Говорят, что добрая мечта всегда сбывается. Видимо, это так, ибо у Надежды Пономаревой она сбылась: в июне сорок третьего она прибыла на Калининский фронт. И вскоре оказалась в госпитале для легкораненых. Здесь ее обмундировали - дали все, что положено человеку военному, а на плечи легли офицерские погоны. И стала она именоваться старшим лейтенантом Пономаревой. Тогда-то впервые она столкнулась лицом к лицу с хирургией, стала врачом-ординатором хирургического отделения.
Госпиталь хотя и был предназначен для легкораненых, но сюда поступали в основном бойцы с тяжелыми ранениями. Война не отпускает времени на рассуждения. Здесь некогда определять характер ранения. Здесь надо, не теряя ни секунды, оперировать, оперировать, оперировать. И неважно, что в небе "рыщут" вражеские "юнкерсы", а в непосредственной близости рвутся снаряды, на это некогда обращать внимание. Перед тобой раненый, истекающий кровью воин. Он, презирая опасность, несколько минут назад бросился в атаку на врага. Но его встретила вражеская пуля. Она застряла в легком или подкралась к самому сердцу… Вот-вот может случиться большое несчастье. И в эту минуту только рука хирурга способна сотворить чудо: отвести беду…
Надежда Федоровна вспоминает тот час, когда она, можно сказать, впервые взяла в руки скальпель, а по ее лицу пробежала еле уловимая тень тревоги. И мне показалось, что вот и сейчас, спустя более тридцати лет, она чего-то испугалась. Ее можно понять: вспомнила того юного солдата, которого она, неопытная и тоже очень молодая, должна была оперировать. Ответственность необыкновенная.
Да, видимо, ответственность и рождает уверенность, дает силы. Так оно и случилось. Молодой хирург отлично справилась с задачей: пуля удалена.
Удача окрылила Надежду. И когда на операционном столе уже появился новый раненый, ее руки работали еще проворнее и увереннее.
И этот спасен.
Так день за днем…
По нашей земле ходит немало людей, которых когда-то из рук смерти вырвала военный врач Пономарева.
Бойцы любили и уважали старшего лейтенанта Пономареву. Они называли ее ласково - наша Надежда.
- Надежда не даст нам умереть! Надежда поставит нас не ноги! Надежда поможет нам отомстить фашистским гадам! - говорили нередко воины.
Они верили в Надежду. А Надежда верила в них, верила в силу нашей армии, верила в Победу.
Фронтовой госпиталь, как и войска, долго не задерживался на одном месте. Части пойдут в наступление, погонят фашистов - и госпиталю следует приказ двигаться вперед. А легко ли поднять такую махину! В такие дни никто и понятия не имел об отдыхе - ни сестры, ни врачи. Все работали до седьмого пота: грузили на машины инструмент, таскали носилки, койки, палатки. А на новом месте надо было в считанные часы развернуть госпиталь.
Надежда Федоровна вспоминает бои под Ленинградом. Прибыли они в населенный пункт Осиновая Роща. Целый день пришлось работать, чтобы все оборудовать как надо. К вечеру совсем из сил выбилась. Подумала: вот закончу работу, заберусь в какой-нибудь угол и уж отосплюсь. Но поспать не удалось. Только она улеглась, слышит голос: "Старший лейтенант Пономарева, к начальнику!" Еле поднялась. Прибыла, а ей говорят: "Поступают раненые…" Все понятно: надо оказывать им помощь.
Так и простояла всю ночь у операционного стола. Скольких воинов она тогда спасла, точно не помнит, но знает, что работать пришлось почти без передышки.
…Однажды Пономаревой было приказано явиться в управление госпиталей. Зачем? На этот вопрос ответить ей не мог никто. Тогда она подумала: видимо, переведут в другое место. А ей этого совсем не хотелось. Привыкла к своим коллегам, со многими сдружилась. Но приказ есть приказ, разве скажешь - не хочу, война не место для рассуждений.
