Примерно через час езды по пыльной дороге я увидел баррикаду из больших железных бочек. Они прикрывали большую фабрику, где немецкие инженеры перерабатывали сланец и получали большое количество минерального масла. Как мы на Кавказе сражались за топливо для самолетов, точно так же они здесь сражались за топливо для подводных лодок.
Фронт был недалеко. Деревни, через которые я проезжал, превратились в головешки. Деревья вдоль дороги были расколоты, изломаны или обгорели. Воздух был каким-то серым. Слышалась яростная канонада.
Наконец я нашел своих солдат. Они расквартировались в 10 километрах от линии фронта. Офицер, который привел их сюда, знал, что валлоны еще не были в бою без меня. Поэтому он совершенно твердо заявил командиру корпуса, что я могу прибыть в любой момент, а пока что люди не готовы, и он отказывается брать на себя ответственность до моего появления. Командир корпуса генерал Штейнер был умным человеком. Мы знали друг друга еще по Кавказу. Он решил подождать.
Я прибыл на его командный пункт в сумерках. Штейнер носил белый шарф, как и Лаваль, опрятный и надушенный; он крепко обнял меня. Этой ночью, когда я вернулся к своим солдатам, я выиграл для них передышку в три недели и нашел инструкторов для них.
Мы расположились на вершине утеса из песчаника, откуда открывалась грандиозная панорама, в том числе и на Финский залив. В сотне метров под нами странная линия темных деревьев шла зигзагом по берегу вдоль уреза воды.
Горячей августовской ночью мы спустились к сверкающему ручью. Раздевшись догола, разгоряченные, мы бросались в воду и плавали в поющем море.
Финский залив
Эстонский фронт представлялся рискованной затеей. Красные стояли у ворот Варшавы, а несколько тысяч добровольцев из германских стран все еще цеплялись за перепаханные леса под Ленинградом.
Нарва служила границей между старой Европой и Востоком. Два мира стояли на берегах небольшой речки, протекавшей через город. На западном берегу возвышался старый замок тевтонских рыцарей. А прямо напротив него на другом берегу можно было видеть зеленые луковки куполов православной церкви русского города.
Немецкий III корпус, в котором немцы составляли меньшинство, охранял эти ворота. В июле 1944 года русские едва не вышибли их. Сотни советских танков были уничтожены в ходе яростных сражений. Легионы европейских добровольцев были обескровлены. В одном из двух датских полков остались всего 20 человек из 3000, остальные были окружены и перебиты до последнего.
Советское наступление сорвалось. Ill корпус отступил всего на 15 километров.
Но требовалась новая кровь. Мы ее имели и потому участвовали в новых боях.
* * *
Артиллерийские орудия грохотали непрерывно. Ночью, как это ни странно, канонада приблизилась. Очень часто со стороны Финляндии появлялись советские корабли. Наши орудия открывали огонь, заставляя крейсера уходить.
Береговые батареи были замаскированы просто великолепно. Они были развернуты на большом пространстве. Солдаты и офицеры сидели в отличных блиндажах, выкопанных над морем. В 50 или 80 метрах ниже белые гребни волн бросались на песок и разбивались под деревьями. Море сияло до самого горизонта, насколько видел глаз. Вдалеке, когда солнце сверкало особенно ярко, можно было различить белый остров, тонкий, словно крыло чайки.
Сумерки также были фантастически красивы: пылающее оранжевое сияние и огромные массы розовых и золотых облаков.
Эти радужные вечера, когда свечение угасало в переливах пурпурного и красного, эти ночи с множеством ярких звезд, холодные прозрачные рассветы, несомненно, были дарованы солдатам, чтобы они могли ощутить красоту, укрепить свой дух, прежде чем настанут дни, когда наши тела будут разорваны на куски, а души воспарят к престолу Всевышнего.
* * *
В середине августа красные начали широкий обход, чтобы нанести решительное поражение немецким войскам в Эстонии. Не сумев прорвать фронт между Нарвой и южной частью Псковского озера, они начали крупное наступление южнее озера, начав его от Пскова.
Очевидно, их целью было ворваться в Эстонию через город Дерпт, оттуда двинуться на Ревель и захватить весь участок побережья Финского залива с тыла.
