У Гайдая открылась язва, настроение было такое, что он решил никогда больше комедии не снимать. Нина Павловна, бросив все дела, увезла его в Иркутск. Там, в родных стенах, Леонид Иович потихоньку приходил в себя. Там его посетила гениальная идея: снять фильм по стихотворному фельетону Степана Олейника о браконьерах, напечатанном в "Правде", который он обнаружил в залежах старых газет на чердаке в родительском доме.
Радостный, он прибежал к жене: "Послушай, Нинок! Бежит пес - 2 метра. Бежит Бывалый - 3 метра. Оглядывается - 1,5 метра. Общий план: бегут все - 3 метра. Трус падает - 2 метра… Правда, смешно?" Супруга, хотя ровным счетом ничего смешного в этом не видела, согласно кивала головой, чтобы не расстраивать больного мужа.
С этой идей Гайдай по возвращению в Москву отправился к директору "Мосфильма" Пырьеву. Но Иван Александрович сказал категорично: "Если хочешь остаться в обойме снимающих режиссеров, сделай фильм на героико-революционную тему". Так, для реабилитации по сценарию Александра Галича (которому тоже потребовалось доказать свою лояльность власти) Гайдай снял патриотический фильм "Трижды воскресший" (1959), в котором Нина Гребешкова сыграла роль Зои. А главную женскую роль сыграла ее подруга Алла Ларионова…
Фильм о героической команде маленького буксира остался незамеченным, а вот короткометражка "Пес Барбос и необычный кросс" сделала режиссера и придуманную им троицу - Труса, Балбеса и Бывалого - всемирно известными.
- Картина была закончена перед Московским кинофестивалем, и ее показали на закрытии. Наутро раздается звонок в дверь: Сережа Бондарчук. У него в руках тарелка, на ней нарисован пес и надпись "Поздравляю!" "Это, - говорит, - твоя первая золотая медаль". Он рисовал великолепно.
После этого триумфа Гайдаю станут доверять собственные постановки. Но и в прославивших его "Самогонщиках", "Деловых людях" и суперхите "Операции "Ы"" его жена не будет занята.
Что должна была чувствовать женщина и актриса, когда фильмы ее мужа делали знаменитыми других? В том числе и актрис. Ведь вскоре сняться у Леонида Гайдая станет равнозначным "стать звездой".
- Лене нельзя было сказать: "Напиши для меня сценарий!" Это надо было бы расходиться, потому что он бы понял, что живет не с тем человеком. Бывало, знакомая актриса приносила ему сценарий, хотела, чтобы он его поставил, хотела у него сниматься… Он читал, но страдал, потому что был очень деликатным человеком и не мог сказать, что не хочет ее снимать, потому что она "не его актриса". Тут уже я шла на выручку: "У него дома сидит актриса. Но я рта не могу открыть, чтобы что-то ему навязать. Как можно подавлять его индивидуальность?"
Ну, на этом наша дружба с гостьей обычно заканчивалась. А Леня всегда делал только то, что хотел.
Я понимала: чтобы играть в его картинах, надо быть актером таким, как Георгий Вицин, как Наташа Селезнева с ее фактурой, такой как Наташа Крачковская…
И жена Гайдая будет много работать на разных киностудиях, у других режиссеров.
Эпизоды, эпизоды…
- Вот у Георгия Данелия в фильме "Слезы капали" я сыграла Зинаиду Галкину - "жену" Леонова. И я там, видимо, хорошо сыграла, потому что режиссер Игорь Таланкин, посмотрев рабочий материал, воскликнул: "Оказывается, у Гайдая такая талантливая жена!" Мне передали его слова, и я такая гордая ходила. А практически всю эту линию Гия вырезал. И по дороге на просмотр в Дом кино признался: "Нина, я тебя сильно порезал". Но я не могу на это обижаться: значит, режиссеру так надо. Ведь актер никогда не знает, что войдет в картину, а что - в корзину. Каждый раз загадка, что от тебя останется. Ты отдаешь себя полностью в руки режиссера: он может тебя поднять, а может и уничтожить. У меня никаких амбиций нет. Это Леня меня так воспитал. Я люблю людей таких, как Георгий Данелия, - талантливых, искренних, доброжелательных. Он тогда, как бы в компенсацию, пообещал мне, что в каждой своей новой картине будет давать работу, и слово держит.