И она отправилась в управление, которое находилось в тридцати километрах от Осиновой Рощи. Приехала и увидела, что здесь собрали многих врачей. Всех повели на конференцию. Там читались доклады на медицинские темы. Сцена освещалась фарами от машин. После докладов сказали, что группе врачей будут вручены правительственные награды. И в их числе одной из первых на сцену была вызвана старший лейтенант Пономарева. К ее гимнастерке прикрепили орден Красной Звезды. Она растерялась от неожиданности: за что такая награда? Вот солдат награждать - другое дело, они воюют, кровь проливают, а она, мол, только работает. Нет, здесь произошла какая-то ошибка, она, видимо, не та Пономарева, которая заслуживает такой высокой награды. А ее поздравили и сказали, что она именно та Пономарева, что ее наградили орденом за самоотверженный труд, за воинский подвиг, за бесстрашие.
…Фронт катился на запад. Уже позади осталась граница Советского Союза, бои перекинулись на территорию Восточной Пруссии. Вместе с войсками передвигается и госпиталь, в котором несет свою службу Надежда Пономарева. У нее появился еще один орден - Отечественной войны II степени.
Домой, в родной Свердловск, Надя пишет прекрасные письма: наступаем, идем вперед, гоним фашистов! И ей тоже пишут. Приходят письма и из института. Старый профессор интересуется, пригодилась ли ей на фронте его наука. Конечно, пригодилась. Что бы она стоила без знаний? И все-таки ни один учебник не мог предвидеть того, с чем пришлось встретиться хирургу в боевой обстановке.
…На территории Германии хирургическое отделение госпиталя, в котором работала Пономарева, было выдвинуто вплотную к линии фронта. Пришлось принимать раненых в медсанбате. До передовой буквально несколько километров. Бои идут ожесточенные. Враг, чувствующий свою гибель, бьется из последних сил. Раненых много. И нет времени отправлять их в тыл, в госпитали. Операции проводятся прямо под вражеским огнем. Землю сотрясают взрывы снарядов, бомб. Но хирург капитан медицинской службы Пономарева уже многое повидала, она давно отвыкла вздрагивать при каждом выстреле, научилась работать в любых условиях.
Три дня и три ночи оперировала здесь раненых Надежда Пономарева. А потом прислали машины: поступил приказ отправлять раненых в тыл. Но нетранспортабельные остались. Начальник госпиталя распорядился и ей оставаться с ними. И опять без сна и отдыха капитан Пономарева занимается тяжелобольными. Ее задача определена четко - довести раненых до транспортабельного состояния и, воспользовавшись услугами конного взвода, отправить их в специальные госпитали.
И это задание с честью выполнила хирург Пономарева. С последними ранеными уехала и она. Теперь ее госпиталь расположился в районе города Бреслау, в деревне Цвайбах.
Весна сорок пятого. Каждый сердцем чуял, что вот-вот войне конец. А раненые все прибывают и прибывают. Какой же это конец? В операционной его еще не видно. И все-таки настроение у всех приподнятое. Раненые частенько говорили: "Потерпите, доктор, чуток, скоро всем фашистам капут придет… Домой поедем. И вы тоже поедете…"
Домой… Ох как соскучилась она по дому, по родной деревне, по Свердловску. На крыльях бы улетела. Но нельзя, война-то еще продолжается…
Надежда Федоровна помнит те дни очень отчетливо. Помнит она и усатого солдата, который после операции открыл глаза и спросил:
- А жить-то я буду, доктор?
- Обязательно… И плясать тоже будете.
- А нога цела? - спросил он.
Вот ноги-то и нет. Пришлось хирургу ее ампутировать. Но солдат был рад, что жив остался.
- Спасибо вам. А я-то думал, что не дотяну до Победы. Воевал, воевал - и вдруг под конец умирать… А Победа-то рядом. Фриц уже издыхает. Верьте мне, доктор, не сегодня-завтра быть Победе.
