* * *
Одним из основополагающих столпов этой морали объявляется семья, в которой оба супруга хранят верность друг другу и вместе проходят по жизни до глубокой старости. При этом автор (или авторы) "Притчей" мечет громы и молнии по адресу тех, кто ищет наслаждений в объятиях блудниц и "чужих" женщин:
…Чтобы спасти тебя от жены чужой,
чужестранной, чьи речи льстивы,
Которая оставляет друга юности своей
и забыла завет Бога своего;
Потому что дом ее ведет к смерти,
и стези ее к мертвецам;
Никто из входящих к ней не возвращается
и не обретают они вновь путей жизни…
(2:16-19)
Сын мой, внимай мудрости моей,
приклони ухо твое к разуму моему,
Чтобы соблюдать рассудительность
и чтобы уста твои сохранили знание.
Ибо сотовый мед источают уста чужой
женщины, и глаже елея небо ее.
Но последствия от нее горьки,
как полынь, остры, как меч обоюдоострый.
Ноги ее нисходят к смерти, на преисподнюю
опираются стопы ее…
(5:1-5)
Чтобы остерегать тебя от женщины злой,
от льстивого языка чужой,
Не пожелай красоты ее в сердце твоем и да не увлечет
она тебя веками подмаргиваниями своими.
Потому что из-за жены блудной нищают до буханки
хлеба, а мужняя жена душу дорогую уловляет.
Может ли кто положить себе огонь за пазуху,
чтобы не сжечь своих одежд?..
(6:24-27)
Еще более пространно опасность, которую таят в себе объятия "чужой" женщины, описывается в седьмой главе "Притчей". 27 первых стихов этой главы рассказывают о том, как "женщина в наряде блудницы, с коварным сердцем", "шумливая и необузданная", подстерегает "неопытных" (в оригинале – "простаков") и "неразумных юношей".
Сама Глупость как антипод Премудрости отождествляется с такой женщиной, и так же, как эта женщина, ведет к смерти:
Глупость – женщина безрассудная, шумливая
и ничего не знающая, -
И она сидит у ворот дома своего на стуле,
на возвышенном месте города,
Чтобы звать прохожих, идущих прямо своими путями:
"Кто глуп, пусть завернет сюда";
и неразумному говорит она:
"Вода краденая сладка и утаенный хлеб приятен!" -
И он не знает, что мертвецы там,
в глубине преисподней, – зазванные ею.
(9:13-18)
Следует помнить, что во всех этих отрывках под женой "чужой" ("зара") и "чужестранной" ("нохрия") понимается именно женщина-нееврейка, и, таким образом, весь пафос вышеприведенных слов направлен именно против смешанных браков евреев с неевреями. Ряд библеистов сделали на этом основании вывод, что книга "Притчей" формировалась в период после возвращения из Вавилонского плена, когда Ездра (Эзра), почувствовав угрозу ассимиляции, объявил беспощадную войну подобным бракам. Но все серьезные исследователи отвергают эту версию, так как сама лексика "Притчей" свидетельствует о том, что эта книга была создана в эпоху Первого храма и ее автор (или авторы) не имел (или не имели) никакого представления ни о той страшной участи, которая постигла этот Храм, ни о последующем изгнании.
Тем не менее, видимо, угроза ассимиляции в той или иной степени стояла перед еврейским народом уже и тогда. Но самый сакраментальный вопрос заключается в том, действительно ли все эти сентенции против "чужестранной" жены могли быть написаны Соломоном. Ведь сам он, как известно, предпочитал брать в жены и наложницы именно чужестранок.
Как ни странно, многие раввинистические авторитеты как раз в эмоциональности этих предупреждений видят подтверждение авторства Соломона. Кто, как не он, говорят они, на собственном горьком опыте мог с полным основанием сказать, что подобные связи не ведут к счастью? Подлинное же счастье мужчины, провозглашают "Притчи", заключается в браке с любимой женщиной, с которой он проходит путь от юности до старости, и именно с ней он должен искать и телесные наслаждения:
Да будет источник твой благословен и имей
радости от жены юности твоей.
Любимой лани и прекрасной серны;
пусть груди ее напоят тебя во всякое время;
ее любви отдавайся постоянно.
И для чего, сын мой, увлекаться тебе постороннею
и обнимать лоно чужой?
(5:18-20)
Но в любом случае читатель во все времена воспринимал эти слова "Притчей" как гимн моногамии и супружеской верности с одновременным осуждением прелюбодеев, то есть мужчин, увлекающихся замужними женщинами:
Кто же прелюбодействует с женщиною, тот лишен ума;
тот губит душу свою, кто делает это.
(6:32)
Целый ряд стихов "Притчей" посвящен воспеванию простых радостей семейной жизни, по которым, вполне возможно, тосковал Соломон, и многократному утверждению, что хорошая жена – это источник всех радостей, а плохая – причина всех печалей мужчины:
Жена доблестная – венец мужу своему,
а позорная – как гниль в его костях.
(12:4)
Мудрая жена устраивает дом свой,
а глупая разрушает его своими руками.
(14:1)
Кто нашел себе добрую жену,
тот нашел благо и снискал благодать от Господа.
(18:22)
Дом и богатство – наследие отцов,
но от Господа – разумная жена.
