Войска 23–й армии отошли к старой государственной границе 1939 года и здесь закрепились на рубеже сохранившихся фортификационных сооружений. Флот отправил сюда из Ленинграда сформированный в срочном порядке специальный батальон военных моряков численностью около 700 человек.
Во второй половине августа в Ленинград прибыла комиссия Центрального Комитета партии и Государственного Комитета Обороны во главе с заместителем председателя Совета Народных Комиссаров СССР А. Н. Косыгиным. В состав комиссии входили Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, командующий ВВС Красной Армии П. Ф. Жигарев и начальник артиллерии Красной Армии Н. Н. Воронов. При активном участии и содействии комиссии были решены важные вопросы организации обороны города, взаимодействия сил противовоздушной обороны, использования артиллерии флота в интересах войск, отражающих натиск врага. Ставка разделила Северный фронт, растянувшийся от Мурманска до Ленинграда, на два фронта: Карельский (командующий генерал - лейтенант В. А. Фролов) и Ленинградский (генерал - лейтенант М. М. По пов). Несколькими днями позже Государственный Комитет Обороны упразднил командование Северо - Западным направлением, возложив всю полноту ответственности за руководство войсками, оборонявшими Ленинград, на командующего Ленинградским фронтом.
Это были необходимые меры. Враг торопился. В директиве, подписанной Гитлером 21 августа 1941 года, говорилось: "…Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишения русских возможности получения нефти с Кавказа, на севере окружение Ленинграда и соединение с финнами", (подчеркнуто мной - В. Т.)
Имея в виду не допустить соединения немецких и финских войск, наша Ставка из своих немногочисленных резервов выделила 52–ю и 54–ю, а несколько позже - 4–ю армию. Они были развернуты на реке Волхов, надежно прикрыв волховское направление. Позднее эти армии сорвали наступление фашистских войск на Тихвин (Тихвин был захвачен врагом 8 ноября, а выбит через
31 день), не дали им выйти на соединение с финнами севернее Ладожского озера. Если бы врагу удалось это сделать, то Ленинград оказался бы в двойном кольце блокады, доставка продовольствия, боеприпасов, горючего стала бы невозможной.
К этому времени относится ликвидация Лужского укрепленного сектора флота, вызванная отходом войск 8–й армии через Копор- ское плато; его части вошли в состав Ижорского сектора, который оперативно подчинили командующему 8–й армией. Лужский сектор сделал свое дело: благодаря стойкому сопротивлению его частей, взаимодействовавших с войсками 8–й армии, врагу не удалось прорваться к Ленинграду кратчайшим путем.
Не меньшее значение имела и упорная оборона эстонского плацдарма и столицы Эстонии - Таллина - войсками 10–го стрелкового корпуса при исключительно мощной поддержке сил флота. Скованные вражеские дивизии, предназначенные для наступления на Лужском и Новгородском направлениях, облегчали в какой‑то степени положение защитников Ленинграда на Лужском рубеже. Характерно, что в июле за 18 дней наступления на Ленинград фашистским ордам удалось продвигаться в среднем по 2 километра в сутки. За счет чего снизился темп наступления. В основном за счет усиления сопротивления, за счет больших потерь в боевых порядках противника. Каждый из защитников эстонского плацдарма понимал, что ослабляя силы врага, мы тем самым нарушали все планы гитлеровского командования, задерживая его продвижение на приморском направлении.
ГЛАВА 6. ОБОРОНА ТАЛЛИНА
Создание оборонительных рубежей под Таллином. Помощь ЦК и Совета Народных Комиссаров Эстонии. Транспорты с ранеными идут в Ленинград. Все силы флота - на поддержку войск 8–й армии. Тяжелые оборонительные бои на рубежах города. Флотская артиллерия бьет врага на суше. Порядок выхода транспортов и боевых кораблей из Таллина.
Таллин… Прекрасный, неповторимый город, гордость эстонского народа, средоточие его национальной культуры. За те месяцы, что прожил в Таллине, я успел полюбить его, он стал мне дорог. В редкие свободные часы я любил пройтись вокруг старого замка в Тоомпеа, простоявшего на страже города 500 лет, любовался строгой архитектурой Домской церкви, хранящей гробницу прославленного русского мореплавателя адмирала И. Ф. Крузенштерна… Меня волновали рассказы горожан, помнивших революционные события в Ревеле. Мне было приятно, что Таллин вместе с Ленинградом пестовал русский Балтийский флот.
Советская власть в Эстонии была установлена менее чем за год до Великой Отечественной войны. Год - это немного, но я свидетель тому, что и за этот небольшой срок трудящиеся Эстонии почувствовали радость перемен, которые нес молодой республике социализм. И когда встал вопрос о защите Советской Эстонии о г немецкого фашизма, ее рабочие и крестьяне, трудовая интеллигенция вместе с военными моряками и пехотинцами, артиллеристами и летчиками встали грудью, чтобы отстоять свою свободу.
Коммунистическая партия Эстонии с первых же дней войны мобилизовала все силы на отпор врагу. На второй день войны Центральный Комитет и Совет Народных Комиссаров ЭССР обратились с воззванием к трудящимся: "Трудовой народ Эстонии вместе с другими народами Советского Союза и, прежде всего, с великим русским народом поднимается на Отечественную войну против врагов цивилизации и гуманизма, против поработителей народов, против варваров и фашистских извергов.
Вы, молодые граждане, рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция Советской Эстонии, поднимайтесь на борьбу против фашистских бандитов за свое счастье и благополучие, за счастье и благополучие всех братских советских народов".
Решением ЦК Компартии Эстонии был создан Республиканский оперативный штаб. Этот коллективный орган сосредоточил в своих руках всю власть по организации обороны ЭССР. В городах и уездах создавались штабы для охраны тыла советских войск. 11 июля был образован Республиканский комитет обороны. Видную роль в организации вооруженного отпора врагу сыграли члены бюро ЦК КП Эстонии И. Лауристин, Н. Каротамм, Б. Кумм, уполномоченный ЦК ВКП В. Бочкарев. Комитеты обороны создавались также в уездах, их возглавляли секретари укомов в Тарту - И. Круус, в Пярну - К. М. Мянниксон, на Сарема - А. Муй. Они выступили организаторами самоотверженной борьбы против фашистских захватчиков.
В Таллине и других городах и селах республики партийные организации формировали истребительные батальоны. Всего было сформировано 27 отдельных отрядов и батальонов; впоследствии из них создали три полка добровольцев, которые участвовали в обороне Таллина.
В конце июня Республиканский штаб поставил перед командованием армии и флота вопрос о создании оборонительных рубежей на подступах к Таллину. В городе было мобилизовано несколько десятков тысяч человек для их строительства. Особенно много людей направлялось на сооружение укреплений, закрывавших входы в город по шоссе из Нарвы, Пярну, Палдиски; ежедневно здесь работало по три и более тысяч человек, в полном составе трудились коллективы заводов и фабрик.
Мы всемерно поддерживали усилия руководства республики и сами готовились к обороне Таллина. Обстановка сложилась так, что всю полноту ответственности за оборону города я вынужден был взять на себя. Конечно, меня, как и других членов Военного совета, заботил прежде всего Таллин, главная база. Я назначил заместителя начальника инженерного отдела флота инженер - полковника А. Н. Кузьмина старшим инженерным начальником обороны главной базы (начальник отдела полковник Т. Т. Коновалов в это время находился под Ленинградом, где нужно было готовить к обороне ряд военных объектов). Одновременно А. Н. Кузьмин представлял флот в Комитете Обороны ЭССР по вопросам инженерной подготовки рубежей под Таллином.
Командовать всеми силами в обороне города Военный совет КБФ назначил руководителя противовоздушной обороны флота генерал - майора Г. С. Зашихина. Гаврил Савельевич имел хорошую подготовку, был волевым и требовательным начальником. В самые трудные дни боев он не терял присутствия духа, умел поддержать, приободрить подчиненных, обладая удивительным даром располагать к себе людей. Гаврил Савельевич любил воинский порядок и всегда стремился его поддерживать.
Генерал Г. С. Зашихин вместе с военкомом А. А. Матушкиным после обсуждения с командирами своего штаба, инженерами и рекогносцировки на местности внес на рассмотрение Военного совета флота предложение о создании оборонительной полосы под Таллином по линии Пирита - Иру - Лагеди - Лехьмя- южная оконечность озера Юллемистэ - Пяскюла - Харку. Было принято решение построить здесь железобетонные и деревоземляные огневые точки, надолбы, противотанковые рвы, искусственные водные преграды, минные поля, проволочные заграждения под током и окопы в полный профиль. Особое внимание уделялось укреплению опорных пунктов Иру, Лагеди, Лехьмя, озера Юллемистэ, Пяскюла, Харку. Руководили оборонительными работами флотские инженеры С. Н. Смолин, А. Г. Кулагин, И. М. Воронцов, Л. П. Васильев, С. Е. Калашников, М. Ф. Блинов. Деятельное участие в создании оборонительных сооружений, в мобилизации населения, промышленности приняли руководящие работники республики: заместители председателя Совета Народных Комиссаров ЭССР А. Веймер и 3. Пялль, члены ЦК Компартии Эстонии Г. Абельс, X. Арбон, В. Сааси, К. Ялек.
