Вместе с Черниковым действиями бойцов руководил комендант участка капитан Губенчук, опытный чекист. Гарнизон пограничников численностью около сорока человек занял круговую оборону у здания штаба. Почти трое суток воины вели тяжелый бой, сдерживая наступление гитлеровцев, поддерживаемых сильным огнем артиллерии, минометов и танков. Только тогда, когда почти все бойцы небольшого гарнизона сложили свои головы, врагам удалось захватить помещение штаба и комендатуры.
В дальнейшем была создана разведывательная группа в составе
25 человек, командование которой принял начальник пограничной заставы лейтенант Запорожец. Перед воинами была поставлена задача - произвести разведку боем, найти слабое место в обороне врага, а затем пойти на прорыв кольца окружения. Дерзким рывком фашисты были выбиты из части окопов. Опомнившись, они открыли бешеный артиллерийский огонь. Несколько раз гитлеровцы поднимались в атаку, но дружный огонь советских воинов отбрасывал их назад".
К моменту подхода врага непосредственно к Лиепае на ее ближних подступах по решению генерала Дедаева было создано три боевых участка: северный, восточный и южный. Предполагалось, что пока части дивизии будут сдерживать врага на дальних подступах, эти рубежи удастся подготовить в инженерном отношении для частей флота. Таким образом создавалась некоторая глубина обороны.
На северный участок был выведен флотский стрелковый батальон капитана Пышкина. Это была кадровая, хорошо подготовленная для боя часть. На восточный участок выводился батальон курсантов военно - морского училища под командованием полковника Томилина и его заместителя полкового комиссара Горожанкина. Сюда же направлялись подразделения 56–го стрелкового полка. Артиллерийскую поддержку участка обеспечивали батареи 94–го легкого артиллерийского полка, 27–я батарея 130–миллиметровых орудий, 841–я и 503–я зенитные батареи флота. В помощь им могла быть использована и артиллерия миноносца "Ленин". На южный участок были выведены отряды из береговой базы подводных лодок и полуэкипажа. Их поддерживали 180–миллиметровая батарея и 502–я зенитная батарея флота. Предполагалось, что на южный участок отойдут со временем также подразделения 281–го стрелкового полка подполковника Есина. Быстро и организованно под руководством М. С. Клевенского и его заместителя по политчасти полкового комиссара П. И. Поручикова проходило формирование и вывод на боевые участки флотских частей.
Удар фашистских полчищ, наступавших на Лиепаю, принял на себя в ночь с 22 на 23 июня разведывательный батальон 67–й стрелковой дивизии, которым командовал капитан Шапошников, и 281–й стрелковый полк (в неполном составе). В бою погиб командир полка подполковник Есин. На этих рубежах вступили в сражение и городские рабочие отряды - батальон завода "Тосмаре" под командованием заместителя директора по политической части Артура Петерсона, активного участника гражданской войны; батальон завода "Сарканай сметаллургс" ("Красный металлург") под командованием секретаря партийной организации Муцениека и другие. Враг, наступавший с юга, вдоль берега, был остановлен. Ночью фашисты попытались прорваться к городу с юго - запада, но и это им нё удалось. Тогда, обойдя Лиепаю с востока, они перерезали железную дорогу Лиепая - Рига. К счастью, из Лиепаи успел уйти последний эшелон с семьями, вырвалась также 180–миллиметровая железнодорожная батарея капитана Лисецкого.
С суши база оказалась отрезанной от наших войск.
23 июня я связался с Клевенским.
- Военный совет флота требует драться вместе с воинами дивизии до последней возможности, - передал я. - Все решения вам следует согласовать с командиром дивизии, действовать по его указанию.
К исходу 24 июня наши части отошли с боями на ближние подступы к Лиепае и соединились с подразделениями военных моряков.