Каждый день немецкие самолеты следили за крупными перемещениями советских войск от Нарвы. Ill корпус получил приказ повторить этот маневр и следовать за русскими. Было решено немедленно послать сильную боевую группу на юг, чтобы перекрыть дорогу Красной Армии, которая пока что форсированным маршем двигалась на северо-восток, почти не встречая сопротивления.
Генерал Штейнер провел ревизию своих сил. Он должен был использовать все, что только имел, как и другие командиры. Он решил дать нашим зеленым новобранцам еще пару дней для тренировок. Но эти 300 человек, которые были готовы вступить в бой, мало походили на крупный козырь.
В ночь с 15 на 16 августа я получил приказ выступать. В 05.00 грузовики понесли нас на юг. Распевая древние песни нашей страны, мы катили в маленькую точку, которая на германских картах называлась Дерпт, а на эстонских - Тарту.
Тарту! Древняя столица ученых всех прибалтийских стран. Тарту, чью знаменитую библиотеку, прекрасно украшенные дома, центры искусства, печатни и древний университет мы вскоре увидим охваченными пламенем. Эти гигантские черно-красные факелы целую неделю будут плавать между опаленной землей и безразличным ко всему небом.
Лицом к лицу
Псковское озеро, на обоих концах которого вдруг повисла судьба Эстонии, отделяло ее территорию от COOP. Озеро соединялось с городом Нарвой и с Финским заливом рекой Нарва. Это было самое настоящее внутреннее море, по которому плавали катера, чьи проржавевшие корпуса можно было видеть в его золотых водах в августе 1944 года.
К Псковскому озеру можно выйти с севера через ароматные еловые леса, где мерцали розовые цветы шиповника и мелькали заросли дикой ежевики. На берегу озера имелся сухой галечный пляж, где росли эти колючие растения. Большие деревни, угнездившиеся в глубине светлых бухточек под бирюзовым небом, были беспощадно уничтожены самолетами. Не осталось ничего, кроме нескольких разломанных баркасов и руин, где стояли немецкие посты.
Озеро в действительности составляло самый протяженный участок Эстонского фронта. Красные сидели на другом его берегу. Оборона нашего берега была слабой. Там и тут можно было видеть бревенчатые бункеры, в песке было отрыто подобие траншей, но войск почти не было. Когда мы заняли позиции возле южной оконечности озера, русские могли высадить десант на нашем левом фланге.
Согласно приказу Верховного командования главная линия обороны боевой группы должна была идти от озера Виру в самом центре Эстонии на юго-запад от Псковского озера. Река Эмайыги, которая связывала озера, стала бы естественной линией обороны, если бы противник сумел выйти в окрестности Дерпта.
Я отправился в городскую ратушу старого университетского города за новостями. Среди старших офицеров шел жаркий спор. Прибыл командир боевой группы генерал СС Вагнер. Гигант, кавалер Рыцарского креста, он имел репутацию хладнокровного бойца, упрямого, как ландскнехт, настоящего средневекового кондотьера, веселого, сильного, общительного, неутомимого. Короче говоря, это был именно тот человек, который нам требовался в предстоящих боях.
Колонна боевой группы Вагнера растянулась на 30 километров. Это были бронированные разведывательные машины, танки и моторизованная пехота. Генерал привел не так уж много солдат, но все они были первоклассными бойцами.
В Дерпте ему предстояло в темпе собрать и привести в порядок присланные разрозненные подкрепления - набор мелких немецких подразделений, эстонские охранники в гражданской одежде с повязками на рукавах, плохо вооруженные. Жены тащились следом за ними по пыльным дорогам, мокрые от усталости и испуга.
Генерал Вагнер разумно решил остановить свою колонну севернее Дерпта, чтобы изучить местность и привести войска в порядок.
* * *
Наши грузовики остановились в деревне под названием Мария-Магдалина.
На рассвете меня разбудил посыльный. Мы выступали немедленно.
Мощеная дорога шла из Дерпта на юго-восток в направлении Пскова. Другая шла на юго-запад на Ригу. Я поставил шесть передовых постов в 25 километрах от Дерпта и реки Эмайыги в треугольнике, образованном этими дорогами.
Никогда еще мы не получали столь сложной задачи. Я спросил, кто будет находиться между моими дозорами и вражескими войсками. Ответ оказался разочаровывающим. Теоретически рядом с нами находились две дивизии. На практике никто ничего о них не слышал. Скорее всего, они умчались куда-то на запад в сторону Риги. "В любом случае не следует на них рассчитывать. И будьте готовы", - сказали мне.