Получалось довольно странное положение. Создавали оборонительную полосу, не представляя состава войск, которые отойдут сюда и займут оборону. Но ждать было нельзя, каждый день был дорог.
Работы развернулись с 17 июля. В те дни мне иногда удавалось выехать на строительство. Запомнилась поездка вместе с А. Н. Кузьминым в Иру. Тысячи граждан и военных моряков из частей флота работали здесь. В их распоряжение был передан городской транспорт, который использовали на подвозку строительного материала. Настроение у людей было нормальное. Решение об обороне города вызвало у трудового населения прилив патриотических чувств, хотя обстановка, создавшаяся в Эстонии к середине июля, и была тяжелой. Каждый вкладывал в строительство оборонительных сооружений все силы и умение, каждому хотелось, чтобы фашисты были остановлены. Помню, нам пожаловались на недостаток бетонных изделий, проволоки, леса. Вернувшись в Таллин, я сказал об этом зампредсовнаркома Арнольду Тыновичу Веймеру. Он в тот же день собрал руководителей заводов и строительных организаций, потребовал беспрекословно выполнять просьбы руководителей инженерных работ.
В течение трех недель напряженной работы таллинцев, саперов, моряков была создана главная оборонительная полоса на расстоянии 9-12 километров от города. Она включала в себя 39 километров противотанковых рвов, 10 тысяч бетонных, 5 тысяч металлических и 6 тысяч деревянных надолбов, 60 километров проволочных заграждений, лесные завалы, орудийно - пулеметные дзоты, плотины. В эти же дни на предприятиях Таллина оборудовались бронепоезда и железнодорожные батареи, налаживалось массовое производство минометов и мин, изыскивались возможности для производства взрывчатки и взрывателей.
Осуществлялись другие важные мероприятия по подготовке к обороне главной базы.
Учитывалось и то, что Таллин, возможно, придется оставить. На этот случай бюро ЦК Компартии Эстонии рассмотрело и приняло решение вывезти из столицы республики на восток заводское оборудование, другие материальные ценности, квалифицированных рабочих и инженеров. Флот должен был обеспечить их транспортировку морем, выделить силы охранения. Специальная комиссия Совнаркома Эстонии под председательством Народного комиссара коммунального хозяйства Алгуса Радика определяла, что, где и когда грузить.
Отправленные на восток в июле и первой половине августа транспорты с важными грузами, охраняемые нашими боевыми кораблями, благополучно добрались до Кронштадта. Подорвался лишь транспорт "Мария" с мукой в трюмах, однако его спасли, отбуксировали к берегу.
Всего в эти месяцы из Таллина было вывезено ценностей более чем на 600 миллионов рублей.
Но мы думали не только о народнохозяйственных грузах. Своих, чисто флотских, запасов в Таллине было очень много. Только на центральный технический склад, расположенный в Таллине, было завезено из Кронштадта половина запасов флота. Кроме того, непосредственно перед войной на этот же склад из центра было отгружено техническое имущество по годовой заявке для последующего распределения на склады военно - морских баз и соединений.
В связи с быстрым продвижением немецко - фашистских войск возникла опасность захвата ими технических запасов флота. 10 июля Военный совет флота принял решение об эвакуации центрального технического склада и излишков материалов и запасных корабельных комплектов, находящихся на Таллинском судоремонтном заводе.
Нужно отдать должное начальнику тыла флота Митрофану Ивановичу Москаленко, его энергии, заботе о сохранении для флота ценнейшего имущества. Он выделил для эвакуации в помощь техническому отделу флота батальон автомашин с бойцами. Совместными усилиями работников склада и рабочего батальона погрузка на суда ценного имущества была закончена в середине августа.
Было вывезено из Таллина около 15 тысяч тонн технического имущества, в том числе базовые запасы эскадренных миноносцев, аккумуляторные батареи для подводных лодок, баббит, листовая и сортовая сталь, цветные металлы, электрооборудование, кабели, провода, станки и другие материальные ценности. Эти запасы позволили осуществлять ремонт кораблей флота почти без завоза технического имущества из центра в течение двух лет блокады в Ленинграде.
Важными задачами флота в этот период были защита своих морских коммуникаций, обеспечение перевозок из Кронштадта на Ханко, Моонзундские острова. В связи со все возрастающей минной опасностью возникла необходимость проводить одиночные боевые корабли и суда в составе конвоев под защитой авиации, обеспечивая переходы катерами ПЛО и тральщиками, и все это только по строго определенным фарватерам. Поэтому одновременно с назначением командира конвоя назначался и штурман, знающий условия перехода, навигационную обстановку. Обязанности эти часто возлагались на гидрографов Б. Румянцева, К. Овечкина и других. Зарождалась и оформлялась лоцманская служба, которая обеспечивала проводку опытными, знающими особенности плавания, штурманами - гидрографами конвоев и отдельных транспортов между Таллином - Моонзундом - Ханко и в районе Кронштадта.
