Я заходила в бутики, искала нарядное платье для вечерних мероприятий. И вот наконец мой выбор пал на светло-золотистый костюм, для которого тут же подбираю все аксессуары: бусы, туфли и вечернюю сумочку одной популярной американской фирмы. Решено! Это я и куплю, да и времени уже не оставалось на дальнейшие покупки.
Мне очень нравится заходить в дорогие бутики, где выставлены модели от знаменитых кутюрье. Получаешь удовольствие, когда надеваешь на себя уникальные вещи, крутишься перед зеркалом и ощущаешь каждой клеточкой своего тела роскошь и красоту. И конечно, иногда позволяешь себе купить понравившуюся вещь. Мой любимый отдел – это отдел для дома, где продаются красивая посуда, домашние приборы, сувениры. Какая-то приятная мелочь для кухни или интерьера всегда радует мой взгляд. Иногда я думаю: почему меня так тянет купить что-то для дома? Возможно, желание возникает оттого, что в детстве так делала мама. Наш дом был всегда уютным, в нем было много приятных вещей, которые создавали уют.
Сделав наконец-то свою первую покупку, довольная, я уселась в уютном кафе и с наслаждением стала пить ароматный кофе в ожидании моих коллег, которые тоже завершали шопинг.
Сидя за чашкой кофе, я рассуждала – четырнадцать лет работы в Компании "Мэри Кэй", а как изменилась моя жизнь, сколько возможностей я получила!
Благодаря этому бизнесу я, как и тысячи женщин, стала другой – как внешне, так и внутренне. Улучшился мой быт, и каждый день наполняется новым смыслом. Вместе со мной изменилась жизнь моего сына, который четыре года назад уехал жить и учиться в Европу, в тихую и безопасную Швейцарию. Разве могла я об этом мечтать лет пятнадцать – двадцать назад? Нет, конечно...
"Что это, подарок судьбы? – думала я. – Или результат упорного труда и огромное желание изменить свою жизнь и жизнь своего ребенка?" Мне очень хотелось, чтобы его детство и юность были наполнены счастьем.
Америка, Австралия, Франция, Англия, Турция, Италия, Испания, Монако, Греция, Эмираты, Германия, Швейцария, Хорватия, Египет, Индия – вот страны, где я побывала.
И каждая страна – это возможность познать новое, открыть для себя совсем другое мироощущение.
Допивая кофе, я увидела, как группа стягивается к тому месту, где нас должен был ждать автобус. И вновь автобус повез нас по ночной, сверкающей от рекламных щитов Атланте. Было такое ощущение, будто все забыли, что вторые сутки без сна и отдыха. Снова смех, шутки.
В номере, быстро приняв душ, я провалилась в мягкую и теплую постель и через несколько минут погрузилась в негу сна.
Утром легкий завтрак, и мы вновь летим, теперь уже в сторону Гавайских островов. Это последний перелет.
И вот долгожданная посадка в аэропорту острова Мауи. Первое, что бросается в глаза, это чрезмерная влажность воздуха и полное безветрие. Маленький, но очень уютный аэропорт. Через окно видны яркое голубое небо, верхушки стройных пальмовых деревьев и горы. Нас дружелюбно встречают сотрудники головного офиса из Далласа, держа таблички в руках. Очень приятно было получить в первые минуты пребывания подарок. Венок из живых орхидей, источающих тонкий, еле уловимый волшебный аромат, нам надевали прямо на шею.
Я заметила, что в зале, рядом с прохаживающимся полицейским, быстро бегает юркая черная собачонка и тщательно обнюхивает сумки, чемоданы, неожиданно для всех, усаживается возле ног одной из наших коллег. Подошел полицейский и попросил показать содержимое обыкновенного пластикового пакета. В нем лежали фрукты: яблоки и бананы. Оказывается, из соображений экологической безопасности ввоз продуктов категорически запрещен, чтобы не нарушить флору, исторически сложившуюся на этой земле. Все ввозимые фрукты изымались прямо в аэропорту для полного их уничтожения. Но что делать – закон есть закон!
Нас поселили в великолепном отеле "Hilton" прямо на берегу Тихого океана. Просторный номер с современной мебелью, прихожая с тумбой для чайника и набором для чаепития. Большая двухместная кровать, уютный плетеный диван с мягкими подушками, кресло, рабочий стол и балкон с потрясающим видом на океан. Было время отдохнуть, что я и сделала. А вечером нас ждали первый торжественный ужин и знакомство со всеми участниками саммита, приехавшими из Европы и Азии.
Выспавшись и отдохнув, я устремилась на берег океана. И вот он, бушующий, завораживающий, могучий властелин земли, плескался прямо у моих ног. Свежий влажный воздух, брызги соленой воды и разбивающиеся о камни изумрудно-синего цвета волны. Он как бы говорил всем своим видом о своем могуществе.
Дует прохладный морской ветер, разгоняет низкие облака, треплет мои волосы. Взбираюсь на огромные валуны, лежащие прямо в воде, волны с силой бьют о камень. Шум двухметровых волн настолько силен, что заглушает все остальные звуки. В эти минуты ощущаешь себя маленькой песчинкой в огромном мире, но в то же время неотъемлемой частью этой жизненной энергии.
Вдоль берега океана тянутся ряд высоких и стройных пальм, извилистые тропинки, кругом море благоухающих цветущих кустов.
Поодаль, в нескольких метрах от берега, стоят высокие корпуса гостиницы. Рядом, на специально подготовленной и украшенной площадке, были расставлены столы, где готовились к торжественному ужину, играла музыка, суетились официанты и обслуживающий персонал отеля.
Было еще достаточно времени до начала мероприятия, мне не хотелось уходить. Океан притягивал своей красотой, душа наполнялась легкостью и радостью.
Подставляя лицо свежему теплому ветру, я продолжала глубоко вдыхать полной грудью воздух с йодистым запахом ила, водорослей.
На берегу много больших камней, неизвестно какой силой сюда принесенных. Эти вековые каменные валуны стояли почерневшие от раскаленного солнца и морской соли. Сбросив обувь, я забралась на один из них, с интересом наблюдая за волнами. Они с шумом подкатывали к моим босым ногам, омывая свежей, прохладной соленой водой, вновь унося в пучину разноцветные ракушки, скрипя камнями и прибрежным песком. Хотелось до бесконечности стоять на этом берегу и наслаждаться красотой океана.
Набрав полную грудь воздуха, я прокричала, стараясь перекричать шум волн:
– Здравствуй, Его Величество Океан!!!
– Хххооо! БШаааа! Ххххоо! БШшшаа! – отвечали мне со вздохом бушующие волны из самой глубины.
Как интересно все-таки жить, думала я, заниматься любимым делом и путешествовать. А самое главное, когда есть возможность поделиться всем этим со своими близкими. Мне захотелось привезти сюда своего сына, показать ему это величие природы, этот райский уголок.
Я вспомнила его восторженные глаза в те дни, когда мы путешествовали с ним по Швейцарии, – сколько было в них радости и благодарности! А если привезти его на Гавайи?
В его возрасте я проходила совсем другую школу жизни и мечтать о заграничных поездках даже не могла. Но сейчас совсем другое время и другая жизнь – жизнь, которую я, да и тысячи таких, как я, женщин смогли изменить сами благодаря своему огромному желанию и упорству, связав свою судьбу с Компанией для женщин. Жизнь очень благодарна, когда ты принимаешь ее такой, какая она есть. Когда смело и открыто идешь навстречу своей мечте.
Размышляя об этом, я сидела на берегу океана, с интересом наблюдая, как идет подготовка к торжественному вечеру, как музыканты настраивают инструменты, а мои коллеги, нарядно одетые, прогуливаются по аллеям.
Все были в томительном ожидании красивого вечера, бродили по берегу, фотографировались и продолжали знакомиться.
Я устроилась на скамейке среди цветущих деревьев, у океана. Хотелось наслаждаться экзотикой острова. Но воспоминания не отпускали меня...
Чем больше я взрослела, тем печальнее становились мои глаза. Я подрастала, а отношения между родителями ухудшались. Мне было всего восемь лет, когда между папой и мамой стали происходить серьезные ссоры. Они все чаще переходили в настоящую драку. Папа продолжал ездить отдыхать в санатории, на курорты по путевкам, которые ему давали на комбинате. У него появилась другая женщина. Он все реже бывал дома.
Мама практически никуда и никогда с ним не ездила. Она очень много работала, всегда приходила домой поздно, уставшая, садилась на кухне у окна и в одиночестве пила... Потом она долго сидела молча, с безразличием глядя своими голубыми потускневшими глазами в окно. Лицо ее осунулось и постарело.
Она тщательно скрывала свое состояние на работе, где ее по-прежнему уважали и очень ценили. Но, приходя домой, вновь погружалась в свою душевную боль, заглушая ее алкоголем. На нас, детей, родители все меньше обращали внимание. В последние два года перед окончательным разрывом между родителями дома стало совсем холодно и пусто. Перестали собираться гости, все реже звучал смех. В воздухе витало ощутимое напряжение.
Я плохо понимала, что происходит, но на душе было тревожно и пасмурно.
Не стало веселых выходных, когда мама по воскресеньям пекла свои фирменные пироги или жарила вкусные беляши, выкладывая их большой горкой в эмалированную миску. Ароматные и еще шипящие от раскаленного масла, они наполняли весь дом вкусным, аппетитным запахом. Мы, детвора, усаживались вокруг стола и начинали их есть, запивая сладким чаем. Беляши были всегда очень сочные и сытные. Для нас такой день становился маленьким праздником.
Семья перестала вместе выезжать за город, на балконе больше не цвели роскошные цветы – все медленно приходило в упадок.
Мама, моя родная, дорогая мамочка, что могло так повлиять на твою жизнь, почему ты так быстро сломалась душевно и морально? Как могло произойти, что из цветущей талантливой женщины ты медленно превращалась в человека, опустившего руки и расписавшегося в своем бессилии? Очень часто я задавала этот вопрос сама себе и долгие годы не могла ответить на него. Со временем я поняла только одно – слабой быть легче, чем сильной. Такую жизненную проверку я лично прошла сполна, и каждый раз у меня было много поводов опустить руки, уйти в депрессию и полностью потерять интерес к себе, близким. Скажу честно, к жизни меня каждый раз возвращали безграничная вера и желание начать что-то менять.
Но самым сильным моим двигателем, моей энергией в первую очередь был мой сын. Когда я видела его грустные глаза и свою беспомощность, мне очень-очень хотелось сделать что-то ради него, ради его заливистого смеха. Повторить судьбу своей матери, начать жить в полном безразличии к себе означало предать себя и моего любимого сына.
Возможно, одной из роковых причин ситуации с мамой стала ее работа в торговле. Ведь тогда именно работники этой сферы жили на широкую ногу. В торговле было нормой после каждой проверки, ревизии или снятия остатков товара устраивать большие застолья. Мама в то время была руководителем, а также являлась членом областной ревизионной комиссии и активно принимала участие в этих проверках. Она часто ездила в Челябинск с отчетами, и каждый раз во время и после работы у нее и ее коллег была тысяча возможностей принять участие в застолье. И все чаще и чаще она приходила домой с работы навеселе. Возможно, была и другая причина – разлад в отношениях с близким и любимым ею человеком, отцом ее детей, с мужчиной, с которым она пошла под венец, которого очень сильно любила и делала все, чтобы их семейная жизнь была интересной.
Жаль, что не нашлось у нее сил пройти это испытание с достоинством, приобрести веру и продолжать жить на радость себе и своим детям, несмотря на проблемы в личных отношениях с мужем. Как часто я встречаю таких женщин, сломленных обстоятельствами, неудачным браком или просто находящихся в огромной обиде на весь мир, своих родителей, живущих с потухшими, как у моей мамы, глазами и считающих, что жизнь – это вечное страдание.
Мне понятна их душевная боль, потому что я слишком рано испытала это на собственном опыте. В своей судьбе я в какой-то степени начинала повторять судьбу собственной матери: несчастная женщина, ждущая любви извне, так и не нашедшая ее в своем сердце, прежде всего по отношению к самой себе.
Самое главное, в годы поисков ответа на вопрос "В чем смысл жизни?" я долго не могла понять, что важно воспринимать мир таким, каким он является на самом деле, не идеализируя его и в то же время не делая его трагичным. Только с годами ко мне пришел бесценный опыт – принимать жизнь такой, какая она есть.
...Последний год перед разводом родителей был тяжелым морально и душевно не только для них, но и для нас, детей. У отца с матерью начался длительный и унизительный бракоразводный процесс.
Почти ежедневно они выясняли отношения, мама – в пьяном угаре и обиде, папа – в злости и ненависти. После громких продолжительных оскорблений друг друга они часто дрались, что вызывало у меня невероятный страх. Каждый раз, возвращаясь из школы, я в тревоге ожидала прихода родителей. Редкий день обходился без ссор между ними. Как только родители начинали драться, я, перепуганная, бросалась к младшей сестре, уводила ее в самую дальнюю комнату или спешно закрывала в ванной, чтобы она этого не видела, а сама бросалась разнимать родителей, умоляя их прекратить драку. В доме стоял невероятный шум, грохот, крики. Во время драки в ход шло все, что попадалось под руку: дорогая посуда, вазы, какие-то статуэтки. Все крушилось, кололось. Точно так же и наша некогда крепкая и дружная семья разбивалась, разлеталась вдребезги.
Родители во время ссор мало обращали внимания на детей, они стремились что-то доказать друг другу. Их в тот момент не волновало, какие страдания и потрясения переживают их маленькие девочки. Брат в это время молча исчезал из дому, забирал вещи и ночевал у бабушки, которая жила в другом районе города, предпочитая ни во что не вмешиваться.
Во время ссор мама, как всегда пьяная, постоянно кричала отцу:
– Ненавижу тебя! Что б ты сдох!
– Что ты сказала?! Повтори... Тварь! Убью! – кричал ей отец. И пускал в ход руки.
А я, дрожащая от страха за их жизнь, стараясь перекричать обоих взрослых, визжала что есть мочи:
– Мамуля! Папуля! Миленькие мои, родненькие мои! Умоляю! Не убивайте друг друга!!!
Своими детскими ручонками я пыталась разнять разъяренных взрослых, державших друг друга мертвой схваткой.
– Миленькие! Хотите, я встану перед вами на колени, только не деритесь!
Девочка-подросток всерьез опасалась, что любимые и самые близкие ей люди могут убить друг друга. Это был детский крик ужаса перед происходящим и полной беспомощностью что-либо изменить...
Влезая между ними, я всегда пыталась заслонить своим телом того или другого родителя, при этом очень часто попадая под кулаки матери или отца, но в накале своих разбирательств родные мне люди даже не замечали этого. На детский крик, который разносился по всему подъезду, всегда сбегались соседи и начинали разнимать родителей, а когда они, несмотря ни на что, не унимались, вызывали милицию.
Мне приходилось принимать на себя огонь ярости и ненависти любящих когда-то друг друга людей. Трудно было понять: почему зерно злости было посеяно и взросло с такой силой в их сердцах? Люди, которые столько лет прожили вместе, любившие друг друга, обвенчавшиеся перед алтарем, создавшие семью, дом полный радости и достатка, родившие на свет троих детей, в одночасье все разрушили. Эти два человека не нашли сил и желания сохранить то хорошее, что у них было, изменить к лучшему свою жизнь. И тем самым просто-напросто искалечили детские души, оставив в сердце каждого своего ребенка боль от разрушенного детства, страх перед жизнью и неспособность верить в людей и в себя. Это горькая правда, с которой я долго шла по жизни, не имея возможности доверять близким и самое главное – себе.
Соседи каждый раз жалели нас, потому что иногда мы с сестрой во время драк и разборок прятались в чужой квартире. Находились и такие, которые при виде меня или сестренки говорили вслед:
– Надо же такому случиться, такая была хорошая семья, мать спилась, отец загулял, а дети-то такие славные... Охо-хо-хо!
Повзрослев, я стала осознавать, сколько же в России искалеченных детских и взрослых судеб! Сколько израненных сердец, потерянных в жизни людей ждут моральной помощи и не дожидаются. И только личное желание, огромная сила воли, которая есть в каждом из нас, рано или поздно помогают сбросить груз прошлого и освободить свой ум от тяжелых воспоминаний и страха. Страх – это то, с чем жили наши родители, в свою очередь постоянно держа в этом страхе нас, детей, не давая нам возможности дышать свободно...
Вскоре этим кошмарным дням пришел конец. После очередного заседания суда родители разошлись. Папа ушел к другой женщине, у которой был ребенок.
Судились родители семнадцать раз. Делилось все: мебель, посуда, квартира, дачный участок и даже домашняя утварь. Самым чудовищным было то, что, когда все было разделено, стали делить детей.
Брат был совершеннолетним, и делить его по суду родители не могли. Сестра была маленькая, и по закону, автоматически, ей полагалось жить с мамой. А я, в возрасте десяти лет, должна была на суде принять решение, с кем хочу остаться.
До сих пор перед глазами это убогое, старое, бревенчатое, находящееся в аварийном состоянии здание суда. Дом был построен еще в 30-е годы, мрачный как снаружи, так и внутри: облезлая краска на стенах коридоров, прогнившие полы и закрытые решетками окна в судебных залах.
Хорошо помню этот день. Была зима, грязный, серого цвета снег, мороз и эта дорога в суд, идти по которой, казалось, я буду вечно. Я шла в суд одна, так как перед этим ночевала у своей тетки, живущей рядом. Было ощущение, что я иду по этой пустынной дороге в никуда. В свои десять лет мне предстояло принять решение, с кем из родителей я буду жить. Но что я могла поделать, если мое маленькое детское сердце очень любило и маму, и папу?! Как их можно было разделить в своей душе, принявшей на себя в столь раннем возрасте удар таких испытаний и предательства обоих родителей?
Помню темный, серый, холодный зал, наполненный соседями, какими-то незнакомыми мне людьми, которые пришли ради интереса посмотреть, как будут развиваться события. Вспоминаю своего отца, который перед судом был ко мне особенно внимателен и заботлив, уговаривая меня перейти жить к нему и его супруге. Папа был очень хорошо одет: в новом пальто, отглаженных брюках и кроличьей серой шапке. У него были новая семья и красавица жена. И судя по всему, отец был всем доволен и счастлив. Даже на этот суд он пришел вместе с новой супругой. Помню и маму, которая перед судом перестала пить и практически месяц была образцовой родительницей. Вкусные обеды, забота обо мне и "страшилки" на ночь о том, какая трудная будет у меня судьба, если я решусь жить с мачехой.
Мама тоже на суде выглядела хорошо. С прической, подтянутая и аккуратно одетая. Глядя на моих родителей, можно было подумать, что эти люди разводятся по недоразумению. И только мы, дети, знали, что стоит за всем этим. День развода родителей стал для меня самой первой личной человеческой трагедией. Я осознавала, что теряю и маму, и папу. Но я теряла нечто еще более ценное, то, что находилось в глубине моей души, – веру в людей.