Солдат был, видимо, провидцем. Вечером 8 мая Пономарева заступила дежурным врачом по операционному блоку. А утром вдруг началась страшнейшая канонада. Вокруг грохотало и свистело. Все подумали, что госпиталь попал в окружение. Одного из санитаров послали в разведку, узнать, в чем дело. Он возвратился очень быстро. Остановился посредине госпитального дворика и молчит. Молчит и плачет. А потом во весь голос закричал:
- По-бе-да!!!
Радости не было предела. Раненые вскакивали с постелей, кричали, пели. Откуда-то появились баяны. А тот усатый солдат подозвал Надежду Федоровну:
- Доктор, пришейте мне мою ногу, я хоть спляшу.
- Еще спляшете. Вот протез вам смастерим - и еще как будете плясать!
- Спасибо за доброе слово! Надежда вы наша…
Война кончилась, а хирург Пономарева продолжала сражаться за жизни воинов. Госпиталь оставался на месте. Еще многие солдаты не вставали, кровоточили раны. Приходилось снова оперировать.
Только в сорок шестом году довелось снять военный мундир. Надежда Федоровна приехала в Свердловск и без всякого отдыха приступила к делу: сначала работала в Институте ортопедии, а с 1951 года в 1-й городской клинической больнице. В 1967 году ее назначили заведующей травматологическим отделением. Сегодня к боевым орденам Н. Ф. Пономаревой прибавился еще один - орден Трудового Красного Знамени.
Мне хочется назвать Надежду Федоровну героем. Я знаю, она снова скажет: какой же я герой? Вот солдаты, которые шли в атаку, те герои. Все правильно. Но и хирург Пономарева тоже герой. Помните, что сказал Юлиус Фучик:
"Герой - это человек, который в решительный момент делает то, что нужно делать в интересах человеческого общества".
Надежда Федоровна именно такой человек. Была война - она смело пошла на линию огня. Настало мирное время - и она снова на переднем крае.
Война - тяжелое испытание для страны, для народа. Война, естественно, изнуряет, выматывает силы, утомляет. Но сколько бы я ни встречался с бывшими фронтовиками, не видел среди них таких, которые бы пали духом. Они сильны в убеждениях, у них молодой задор, хотя имеют и возраст солидный. Только позови - ветеран готов идти выполнять любое задание. Посмотрите вокруг, сколько фронтовиков находится в трудовом строю. И как работают!
И Надежда Федоровна тоже принадлежит к когорте тех ветеранов, которые не знают покоя. Какие только трудности не возникают в ее работе сегодня! Но она умеет их спокойно, без паники преодолевать. Говорит, что война научила ее этому. Армия, фронт привили ей те качества, которые так помогают ей сегодня самой быть в роли хорошего хирурга и умело руководить коллективом.
У коммуниста Пономаревой сочетается требовательность с добротой. В партию она пришла на фронте. Там, в тяжелой обстановке, Надежда Федоровна всем сердцем почувствовала, что ее место в рядах коммунистов. Помнится, один раненый, которого она прооперировала, в первый день выздоровления спросил ее:
- Доктор, вы давно в партии?
- Я беспартийная.
- А я вступил. Перед самым боем. Да вот ранило, еще и партбилета не успел получить…
В нашем миллионном Свердловске есть немало людей, которые добрым словом вспоминают доктора Пономареву.
Дела Надежды Федоровны измеряются не только ее личной работой, а и трудом ее учеников. За них она спокойна, если придет время уходить на отдых, есть кому заменить. Но пока об отдыхе она и не думает: есть сила, знания, опыт. Все это рождает в ней такую энергию, которой достаточно, чтобы ежедневно творить благородное, доброе дело.
Э. Молчанов
НЕБО - ЕЕ СУДЬБА
Она живет и работает в Свердловске. Пожилая женщина, у которой взрослые и все еще требующие забот дети. Бывший летчик-инструктор Свердловского аэроклуба Ирина Ивановна Смахтина (Олькова) сожалеет о том, что теперь может подняться в небо лишь в качестве пассажира.
