устрашать, либо располагать к себе взаимовыгодным интересом. За брата надо было отомстить, и Ленин всегда помнил об этом. Сейчас главным для него было выучиться и занять достойное место в российской иерархии. Поступив в КГУ, Володя, однако, вскоре забыл о своих обещаниях и начал "активно участвовать в революционном движении студентов" (цитата из советского учебника). Для советских историков остается вечной загадкой, как он… не спился в то время?
Несколько дурных стишат о "бутылке с живительной влагой", пьяные базары с такими же оглоедами-студентами, выступление на двух митингах и участие в первомайской демонстрации в пьяном виде – вот перечень "революционной работы", проделанной Ильичом в Казани. Такая активность не ускользнула от бдительного начальства: Ленина исключили из университета, судили и дали ссылку в деревню – спиваться окончательно. Ленин немного опешил – за короткое время судьба второй раз казала ему жирный жандармский кукиш. Надо было срочно менять что-то – иначе его ждала судьба Чернышевского или Глеба Успенского. Трясясь в кибитке, увозящей его в Кокушкино, Ильич крепко призадумался.
Неапрельские тезисы : – В провинции Ильич терпеливо ждал своего часа , чтобы, дождавшись его, единовременно покончить со всеми.
Слава или смерть
Вернувшись из села Кокушкина, которое он позже в автобиографиях называл не иначе, как "Какашкино", Володя в последний раз попробовал карьеру официального порядка. Сдав в 1891 году экстерном экзамены за юрфак в Петербурге, Ленин стал помощником присяжного поверенного в Самаре. Дело двигалось со скрипом, бюрократы из мещан не давали дорогу талантливому парнишке, к тому же с весьма сомнительной репутацией. В результате Ленин взорвался, обругал последними словами своего непосредственного начальника и в августе 1893-го вновь оказался в столице.
Без денег и связей, раздраженный на весь мир, Ильич оказался перед последним выбором: жизнь занюханного юриста без особых перспектив или Верховная власть в этой великой стране? Путь же к этой власти лежал только через революцию и Марксово учение о диктатуре пролетариата. Почесав полысевший уже череп, Ильич решился: "Слава! А потом… пусть даже и смерть!". Мужество его в этот момент неоспоримо – нужно было хорошо знать российский народец, так живо откликавшийся на призыв грабить и мочить помещиков и так легко потом предававший своих "народных" вождей – Отрепьева, Разина, Пугачева… Но Ильич окончательно решился и двинул в революцию.
В 1895 году Ленин сколотил "Союз борьбы за освобождение рабочего класса" и повел агитационную работу под крышей марксистов. Он написал пару-тройку статей, "идейно разгромив народничество" и занялся просвещением тех, кто приходил на их запрещенные правительством сходки. Ведь на Руси охотно идут куда угодно, только не на работу! Дело завертелось. Яркая личность Ильича, его энергия и ораторский талант не остались без внимания, о "Союзе…" в Питере заговорили. За Лениным установили слежку, а вскоре и арестовали. В тюрьме Ильича особо не обижали, даже разрешали читать литературу и писать самому. Он, воспользовавшись моментом, набросал бесцветными чернилами пару листовок с призывами к свержению самодержавия и отправил их товарищам на волю; революционеры их толком прочесть не сумели и немедленно отправили в сортир, т. к. бумага была в цене. В это время лишь мать не оставляла его своими заботами, снабжая передачами и свежими газетами. Марксисты старой волны типа Плеханова и Аксельрода особо не озаботились судьбой Ильича, когда тому дали три года и вновь отослали в ссылку. Через год в Питере никто уже и не вспоминал о лысеющем агитаторе по кличке Старик.
В феврале 1897-го Ульянов был депортирован в село Шушенское, по дороге к нему прибилась не слишком красивая, но надежная Наденька Крупская. Она и станет ему верным товарищем и женой в скором времени… Русские женщины часто оказываются способными на самоотверженность во имя маниакальных идей ими избранных мужей. К тому же Ленин был весьма неприхотлив в быту, а Надюша могла ему в улучшении повседневной жизни быть полезна. Итак, размышлял Ильич: здравствуй, Шуша! обожди, Расея !
Неапрельские тезисы: – Ленин был небрежный козлик, прыгавший возле капусты русской тирании.