Я вообще ни от чего не отказывалась, не выбирала: приглашают - надо работать. Надо все время быть в работе. Бывает так, что сегодня актер востребован, а потом начинает выбирать: теперь буду только у Райзмана сниматься. А Райзман не зовет! И тогда он выпадает из обоймы. Помню, снялась уже в "Бриллиантовой руке" - казалось бы, уже есть чем гордиться, иду по студии (у меня был дубляж индийского фильма), а навстречу Стасик Ростоцкий. Спрашивает, как, что. А я у него спрашиваю: есть что-нибудь для меня? Он говорит, что снимает молодежный фильм и предлагает учительницу без текста. Но в "солидной массовке". Я тут же соглашаюсь. И он в эпизоде посадил меня в учительской перед телефоном. Я уже придумываю: черт с ними с сочинениями - мне надо замуж выходить! Звонит ОН, и я начинаю щебетать-кокетни-чать, - и сразу сложился характер, получился образ. Можно сыграть главную роль, и непонятно будет, что за характер. А эпизод сыграть очень трудно.
Ее Аллочка из "Доживем до понедельника" запомнилась, как и вся "солидная массовка" любимого не только молодежью фильма.
Эпизоды Гребешковой были, можно сказать, основным заработком в семье, помогли за кооператив в доме "киношников" на улице Черняховского расплатиться. Как-то Нина с мужем, шутки ради, по партбилету Гайдая подсчитают, сколько он заработал за все время, и Леонид Иович опешит: "Нинок, а на что же мы жили?" За свой последний фильм "На Дерибасовской хорошая погода…", к примеру, Гайдай получил меньше, чем его супруга за эпизод в незавершенном фильме Леонида Филатова "Любовные похождения Толика Парамонова". Хотя известный и любимый народом кинорежиссер был одним из самых кассовых в стране и постоянно находился в работе: то снимал, то очередной сценарий писал… Не отдыхал никогда, оставляя все на потом.
- Он домой приходил и молчал. Я думаю, что он так расслаблялся. Ему было здесь хорошо. Во-первых, никто его здесь не трогал. Никто не заставлял ничего делать. Это было просто невозможно. Вот пример: когда было трудно с продуктами, я увидела, что возле дома с машины лук продают. Прошу: "Леня, возьми свою "инвалидную" книжку и купи хоть килограмм лука". Муж берет авоську и уходит. Его нет часа четыре. Я спрашиваю по возвращению: "Ты что, в очереди стоял?" "Нет, - отвечает, - я очередь занял и подошел к продавцу. И когда инвалиды подходили, я показывал свою книжку и говорил, что тоже инвалид, но ведь стою же в очереди". Я говорю: "Тебе надо было в другую сторону показывать свою книжку!" - "Ну, понимаешь, Нинок, стоят старушки замерзшие, а подходят мужики здоровенные - все инвалиды". У него было обостренное чувство совестливости и справедливости… Он характеры для своих героев в таких ситуациях подмечал. Помните, Моргунов сыграл такого инвалида в "Операции "Ы"": "Кто инвалид?" - "Я!" Леня ненавидел… нахрапистость! Спрашиваю, что ж купил всего килограмм лука? - "Ну, ты же сказала столько".
Это были времена "продуктовых наборов", Леня называл их "пайками". Как-то на студии давали пайки, и я знаю, что там должна была быть курица. Приходит Леня домой, спрашиваю: "А где же курица?" А он: "Нинок, ну как же я мог? Никому больше не положено, вот я и разделил паек в группе: все тянули жребий. Но я поставил условие, что икру беру себе!" И с гордостью протягивает мне баночку икры.
Вы понимаете, какой это был человек? Это же такое счастье прожить с этим "идиотом"! Не любить его было нельзя.
По возрасту Гайдай был старше жены, но по жизни оказался сущим ребенком. Поначалу она периодически взрывалась, пыталась его "воспитывать", частенько сетуя, что надеяться ей не на кого. А он обескураживающе отвечал: "Нинок, ну что делать?"
- Я его считала просто глупым человеком. В бытовом смысле. Что ему ни поручи - он делал не как все, не вникал. А просто ему это было не интересно. А я всегда была настоящей домашней хозяйкой, все умею: прибить, ремонт сделать… Я люблю, чтобы все, что меня окружает, было идеально. Буду тереть, полировать…
Вот мы машину купили. Я не только на ней ездила, но и за ней ухаживала. Думала, что Леня это все даже не замечает, а он как-то сказал знакомой женщине: "Как вы можете ездить на такой машине? Вы посмотрите, в каком идеальном состоянии машина у Нины! У нее нет ни одной капли ржавчины. Вы пойдите, она вам расскажет, как это надо делать!"
Или вот: построила я дачу. Поставила печку. Своими руками все полировала, шкурила. А он подходил, гладил кладку и говорил: "Ты подумай, ведь это же ты все сама?!" Гордился.
Его невозможно было уговорить пойти в магазин купить новый костюм или обувь. "Нинок, сходи сама!" Я иду, выбираю, на себя мерю, смотрю, чтобы рукава были на "столько" длиннее… Покупаю и договариваюсь обменять, если не подойдет. Он надевает и радуется: "Слушай! Идеально!" Ботинки покупала, проверяла, чтобы подошва хорошо гнулась, чтобы были легкие - ведь нога-то раненая. Он обует: "Вот здорово!" И все. Меня это раньше злило: ну, что бы самому не поехать, померить? Куплю новый костюм, и он будет висеть в шкафу, а Леня опять ходит в старом. Я ругаюсь, а он говорит: "Нинок, он счастливый. И потом, я там ложусь на пол…" Приходит какой-нибудь торжественный момент или день рождения, и он надевает новый костюм, рубашку - а обычно ходил в свитерах - и говорит: "Ну, что, похож я на колхозника?" Потом приходит счастливый и рассказывает: "Все мне говорили, какой я сегодня красивый! А если бы я каждый день так ходил, то никто бы этого не заметил".
Леня совершенно был неприспособлен в бытовом плане. Вот, вызывает его как-то Пырьев и спрашивает: "Что тебе: дать звание или категорию повысить?" Мой "практичный" муж отвечает: "Конечно, категорию". Потому что это означало прибавление в деньгах. Приходит домой и с гордостью мне об этом сообщает. А я говорю: "Если бы тебе дали звание, то тут же повысили бы категорию!" - "Да? Это я промахнулся".
Но званиям и всяким "цацкам" Гайдай никогда не придавал значения. Вот и свою жену регулярно вычеркивал из представления к званию, объясняя, что ему, как председателю тарификационной комиссии, как-то неудобно ее выдвигать. И ее приучил так же смотреть на эти вещи. Поэтому звание Заслуженной артистки России Нина Павловна получила только в конце 2001 года.
Когда им доводилось вместе участвовать в творческих встречах или еще каких-то мероприятиях, Леонид Иович просил, чтобы их объявляли просто: "Режиссер Леонид Гайдай и актриса Нина Гребешкова". У него всегда было обостренное чувство такта по отношению к окружающим. И болезненная скромность.
- Он никогда никого не обсуждал. Когда критиковали Леню и его фильмы, я закипала. Могла в запале сказать, что просто бы расстреляла этого человека. А у него в этот момент глаза становились больше очков, и он говорил: "Нинок, ну он такой! Не приглашай его в гости, не пей с ним чай. Но не убивать же его?"
Тем не менее, Нина Павловна подчас смело шла в рукопашную, чтобы защитить мужа. Как-то возвращались они затемно. А перед их домом был большой пустырь и котлованы под будущие стройки. И тут перед ними появляется парочка то ли грабителей, то ли хулиганов. Гребешкова с ужасом понимает, чем это может обернуться: будут грабить - Гайдай не стерпит. И уже в голове картинки: то муж раненый лежит, то его имя в связи с дракой в газетах ославлено… И с криком бросается на обидчиков, хлеща их сумочкой. Естественно, все ее содержимое рассыпается в пыли. С досады от потери любимой помады маленькая женщина еще яростнее наскакивает на верзил. Тут и милиция подоспела. Но на месте разбираться не стала, а всех забрала в отделение. Там все и выяснилось. Вот уж от души посмеялись милиционеры над незадачливыми грабителями! Супруги потом тоже хохотали, переживая это событие, ползая по земле в темноте в поисках ключей и нужных дамских штучек, разлетевшихся в разные стороны.
- Я за него могла глотку перегрызть!
Как-то предложили ей большую роль на студии им. Довженко. Спрашивает у мужа, соглашаться или нет. Он ей свое обычное: "Решай сама, Нинок". Но чувствовала жена, что настроение у супруга испортилось. Гайдай в это время работал над "Кавказской пленницей" и собирался в экспедицию. Ей там нашлась всего лишь эпизодическая роль врача психбольницы. Но все творческие мечты Нины Павловны перевешивали мысли: как муж со своей язвой будет там питаться, что он опять будет забывать о больной ноге… И она едет с ним на Кавказ. Не отдыхать, а работать, что для них естественно, и помогать ему. Мало кто обратил внимание на то, что свою героиню в этом фильме Гайдай назвал Ниной. Объясняться в любви супруге он не умел, но с той поры крылатая фраза "студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, она просто красавица" навсегда соединится в народной памяти с дорогим для него именем.
Обычно Леонид Иович доверительно рассказывал жене обо всем, что происходило на съемочной площадке или в киногруппе.
- Первое, что я делала, когда он приходил домой, кормила его, а потом он мне рассказывал.
Порой жаловался, когда подводили, плохо работали. Сильно уставал не столько от работы, сколько от непрофессионализма. Выкладываясь на все сто, он не понимал, как можно иначе относиться к делу. Жена утешала: "Да разгони всех к чертям! И набери новых". Сам Гайдай по складу характера не то что никогда голоса не повышал, но даже при необходимости распечь нерадивого сотрудника не мог. Единственное замечание, которое он себе позволял: "Вот Нина Павловна советовала мне вас всех поувольнять!" Но супруга не обижалась, что он делал ее "стрелочником".
Большой ребенок Гайдай
Леонид Иович был не прочь иногда выпить. Кстати, ничуть не больше нормальных людей. Но Гребешкова, очень переживавшая за его здоровье, этого не поощряла. Потому, когда находился повод для рюмочки-другой, он просил в группе: "Только не говорите Нине Павловне".
- В детстве Леня не выговаривал "р" и "л". Но для того, чтобы стать актером - научился. А стоило ему выпить, у него заедало. Вот я и придумала для него тест на трезвость: "Скажи-ка параллелограмм".
Создавалась видимость, которую он сознательно культивировал, будто он побаивался свою "грозную" жену. Хотя и на самом деле ее авторитет в бытовых вопросах был для него непререкаем. Было время, когда они с друзьями ночами просиживали за картами. Леонид Иович был страшно азартным человеком, а Гребешкова умела прекрасно владеть собой, что и позволяло ей с непроницаемым видом частенько блефовать. И выигрывать. Но как-то ей так жалко стало потраченного впустую времени, что раз и навсегда отрубила: "Все!" С той поры ни в гостях, ни дома в карты они не играли. Правда, свою страсть Гайдай нет-нет и выплескивал на стороне: в зале игральных автоматов.
- В Америке, когда мы поехали в экспедицию "На Дерибасовской…", он вдруг предлагает мне деньги разделить. Я спрашиваю зачем? Объясняет, что хочет что-то для машины купить. Я прекрасно понимаю, что хитрит, но соглашаюсь. Приезжаем мы с Лас-Вегас, а там в аэропорту стоят "однорукие бандиты". Леня сразу к ним. Бросает - выигрывает, бросает - выигрывает!.. Все просто в изумлении. А потом проиграл все. Приходит скукоженный: "Нинок, дай мне доллар, а я тебе принесу десять". Ну, как ребенок. Я ему говорю: "Ты же сам предложил разделить деньги! Я рассчитываю на свои что-нибудь себе купить, Оксанке". А самой его так жалко, - я ведь его обожала! Понимала, что это как трехлетнего ребенка лишить игрушки. Даю. Уходит. Через пятнадцать минут возвращается, мнется. Спрашиваю: "Ну, и где деньги?" - "Я тебе в Москве отдам".
В этом он весь! Непостижимый. Про него можно рассказывать самые невероятные случаи.
И она охотно рассказывает. Не о себе, а все о нем, о своем Лене.
О том, к примеру, что Гайдай всю жизнь любил животных. И они отвечали ему взаимностью. Мог в ресторане огорошить сидящих за одним с ним столом, даже если это были иностранцы: "Вы это не будете доедать?" - и старательно все собирать с тарелок, чтобы накормить бездомных собак. О своей собаке мечтал долго.
- Лет пять мы все об этом говорили. Покупали книги, изучали породы. А тут дочкин одноклассник (впоследствии жених и муж - прим. авт.), предложил щенка фокстерьера. Леня с Оксанкой сразу рванули и принесли на ладошке маленького щеночка. Назвали его Ричи. Я их строго предупредила, чтобы в комнатах собаки не было. Ночью просыпаюсь, а Лени рядом нет. На кухне горит свет. И вижу такую картину: сидит на полу мой Леня и, привалившись к столу, спит. А на его вытянутой больной ноге спит щенок. Я как фурия: "Что происходит?" А он: "Нинок, она так плакала!" Ну, что тут скажешь? Так он три ночи с ней и просидел.
Леня так любил Ричи! Он играл с ней, как маленький! Из своей тарелки приносил ей мозговую кость. Она начинала есть, а он становился на четвереньки, рычал и загонял ее в угол. Ричи, вероятно, это надоедало: она приносила ему кость, клала ему под ноги и уходила, высоко подняв голову. Обожал он ее безмерно.
Гайдай много возился с собакой и придумал потрясающий трюк, достойный того, чтобы вставить его в картину. У него в комнате в определенном порядке, который никому нарушать было нельзя, лежали газеты, которые семья во множестве выписывала.
- Леня быстро уставал от занудливых гостей, а выгнать - не позволяло воспитание. Тогда он заводил разговор: "Ты читал статью о (следовала какая-то тема)?.. Да, я лучше тебе сейчас покажу". Звал Ричу и говорил: "Принеси-ка мне "Литературную газету"". Рича понимала слово "газета" и - цок-цок - приносила верхнюю газету из стопки. Леня разворачивал: "Здесь нет, и здесь… Неужели я ошибся и это в "Вечерке"? Рича, принеси-ка мне газету "Вечерняя Москва"." И так повторялось пять-шесть раз. Гость совершенно обалдевал: "Она у вас что, читать умеет?" А Гайдай хитро посмеивался: ему уже не было скучно.
Когда Ричи внезапно умерла, он переживал безмерно, плакал. И хотел опять собаку завести. Но я наотрез отказала. Он попросил: "Ну, давай тогда кошку". Я говорю, что устала скрести ковер от шерсти. Он согласился. А когда его не стало, приехала внучка Ольга и сказала фразу, которую говорил Леня: "Вот ты такая умная, все знаешь, но как ты можешь воспитывать ребенка без животных? Ты должна мне завести собачку или кошечку". Ну, я сказала: "Ладно, не для себя, не для тебя, а во искупление вины перед Леней, возьму кошку. Но только условие - гладкошерстую".
Насколько последовательна Нина Павловна в своих категорических утверждениях, можно судить по неописуемой красоты "дымчатому облаку" на лапках - супер-породистой кошке Глэдис, в просторечье Глашке. Она в последнее время ужасно устала от нашествия репортеров, ревниво относится к появлению чужаков, даже если они пристают к ней с нежностями, и несмотря на "голубые кровя" цапнуть может так, что мало не покажется. Хотя хозяйка считает: "Она такая деликатная. Это просто человек".
Видимо, Глашке просто надоели посторонние люди… Животному проще выразить свое недовольство происходящим, деликатному человеку приходится терпеть.