Годы берут свое. А тридцать семь лет тому назад она, заводская девчонка, училась в аэроклубе и не мыслила себя без неба, которое стало ее судьбой. Тогда, считала она, ей здорово повезло: в числе немногих прошла придирчивую врачебную комиссию. Гордилась тем, что комсомольский набор в авиацию не обошел ее стороной.
Любимой литературной героиней Ирины была пушкинская Татьяна. Бывало, после заполненного занятиями дня в памяти вновь возникали и звучали, как мелодия, пушкинские строки:
Она любила на балконе
Предупреждать зари восход,
Когда на бледном небосклоне
Звезд исчезает хоровод.
Иногда думалось о том, что, будь Татьяна среди ее подруг, решивших освоить профессию, малопривычную даже для мужчин, она бы не сникла перед трудностями и вообще была бы вполне современной девушкой.
…Ирина любила встречать рассвет в небе. А чтобы первой взлететь, надо быстрее других подготовить самолет. Вместе с техником проверяла она материальную часть до тех пор, пока не была уверена: самолет в полной готовности.
В рассветный час взлетит, бывало, и встречает в воздухе рождение утра. Там, на земле, стелется в низинах туман. Солнечные стрелы разрывают дымку, которая окутывает реку и прилегающие к ней луга. И кажется, что воздух, настоенный на аромате луговых трав, проникает в кабину.
Оттого, что под крылом - родные луга, перелески, ей хочется петь. И она запевает песню, которая сливается с гулом мотора:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор…
Перед самой войной Ирина окончила Ульяновскую летно-техническую школу и стала летчиком-инструктором аэроклуба в Свердловске. Здесь в 1941 году на самолетах Ут-2 и И-16 готовила она летчиков-истребителей, а затем вместе с двумя подругами была направлена в распоряжение Героя Советского Союза Марины Михайловны Расковой, которой было поручено сформировать авиаполки женского состава. Летчиков-женщин в нашей стране было немало, но история авиации еще не знала такого примера, как создание женских летных частей.
Участница изумительного дерзкого перелета Москва - Дальний Восток, совершенного вместе с Валентиной Гризодубовой и Полиной Осипенко на самолете "Родина" в 1938 году, Марина Раскова была для них, молодых летчиц, живой легендой. Тогда, при вынужденной посадке, на ее долю выпали едва ли не самые тяжелые испытания: приземление с парашютом в тайге и десятидневные поиски своей машины и подруг.
В городе на Волге, где формировались авиационные части, Раскова все свое время и силы отдавала обучению летчиц. Многие из них еще не имели достаточной подготовки и только осваивали сложные расчеты полетов, изучали самолеты, моторы, вооружение и аэронавигационные дисциплины. А затем на земле и в воздухе обживали новые боевые машины. Полеты проводились днем и ночью в районе аэродрома и по более дальним и сложным маршрутам. Девушки любили Раскову и в делах своих старались походить на нее.
Однажды на вечере, посвященном годовщине Красной Армии, артисты Саратовского драматического театра показали на аэродроме спектакль "Надежда Дурова". Пьеса о гусар-девице, героине войны 1812 года, была во многом созвучна времени и нашла путь к сердцам зрителей. После представления Марина Михайловна сказала:
- Вот, девушки, и о нас когда-нибудь напишут пьесы. Мы с вами должны продолжить традиции русской женщины-воина. Для нас нет преград и условностей, которые мешали Надежде Дуровой в полной мере проявить героизм. Нам дано грозное оружие - самолеты. Так оправдаем же надежды, которые возлагает на своих защитников Родина.
После контрольных полетов на новейших по тому времени самолетах Як-1, все свердловчанки - техник-конструктор с Уралмаша Галина Бурдина, член Свердловского обкома комсомола Тамара Памятных и самая юная Ирина Олькова - попали в 586-й истребительный полк. Его боевой путь начался с выполнения заданий командования по противовоздушной обороне Саратова.