Ссылки и высылки
В Шушенском Ильич от нечего делать придумал себе новый псевдоним – Никола Ленин (имя здравствующего царя плюс "лень" как основное качество русского народа), он стал им активно пользоваться с 1901 года, подписывая свои немудреные статейки. Быстро перезнакомившись с ссыльными, Ильич зазывал их к себе, поил чаем (они бы предпочли, конечно, водку, но увы) и потихоньку склонял этих грустных и скучных людишек к идее создания организации нового типа взамен "прогнившей и разложившейся" партии эсдеков. Идейку Ленин подхватил в одной из работ видного марксиста Карла Каутского, но, как обычно, несколько все извратил, причудливо соединив идею о сильной партии с мыслями царя Ивана о роли опричнины. Некоторые революционеры с Лениным соглашались (терпеть шайку Плеханова, пропивавшую в Парижах и Женевах все, с таким трудом собираемые, партийные деньги не было никаких сил). Другие товарищи осторожничали, не очень доверяя молодому да раннему "вождю". Володя, памятуя о прошлых неудачах, положился на евреев (Свердлов, Цедербаум, Апфельбаум) и нацменов, наиболее униженных в тогдашней России. Ленин уже видел себя руководителем новой мощной организации, ему нужны были стойкие соратники.
Пока Наденька вприпрыжку бегала по селу в поисках пропитания, Ленин прогуливался по окрестностям, хаживал с ружьецом на охоту, приставал к поселянкам /довольно, впрочем, безуспешно/ и тихо запугивал добродушного урядника Михеича, обещая "служителю тирании" скорое пришествие Конца Света и воцарение Антихриста на Руси. Урядник "анчилигенту" верил и старался задобрить его яичками и молоком; Ильич подношения принимал, но угрозы только усиливал. Жизнь в ссылке оказалась в итоге не такой уж и страшной, но Ильич жаждал действия, безделье тяготило его. В то же время он тогда уже понял, как тяжело ему и его партии будет опираться на "широкие народные массы", как трудно в России раскачать мужика на бунт против существующей власти.
В 1900-м году с подложными документами Ильич драпанул за границу, скоро к нему присоединилась и верная Надежда. Продолжая разглагольствовать о народной Революции и Диктатуре пролетариата, Ленин реально думал только об одном – сместить зажравшегося Плеханова и самому стать лидером РСДРП. Именно и только в этом качестве он предполагал вернуться в Россию и развернуться там. Товарищи, поддерживающие его, ждали только знака. В эмиграции, где давно уж существовала собственная иерархия революционных деятелей, Ильич сразу почувствовал, как им недовольны. Но ему всегда было наплевать на общественное мнение о своей персоне.
Ленин пишет статьи, влезает в редакцию "Искры", требует от старых марксистов большей решительности и смены тактики борьбы. Струве и Засулич, поначалу довольно лояльно относившиеся к Ильичу, вскоре стали поругивать его и требовать уважения к своим революционным заслугам. Ленин с хитроватой усмешкой выслушивал их болтовню, но поступал по-своему. Плеханов, окончательно уверившийся в собственной значимости, не обратил поначалу внимания на бойкого Старика и его "бредни", не принял их всерьез; это во многом предопределило его политическую будущность. Плеханов искренне считал Старика болтуном и позером, упрекал младшего товарища в грешке "приврать и исказить", то ли в шутку, то ли всерьез замечал, что с Володей " можно говорить только в присутствии нотариуса ".
Тем не менее к 1903 году популярность Ленина в рабочих кружках России возросла, так как многие читали его статьи в "Искре" с их простой и незамысловатой логикой и мысленно соглашались с Ильичом. Некоторые эмигранты тоже увидели в Ленине подлинного революционного лидера, способного повести народ за собой, и, оставив окончательно застывшего в прошлых бреднях Жоржа, постарались подружиться с молодым вождем. К съезду РСДРП Ленин имел солидное тактическое преимущество над Плехановым и не преминул этим воспользоваться. Второй съезд партии социал-демократов во многом стал первым серьезным триумфом Вовы Ленина. Второй съезд РСДРП решил если не все, то многое: Ленин благополучно расколол РСДРП, закрепил в Уставе партии большевиков диктатуру Центра и добрался до партийной кассы. Меньшевики апеллировали к совести Ленина, Ильич показал им на это большущую фигу. Соратники Ленина радостно поддержали новоявленного "спасителя России".
Поражение в русско-японской войне и народное восстание 1905 года дали в руки Ильича абсолютный козырь в плане неизбежности новой русской революции. Все увидели нежелание царя видеть реальность, жестокость, глупость и лихоимство чиновников от правительства, грубое подавление цензурой любой мысли, кроме официозной и т. д. Люди, подобные Витте и Столыпину, были умны и деловиты, но не имели достаточной власти для реализации своих прожектов. Самого опасного врага революции Зубатова зачем-то отстранили от должности… Царь Николай и его куртуазная эпоха были обречены.