С первых недель войны по содержанию многочисленных запросов, поступавших в гидрографический отдел флота из соединений и частей, можно было отметить одну примечательную особенность, выражавшуюся в том, что гидрографическая служба нашла у командиров всех степеней и рангов понимание ее возможности и желание приобщить ее к тому или иному боевому использованию сил флота. И нужно сказать, что гидрографы оказались подготовленными к выполнению различных по характеру заданий, будь ли это геодезические привязки к местности артиллерийских позиций или корректировочных пунктов, обеспечение минных постановок или создание специальных карт - планшетов, все это выполнялось гидрографами при высоких технических знаниях и морской выучке.
Не менее важной задачей в этот период была транспортировка на восток раненых. Бои на фронте шли с неослабевающей силой. Наши войска, хотя и вынуждены были отходить, изматывая врага, но и сами несли тяжелейшие потери. Флотский госпиталь (руководил им военврач 2 ранга Ф. И. Синенко), являвшийся основным лечебным учреждением в Таллине, принимал в это время не только раненых военных моряков, но и воинов из сухопутных частей. Значительно была расширена сеть гражданских лечебных учреждений, открыты временные больницы в Таллине, Тарту, Нарве, Ха- апсалу, Тапа и других городах. К 5 августа в Таллине разместилось много раненых, с каждым днем число их росло. До 28 июля раненых вывозили и морем, и по железной дороге, для чего были созданы специальные временные санитарные поезда, но после захвата врагом станции Тапа остался один путь - море. Эвакуацию раненых возглавлял начальник санитарной службы флота М. Я. Кривошеев, которому подчинялись также медицинские средства армии, находившиеся в Эстонии. М. Я. Кривошеев успел многое сделать в первые два месяца войны: было создано
11 эвакуационных госпиталей в основном за счет сил и средств местных органов здравоохранения. Когда по болезни он вышел из строя, все заботы, связанные с эвакуацией, были возложены на опытного врача, энергичного и решительного руководителя
М. А. Беляева, который одинаково успешно занимался вопросами переоборудования транспортов, формированием отрядов врачей и сестер, снабжением пароходов, спасением раненых на случай каких‑либо неожиданностей. Позднее М. А. Беляев за самоотверженную работу по эвакуации раненых из Таллина был награжден орденом Красного Знамени.
Врачи, сестры, санитарки работали сутками на берегу, спасая жизнь людей. Еще труднее было, когда они выходили на транспортах в море для сопровождения эвакуируемых, но никогда не падали духом, находили в себе силы не поддаться отчаянию, сказать доброе слово поддержки раненому воину. Эти люди, до конца преданные своему долгу, в самых сложных условиях вели себя, как герои. Начальник медицинского отдела флота рассказал мне как‑то о молодом враче - хирурге главного госпиталя Т. В. Разуме- енко. В последние дни обороны Таллина Татьяна Васильевна шла на одном из транспортов с ранеными. Во время прорыва в транспорт попала сброшенная самолетом врага бомба. Разумеенко оказалась в воде; 16 часов она продержалась на каком‑то деревянном обломке. Когда ее подобрал случайно проходивший мимо тральщик 205, она была без сознания. А придя в себя, немедленно стала к операционному столу: требовалась срочная помощь раненым бойцам, подобранным тральщиком.
Прощаясь с Татьяной Васильевной, военком тральщика сказал ей:
- Всех жалко, кто погиб, кого не удалось спасти. Может быть, простая случайность и вас спасла от гибели. Но в этой случайности есть своя справедливость. Вы не должны были погибнуть, ведь вам надо спасать жизнь другим.
После двухмесячного лечения Разумеенко снова стала работать во фронтовом госпитале, возвращая к жизни защитников блокированного Ленинграда, часто выезжала на корабли Балтийского флота. Она пережила все невзгоды блокады, оставаясь всю войну на переднем крае, спасая жизнь бойцов и моряков. После войны Татьяна Васильевна вернулась в Таллин, в военно - морской госпиталь, где начала и где потом кончила флотскую службу. Сейчас она живет в Москве.
Всего из Таллина в Кронштадт было перевезено морем свыше
18 тысяч раненых. Переход каждого транспорта был сопряжен с риском. Фланкирующее положение южной части Финляндии по отношению к коммуникации Кронштадт - Таллин позволяло противнику наносить из финских шхер удары по нашим судам, ставить на их пути мины. От ударов можно было обезопасить себя лишь сплошным "забором" из сторожевых кораблей и катеров, но для этого у нас не хватало сил.