Будьте готовы закрыть участок шириной 40 километров, имея всего лишь 600 человек!
Остальные участки фронта находились в таком же плачевном состоянии. Боевая группа Вагнера разослала патрули броневиков, чтобы найти противника. Они днем и ночью мотались взад и вперед по многим дорогам, на которых можно было бы встретить передовые патрули красных.
Вместо того чтобы двигаться по двум главным дорогам, противник шел прямо вперед, не удаляясь от Псковского озера и шоссе Псков - Дерпт. Разыскивая слабую точку, он нашел-таки ее в понедельник 19 августа восточнее шоссе. В результате русские вклинились на глубину 8 километров на участке шириной 10 километров и оказались на расстоянии винтовочного выстрела от моего левого крыла.
Грузовики заревели в тот самый момент, когда мотоциклист привез мне приказ атаковать. В 17.00 я должен был атаковать советские войска в образовавшемся прорыве всеми силами, которые я имел.
Немецкие войска, отходящие с востока на запад, должны были встретить нас на полпути. Мы должны были соединиться в деревне Пятска на вершине голого холма. Нам придали в качестве усиления целых 4 танка.
Замысел был превосходным. Противник сосредоточил свои силы в прорыве. Если наша контратака удастся, русское наступление затормозится на несколько дней.
Теперь нам нужно было выиграть немного времени. Немецкие саперы и тысячи мобилизованных гражданских лиц построили полукруглую линию укреплений примерно в 8 километрах южнее Дерпта. Командование хотело создать там плацдарм, который прикрыл бы подступы к городу. С востока и запада его прикрывала река Эмайыги, прекрасный естественный барьер.
Однако постройка этих укреплений еще не завершилась. Подкрепления были в пути, но им требовалось несколько дней, чтобы прибыть сюда. Завтра или послезавтра красные выйдут на указанный рубеж, если только контратака не остановит их.
* * *
В 16.00 грузовики высадили моих солдат в 6 километрах от Пятска.
У меня было несколько чудесных молодых офицеров, только что вышедших из военный школы в Бад-Тельце в Баварии. Они очень хотели показать, на что способны.
Наши танки ждали, укрывшись в яблоневой роще.
Я подготовил план атаки. Ровно в 17.00 в сопровождении 4 танков мы пойдем вперед.
Роты должны были занять позиции немедленно, постаравшись остаться незамеченными. Противник находился на расстоянии одного километра. Я указал исходный рубеж атаки каждому командиру роты.
Наши солдаты скрытно ползли через жнивье, обливаясь потом под палящим солнцем.
Мельница в Пятска
Минуты непосредственно перед рукопашной тянутся особенно мучительно. Как много парней из тех, что ждут сейчас, вскоре будут лежать на спине, глядя в небо пустыми глазами? Как много других будут ползти, окровавленные, пытаясь спастись от пулеметного огня?
Мы могли слышать шум приближения противника. Красные уже могли видеть башни Дерпта. Деревня Пятска, находящаяся на вершине холма, похоже, была занята большими силами.
Я проскользнул за заросли падуба, откуда в бинокль начал следить за приближением русских. Растянувшись на протяжении пяти километров, главные силы красных при поддержке артиллерии заняли обе стороны дороги, которую мы должны были отбить.
Равнина была совершенно открытой, но холмы, занятые противником справа и слева, поросли лесом. Мои солдаты укрывались по обе стороны дороги в пшенице и лежали тихо, словно мертвые.
Ровно в 17.00 я бросился вперед вместе с танками. Наши солдаты тоже ринулись вперед. При звуке танков, ползущих по равнине, среди вражеских войск начался переполох. Пехота побежала к окопам, к артиллерии и минометам. Огромный русский офицер открыто стоял на холме и что-то приказывал, бравируя своей храбростью.
Первые снаряды наших танков попали прямо в мельницу. Русский офицер глазом не моргнул. Все дома вокруг взрывались один за другим. Гигант оставался спокойным. Когда дым рассеялся, мы увидели, что он продолжает стоять, как деревянный истукан.
Наши роты поднимались по склону. Град раскаленного металла обрушился на наши танки. Советские пулеметы прочесывали склон. Один танк получил прямое попадание, но продолжал двигаться.