Впрочем, с 1907 года Ленин и носа не казал любимой стране, ошиваясь на многочисленных съездах и партконференциях в Европе. Оттуда он бойко призывал русский народ к активным действиям… Обстановку на Родине Ленин узнавал, по его же словам, "из буржуазных газет", которые решительно предпочитал марксистским. Его статьи, присылаемые "товарищам" из-за бугра, поражали даже видавших виды большевиков незнанием дела и глупостью призывов. Некоторые "мысли Ильича" печатались со значительными купюрами, некоторые же – беспощадно отправлялись в сортир или на самокрутки. Помимо писания статей и выступлений перед эмигрантскими олухами Ленин, естественно, занимался и другими, не менее важными для революции, делами.
Отношения Ленина с Крупской были в эмиграции сложными и запутанными, хотя она продолжала честно обустраивать быт. По некоторым данным, возможно и ложным, Ильич умудрился заработать в одном из притонов модную болезнь; по другим – постоянно приставал к хорошеньким дамочкам, посвятившим себя борьбе под началом матросов и рабочих. Революционерки Ленину, однако, не давали; не потому, что им было жалко, а оттого, что они думали, будто у Вождя революционной партии есть дела поважнее. Впрочем, Инесса Арманд вошла в положение измученного Старика и избавила его от необходимости предаваться пороку Ж. Ж. Руссо. Наденька закатила было истерику, но Ильич убедил ее, что она поступает не по-марксистски; Крупская сдалась.
…Революционные выступления 1905–07 гг. утопили в крови, власть на время стала тверже и решительней, эсдеки забились в норы. Предстояли долгие годы ожидания… Но Ленин уже знал, что именно он будет… и был готов ко всему.
Неапрельские тезисы: – Ленин был революционный насильник, вздрючивший Брюнгильду русской свободы.
Мысль о диктатуре
Володя Ульянов не родился диктатором, таковым его сделали условия русской жизни, наглость царской бюрократии и исковерканная судьба непонятого гения. Весь его путь русского отщепенца, которым он шел с 1887 года, убедил Ленина только в том, что Россией может править сольно твердая рука умного диктатора. Интересы союзников (рабочих и крестьян) необходимо учитывать, но ни в коем случае не идти у них на поводу! Взгляды "врагов" (меньшевики, эсеры, кадеты…) следует предавать публичному поношению, но иногда можно заключать с ними сделки, идя на компромисс. Главное – власть диктатора, опирающаяся на преданных людей (партию нового типа) и недовольство социальных низов Российской империи.
Именно эти мысли развивал с своих работах Ленин с 1907 по 17 год, хотя иногда и прикрывал их гуманистической демагогией и призывами к построению светлого коммунистического рая на грешной земле. Люди поумнее раскусили хитрого Ильича и повели с ним жестокую идеологическую борьбу, еще более умные стали тайно поддерживать. Однако Ленин не вдавался в сомнительные дискуссии, а налево-направо клеймил своих врагов ренегатами и отщепенцами… Большевики охотно подхватывали ярлыки и лозунги своего вождя и пользовались ими в уличных баталиях.
К началу Первой мировой войны сторонники идей Ленина имели уже разветвленную организацию РСДРП (б) и достаточное число сторонников в городской среде – рабочие, ремесленники, студенты. Но они оказались в весьма двусмысленном положении: в Думе, поддержавшей решение царя вступить в войну, большевиков было совсем немного, а руководство большевистской партии по большей части находилось в странах, подконтрольных Германии. Ленин понял опасность такого двусмысленного положения. Чтобы выбить главный козырь у своих политических противников, он выступает за "поражение царской монархии и ее войск", решение – более чем мужественное, ибо в это время Россия была охвачена патриотическим подъемом! Но Ленин рассчитал точнее: бездарность царского командования проявится очень скоро, начнутся поражения, солдаты, выходцы из крестьянской среды, захотят вернуться домой и тут… В российской прессе и в парламентских партиях немедленно объявили Ильича "германским шпионом". Но Ленин, как обычно, наплевал на них, рассчитывая на свой политический нюх. В это время (1914–16 гг.) он активно заигрывает с левацкими движениями в Германии и Австрии, на конференциях в Циммервальде и Кинтале пытается сколотить "блок левых сил" для превращения войны империалистической в войну гражданскую.
Ильич, не прерывая болтовни на съездах и в кафешках, садится за работу "Империализм как высшая стадия капитализма". В этом труде Ленин обрушивает на своих соратников генеральную мысль, что капиталистическое общество уже на гране краха, и вот-вот на европейское человечество обрушится социалистическая манна. Нужно только поднатужиться и запустить процесс пролетарской революции. Многие большевики воспринимают его идеи как несвоевременные и даже опасные (Зиновьев, Радек, Каменев). В то же время разведотдел Германского военного штаба с интересом наблюдает за "русским Марксом", подкармливая его и членов его партии денежными подачками и провиантом.