Конечно же, эта работа не соответствовала уровню Родниной, великой спортсменки, которую называли "лицом советского спорта". Но, с другой стороны, одиннадцать месяцев, проведенных в ЦК комсомола, не были для Ирины совсем уж бездарно потраченным временем. "Идти и делать карьеру на политическом поприще, что в те времена подразумевала работа в комсомоле, мне было неинтересно. И все-таки для меня это был очень хороший опыт, – вспоминала фигуристка. – Я познакомилась с новыми людьми, побывала во многих городах СССР, посетила глубинку. И самое главное, я оказалась в коллективе, который мне дал возможность плавно – если не физически, то, по крайней мере, морально – перейти от большого спорта к другой деятельности". И все-таки делом всей ее жизни было фигурное катание. Поэтому, когда руководитель Спорткомитета СССР Сергей Павлов предложил Ирине возглавить специализированную секцию фигурного катания в обществе "Динамо", Роднина тут же, без малейших колебаний согласилась. Глава ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов уговаривал Ирину остаться хотя бы на месяц, ведь в таком случае ей в стаж был бы записан полноценный год работы, за который полагалась персональная пенсия. Но даже этот месяц показался Ирине слишком долгим сроком…
"Работа тренера, как говорится, ненормированная – не "от звонка до звонка", а все двадцать четыре часа в сутки идет эта душевная, эта выстраданная работа. Она, в общем, неблагодарна: об учениках, о спортсменах больше и громче говорят и пишут, об их успехах и талантах, но талант спортсмена проявляется благодаря усилиям тренера. Заботы, внимания заслуживает прежде всего тренер. Если не он, то откуда же взяться чемпионам?.. Не знаю, стану ли я тренером. Но хотела бы им стать". Эти слова Ирина написала еще в 1976 году. Через пять лет ее желание сбылось – она стала тренером и смогла передать свой бесценный опыт молодым спортсменам. В "Динамо" Роднина проработала до 1986 года, до тех пор, пока в ее жизни не произошел новый крутой поворот.
В 1985 году Роднина и Зайцев развелись. Они сделали это по нескольким причинам, но, прежде всего разрыв произошел из-за того, что Ирина и Саша волею обстоятельств потеряли дело, которое их объединяло, а приспособиться к новым условиям не смогли. Конечно, оба тяжело переживали развод. Но им удалось сохранить нормальные человеческие отношения. Ирина даже помогла бывшему мужу избавиться от тех проблем, которые были знакомы и ей. После ухода из большого спорта Александр, как и многие другие спортсмены, не смог найти себя в обычной жизни. Начались проблемы, которые он пытался заглушить традиционным русским способом – водкой. Работая в Америке, Ирина не раз слышала о неприятностях бывшего партнера и мужа, причем "доброжелатели" почему-то считали, что Роднина будет только рада тому, что у Зайцева дела идут все хуже и хуже. Но это было совершенно не так, Ирина переживала за Александра и решила ему помочь. Она пригласила его поработать тренером в американский центр фигурного катания, где сама в тот момент работала. А когда Роднина стала все чаще уезжать в Россию, и ее подопечных начали "растаскивать" другие тренеры, она доверила своих лучших учеников именно Зайцеву.
Новым мужем Родниной стал Леонид Миньковский. Тогда Ирине казалось, что она наконец-то нашла мужчину, с которым ей будет хорошо и что о такой любви можно только мечтать. Ради этой любви она решилась на совершенно отчаянный и рискованный в ее положении шаг – родить во второй раз. И это в 37 лет! А ведь первые роды были очень тяжелыми, врачам пришлось делать кесарево сечение. После рождения Александра доктора сказали: "Ну все, Ира, больше мы на этой почве никогда не встретимся". И когда Ирина вновь пришла к ним, они были изумлены: "Да-а-а, на такое можно решиться только из-за любви. Иначе этого не объяснить".