Почувствовав сопротивление, немецкое командование бросило на Лиепаю главные силы 291–й фашистской пехотной дивизии, усилив ее полком морской пехоты. Поддерживаемые ударами авиации и танков, они начали атаки. Завязались упорнейшие бои. Воины, рабочие, курсанты дрались с исключительным мужеством, но сдержать натиск противника, имеющего значительное превосходство, было трудно, и ему удалось вклиниться в оборону. Командование фронтом направило в помощь защитникам Лиепаи 28–й мотострелковый полк и курсантов Рижского пехотного училища, однако они не смогли пробиться.
Лиепая продолжала героическую борьбу. Бои стихали только к ночи, когда фашисты обычно боевых действий не вели. Били врага наши 130–миллиметровые батареи под командованием старших лейтенантов С. Е. Гордейчука и М. Н. Савина. Стойко сражался батальон курсантов военно - морского училища. Стояли насмерть отряд партийных активистов и рабочий батальон Артура Петерсона, комсомольский отряд Иманта Судмалиса.
Но обстановка становилась все хуже. Враг вплотную подошел к окраинам, отдельные его части прорвались к заводу "Тосмаре". Командир миноносца "Ленин" капитан - лейтенант Ю. М. Афанасьев, являвшийся старшим командиром в группе ремонтирующихся кораблей, приказал экипажам сойти на берег. Корабли, а также склады боеприпасов и топлива были по его приказу взорваны. Это - единственно правильное решение. Можно сожалеть, что Афанасьева обвинили тогда в панике, и хорошо, что позже это обвинение с него сняли. Экипажи взорванных кораблей влились в ряды защитников Лиепаи. Их возглавляли заместитель командира базы П. И. Поручиков и заместитель начальника политотдела Дьяченко. Так же пришлось поступить экипажу подводной лодки "М-83". Эта лодка возвратилась в Лиепаю с боевой позиции из‑за повреждения перископа, когда ожесточенные схватки с врагом шли уже на улицах города. Моряки открыли огонь из единственного орудия корабля, прямой наводкой уничтожая вражеские машины, прорвавшиеся к заводу. (Когда кончились снаряды, экипаж взорвал корабль и вступил в бой с гитлеровцами на суше. Смертью храбрых в бою погиб командир подводной лодки П. М. Шалаев.
Утром 25 июня мне позвонил М. С. Клевенский. Это был наш последний разговор - связь прервалась. Командир базы просил оказать помощь до наступления ночи.
- Борьба идет за Тосмарским каналом, - говорил он, - где сосредоточены ударные группы. Боезапаса на складах нет, бережем патроны и снаряды…
Обстановка на приморском направлении была тяжелой, настоящей помощи гарнизону никто оказать не мог. Генерал Н. А. Дедаев принял решение перебросить из Вентспилса к Лиепае 114–й стрелковый полк с дивизионом гаубичного артполка, но было уже поздно. Единственное, что мы могли сделать, - выслали для бомбежки войск противника авиаэскадрилью бомбардировщиков. Защитники Лиепаи отбивали одну атаку за другой, нанося врагу потери в живой силе и технике. "Наступление 291–й пехотной диви зии в районе Либавы, - записано в журнале боевых действий группы армий "Север" за 25 июня, - было приостановлено ввиду сильного сопротивления противника, поддерживаемого огнем стационарных батарей". Утром 25 июня на боевом посту погиб командир дивизии генерал Н. А. Дедаев. После его смерти в командование обороной базы вступил начальник штаба дивизии полковник В. М. Бобович.
Враг ослабил натиск, положение несколько стабилизировалось. Велся слабый минометный огонь, но фашистская авиация продолжала бомбить дороги и объекты базы. Усиленному обстрелу подвергались 23–я береговая и 843–я зенитные батареи.
26 июня командованию дивизии и военно - морской базы было приказано выводить части из окружения. В. М. Бобович, М. С. "левенский, секретари Лиепайского горкома партии Микелис Бука и Янис Заре после всестороннего обсуждения вопроса, как обеспечить выполнение приказа, приняли решение прорываться основными силами в направлении Вентспилса, рассчитывая закрепиться на рубеже реки Бента вместе со 114–м стрелковым полком, который там находился, либо пробиваться на соединение с войсками 8–й армии, отступающей к Риге.
