Очевидно, все эти передряги с дисквалификациями сказались на Михаэле. Второй и третий этапы закончились для него не слишком удачно. В Аргентине он занял третье место, а в Италии в довольно безобидной ситуации потерял контроль над машиной и вылетел с трассы. Но зато четвертый этап в Испании стал триумфальным для "Бенеттона". Команде удался второй в истории дубль. Джонни Херберт, несмотря на курьезный случай в боксах (после одного из пит-стопов Джонни слишком рано стартовал и уехал с задним домкратом, но, к счастью, он оторвался от машины без всяких последствий), наконец-то сумел проявить себя и пришел к финишу вторым вслед за первым номером "Бенеттона". Шумахеру эта победа позволила захватить лидерство в чемпионате, и до самого конца чемпионата он никому не позволил занять первую строчку в общем зачете. Любопытно, что большинство квалификаций выигрывал "Уильямс", однако в гонке сильнее был "Бенеттон". Конечно, Шумахер – гениальный гонщик, а "Бенеттон" образца 1994-95 годов – команда, идеальная с точки зрения тактики и стратегии гонки. Но, справедливости ради, следует сказать, что нередко соперники из "Уильямса" буквально своими руками отдавали победу Михаэлю. Грандиозные по глупости ошибки в выборе тактики пит-стопов не раз приводили к тому, что Шумахеру, отстававшему по ходу гонки, удавалось выиграть, казалось бы, безнадежную гонку. Гран-при Бельгии 1995 года – очень характерный пример. Из-за проблем с коробкой передач в квалификации Михаэль показал шестнадцатый результат – худший за всю карьеру в "Формуле-1". Казалось бы, у него было немного шансов выиграть гонку. Правда, в первой половине гонки лидирующая группа из-за сходов и аварий изрядно поредела. Но Хилл оставался на трассе. Дэймон опережал Михаэля примерно на 15 секунд. В этот момент в ход гонки вмешалась погода. В тот день над трассой в Спа-Франкошам нависали тучи, однако до старта трасса оставалась сухой. Гонщики стартовали на сликах. На 20-м круге потихоньку стал накрапывать дождь. Хилл заехал в боксы, чтобы сменить резину на дождевую, а Михаэль продолжал ехать на сликах. Вскоре дождь, казалось бы, прекратился, и трасса стала подсыхать. Хилла долго держали на дождевой резине, пока Михаэль не догнал его. Наконец-то стратеги из "Уильямса" дали команду своему пилоту заехать на смену резины. Хилл проехал на сликах где-то полкруга, после чего полило уже по-настоящему. Ливень был настолько сильным, что оставаться на сликах было безумием. Дэймону вновь пришлось заезжать в боксы. Два лишних питстопа занимают, с учетом заезда в боксы и собственно дозаправки и смены резины, в среднем минуту. Естественно, что Шумахер не мог не воспользоваться таким подарком со стороны "Уильямса".