Дочь Алена родилась в 1986 году. Ирина пыталась договориться с руководством "Динамо" об особом графике, чтобы иметь возможность и работать, и побольше времени проводить с ребенком, однако встретила отказ. "Займитесь лучше материнством", – ответили ей. Фактически она снова стала безработной. Мало того, отдел фигурного катания Спорткомитета долго не давал Родниной разрешения на работу в институте физкультуры, и она полтора года вынуждена была работать на условиях почасовой оплаты. И лишь когда ректор узнал о положении Ирины в институте, вопрос о постоянной работе был решен.
В 1989 году Роднину пригласили на работу в Американский международный центр фигурного катания. Конечно, решиться в очередной раз круто изменить свою жизнь было нелегко. Но работа в институте физкультуры ни в материальном, ни в моральном плане Ирину не устраивала, да к тому же муж, ставший к тому времени крупным бизнесменом, настаивал на переезде в Америку: "Поехали. Я открою тебе другой мир". 3 марта 1990 года Ирина Роднина вместе с мужем и двумя детьми уехала в Соединенные Штаты. "Я бежала от сознания полной ненужности на Родине, – вспоминала Роднина. – Если бы не это, наверное, я бы не уезжала. Жизнь здесь меня вполне устраивала. Да, в те годы были бытовые проблемы, дефицит, очереди и все такое, но не это стало причиной моего отъезда в Америку".
Местом новой работы Родниной стал частный центр "Айс Кэсл", расположенный в городке Лейк-Эрроухед недалеко от Лос-Анджелеса. На родине Ирину знали абсолютно все, в Америке же ее имя ничего не значило. Американцы только-только начинали избавляться от привычных стереотипов, вроде того, что по улицам советских городов свободно разгуливают страшные медведи, и поэтому на первого русского тренера смотрели, как на какое-то чудо. Специалисты, конечно же, знали, кто такая Роднина, и все-таки поначалу относились настороженно к ней и ее тренерским способностям. Ирине пришлось доказывать, что и она чего-то стоит и кое-что знает в фигурном катании. Она приходила на каток в шесть утра, а уходила в девять-десять вечера. Постепенно отношения начали налаживаться. Сын пошел в местную школу. Дети гораздо легче взрослых адаптируются к новой для себя обстановке, преодолевают психологический барьер в общении. Саша быстро нашел общий язык с американскими сверстниками, а после и у Ирины завязались приятельские отношения с родителями его друзей. Кстати, в Америке Саша в какой-то степени повторил путь матери. В Москве он был эдаким "звездным" ребенком, а вот в Штатах превратился в обычного мальчика из мало кому известной семьи эмигрантов. И как практически все американские школьники, Саша с детских лет пытался сам зарабатывать деньги на карманные расходы. Первые 20 долларов он получил в двенадцать лет, расчистив дорожки от снега. Потом подрабатывал посудомойкой в ресторане, помогал тренеру на катке с младшей группой хоккеистов. А вот желания заняться фигурным катанием ни у Саши, ни у Алены никогда не возникало. "Мои дети сами выбирали себе занятия, – рассказывала Ирина Константиновна. – А я только финансово поддерживала их желания. Практически каждые выходные я старалась проводить дома. Но работа у нас непостоянная: есть перерывы, когда заканчиваются соревнования, а есть месяцы, когда совсем не видишь детей. Поэтому мои дети терпеть не могут фигурное катание".
Первоначально контракт Ирины на работу в США был рассчитан на два года с возможностью продления еще на один год. Она ехала в Америку просто поработать и оставаться там надолго не собиралась. Однако судьба распорядилась по-другому, Роднина вынуждена была задержаться в Штатах на целых десять лет.
Ее жизнь в Америке была если и не "райской", то, по крайней мере, вполне нормальной – любимая работа, за которую платили достойные деньги, семья. Однако счастье длилось недолго. У супруга появилась другая женщина. Ирина Роднина и Леонид Миньковский развелись.