Прорыв был осуществлен двумя колоннами. Первая, в составе подразделений 56–го стрелкового полка, 32–го местного стрелкового батальона, боевого расчета 84–го отдельного артиллерийского зенитного дивизиона и 23–й береговой батареи под командованием майора Кожевникова пробивалась по прибрежной дороге. Вторая, включавшая в себя подразделения 281–го стрелкового полка, 43–й зенитный артиллерийский дивизион флота, 389–й зенитный армейский дивизион и курсантов военно - морского училища, двигалась по восточной дороге в том же направлении. Замыкали ее пограничники, отдельные команды, рабочие отряды, боевой расчет 27–й береговой батареи, который ушел с позиции, расстреляв весь боезапас, уничтожив материальную часть, взорвав мосты, и противотанковая батарея дивизии. Возглавлял вторую колонну полковник Бобович со своим штабом.
Перед прорывом в порту и военно - морской базе были уничтожены склады продовольствия и материалов, взорваны батареи. Гитлеровцы обрушили на прорывающихся шквал огня. Их самолеты буквально висели над головами бойцов. В первые часы боя погиб командир 56–го стрелкового полка майор Кожевников, смертельно ранен полковник Бобович, вышел из строя командир зенитного дивизиона капитан Суханов. Командование взял на себя начальник оперативной части штаба дивизии майор Меденцев. Бои на дорогах не прекращались ни днем, ни ночью. Колонны упорно пробивались на соединение со своими войсками. В боях погибли организаторы обороны Лиепаи секретари городского комитета партии Бука и Заре, полковые комиссары Котомин и Поручиков, полковник Томилин и Ганин, батальонный комиссар Дьяченко, капитан 3 ранга Малов. Немногим защитникам Лиепаи удалось соединить ся со 114–м полком. И им снова предстояло прорываться на восток к войскам 8–й армии в район Тукумса.
Командиру базы М. С. Клевенскому было разрешено с частью штаба и политотдела на торпедных катерах перебраться в Вентс- пилс, организовать там КП и установить связь с командованием дивизии. В море вышло два торпедных катера, затем, с небольшим перерывом, еще один. На переходе между Лиепаей и маяком Ужава наши катера - 17–й и 47–й - встретили шесть торпедных катеров противника. Завязался неравный бой. Катер 47–й был потоплен, а 17–му удалось прорваться в Рижский залив. Третий катер, 67–й, старшего лейтенанта И. С. Иванова, на борту которого шел начальник штаба базы капитан 3 ранга Радиевич, с трудом добрался до Рижского залива. Задача по организации КП в Вентспилсе оказалась нереальной и не была выполнена.
Между тем Лиепая продолжала сражаться. Оставшиеся в городе для прикрытия прорыва отряды бойцов и моряков, комсомольцы отряда Иманта Судмалиса и рабочие батальона Петерсона держались до последнего.
29 июня враг вошел в город. Однако и после этого бои почти всю первую неделю июля не прекращались. Часть патриотов под командованием Иманта Судмалиса на автомашинах прорвалась из окружения к литовской границе и ушла к партизанам. Значительно позднее Имант Судмалис был схвачен гитлеровцами и казнен. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза.
В неравных боях защитники Лиепаи проявили беззаветное мужество и героизм, доказали свою нерушимую верность Коммунистической партии и Советской Родине. Здесь враг впервые познакомился с отважными балтийцами и окрестил их "черной смертью". Мужество защитников Лиепаи увековечено в памятнике, стоящем у моста через Торговый канал. На нем надпись: "Защитникам Лиепаи 23.06–29.06 1941 года".