- Аэродром располагался на левом берегу Волги, - вспоминает И. И. Смахтина. - Два неказистых деревянных домика, несколько землянок, поодаль в степи стоянки самолетов и взлетная полоса. Днем и ночью дежурят летчики нашего полка, готовые в любой момент отразить налет фашистских бомбардировщиков. Боевой счет открыла заместитель командира эскадрильи Лера Хомякова. Ее самолет по боевой тревоге взмыл в ночное небо на перехват фашистских стервятников, пытавшихся прорваться к мосту через Волгу. Луч прожектора в зоне патрулирования нашего истребителя выхватил из темноты силуэт "Юнкерса-88", Хомякова мастерски прошила кабину вражеского самолета пулеметной очередью. Он упал на островке, неподалеку от моста, по которому один за другим двигались к фронту воинские эшелоны.
- В декабре 1942 года настал и наш черед, - продолжает рассказ Ирина Ивановна. Мы вместе с Галей Бурдиной должны были сопровождать до Средней Ахтубы Ли-2, в котором летел член Военного совета фронта. Наш первый боевой вылет был напряженным. Видимость отвратительная. Ли-2 летел, едва не касаясь вершин деревьев. Истребители сопровождения шли вплотную, чтобы не потерять его в тумане. Наконец сели. Туман над аэродромом сгустился, и еще долгие часы лететь обратно было нельзя…
…Она была среди тех, кому поручалось сопровождать к линии фронта самолеты, которые доставляли кровь для раненых. Каждый такой вылет мог привести к встрече с врагом. Пользовались нелетной погодой, чтобы избежать столкновения с фашистскими истребителями.
Командир звена, парторг эскадрильи Ирина Олькова умела найти путь к сердцам подруг. Ее уральский говорок был слышен у крыла самолета перед вылетом, у землянки в час отдыха, когда сама собой возникала песня. "Вьется в тесной печурке огонь…" - бывало с грустью выводили девичьи голоса.
Бывшая однополчанка Ирины Ольковой Валентина Гвоздикова так писала о своей подруге:
"Мы - боевая пара, Ира - ведущая. Мне было спокойно с ней в воздухе. Сколько бы ни меняли нам с поста наведения курс, высоту и режим полета во время поиска вражеского разведчика, в какую бы сложную метеообстановку мы ни попадали при сопровождении самолетов к линии фронта, мы всегда приходили в точно намеченный пункт. Ира ориентировалась в воздухе, как птица. Весной 1943 года она с Олей Яковлевой вела воздушный бой прямо у нас на глазах, вблизи аэродрома".
Сдержанно и скупо, как о чем-то обычном, поведала об этой воздушной схватке Ирина Ивановна:
- Вместе с воспитанницей Магнитогорского аэроклуба Олей Яковлевой мы сидели в кабинах самолетов в готовности номер один. Где-то на подступах к аэродрому находился фашистский разведчик, на его поиск уже были направлены два истребителя. Облачность низкая, обнаружить врага нелегко. А ведь он может навести на наш аэродром бомбардировщики. Неожиданно над летным полем вынырнул из облаков корректировщик врага. Высота совсем небольшая - каких-нибудь девятьсот метров.
Мы разом запустили моторы. Не дожидаясь ракеты, взлетели и стали набирать высоту. Но где же самолет врага? Его уже не видно, уходит.
Пробиваем облачность в той стороне, где только что был разведчик. Гитлеровский пират сделал переворот через крыло и попробовал снова спрятаться в облаках. Но мы уже настигаем его и берем в тиски. Я захожу слева…
Потом меня спрашивали, страшно ли в бою. Тут думаешь не о себе, а только о том, чтобы уничтожить врага. Немецкий корректировщик "Фокке-Вульф-198" был очень маневренным и хорошо бронированным самолетом. В бою мной овладели ярость и какое-то подобие спортивного азарта. В свое время настойчиво осваивала тактику боя и стрельбу по корпусу, инструкторы были довольны. И вот боевой экзамен.