Согласно американским законам детей до 13 лет нельзя оставлять дома без присмотра родителей. В случае нарушения дети могут быть переданы либо в специальные учреждения социальной защиты, либо приемным родителям, которые могут обеспечить соответствующий уход. В принципе, закон правильный – инстинкт самосохранения в раннем возрасте практически не развит, и элементарное детское любопытство может привести к трагедии. Поэтому постоянный контроль со стороны взрослых просто необходим. Пользуясь этим законом, адвокаты Леонида Миньковского начали процесс против Ирины, требуя отдать дочь под опеку отца.
Сложилась патовая ситуация. С одной стороны, Роднина, естественно, не хотела расставаться с Аленой, но ее график работы, при котором она целый день проводила на катке, не позволял ей четко выполнять требования закона. С другой стороны, Леонид Миньковский действительно любил дочь (это признавала и Роднина) и хотел, чтобы она жила у него. "После развода родители часто настраивают ребенка друг против друга. Но в случае с Аленкой с моей стороны этого почти не было, – рассказывала Ирина в интервью газете "Московский комсомолец". – Я уже имела опыт с Сашей. Видела, насколько это болезненно для ребенка. А вот со стороны Аленкиного отца… Это даже не настрой был. Шла планомерная проработка, потому что он понимал: я все равно жить в Америке не буду. Если я уеду, то буду пытаться, чтобы Аленка поехала со мной и училась здесь. И он уже будет с ребенком реже встречаться. А после себя следующее, кого он любит, это Алена. Здесь я ничего не могу сказать. Хотела б сказать что-нибудь плохое, но не могу…"
Понятное дело, что всевозможные спортивные титулы Родниной не произвели впечатления на американскую Фемиду. Чтобы не потерять дочь, Ирине пришлось перекраивать свой рабочий график, отказываться от выгодных в денежном плане предложений. Это привело к серьезным финансовым проблемам. Дошло до того, что за перерасход средств у Ирины отобрали кредитную карточку на бензоколонке.
Это была не просто черная полоса в жизни, это была катастрофа. Ирина осталась одна в чужой стране, с двумя детьми и без денег. Уехать в Россию она не могла – по условиям развода с мужем дочь Алена до совершеннолетия не должна была выезжать в страны, так сказать, третьего мира (к которым американцы тогда относили и Россию). Было очень тяжело, Ирина переживала тяжелейшую депрессию. Она не могла даже просто выговориться, рассказать о своей боли кому-нибудь. Американцы к этому не приучены, они привыкли держать свои проблемы при себе и не делиться ими с другими. Собеседницу Ирина все-таки нашла – наливала бокал, садилась перед зеркалом и разговаривала сама с собой. В голове все чаще стала появляться мысль: "А зачем я, собственно говоря, живу на этом свете?.."
От самоубийства (это не преувеличение, Ирина сама говорила, что была очень близка к этому страшному шагу) ее спас сын. Однажды он сказал: "Мама, посмотри на себя, на кого ты стала похожа. Вся седая, неухоженная…" Это ее встряхнуло, она поняла, что умирать в 40 лет, когда у тебя двое детей, – непозволительно. Ирина вновь занялась спортом, стала уделять внимание своей внешности, привела себя в порядок. И хотя в душе еще были раны, внешне Ирина стала совершенно другой. Кстати, в 2004 году в рамках Всероссийской научно-практической конференции "Развитие спортивно-оздоровительного движения "Президентские состязания"", Ирина Константиновна прошла тесты на физическую подготовку. Средний показатель Родниной по сумме пяти тестов, определяющий так называемый двигательный возраст, оказался на уровне 31-летней женщины. Знаменитая фигуристка с удовольствием призналась, что ей очень приятно спустя почти четверть века после завершения спортивной карьеры показывать такие результаты.
Несмотря на все трудности, Роднина выстояла. Своеобразным допингом для нее стал приезд в Лейк-Эрроухед чешских фигуристов Радки Коваржиковой и Рене Новотны. Перспективная пара отказалась от предложений других тренеров, заявив, что хочет тренироваться у Ирины Родниной. В 1995 году Коваржикова и Новотны стали первыми в истории чешского фигурного катания чемпионами мира. После этого триумфа Ирина стала почетным гражданином Чехии и ей была вручена персональная грамота от президента Вацлава Гавела.
Несмотря на все, что довелось пережить Ирине Родниной в Америке, она говорит, что многому научилась у американцев: "Я, как ни странно, научилась радоваться жизни. Раньше я волновалась за свое будущее – что будет завтра, послезавтра, через год? А американцы привыкли жить сегодняшним днем. Я поняла – важно то, что происходит сейчас. К тому же в Штатах я приобрела громадный тренерский опыт, ведь через мои руки прошло множество учеников – и опытных фигуристов, и новичков, – и к каждому нужно было найти свой подход".
В 1999 году Роднина вернулась в Россию, где была награждена орденом "За заслуги перед Отечеством" III степени. Этот факт изумил Ирину; она уезжала из Советского Союза и считала, что как гражданин новой России себя никак не проявила. Конечно, ей приятно было осознавать, что она, как и прежде, остается символом своей родины. Но орден орденом, однако возвращалась-то Роднина не из-за него. Ее, можно сказать, "выдернули" из Америки, обещая воплотить в жизнь проект "Международного центра фигурного катания" в Москве – Ледового дома Ирины Родниной. "Хотели как лучше, а получилось как всегда". Начало было грандиозным. Проект Ледового дома в виде белого парохода получил не один приз на архитектурных выставках, да и средства были выделены немалые. Но… "Этот проект был безумно красив, но экономически совершенно неподъемен, – рассказывала Роднина в интервью газете "Новые Известия". – В том смысле, что окупить его я никогда бы не смогла. Сейчас можно только гадать, куда пошли средства, выделенные на разработку этого шедевра. Делалось-то все с большим размахом. В День города, когда первый камень Ледового дома закладывали, я даже капсулу с обращением к потомкам там закопала. И… на этом все закончилось…" Идея Ледового дома пока жива, правда, если раньше Роднина занималась этим проектом совместно с московским правительством, то теперь, осознав, что помощи от чиновников не дождешься, все делает сама вместе с командой преданных людей. Очень много времени отнимает бумажная волокита, но Ирина верит, что ее мечта рано или поздно станет реальностью.
"Однажды в детстве папа решил научить меня плавать и сделал это очень простым методом – бросил меня с волнореза в море и сказал: "Плыви, Ира!" – рассказывала Ирина Константиновна. – Я изо всех сил барахталась, стараясь выплыть к берегу, но волны относили меня в море. Примерно то же я чувствовала, когда вдруг, сама того не ожидая, стала работать на телевидении. Нет, настоящим тележурналистом я никогда не стану, но эта работа с каждым днем все больше меня увлекает". Такие чувства испытывала великая фигуристка, когда в 2002 году начала работу над программой "После пьедестала", выходившей на российском спортивном канале "7ТВ". Журналисты нередко проявляли слишком большое внимание к Родниной и поэтому, начиная съемки, она заявила: "В этой программе не будет никакого грязного белья. Только разговор с людьми, достигшими высочайших вершин в спорте, об их прошлом и настоящем". Кстати, Ирина Константиновна не раз выступала за то, чтобы спорту уделялось как можно больше внимания в СМИ, за создание новых спортивных теле-и радиоканалов.