В боях под Лиепаей враг понес значительные потери, был сбит темп его наступления на Ленинград. Ю. Майстер признает: "Советская военно - морская база оборонялась ожесточенно. Русские пытались вырваться из окружения, но удалось осуществить это лишь части гарнизона. 28 июня после борьбы, которая потребовала значительных потерь, германским соединениям, включая введенные в действие части морской пехоты, оказалось возможным начать штурм Либавы… Затем марш германских войск вдоль Балтийского побережья прекратился вследствие упорного советского сопротивления".
Сейчас может быть поставлен вопрос, могла ли удержаться Лиепая под натиском противника в сложившейся ситуации? Неправомерно утверждение о том, что "…в Либаве было достаточно средств - дивизия, береговая оборона, корабли и авиация, но действовали они не вполне эффективно". Если бы для оборо ны Лиепаи были выделены более значительные силы, то и тогда потеря базы стала бы неминуемой. Возможно, что бои за Лиепаю были бы несколько продолжительными и противник имел бы еще большие потери. Но нельзя рассматривать оборону Лиепаи, расположенной на правом фланге Северо - Западного направления, вне связи с общим положением войск на суше. Все зависело от того, как долго могли продержаться наши войска на занимаемых рубежах.
Как показали последующие события, противник сосредоточил на своем левом фланге исключительно мощную группировку, рассчитывая победным маршем в самые короткие сроки дойти до Ленинграда. Им противостояла сравнительно слабая группировка наших войск, мужественно отстаивавшая каждый метр родной земли, но отступавшая под давлением превосходящих сил. И оставлять базу в глубоком тылу противника не имело смысла. Поэтому вопрос был только в днях или неделях ее обороны.
Не могу согласиться и с мнением, что было бы лучше "…назначить ответственным за ее оборону командира базы, придать ему некоторые сухопутные части, подчинив их командующему Балтийским флотом". Это не меняло положения. Но следует признать, что в мирное время вопросы взаимодействия сил флота и войск при обороне побережья почти не разрабатывались. "Нарком ВМФ и Главный морской штаб должны были проявить больше настойчивости перед Генеральным штабом в разрешении всех неясных вопросов".
Между тем обстановка на Северо - Западном направлении продолжала ухудшаться.
Ведя тяжелые оборонительные бои, 8–я армия отступала на Ригу, 11–я - на Полоцк. Других сил, способных оказать эффективное сопротивление врагу, на этом направлении не было. Угроза захвата с суши Усть - Двинска, где находились значительная группа надводных и подводных кораблей, крупные запасы мин и топлива, нарастала с каждым днем.
В ночь на 27 июня я выехал на машине в Ригу. В штабе Прибалтийского военного округа застал заместителя командующего войсками Прибалтийского особого военного округа генерала Г. П. Со- фронова, который занимался эвакуацией оставшейся части штаба. В Усть - Двинске я вызвал командира военно - морской базы контр- адмирала П. А. Трайнина, командиров соединений контр - адмирала
В. П. Дрозда и капитана 1 ранга Н. П. Египко, начальника штаба дивизиона торпедных катеров старшего лейтенанта Е. В. Осецкого и проинформировал их о сложившейся обстановке. Выслушав мнение каждого, я принял решение немедленно вывести из Усть - Двин- ска все боевые и вспомогательные корабли, погрузив на них материальные ценности, а что не удастся вывезти - уничтожить. Ос новное направление отхода кораблей и транспортов - Куйвастэ- Рохукюла и далее Таллин.
Контр - адмирал В. П. Дрозд получил особую задачу: "Отряду легких сил находиться в Моонзунде в полном составе, нести дозор на внутренней стороне минного заграждения, базируясь на Куйвастэ, крейсеру "Киров" находиться в Таллине. Выставить мины, прикрывающие Моонзунд с юга, продолжать минные постановки в Ирбенском проливе. Отходить из Рижского залива только по моему приказанию, использовать торпедные катера".