Наши солдаты пробежали 900 метров по пологому склону со скоростью ветра. Русские упорно обороняли мельницу. Два наших офицера добежали до нее, но оба пали у входа в здание, один был убит, второй смертельно ранен. Но рота пролетела над их телами. Русский гигант пал в свою очередь. Мельница была наша.
Другая рота, которая атаковала на правом фланге, действовала столь же энергично и тоже понесла потери. Командир роты получил три ранения. Не в силах двигаться, он уцепился за противотанковое орудие, захваченное у красных, и последним усилием развернул его. Он стрелял еще минут двадцать, прежде чем умер на куче стреляных гильз.
За 50 минут наши люди преодолели 5 километров. Пятска была захвачена и очищена. Мы захватили советскую артиллерию.
* * *
К несчастью, мы не получили никаких известий о второй атаке, которую предполагалось провести с востока, чтобы встретиться с нами у мельницы.
Мы не должны были позволить противнику оправиться. Я повел своих солдат дальше, войдя в пятикилометровый участок, выделенный для атаки нашим соседям. Операция в Пятска не имела смысла, если мы не сумеем отрезать и полностью уничтожить ударную группировку противника. Если этого не будет, то мы сами вполне можем оказаться отрезанными. Мы в этот день прошли 7 из 10 километров. Наши потери были тяжелыми. Из четырех моих офицеров, прибывших из Бад-Тельца, трое были убиты, а четвертый тяжело ранен. В Ваффен СС средняя продолжительность жизни офицера на фронте составляла три месяца.
Моего адъютанта эвакуировали со сквозной раной в левой руке. Около ста моих солдат были убиты или ранены.
Мы вели жестокие бои на обоих флангах, противник непрерывно пытался отрезать нас. Если мы продолжим рваться вперед, то попадем в ловушку. Тот факт, что немецкий отряд с востока так и не показался, серьезно встревожил меня. В 20.00 мы все еще оставались одни. Наши танки ушли, так как их вызвали на другой участок.
В 21.00 мне сообщили о полном провале второго удара. Нам приказали отойти на запад к Пятска. Там мы хотя бы могли преградить путь новым советским подкреплениям. Тем не менее ударная группировка русских так и не была отрезана.
Как только наступил вечер, все эти силы обрушились на нас.
Наши фланги прикрывали только пулеметы. У нас было слишком мало полевой артиллерии. Наши танки не вернулись.
Противник подтянул "Сталинские органы", которые в течение всей ночи обстреливали нас залпами по 36 ракет в каждом.
Наступил рассвет. Мы мерзли в траве, мокрой от росы. Я поместил несколько пулеметов на краю березовой рощи, перекрывавшей русским путь к Дерпту. "Сталинские органы" начали выкашивать маленькую рощу метр за метром. Но, спрятавшись в узких окопчиках, мы не отступили. Противник никак не мог прорваться через Пятска. Мы продолжали простреливать дорогу кинжальным огнем.
Новый посыльный принес странные новости. Красные уже находились в нескольких километрах западнее нас. Они полностью обошли нас и толпились под деревьями повсюду. Несколько солдат красных были убиты на дороге в трех километрах позади нас.
Генерал Вагнер прислал торжественные поздравления, сообщив мне, что отправил донесение в ставку фюрера. Но мы должны продолжать сражаться, пока не будет организована оборона южнее Дерпта.
От наших проблем нас неожиданно отвлекли сотни серебристых лисиц, бегавших у нас под ногами. Ферма, на которой содержали 2000 этих изящных созданий, находилась справа от нас. Владельцы открыли двери клеток, прежде чем сбежать. Необычайно гибкие лисицы метались среди разрывов, метя по земле своими длинными сияющими хвостами.
На западе противник расширял прорыв. Во второй половине дня противник захватил дорогу на Псков. Еще дальше на запад, в самом центре сектора Вагнера, атакующие сумели вбить клин и вышли к деревне Камбья.
Вечером мотоциклист прорвался мимо красных, кишевших в лесу, передал нам приказ немедленно отбить Камбья и окрестности, поскольку угроза прорыва красных становилась все более очевидной.
Мы тихо прошли мимо тел павших. В 02.00, пройдя около 20 километров, мы оказались нос к носу с еще одной толпой красных, уже захвативших Камбья. Судя по всему, они были полны решимости двигаться дальше, чтобы присоединиться к своим победоносным силам на востоке и юго-востоке.