Сейчас Ирина Роднина ведет активную работу, направленную на развитие спорта в России. Она является председателем центрального совета Всероссийского добровольного общества "Спортивная Россия", членом совета при Президенте России по физкультуре и спорту, президентом общественной академии спортивных достижений "Слава", продолжает руководить проектом по строительству Ледового дома. А вот от дел, связанных непосредственно с фигурным катанием, она постепенно отошла. Нет, конечно же, она в курсе всех событий, происходящих в мире ее любимого вида спорта, иногда даже консультирует российских тренеров. Но, видимо, наступил какой-то предел. "Сейчас я не могу, как прежде, отдавать всю себя фигурному катанию. Не скучаю и по прошлому, когда я выигрывала все соревнования. Я закончила выступать, закрыла дверь в прошлое и потеряла от нее ключи. Тот, кто живет в прошлом, пускай даже самом замечательном, никогда не сможет начать новую жизнь. Но все, что было, все равно навсегда останется со мной…"
Сергей Бубка
– Мама, Сережка тонет!
Истошный крик старшего сына Васи застал Валентину Михайловну врасплох. Она пулей вылетела из кухни. Во дворе, под навесом, стояла большая бочка с водой, в которой солили на зиму капусту. А из бочки торчали две ноги в стоптанных сандалиях…
Братья были полной противоположностью. Вася – спокойный, вдумчивый, немногословный паренек. А младшего Сережу чаще всего характеризовали одним словом – бедовый. Он мог залезть на дерево, с которого его с трудом снимали, а через минуту этот сорванец оказывался на крыше сарая. Мать запирала сына в доме, привязывала намертво веревкой калитку. Но все бесполезно, зачем нужна калитка, если есть забор, через который можно легко перелезть. Вот так и с той злополучной бочкой – неуемное любопытство заставило мальчика подтянуться на руках и посмотреть, что же там делается внутри. Через секунду он упал в бочку…
Кое-как его вытащили. Сережа нахлебался воды и уже не дышал. Перепуганная мать кинулась к соседям.
– Сережка захлебнулся! Что делать? – кричала она.
– Труси его! Труси изо всех сил! – подсказал кто-то из соседей.
Валентина Михайловна начала трясти сына и, слава богу, он пришел в себя. Все хорошо, что хорошо кончается, но если бы не Вася, эта история могла закончиться очень плохо…
А через несколько лет брат вновь "спас" Сергея, на этот раз для прыжков. Стадион был расположен далеко от дома, общественный транспорт ходил плохо, и нередко Сергей возвращался домой далеко за полночь. И однажды Назар Васильевич, отец Сергея, не выдержал. Он ударил ладонью по столу и с военной прямотой сказал:
– Все, хватит! Я тут уже пачку "Беломора" выкурил, пока тебя ждал. Считай, что ты уже отпрыгался…
Слова отца прозвучали как приговор, не подлежащий обжалованию. Но брат и тут выручил. Долгое время он не воспринимал всерьез увлечение Сергея прыжками и вдруг заявил, что тоже намерен заняться этим видом спорта. У Сергея появился постоянный и надежный спутник, и проблема была решена…
Будущий чемпион родился в простой семье, жившей в рабочем районе Ворошиловграда, на улице Зои Космодемьянской. Его отец был прапорщиком Советской Армии, мама – санитаркой одной из ворошиловградских больниц. Жили небогато, тесно, но очень дружно. Когда 4 декабря 1963 года на свет появился младший сын Сережа, пришлось еще потесниться, бабушкин дом из двух комнат был мал для пяти человек.
В их район частенько захаживали цыгане, занимавшиеся своим нехитрым промыслом: что-то продавали, меняли, гадали по руке. И однажды цыганка нагадала Валентине Михайловне, что один из ее сыновей будет очень знаменитым человеком, его будет знать весь мир. Неизвестно, действительно ли цыганка что-то увидела на руке Валентины Михайловны, но предсказание сбылось.
Родители Сергея никакого отношения к спорту не имели. Мама впервые в жизни побывала на стадионе, когда сын уже стал рекордсменом мира. Отец, человек от природы физически крепкий, тяги к спорту тоже никогда не испытывал. Но неуемная энергия, буквально бурлившая в маленьком Сережке, требовала какого-то мирного выхода, и этим выходом стал спорт.