Михаэль удачно сыграл и на проблемах своего главного соперника. Дэймон Хилл, чтобы там ни говорили поклонники Шумахера о его водительском мастерстве, классный пилот. Случайно выиграть 22 Гран-при за карьеру, пускай и за рулем лучшего автомобиля "Формулы-1", невозможно. Дэймон – человек мягкий и интеллигентный, таким же он остается и в гонках. Да, Хилл хотел быть первым, но он не добивался, как Сенна или Шумахер, победы любой ценой. После гибели Сенны на него свалился невероятный груз ответственности – из второго номера, "тени бразильского волшебника", он вдруг стал лидером самой лучшей команды "Формулы-1". И не всегда с этой ролью справлялся – то был излишне осторожен, то вдруг бросался в безрассудные атаки, которые заканчивались вылетом с трассы. А Шумахер очень быстро понял, что на соперника можно "давить" не только во время гонки. Нередко Михаэль не слишком лестно высказывался о водительских способностях Дэймона в интервью. Это уже потом, после завоевания чемпионского титула, Шуми "сменял гнев на милость" и говорил нечто вроде: "Прошедший чемпионат был великим соревнованием между мной и Дэймоном. Я думаю, мы были равны на трассе. За последние несколько недель я наговорил про него много всякого. Я был не прав. Дэймон доказал, что он великий соперник". Цель-то достигнута, можно и сопернику сказать что-то приятное…
В том же 1995 году в жизни Михаэля Шумахера состоялось еще одно знаменательное событие. 1 августа он женился на своей давней подруге Коринне Беч. Со своей будущей женой Михаэль познакомился в самом начале выступлений в "Формуле-1". Тогда Коринна была подругой Хайнца-Харальда Френтцена и молодые люди часто встречались на вечеринках. Молодой Шуми был известным ловеласом и менял девушек как перчатки. А Кори сопровождала Френтцена практически на всех соревнованиях. Однажды Михаэль понял, что присутствие Коринны ему просто необходимо. Знакомство с ней полностью изменило его характер. Он часто признавался ей, что на самом деле мечтает встретить ту единственную, которая станет его женой и матерью его детей. Коринна полностью разделяла взгляды Михаэля на семейную жизнь, а вот Хайнц-Харальд всегда говорил, "что один ребенок отнимает у гонщика минимум одну секунду на каждом круге гонки". Вскоре Коринна поняла, что семейная жизнь с Михаэлем ей гораздо ближе, чем непонятные отношения с Хайнцом-Харальдом. Шумахер действительно оказался образцовым мужем и отцом. "Когда в 1997-м у нас родилась Джина-Мария, я все делал сам – не спал ночами, купал, пеленал, менял подгузники. Если бы я мог, то и кормил бы ее. Но эту обязанность, по понятным причинам, пришлось уступить маме", – несмотря на то что доходы Михаэля позволяли ему при необходимости нанять хоть сотню нянек, он никому не позволял ухаживать за дочерью. В 1999 году у Шумахеров родился второй ребенок – сын Мик.
В 1996 году состоялась еще одна "свадьба" – Михаэль Шумахер "женился" на "Феррари". Что это было – брак по расчету или по любви, что заставило Михаэля уйти из "Бенеттона", с которым он выиграл два титула подряд, в "скудерию", переживавшую тогда не самые лучшие времена?
Инициаторами приглашения Шумахера в "Феррари" были директор команды Лука ди Монтеземоло (с недавних пор – президент концерна ФИАТ) и главный менеджер Жан Тодт. В последний раз чемпионский титул для итальянской команды завоевал в 1979 году бразильский гонщик Джоди Шектер, и с тех пор "Феррари" находилась в глубоком кризисе. "Феррари" в каждом чемпионате входила в четверку ведущих команд, однако по сравнению с былыми победами эти достижения не впечатляли. Каждый год команда представляла новый "супер-болид" и заверяла многочисленных фанатов, что уж в этом году "скудерия" точно завоюет чемпионский титул. Все это напоминало предвыборные обещания политиков – в лучшем случае гонщикам "Феррари" удавалось одержать одну-две победы в сезоне.
Не помогло даже приглашение в начале 1990-х Алена Проста, который был тогда уже трехкратным чемпионом мира. "Большая любовь" довольно быстро сменилась взаимным недоверием гонщика и руководства, а когда в одном из интервью "профессор" назвал болиды "телегами", его сразу же уволили из команды, даже не дали завершить сезон. В конце концов, в "Феррари" решили пойти простым, но самым эффективным путем – есть действующий чемпион мира, объективно лучший гонщик в данный момент времени, и его надо переманить к себе.
Михаэль, конечно, понимал, что он очень нужен "Феррари", и именно он является хозяином положения. Шумахер затребовал 48 миллионов долларов за два года – рекордный контракт в истории автогонок, астрономическая сумма. От сотрудничества с "Феррари" даже отказался один из главных спонсоров команды итальянская нефтяная компания "Аджип". Однако менеджеры "Шелл" и "Филлип Моррис", двух других спонсоров "скудерии", оказались более дальновидными и нашли деньги. В итоге Лука ди Монтеземоло предложил Михаэлю подписать контракт.
Деньги, безусловно, одна из главных причин перехода Михаэля в "Феррари". Но были и другие мотивы. Уже позже Шумахеру делали более привлекательные в финансовом плане предложения. Особенно усердно его обхаживала "Тойота", недавно пришедшая в "Формулу-1". Японцы предлагали немцу самому назначить себе зарплату (!) и при этом готовы были предоставить фактически полномочия директора команды. Но он на эти посулы не купился и остался верен "Феррари". Возможно, в 1995 году Михаэль решил сделать вызов и доказать, что он способен побеждать не только в "Бенеттоне", но и в "Феррари". "Впервые сев в "Феррари", я подумал: "Черт побери, сколько же работы впереди!" – говорил Шумахер. – Но затем я и перешел сюда – мне стало скучно побеждать на машине, не имеющей проблем".
Ради Михаэля в "скудерии" пошли даже на изменения годами устоявшихся принципов. Вообще "Феррари" всегда считалась самой диктаторской командой в "Формуле-1". Гонщики, конечно, не были бессловесными рабами, но все, на что они могли повлиять, касалось только конкретных настроек автомобиля на ту или иную гонку. По другим же вопросам мнение пилотов руководство не интересовало. А если кто-то пытался выразить сомнение в правильности выбранной тактики и стратегии команды – тут же следовало увольнение. Так было и при основателе фирмы Энцо Феррари, так было и после того, как "коммендаторе" ушел из жизни. Легендарный гонщик 1950-х годов Альберто Аскари, чемпионы мира Ники Лауда и Джоди Шектер, тот же Ален Прост – всех их уволили из "скудерии" только за то, что они пытались отстоять свое мнение. Однако с Шуми все было по-иному. Михаэль сразу же дал понять итальянцам, что команда должна подстраиваться под него, а не он под команду. Ну когда такое было, чтобы пилот "Феррари" решал кадровые вопросы в команде? А Михаэль мог себе это позволить, причем в отношении не только рядовых работников, а самого что ни на есть высшего руководства. Одним из обязательных условий его нового контракта было приглашение работавших с ним в "Бенеттоне" технического директора Росса Брауна и главного конструктора Рори Берна. И в "Феррари" даже не пытались возражать против таких требований.
Поначалу сотрудники "Феррари" не слишком тепло встретили Шумахера. Из-за него из команды ушли признанные авторитеты в мире "Формулы-1" – опытный Герхард Бергер и считавшийся почти своим француз итальянского происхождения Жан Алези. Но Михаэлю быстро удалось найти общий язык с персоналом команды, причем не только с руководителями, но и с простыми инженерами и механиками. В своих интервью он не раз подчеркивал, что ему нравится психологический климат, царящий в итальянской команде: "С одной стороны, я не привык доверяться кому-то. Но я, в общем-то, открытый человек и встретил в "Феррари" много радушных и гостеприимных людей. Итальянцы – искренние и общительные люди, с ними проще завязать дружеские отношения. Вообще в "Феррари" психологически мне гораздо лучше, чем в "Бенеттоне". Сейчас все идет хорошо. Мы быстро нашли общий язык с инженерами, наша работа основана на хорошем диалоге и взаимопонимании".
Но с помощью одного только хорошего психологического климата чемпионского титула не завоюешь. Собственно говоря, Михаэль сразу же предупредил всех, что не рассчитывает сразу же привезти "Феррари" чемпионский титул. "Я хочу как следует изучить команду и стоящие перед ней проблемы. Мне нужно прояснить обстановку внутри "Феррари". И конечно, хочу выиграть как можно больше. Хотя повторю – у меня нет надежд на завоевание чемпионского титула в этом году. Это все несбыточные мечты. Я же всегда был реалистом и намерен им оставаться".
Михаэль знал, о чем говорил, хотя, только сев за руль "Феррари", начал делать комплименты своей новой команде. "Оказывается, у итальянцев очень даже неплохой автомобиль!" – улыбался Михаэль на пресс-конференциях. Но это было, скорее, лукавство, еще до начала сезона стало ясно, что новая "Феррари F310" не обладает ни чемпионской скоростью, ни особой надежностью. В первых трех гонках Шумахер и второй пилот команды ирландец Эдди Ирвайн набрали на двоих 10 очков, тогда как в прошлом сезоне Бергер и Алези привезли 23 очка за те же три гонки. "А зачем, собственно говоря, нужно было платить такие деньги за этого Шумахера?" – спрашивали раздраженные итальянские "тиффози". Нет, самого Михаэля ни в чем не обвиняли, он-то ошибок не делал, но какой смысл сажать самого дорогого пилота в машину, которая не едет? Кто-то из "доброжелателей" даже нашептал президенту ФИАТа (а "Феррари", как и вся итальянская автопромышленность, принадлежит ФИАТу) Джованни Аньелли, что в его империи есть человек, не вполне заслуженно получающий огромные деньги, и этот человек – Михаэль Шумахер. Аньелли не пожалел времени и лично решил посмотреть, на что способен Михаэль и стоит ли он тех денег, которые ему платит "Феррари". Как оказалось, синьор президент не зря потратил свое драгоценное время. "Знаете, а этот Шумахер – классный гонщик, – сказал Аньелли после этапа в разговоре с Лукой ди Монтеземоло. – Так здорово ездить на том убожестве, что вы ему подсунули, – настоящий подвиг. Так что любым способом продлите с ним контракт и заплатите ему столько, сколько он потребует!"
Казалось, что после седьмого этапа чемпионата Гран-при для "скудерии" наступили лучшие времена. Михаэль наконец-то выиграл свою первую гонку за "Феррари". Но и здесь был тревожный звоночек – в конце гонки двигатель "Феррари" не развивал полной мощности. Если бы гонка проходила при хорошей погоде, то Михаэля наверняка бы догнал ехавший на втором месте Жан Алези. Но в Испании шел дождь, и в этих условиях Михаэлю хватило мощности, чтобы без проблем доехать до финиша. Естественно, что первая победа настроила "скудерию" и ее первого пилота на боевой лад. "Вопрос о чемпионе мира 1996 года снова открыт, – сказал Михаэль после гонки в Барселоне. – В начале сезона я говорил, что буду оставаться реалистом, но после Испании чувствую оптимизм. Две следующие гонки, в Канаде и Франции, станут для нас ключевыми". Следующие этапы действительно стали ключевыми. Они показали, что… в "Феррари" рано радовались, и бороться за титул со сверхнадежными "Уильямсами" итальянцам не светит. Гонка в Канаде стала сплошным мучением для Михаэля и "скудерии". Проблемы с двигателем на старте, проблемы со сцеплением в середине гонки, и, в конце концов, "Феррари" буквально начала разваливаться – при выезде с пит-стопа из автомобиля Шумахера вывалилась полуось. Казалось бы, куда уж хуже, однако во Франции с "Феррари" произошел еще больший конфуз. Михаэль выиграл квалификацию, но уже на прогревочном круге у его болида сгорел двигатель.
Гран-при Англии стал для "Феррари" новым позором. Михаэль из-за проблем с гидравлической системой коробки передач сошел уже после второго круга, немногим дольше продержалась в гонке и "Феррари" Эдди Ирвайна. Тут уже у поклонников итальянской команды попросту стали сдавать нервы. "Знаете, почему "Феррари" красного цвета? Потому что она сгорает от стыда!" – писали газеты. Или, например: "Посмотрите, что сделали эти клоуны из "скудерии" с легендарной машиной!" Не отставали от итальянских коллег и немецкие журналисты, в открытую говорившие, что против их любимого Шумахера явно составлен заговор. Да и сам Михаэль в интервью достаточно прозрачно намекал, что не исключает возможности заговора: "Когда ты падаешь с лестницы – тебе либо не повезло, либо кто-то тебя подталкивает или подпиливает ступеньки. А может быть, и то и другое вместе… Совершенно очевидно, что у нас серьезные проблемы, и нужно что-то делать, чтобы их исправить". В какой-то момент пошел даже слух, что "роман" Михаэля и "Феррари" может быстро закончиться и Шумахер по окончании сезона уйдет в "Мак-Ларен". Видимо, эти угрозы подействовали на команду – к концу сезона проблемы с надежностью были практически решены и "Феррари" на равных смогли бороться с "Уильямсами". Две победы Михаэля в Бельгии и Италии, второе место в Японии и третье в Португалии уже не могли поколебать турнирных позиций пилотов "Уильямса", но, по крайней мере, внушали определенный оптимизм.
В целом, первый сезон Михаэля в "Феррари" провальным, конечно же, не назовешь. Михаэль с 59 очками занял третье место среди пилотов и сумел вытянуть "Феррари" на вторую позицию в Кубке конструкторов. Шумахер выиграл три Гран-при, столько же, сколько Алези и Бергер за прошлые три года. Но и особых поводов для радости у поклонников "скудерии" не было. Чемпионат, по сути дела, разыграли между собой пилоты "Уильямса" Дэймон Хилл, завоевавший, наконец, титул чемпиона мира, и новичок "Формулы" канадец Жак Вильнев. В Кубке конструкторов преимущество "Уильямса" было вообще до неприличия большим – британская команда набрала 175 очков, а "Феррари" – всего 70, на три очка меньше, чем в 1995 году. В том, что Шуми – лучший гонщик в "Формуле, "тиффози" уже не сомневались, но вот сможет ли команда наконец-то построить быстрый и надежный автомобиль? Ответ на этот вопрос должен был дать чемпионат 1997 года.
"Я думаю, что в этом году главной задачей для нас будет надежность машины и ее улучшение по сравнению с прошлым годом. Настоящий чемпионат начнется для нас только в следующем, 1998 году". На словах Михаэль, как и всегда перед началом нового сезона, был осторожен, однако на самом деле настроился на борьбу. Не дремали и главные соперники – Фрэнк Уильямс отправил в отставку слишком уж возрастного Дэймона Хилла, на его место пришел старый знакомый Шумахера Хайнц-Харальд Френтцен. Приглашая Френтцена, Уильямс рассчитывал, что немецкий пилот сможет стать достойным противником набирающему обороты Шумахеру. Однако Хайнц-Харальд особенно себя не проявил. Но в "Уильямсе" был еще один пилот – Жак Вильнев. Именно с Жаком, сыном трагически погибшего в 1982 году вице-чемпиона мира Жиля Вильнева, Шумахеру пришлось бороться за чемпионский титул. Первое впечатление, которое производит Жак, – интеллигентный спокойный очкарик, совершенно неспособный к какой-то жесткой борьбе. Но первое впечатление, как известно, обманчиво – за миролюбивым обликом скрывался очень твердый и неуступчивый гонщик, к тому же наделенный огромным водительским талантом.
С первых этапов Шумахеру удалось захватить лидерство, однако Вильнев не отставал от него. Чемпионат получился очень интересным и напряженным, борьба особенно обострилась к концу сезона. Не обошлось и без разного рода дисквалификаций. Вильнев в течение двух этапов подряд обгонял соперников под желтыми флагами (что запрещено правилами ФИА) и был за это лишен двух очков, заработанных на Гран-при Японии. Шумахер во время гонки в Австрии был наказан штрафом "стоп-энд-гоу" и в результате закончил гонку только шестым. А на старте Гран-при Люксембурга Михаэль стал жертвой разборки двух "Джорданов". Один из болидов после столкновения буквально рухнул на "Феррари" Шумахера, основательно разворотив переднюю подвеску. Можно себе представить, что чувствовал Шумахер, выбывший из гонки по чужой вине, и это в ситуации, когда на счету каждое очко. Но самым обидным было то, что управлял злополучным "Джорданом"… младший брат Михаэля Ральф, дебютировавший в том году в "Формуле-1".