Вечером того же дня под командованием В. П. Дрозда из Усть- Двинска вышли крейсер "Киров", эскадренные миноносцы "Грозящий", "Сметливый", "Стойкий", "Сильный", "Сердитый", "Энгельс", около 15 транспортов, вспомогательных судов, буксирные суда, плавучие краны. К утру 28 июня они прибыли на рейд Куйвастэ. Туда же пришли соединение подводных лодок капитана 1 ранга Й. П. Египко, плавбаза "Смольный". На переходе надводные и подводные корабли прикрывались торпедными катерами.
В Куйвастэ они пробыли, однако, недолго. Уже 30 июня ввиду слабого зенитного прикрытия и отсутствия истребительной авиации корабли, кроме оставшихся для защиты пролива, получили приказ перейти в Таллин. Переход приказано было осуществить по проливу Муху - Вяйн, в котором подавляющее большинство кораблей еще не плавало.
Решающую роль в принятии этого решения сыграли своевременно выполненные гидрографические работы. Летом 1940 и в зиму 1940/41 года в Моонзунде под руководством начальника гидрографической экспедиции капитана 2 ранга А. А. Смирнова, гидрографов А. Н. Иванова, А. А. Мартынова, А. П. Витязева, И. Л. Бегуна, К. Г. Куриловского, Г. М. Гильбо и других проводились большие исследования, в результате которых был обнаружен канал "Слава", прорытый еще в первую мировую войну. Определив его расположение и состояние, мною было принято решение об использовании канала для проводки крейсера "Киров" после дноуглубления некоторых участков. Приказом по флоту был создан специальный отряд судов технического флота (землечерпательные снаряды, землесосы, шаланды), гидрографических судов "Лоод" и "Вал", промерных ботов и катеров. Под руководством капитана 3 ранга М. М. Назимова гидрографический отряд, в который вошли молодые гидрографы А. П. Витязев, Т. М. Кудинов, Г. С. Рамзайцев, Н. Е. Орехов, приступил к срочной работе. Я надеялся, что усилиями экипажей технического флота и гидрографов нам удастся в короткий срок (три дня) создать обходной фарватер и вывести "Киров" из Рижского залива. Они работали круглые сутки, углубляя фарватер. Для уменьшения осадки с крейсера выгрузили боеприпасы главного калибра, лишнее топливо, воду, часть имущества.
Жесткие требования, а также начавшиеся бомбардировки кораблей противником ускорили ход работ.
Я вызвал в Рохукюла контр - адмирала В. П. Дрозда, передал ему приказ:
- "Кирову" под Вашим командованием следовать в Таллин, после чего Вам возвратиться в Моонзунд и командовать двумя дивизионами миноносцев по защите входа в Рижский залив. Переход "Кирова" обеспечивает ОВР главной базы.
В сумерках 30 июня крейсер подошел к входу в фарватер. Здесь к его борту подошли три буксира, они начали вводить корабль в канал, но тут же все застлал густой туман. Контр - адмирал Дрозд приказал вернуть крейсер в исходную точку. На рассвете 1 июня с улучшением видимости буксиры повели "Киров" каналом. На одном из участков крейсер коснулся килем грунта, но незначительно. Как только обходной фарватер остался позади, крейсер отдал буксирные концы и своим ходом направился к проливу Хари - Курк. В кильватер ему пошли эскадренные миноносцы, а впереди шли морские охотники, бросая противолодочные бомбы. Переход завершился хорошо. Это был заслуженный успех военных и гражданских моряков, выполнивших свой воинский долг.
В результате проделанных дноуглубительных работ эскадренные миноносцы и сторожевые корабли, базировавшиеся на Куйвастэ и Рохукюла, получили второй выход из Рижского в Финский залив, чем обеспечивалась возможность маневра силами флота.
Позвонив Народному комиссару ВМФ адмиралу Н. Г. Кузнецову, я доложил ему свои соображения о размещении соединений флота и обороне Рижского залива: