Однажды я спросил: "Можно привезти к вам, Вера Алексеевна, маму?" Я слышал, будто она тех, кто старше её, не принимает. Вера Алексеевна говорит: "Привози". Свозили, и у мамы больше не было кризов. Даже жена не поверила.
Жену мучил насморк сильнейший. Капала нафтизин литрами. Убедил: "Галь, ну давай съездим". И повёз. Помогло! И нафтизина уже лет семь не покупаем. А раньше сразу в аптеке брал по двадцать бутылочек.
Всяких подобных фактов, как помогла Вера Алексеевна людям, предостаточно. Ехали к ней больные со всей страны великой.
Лечила она не за деньги. Мне она сказала, что продукты, которые ей приносили люди, она отдавала в близлежащие деревни, где в пору чубайсовской "приватизации" от нужды люди себе на еду заваривали комбикорма, предназначенные скоту.
Я как-то сказал ей: "Вы бы повесили ящичек у дверей и пусть, у кого сколько душа даст, положат денежку. У вас бы тогда все четверо сыновей давно бы на иномарках ездили". Она засмеялась и ответила: "Это Он (Бог) дал мне бесплатно (т. е. дар лечения). А на иномарки пусть сами зарабатывают".
Со временем у меня сложились с ней очень тёплые отношения. Бог знает почему. Может быть, она чувствовала людей, которых я привозил или направлял к ней по записке, без личной выгоды, а может, в силу других причин. Но факт, что она принимала их вне очереди (хотя я порой говорил ей, что пусть постоят), говорит о её отношении. Её ответ был таков: "От тебя, Колодкин, я приму людей в любое время". А насчёт очереди: "Я никого сюда не приглашаю, кто недоволен, пусть идут в больницу, а здесь я хозяйка".
Всех, кого я привозил, не считал, но человек 200–300 наверняка будет. Вера Алексеевна всегда называла меня по фамилии, но рассказывала такие вещи, которыми делиться могут только очень близкие люди, т. е. относилась ко мне, как к сыну.
Как удавалось ей лечить людей? Это тайна. На взрослых можно подействовать внушением, гипнозом и пр.
Но как воздействовать на детей? А случаев с детскими заболеваниями я знаю несколько. Об одном (с внучкой Дашей) я упоминал выше.
Второй пример: у моего троюродного брата шестимесячной внучке врачи определили паховую грыжу. Предложил я ему: "Алексей, давай свозим внучку к Вере Алексеевне, жаль такую кроху под нож!" Свозили. Через месяц поехали на приём к врачам. Все удивились: куда девалась грыжа?
У полуторагодовалой дочки моего друга, Руснакова Георгия, врачи областной больницы нашли какую-то опухоль в голове. Сколько раз ни убеждал товарища, что давай сначала к Вере Алексеевне, а потом к врачам, ответ был таков: "Жена и тёща настаивают вести к профессорам, а не к какой-то бабушке-знахарке".
И повёз он всех троих на своей машине в Архангельск. Дело было в марте 2007 года. По дороге машина сломалась, пришлось возвращаться домой. В тот же день я всё-таки убедил друга свозить ребёнка к бабушке Вере. Без всякого звонка, без предупреждения съездили к Вере Алексеевне, она приняла.
Через два-три дня поехали они в Архангельск. И опять чудо! Врачи не могли найти никакой опухоли.
У двух– или трёхлетнего сынишки подружки моей дочери Маши было какое-то заболевание глаз: зрачки закатывались или что-то в этом роде…
По моей записке эта женщина привозила ребёнка из Коряжмы в Середовину. Сколько благодарных слов услышала моя дочь в мой адрес! Я же отвечал одно: "Благодарите Веру Алексеевну, моя-то невелика заслуга".
Как-то в одной из бесед Вера Алексеевна сказала мне: "Я всем бы рада помочь, но по-разному это происходит. Вот только знаю, что в соседней деревне живёт одна женщина и неоднократно бывала у меня, да толку нет. А что я-то поделаю, если у неё (той женщины) в каждом углу черти напёханы". Я это перевёл так: просто эта женщина не желает добра людям. Зависть её одолевала. Выглянет в окошко, увидит, что у соседа хорошая картошка уродилась или ещё какая-то причина, и костит соседа на чём свет стоит. Вот и все дела. Не приставало к этой "даме" доброе слово Веры Алексеевны.
Или ещё подобный пример. Однажды генеральный директор Архангельского ЛДК "Ленино" Сасс Альберт Эдгарович позвонил мне с просьбой узнать, как попасть к Вере Алексеевне: у него были проблемы с позвоночником. Я обратился к Брилину Геннадию Владимировичу, начальнику запани "Дябрино", так как в то время он общался с Верой Алексеевной ближе. Брилин с нею договорился и организовал эту поездку.
Сасс приехал с одним из своих заместителей, назовём его Щ., и с водителем, Ильиным Василием Егоровичем.
Приехали. Вера Алексеевна выглянула, спрашивает: "Кто от Брилина?" Первым забежал заместитель Щ. и не выходил очень долго. Лето, жарища, народу приехало два автобуса, с детьми, а он всё сидит, не выходит. Обычно Вера Алексеевна принимала недолго: минут 5, 10, 15, а этого всё нет и нет. Наконец, через 40 минут выходит довольный: "Я её обо всём расспросил!" А он всегда себе на уме был, мужик хитроватый, и поехал скорее из любопытства. Он не очень верил в её дар, проверить хотел, может, бабушка чудит.
Следом зашёл Сасс. Вдруг дверь открывается, Вера Алексеевна спрашивает: "Кто с ним? Зайдите". Василий Егорович пошёл. Оказывается, Сасс упал в обморок. Через некоторое время он выходит, за голову держится, водитель его придерживает. "Ох и много я у неё взял энергии!" – Сасс сказал. Он потом мне звонил, говорил: "Где я только не лечился, у каких только светил медицины не бывал, и по заграницам ездил, и никто не мог помочь. А она мне помогла. Я просто обязан к ней сейчас съездить поблагодарить!" Это было 22 года назад; тогда ему 64 года было. В прошлом году Альберт Эдгарович приезжал поклониться могиле Веры Алексеевны. Мы вместе туда ездили.
А мне в тот раз она сказала про Сасса: "Смотри, дед-то повеселел!" Она говорит: "Хоть и не верит твой дед, что я ему помогла. У него же был рак лёгкого". А мне было сказать неудобно.
Проходит полгода, звонит мне Щ.: "Устрой мне опять встречу с Верой Алексеевной. Брат у меня болеет, у жены руки немеют". Этот Щ. был человек своеобразный: высокомерный, будто не зам, а чуть ли не министр! Отношения у меня с ним не складывались.
И получилось так, что он съездил туда без меня: ехал на родину в Яренск с братом и женой и по пути заехал к Вере Алексеевне. Но не признался, что бывал у неё. Решил проверить: "А что же эта бабушка мне на сей раз скажет". Или решил "черпануть здоровья" не ложкой, а ковшом. Я об этом не знал. Звоню ему: "Ну, поедешь за реку?". Говорит: "Мы были уже". – "Ну, как, помогла Вера Алексеевна?" Ответ: "Нет, никому не помогла: ни мне, ни брату, ни жене". Я был несколько обескуражен. Обычно помогает, а тут…
Каково же было моё удивление, когда я узнал, что к Вере Алексеевне приезжали с того же лесозавода водитель, Ильин Василий Егорович, который возил этого зама, и мастер по приёмке древесины. Они побывали на приёме у бабушки, и оба были поражены её провидением. Василий Егорович рассказывал: "Она посмотрела меня, поправила радикулит спины, шеи и спросила: "А что, парень, у тебя с руками?" На что он ответил: "Не знаю, может, от соляры или химикатов, когда ими мою машину". А Вера Алексеевна сказала:
"Нет, парень, не от этого. У тебя просто начальник плохой. Ведь был второй раз и не признался, что бывал у меня. Приезжал зимой с женой и братом".
Как это можно вычислить, кто чей водитель, кто чей начальник???
Мельников, мастер по приёмке древесины, вышел от неё потрясённый: "Как она могла знать?" Вера Алексеевна сама случай давнишний из его жизни ему рассказала: "Тебе по голове удар был сильный. Мать была в обмороке". "Так всё и было. Строил с отцом баню на даче. Стропила не укрепили. Я наклонился за топором отцу дать – и стропила падает. А мать видит в окне, испугалась и присела даже".
Вот и думайте и делайте выводы. Бескорыстие, видение людей у неё было. Вера Алексеевна сама рассказывала: "Приехал богатенький один. Решил схитрить: "Я ехал, бабушка, к тебе издалека. Денег нет, машина сломалась". И подъехал к дому. "Ну, пятак-то найдёшь?" – "Как пятак?" – "Ну, простые пять рублей?" – "Ну, ещё пятак есть". Испугался, может, хочет, подумал, пять тысяч. "Так вот, у божницы эти пять рублей и лежат", – она от души смеялась.
Она умела читать мысли.
Однажды приехал к ней, она за стол пригласила: "Ну-ка, садись: скоро внуки приедут картошку копать". Достала пирожки, молоко налила. Я знал, что она коз держит, и подумал про себя: "Козье? Я козье не пью". Вера Алексеевна стояла за моей спиной, лица моего не видела. "Не бойся, – говорит, – молоко-то от коровы. Мне приносят".
Она всё видела.
Как-то раз, когда я был у неё, она стала мне что-то рассказывать, а я в это время пытался себе представить, какая же она была в молодости. Вдруг она резко оборвала свой рассказ и говорит: "Ой, парень, да ты не о том думаешь".
Ещё случай был такой. Привёз я людей. Вера Алексеевна ведёт приём, а Николай Дмитриевич, муж её, возле дома сидит на скамеечке. Меня увидел, пригласил: "Заходи, заходи, чаю попьём". Я зашёл в дом, а он рюмку водки наливает. Вера Алексеевна-то очень не любила, когда он выпивал. А мне и отказаться было неловко. Выпил рюмку. Вижу, выходят мои посетители из того дома, где она принимала. Я пошёл, спрашиваю: "Вы всё?" – "Мы-то всё, но она вас приглашает". Я не ожидал, не знаю, что делать: и выпил, и ослушаться нельзя. Неудобно. "Нет, пойду", – решил. Подхожу, возле дома стоят женщины. "Я, милые женщины, – говорю, – не на приём". Она выглянула: "Иди, иди!" Захожу. За руку взяла меня и говорит: "Ты зачем с ним выпил?" Я стою и не знаю, куда смотреть: ей в глаза – стыдно, в пол – неудобно". Как себя вести не знаю. Вера Алексеевна говорит: "Вот запомни, больше никогда с ним не выпивай, потому что он этим мне вредит". А она в другом доме находилась и видеть не могла, что мы по рюмке выпили.
Известного казачьего атамана к ней привозили. Не мог ходить. Принесли на носилках. Она ему помогла. Все были очень благодарны. Ушёл с приёма на своих ногах.
Ещё был случай с моим знакомым подполковником Александром Ивановичем Бавацким. Привёз сына Женьку. Тот в пятый класс ходил. Были проблемы какие-то. Вера Алексеевна приняла его прямо на мосту. Приезжал я потом к нему в Комарово. "Как сынишка?" – спрашиваю. "Парень мой замечательно. Смотри, бегает, играет". Потом привозил он к Вере Алексеевне жену. У неё было заболевание какое-то по-женски. В какие только больницы она не ездила! Звонит потом: "Жена у меня поправилась".
Как-то я спросил у Веры Алексеевны: "Вы не ведёте запись, сколько людей приняли?" Оказывается, она тростинки клала из одной кучки в другую.
Когда я был у неё в первый раз, она ножом по пламени свечи стала проводить, и такой треск раздался, будто на печку соль сыпет. Отчего – так и не знаю: сила молитвы сказалась или что? Это меня поразило. А потом я и от людей слышал, что когда она ножом так проводит – всегда треск раздаётся.
А однажды Вера Алексеевна приболела. Поправилась. Говорит мне: "Ты думаешь, я болела? Это я общалась с Богом. На каждый праздник в семи церквах бываю: в своей родной, Христа Спасителя в Устюге, и ещё в пяти…", – я уж позабыл, а она называла.
Некоторым людям она кровь меняла и группу крови даже! Такие вот чудеса! И будущее видела, и прошлое.
Как-то приезжаю к ней, говорю: "Я ведь не директор теперь". Вера Алексеевна в ответ: "Да знаю я. Но тот, который сейчас директор, сбежит и пятки смажет". Так всё и вышло: он и четырёх лет не отработал.
Говорила она иносказаниями. Когда ещё не было у нас покупной воды в пластиковой таре, Вера Алексеевна говорит: "Вот, я общаюсь, смотрю, как рыбе тяжело в воде. Вижу рыб подо льдом: все рты пооткрывали. Тяжело рыбам: вода плохая. Скоро будет воды-то не напиться ладом… И вперёд ничего не вижу хорошего…". И сказала, что будут водой торговать. Я тогда подумал: "Куда-то ты, бабушка, не туда. Как это, водой торговать?" А сейчас всё это сбывается.
Однажды Вера Алексеевна предсказала: "Будет авария большая на мосту". Речь шла о строящемся автомобильном мосте через Северную Двину в районе Котласа.
Так и случилось. Выше моста сорвало понтоны, течением понесло вниз и бросило на опоры. Каждый понтон весил по шесть тонн; к тому же на них намёрз слой льда, и, несмотря на то, что звенья понтонов были разорваны, удар получился приличный. У одной из опор отбило бетон.
Вера Алексеевна предсказала и аварию на газопроводе в Приводино. Тогда погиб один человек.
Может быть, она предотвратила последствия этих происшествий, которые могли стать куда более серьёзными!
Она сквозь время видела и творила чудеса. Как она это делала – для нас загадка. И надо ли объяснять? Есть вещи в жизни необъяснимые, которые можно только принять на веру, прочувствовать. Как схождение Благодатного огня – никто не знает, как оно происходит. Или святая вода, которую можно зачерпнуть из любого водоёма, и она не испортится, или яйцо, взятое на Пасху из церкви, будет храниться до следующей Пасхи! Это необъяснимо и поддаётся только вере. Таким добрым, редкостным человеком была Вера Алексеевна. Своим добром, верою она побеждала болезни! Я храню святую память о ней. И не один я, а многие искренне, от души, с благодарностью вспоминают её, приходят на её могилу. Я преклоняюсь перед этим человеком. Всю свою жизнь она посвятила добру, отдала её людям; жила аскетично, ничего не желала для себя".
* * *
Зашихиной Вере Алексеевне
За Двиной, в Середовине,
Добра бабушка живёт.
Лет с десяток и поныне
К ней народ идёт, идёт…
С виду – бабушка серьёзна,
Я б сказал, суровый вид.
Поймёт каждый рано, поздно,
Эту строгость ей простит.
К ней спешат больные люди,
Молодые и в годах.
Тут врачей судить не будем,
Для меня больница – страх.
Кто бывал у нас в больнице,
Тот сейчас меня поймёт.
Не курорт. Не Гагры, Ниццы,
А зимой на стенах лёд.
На обед – брикетный супчик,
Чтобы ног не протянул.
"Что? Не нравится, голубчик?
Жидкий суп – не жидкий стул".
А бельё-то ё-моё!
Ржавого всё цвета.
"Приносите всё своё,
Коль плохое это".
Да для многих недоступна
Операции цена.
Кто и дал бы деньгу крупну,
Не берёт только она (З. В.А.).
Кто-то с сердцем, кто-то с язвой,
Кто-то с болями в спине…
Да, болезнь – вопрос не праздный,
Не утопишь боль в вине!
И порой, поверив в чудо,
Обойдя уж сто врачей,
Ищут люди Белу Слуду.
Что? Двина? Полой? Ручей?
С Украины, Приднестровья,
И с Кавказа, из Москвы
К бабе Вере за здоровьем, -
Всем помочь готовы Вы.
Без анализов, рентгена,
Без вопроса: "Что болит?"
Образа святых на стенах,
Да лампадочка горит.
Вот действительное чудо!
На себе проверил сам.
Сколько жить на свете буду -
Я молю здоровья Вам.
Всё, конечно, не расскажешь,
В рифму вовсе не сказать:
Чудо есть! И Бог есть даже!
Вы их дочь. Любви всей мать.
Без любви и врач не лечит,
Без любви и жизни нет.
Дай Вам Бог здоровья крепче
И родным на много лет!
24 ноября 2002 г.
* * *
Я Вас люблю как маму
И счастлив тем вполне,
Что устоять средь хамов
Даёте силы мне.
Средь тех, кому всё мало -
Богатства и наград,
Лобзать кого попало…
А я любви лишь рад.
Любви к родным и близким
И к тем, кто прост душой.
Всем им поклон мой низкий,
Мне с ними хорошо.
Любовь к простому люду
Вы с мамой дали мне;
Не поддаваться блуду
И не тонуть в вине.
Сказали Вы когда-то:
"Чем проще, тем родней,
Чем больше денег, злата -
Его душа бедней".
Добра желать всем людям,
Уменьшить чью-то боль,
Бог весть самим что будет -
Всей жизни Вашей соль.
Так пусть в окошке Вашем
Горит любви той свет.
Добра, любви нет краше.
Без них и счастья нет.
8 июня 2010 г.
Как такое может быть?
РАССКАЗ МИХАИЛА ВИТАЛЬЕВИЧА ОЖЕГОВА, С. КРАСНОБОРСК
Своими воспоминаниями о Вере Алексеевне и впечатлениями от встреч с нею со мной поделился заместитель главы администрации с. Красноборска Михаил Витальевич Ожегов.
"О Вере Алексеевне Зашихиной я узнал от отца. Мой отец много лет занимался пчеловодством. Вера Алексеевна тоже всегда держала пчёл. Отец к ней обращался как к пчеловоду. Вера Алексеевна давала ему улья, рамки, необходимый инвентарь и делилась полезными советами.
Однажды отец рассказал мне, что за рекой живёт такая бабушка-знахарка, которая работает то ли ветеринаром, то ли зоотехником. Пришло время, и я познакомился с этим замечательным человеком.
В связи со здоровьем я к ней обратился только один раз, но возил многих своих родных и знакомых.
Впервые я поехал к Вере Алексеевне по просьбе жены, повёз её знакомую с дочкой и заодно решил показаться сам. Природа здоровьем меня не обделила – грех жаловаться, но как раз в тот момент у меня сильно болела поясница.
Вера Алексеевна посмотрела и сказала: "У тебя пуп сорван. Сейчас я поправлю, и у тебя ничего не заболит".
Потом она минут пять водила руками вдоль моей пуповины, сделала пассы и благословила: "Иди давай с Богом". Боль ушла, обострение прошло, и после этого спина меня вовсе не беспокоила несколько лет.
Потом иногда после физических нагрузок я стал ощущать спину, но этот дискомфорт – ничто по сравнению с той болью, от которой меня избавила Вера Алексеевна. Тогда у меня, скорее всего, было ущемление позвоночника: прижало так сильно, что отнималась нога.
Девочке, которую я возил с матерью, Вера Алексеевна тоже помогла. Девочке было лет четырнадцать. Она страдала сильнейшей аллергией на воду. От любого контакта с водой ей становилось плохо, кожа покрывалась незаживающими корками. Девочка не могла по-человечески вымыться: даже руки ей приходилось только протирать влажной тряпочкой. Это становилось невыносимо: физически тяжело, психологически сложно… Мать испугалась и повезла дочку в Середовину. Вера Алексеевна помогла ей. Результат последовал сразу. Когда они вернулись домой, дочка сказала: "Мама дай ведро, я хочу помыть пол". Аллергия затихла, всё нормализовалось в организме. И до восемнадцати лет она больше не страдала от аллергии. А потом снова начались проблемы.
К моему удивлению, Вера Алексеевна сразу диагностировала у человека облучение. Она чувствовала исходящие от него изотопные излучения.
Однажды к ней приехала группа мастеров по ремонту подводных лодок из Северодвинска. Не успели они зайти, едва перешагнули порог, Вера Алексеевна спрашивает: "Наверное, вы с Северодвинска?" Сразу радиацию почувствовала. Она снимала её попутно, устраняя основное заболевание – то, с которым к ней обращались.
Многим Вера Алексеевна лечила онкологию, купировала каким-то образом раковые клетки. Некоторых исцелить она не могла, особенно тех, кто перенёс хирургическое вмешательство. Но в 90 процентах случаев помогала. Помогала она даже тем, кто был уже безнадёжным: снимала боль, облегчала участь…
Расскажу об одном известном мне случае. Виталий Андреевич Панов, полковник ракетных войск в отставке, страдал сердцем. После инфаркта он каждый год регулярно ложился в госпиталь. Однажды он посетил Веру Алексеевну и через год после этого посещения поехал в очередной раз на общее обследование в госпиталь.