У него все время была высокая температура. Ночью он метался в бреду. Никакой врачебной помощи я ему оказать не мог, так как кроме марганцовки у меня ничего не было. Он почти не ел и сильно исхудал. Я с большой тревогой следил за состоянием его здоровья и с нетерпением ждал прихода Егора. Наконец-то он пришел с продуктами питания для нас.
- Ну, как тут у вас дела? - спросил он.
- Плохие дела, Егор. Я боюсь, как бы Голиков не умер. Прошу тебя, немедленно сообщи Агапоненко о его тяжелом состоянии. Надо что-то делать. Его нужно отправить в госпиталь, а то он здесь погибнет.
Заглянув в шалаш и увидев там спящего, сильно похудевшего Голикова, Егор подтвердил мое опасение:
- Да, плохо дело. Я сам вижу, что он совсем плохой.
- А что у вас там нового в отряде? - спросил я.
- У нас в отряде произошло пополнение. Из Анелина пришел в отряд Игнатович Федор со своим братом Василием, который служил в полиции. Федора комбриг хочет забрать в штаб бригады, но пока он назначил его комиссаром нашего отряда.
- Ну, а что он из себя представляет? Кто он такой?
- Да как сказать. Веселый мужик, интеллигентный, такой разговорчивый, а кто его знает, что у него на уме. Досиделся же он в своем Анелине у бабы под юбкой до тех пор, пока его Агапоненко не привел к нам в отряд, - многозначительно заявил Егор.
Передав нам все новости, Егор поспешил в отряд. На следующий день утром к нашему шалашу приехали Егор, Агапоненко и еще трое совсем незнакомых мне партизан. Они приехали на большой повозке, в которую была запряжена пара добрых коней. Я обратил внимание, что на повозке было много сена и сверху лежал мой пулемет.
- Здравствуй, Володя, - увидев меня, поприветствовал Агапоненко. - Ну, как тут Саша Голиков?
- Плохо дело, товарищ командир.
- Давай пойдем, посмотрим его.
Осмотрев Голикова и вылезая из шалаша, Агапоненко покачал головой, а потом, увидев, что Голиков открыл глаза, спросил его:
- Ну, как ты себя чувствуешь?
- Плохо, - слабым голосом ответил Голиков.
- Ничего, все будет хорошо. Сегодня мы тебя, Саша, повезем в Бегомль на партизанский аэродром и отправим за линию фронта в госпиталь, только дорога дальняя, километров сто пятьдесят до Бегомля. Как ты, выдержишь?
- Ну, что же делать. Буду терпеть.
- С тобой поедет Володя Ильин, Зелютков Алексей и братья Игнатовичи, Николай и Василий. За четверо суток вы доедете до Бегомля. Желаю тебе скорейшего выздоровления.
Пока Егор Короткевич с моими новыми товарищами укладывал на повозку больного Голикова, Агапоненко инструктировал меня по всем вопросам будущей нашей довольно опасной поездки:
- С тобой, Володя, едут хлопцы, местные жители. Проводниками у вас будут Игнатович Николай и Зелютков. Дорогу они почти всю знают, ну а потом расспросите у местных жителей и партизан, как лучше проехать дальше до Бегомля. В основном вы будете двигаться по партизанским зонам, но кое-где вам придется проезжать очень близко к вражеским гарнизонам, поэтому на всякий случай возьми с собой свой пулемет, да и ребята у тебя все вооружены винтовками. Ты будешь у них за старшего, действуй по усмотрению. В Бегомле свяжись с Журавским Иваном, он вам поможет организовать отправку Голикова за линию фронта. Ну, желаю вам успеха, будьте здоровы.
Мы распрощались и тронулись в путь. Итак, мы едем с раненым Голиковым в Бегомль. Это районный центр на юго-западе Витебской области. В декабре 1942 года, в целях срыва вывоза продовольствия из Бегомльского района и предотвращения восстановления мостов через Березину, крупными партизанскими бригадами, а также отрядами была проведена очень трудная операция по разгрому сильно укрепленного двухтысячного гарнизона противника и захвату города Бегомль вместе с прилегающими к нему населенными пунктами. Это были бригады Железняка и Дубровского, а также отряды из бригад Шляхтунова и Медведева, которые дислоцировались в лесах и деревнях на границе Минской и Витебской областей.
Оборона города состояла из двух поясов и отдельных опорных пунктов, оборудованных бункерами и огневыми точками. План проведения Бегомльской операции партизанами разрабатывался с особой тщательностью. Решено было брать город отдельными штурмовыми группами. Каждая такая группа должна была незаметно просочиться в город и овладеть определенным пунктом. Всего было 42 группы, имеющих ограниченный запас патронов.
В ночь на 18 декабря в северной части города после ожесточенного боя партизанские отряды заняли электростанцию, хлебопекарню и склады с продовольствием. На вторую ночь после перегруппировки были выдвинуты четвертый и пятый отряды на дальнейший штурм. И северная часть города оказалась полностью в руках партизан. Но со стороны районного центра Плещеницы к вражескому гарнизону в Бегомле спешило подкрепление численностью до батальона. Тогда партизаны блокировали все подступы к Бегомлю со стороны Минска и окружили вражеский гарнизон с трех сторон. Находящиеся там гитлеровцы оказались в тяжелом положении: они могли остаться без боеприпасов, без бензина и без продовольствия. Поэтому под вечер 19 декабря, после усиленной минометно-артиллерийской подготовки, противник сделал попытку выбить партизан из города, но безрезультатно. Теперь у немцев оставался единственный выход - оставить город. Пользуясь темнотой, противник начал поспешно уходить из города. К утру Бегомль был взят партизанами.
20 декабря на базарной площади освобожденного города состоялся митинг, на котором было почти все население его. Выступающие командиры и комиссары, обращаясь к присутствующим, рассказали о большой победе Красной Армии под Сталинградом, о героическом труде рабочих и колхозников в советском тылу. Эти горячие слова глубоко проникли в сознание граждан, собравшихся на митинг. Многие из них тут же вступили в ряды партизан. Крестьяне близлежащих деревень, узнав о разгроме немцев в Бегомле, стали подвозить в партизанский город продовольствие, гнали туда скот, несли оружие, снаряды, боеприпасы, припрятанные в деревнях и лесах, чем помогали партизанам громить ненавистных оккупантов. Благодаря руководству районной подпольной партийной организации и особенно коменданта города - старейшего коммуниста Вашкевича Харитона в городе быстро наладилась жизнь.
Взятие партизанами города Бегомля воодушевило партизанские отряды и бригады соседних районов. Они также провели ряд успешных операций. Отряды бригады имени Воронянского штурмовали районный центр Плещеницы в 65 километрах севернее Минска. Отряды бригады "Штурмовая" атаковали районный центр Логойск в 35 километрах от Минска. Отряды бригады "Дяди Коли" штурмовали Зембин в 25 километрах северо-западнее Борисова. Бригада Леонова овладела в декабре месяце крупным гарнизоном противника Черея в 30 километрах севернее Бобра.
Гитлеровское командование не хотело мириться с таким положением и стало предпринимать одну карательную экспедицию за другой, с целью разгромить партизан и вновь захватить город Бегомль. 20 января 1943 года со стороны Лепеля предпринимается попытка наступления противника силами 2 полицейского полка СС, через Стайск, Пышно, Березино, Докшицы на Бегомльский партизанский район. Но партизаны бригады им. Железняка, предприняв обходной маневр, зашли в тыл наступающего противника и утром 22 января неожиданно напали на деревню Стаи, находящуюся в нескольких километрах от Лепеля, где базировался штаб противника. Нападение было таким неожиданным и дерзким, что гитлеровцам пришлось удирать в Лепель.
После перегруппировки сил немцы все же продолжили свою попытку наступления и развернули 24 января ожесточенные бои против партизан за Пышно. 25 января, отбив атаки противника, партизаны перешли в наступление, и, когда в районе Лепеля поднялась орудийная стрельба, отступление противника превратилось в паническое бегство.
И вот снова, но уже теперь со стороны Докшиц, 4 февраля гитлеровцы предпринимают еще одну попытку овладеть партизанской зоной. Карательный отряд численностью более тысячи человек, врывается в населенный пункт Вельбревичи. Горстка партизан, находящаяся там, приняла бой с карателями и держалась до последнего человека, пока не погибли все геройской смертью. Ворвавшиеся в деревню каратели учинили там зверскую расправу над местными жителями. Подошедшие на помощь к месту боя партизанские отряды, отбив у карателей деревню и увидев там растерзанные и сожженные трупы партизан и жителей, не могли спокойно смотреть на это зрелище. Зверства фашистов звали к отмщению. Не теряя ни минуты, партизаны двинулись на Докшицы. Этот крупный населенный пункт имел для противника большое значение, и его надо было разгромить.
8 февраля вечером по сигналу ракеты партизаны перешли в наступление. Гитлеровцы оказали упорное сопротивление, и все же к утру вражеский гарнизон из основной части города был выбит. Уничтожив военно-хозяйственные объекты в городе и забрав большие трофеи: муку, зерно, армейское имущество и другое, а также захватив на мясокомбинате свыше тысячи голов крупного рогатого скота, партизаны ушли из города.
С целью дальнейшего расширения партизанской зоны Бегомльского района четвертый и пятый отряды бригады им. Железняка приняли решение нанести удар по Долгиновскому гарнизону, важному узлу дорог и особенно большой дороги, идущей от Вилейки на Докшицы. Оборонительные бои в районе Долгиново продолжались до 16 февраля. Не добившись успеха против наступающих партизан имеющимися у них силами, гитлеровцы 17 февраля на станции Парафьяново высадили дополнительно два эшелона своих войск.
Партизаны, узнав об этом, приняли смелое решение совершить нападение на эту станцию, разгромить все ее объекты и взорвать железнодорожные пути. Одетые в маскировочные халаты партизаны на 300 санях скрытно сосредоточились около железнодорожной станции Парафьяново. По сигналу ракеты прогремел выстрел из орудия, затем начался артиллерийский обстрел станции. Партизаны перешли в наступление. Противник оказывал упорное сопротивление, но они с боем ворвались на станцию и, овладев ею, взорвали водокачку, зажгли станционное помещение, лесопильный завод, склады, стрелки и железнодорожные пути на подходе к станции, которая была вся в огне.
Через некоторое время опомнившиеся гитлеровцы пошли было в контратаку, но пулеметчики партизан встретили их массированным огнем, прикрывая тем самым отход пушек и остальных партизанских взводов, а затем и сами благополучно отошли от станции. Гитлеровцы пытались преследовать их на танках, вышедших из Докшиц, но один танк подорвался на партизанской мине, а остальные повернули назад.
Об этой очень смелой операции партизан из бригады Железняка Совинформбюро 2 марта 1943 года сообщило: "Минские партизаны из отряда "Железняк" на днях внезапно напали на крупную железнодорожную станцию. Бой за нее длился несколько часов. Большая часть немецких охранников уничтожена, а остальные разбежались. Овладев станцией, партизаны взорвали железнодорожные сооружения".
Партизаны были очень довольны своим успешным нападением на железнодорожную станцию, в то время как гитлеровская дивизия СС, прибывшая на станцию и потрепанная в бою с партизанами, оказалась парализованной и не решалась наступать на них. Пока оккупанты находились в замешательстве, партизаны снова начали подготовку к повторному нападению на Долгиновский гарнизон.
В это время около Бегомля был организован партизанский аэродром. 16 марта 1943 года туда прибыл первый советский самолет, который доставил партизанам так необходимые им боеприпасы. У партизан было столько радости, когда они увидели приземлившуюся на аэродроме краснозвездную птицу. Они обнимали и целовали летчиков этого самолета. С этого дня почти ежедневно, если была хорошая погода, на партизанский аэродром садились по несколько самолетов или грузовых планеров. Через этот аэродром Центральный штаб партизанского движения теперь снабжал оружием, взрывчаткой и боеприпасами несколько десятков партизанских бригад, действовавших на территории Витебской, Минской и других областей.
И бригаде Гудкова было сообщено об этом, поэтому во второй половине марта туда были посланы наши связные Журавский Иван и Арсений Короткевич. Там они ждали очереди на получение первой партии небольшого количества военных материалов для бригады.
26 марта 1943 года командир бригады им. Железняка Иван Филиппович Титков дает команду на начало второй операции по захвату и разгрому немецкого гарнизона в Долгинове. На этот раз Долгиновская операция планировалась на дневное время, за два-три часа до наступления вечера, чтобы наиболее эффективно использовать партизанскую артиллерию по огневым точкам противника. По сигналу красной ракеты орудия партизан открывают беглый огонь по немецким бункерам и уничтожают их. С криком "Ура!" партизаны врываются на улицы большого населенного пункта. Захвачена мельница и другие учреждения оккупантов. Под пулеметным огнем находится казарма немцев. Сломив сопротивление противника, поджигая его учреждения, захватив со складов продовольствие и другие трофеи, партизаны отходят от Долгинова. Об этой операции в очередной сводке Совинформбюро 3 апреля 1943 года сообщило: "Партизанский отряд "Железняк", действующий в одном из районов Витебской области, 26 марта совершил успешный налет на немецкий гарнизон в крупном населенном пункте. Партизаны истребили 210 солдат и офицеров противника, разгромили Управление полиции и жандармерии. Захвачено вооружение вражеского гарнизона и два склада с продовольствием. Выполнив боевое задание, партизаны без потерь вернулись на свою базу".
После этих мощных операций в районе Пышно, Докшиц и Долгиново гитлеровские оккупанты весь апрель месяц не пытались предпринимать каких-либо карательных операций. Партизанский аэродром около Бегомля действовал регулярно, на самолетах и грузовых планерах подвозилось достаточное количество оружия, боеприпасов и взрывчатки. Кроме того, с аэродрома за линию фронта вывозились тяжелораненые партизаны. Вот туда-то мы и везли раненого Голикова.
Уже несколько суток мы двигались небольшой группой, и ночью и днем спеша в Бегомль, так как Голиков был в очень тяжелом состоянии, благополучно миновали самые опасные участки и, наконец, по партизанской дороге въехали в лес, где по нашим данным должны находиться бригады Лепельского района. Не встретив ни одного партизана, мы были в полном недоумении, куда же они подевались. В этом лесу мы решили сделать привал, накормить Голикова, а также сильно уставших лошадей, да и самим пора было что-то поесть. Кроме черствого хлеба и сала, у нас с собой ничего не было. Правда, для Голикова мы берегли десятка два вареных яиц. Только мы расположились под высокой елкой, как вдруг где-то совсем рядом прогремел выстрел из пушки. Встревоженные выстрелом, мы решили послать туда Николая Игнатовича в разведку. Около часа он где-то пропадал. Мы очень волновались и озирались по всем сторонам. Но вот наконец-то среди деревьев показался наш Николай, улыбающийся во весь рот.
- Ну, что ты узнал? - спросили мы.
- Ничего страшного. Это местные партизаны испытывали свою пушку. Вот они-то и напугали нас.
- Мы правильно едем к Бегомлю?
- Все правильно. До Бегомля осталось ехать километров 40, а может быть, 50. Теперь, самое главное, нам нужно проскочить по деревянному мосту через реку Березину, а там все, считай, что мы уже приехали.
Ночью мы благополучно проехали по этому мосту и километров через пять снова решили отдохнуть. Неожиданно в лесу, где мы остановились, появились два всадника. Это были партизанские разведчики. Подъехав к нам, они спросили, кто мы такие. А затем предупредили нас, чтобы мы не ехали по большакам в сторону Бегомля, так как они в некоторых местах заминированы. И рассказали нам, как лучше проехать в Бегомль по партизанским дорогам, минуя большаки. Дорога, по которой мы теперь ехали, сильно петляла по сосновому бору, да и местность была пересечена балками и оврагами с крутыми песчаными спусками и подъемами. К середине дня, сильно уставшие, наконец-то мы увидели постройки Бегомля.
В крайних домах города мы узнали, как нам проехать к комендатуре. Улица, по которой мы двигались, была сплошным болотом с непролазной грязью и выбитыми глубокими колеями. Посадив на повозку Василия Игнатовича, все остальные шли по деревянному настилу, который в виде тротуара был выложен вдоль этой улицы. Наконец, мы добрались до комендатуры. Я послал Николая Игнатовича узнать, где нам найти Журавского Ивана и расположиться с раненым Голиковым. А сам в это время занялся Сашей, который сильно стонал после этой тряски. Минут через десять появился Журавский Иван, очень обрадованный нашему приезду:
- Здорово, хлопцы! Я вас совсем не ждал. Что с Голиковым?
- Ранен он в руку и находится в тяжелом состоянии. Надо его как можно скорее отправить за линию фронта в госпиталь.
- Ладно! Завтра мы все это устроим. А сейчас давайте поедем к нам.
Город нам был совершенно незнаком, поэтому я не совсем точно помню, в какую сторону нас вел Журавский. В результате мы приехали на противоположный край города. На одной из крайних улиц, на самом углу, стоял добротный одноэтажный дом с двором и надворными постройками. Хозяева нам любезно открыли ворота, и мы въехали во двор этого дома. Должен сказать, что еще в то время, когда мы ехали сюда, над городом стал кружить немецкий самолет-разведчик и корректировщик "Фокке-Вульф", который партизанами был прозван "рамой". Видимо, летчики этого самолета заметили нашу повозку и группу вооруженных людей, идущих рядом, и стали наблюдать за нами. Я обратил внимание на этот самолет и с тревогой спросил Ивана:
- И часто вас навещают эти непрошеные гости?
- Да почти каждый день. А сегодня погода летная, вот они и высматривают, куда бы направить свои бомбардировщики. Мы уже как-то привыкли к этому, - пытался успокоить нас Журавский.
Но я со скрытой тревогой следил за полетами этого разведчика, и не без основания. Не распрягая коней, мы все вошли в дом, и хозяйка показала нам в одной из комнат, около красивой изразцовой печки, большую железную кровать, застланную чистыми простынями и сверкающую белизной подушек.
- Вот здесь можно положить вашего раненого, - сказала она.