(19:14)
Лучше жить в земле пустынной,
чем с женою сварливою и сердитою.
(21:19)
Лучше жить на углу кровли,
нежели со сварливою женой в одном доме.
(25:24)
Само семейное счастье объявляется в "Притчах" куда большей ценностью, чем богатство:
Лучше кусок сухого хлеба и с ним мир, нежели дом
полный заколотого скота, но при нем раздор.
(17:1)
Завершается книга "Притчей" величественным гимном-акростихом в честь женщины – жены, матери и хозяйки дома, которая в конечном счете и определяет счастье и положение в обществе своего мужа:
Кто найдет доблестную жену? Цена ей много выше жемчуга.
Муж во всем полагается на нее и не знает недостатка ни в чем.
Все дни жизни своей приносит она ему благо – не зло.
Она берет шерсть и лен, работают охотно ее руки… и т. д.
(31:10-31)
Следующий аспект "Притчей", лежащий в основе буржуазной морали, – прославление трудолюбия как основы благополучия человека; объявление лености одной из причин бедности, а также многих пороков и безнравственности; концепция "честной бедности", противостоящей нажитому аморальными средствами богатству.
Пойди к муравью, ленивец, посмотри
на пути его, и сделайся мудрым.
Нет у него ни начальника, ни надсмотрщика,
ни правителя;
Заготовляет летом хлеб свой, собирает во время
жатвы пищу свою.
Доколе, ленивец, будешь спать?
Когда встанешь от сна твоего?
Немного поспать, немного подремать,
немного, сложа руки, полежать -
И придет, как путник, бедность твоя,
и нужда твоя, как муж с оружием.
(6:6-12)
Возделывающий свою землю насыщается хлебом,
а кто идет по следам празднолюбцев, у того нет ума.
(12:11)
Богатство, приобретенное суетой, уменьшается,
а собирающий рукою (трудом) умножит его.
(13:11)
С прославлением труда тесно связан мотив необходимости честного ведения как торговли, так и других дел:
Лживые весы – мерзость пред Господом,
верный же камень (вес) – благоволение Его.
(11:1)
Сами бедность и богатство человека объявляются в "Притчах" исключительно прерогативой Творца, но Он сознательно вносит в мир несправедливость в распределении благ, чтобы путем благотворительности люди сами восстанавливали справедливость и совершенствовались нравственно:
Не отказывай в благодеянии нуждающемуся,
когда есть в руках твоих сила сделать это.
Не говори ближнему твоему: "Поди и приди опять,
а завтра я дам, если имеешь при себе".
(3:27-28)
Угнетающий бедного хулит Творца его,
чтет же Его милующий нуждающегося.
(14:31)
Кто смеется над бедным, тот хулит Творца его,
злорадный не избегнет кары.
(17:5)
Лучше неимущий, ходящий в своей непорочности,
нежели богатый коварный устами и притом глупый.
(19:1)
Значительную часть книги "Притчей" составляют максимы, адресованные только вступающему в жизнь молодому человеку, призванные, с одной стороны, уберечь его от необдуманных шагов (например, взятия на себя роли поручителя), а с другой – дать ему предельно четко сформулированные нормы разумного и нравственного поведения. Таковы максимы о недопустимости высокомерия, вспыльчивости и потери самообладания в гневе, запрете на разглашение чужой тайны и т д.
Вот шесть, что ненавидит Господь,
и семь, что мерзость душе Его.
Глаза гордые, язык лживый и руки,
проливающие кровь невинную.
Сердце, кующее злые замыслы,
ноги, быстро бегущие ко злу.
Лжесвидетель, произносящий ложь
и сеющий раздоры между братьями.
(6:16-19)
Многие максимы и афоризмы "Притчей" на протяжении столетий являются неотъемлемой частью еврейской и христианской этики; мы часто употребляем их, даже не задумываясь о том, откуда они взяты:
И при смехе болит сердце,
и конец самой радости – печаль.
(14:13)
Много замыслов в сердце человека,
но сбудется то, что решил Господь.
Доброе имя лучше большого богатства,
добрый нрав лучше серебра и золота.
(22:1)
Ибо семь раз упадет праведный,
но встанет, а нечестивые впадут в беду.
(24:16)
Как пес возвращается на блевотину свою,
так глупец повторяет глупость свою.
(26:11)
Щадящий розгу свою ненавидит сына своего…
(13:24)
Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства
не давай мне, питай меня хлебом насущным.
(30:8)
Если все же допустить, что непосредственным автором и составителем сборника "Притчей" был именно Соломон, то стоит обратить внимание на те стихи, которые касаются миссии царя. Да и в любом случае, учитывая значение "Притчей" для формирования норм морали и поведения на еврейскую и христианскую цивилизации, а также на формирование образа идеального царя, эти максимы представляются крайне важными.
Залогом мощи и стабильности любого государства "Притчи" объявляют власть закона, которому царь должен следовать так же, как и все его подданные:
Мерзость для царей – делать беззаконие,
ибо правдою утверждается престол.
(16:12)
Рассеивает нечестивых царь
мудрый и обратит на них колесо.
(20:26)
Царь судит бедных по правде –
трон его пребудет вовек.
(29:14)
Чрезвычайно важным для правителя объявляют "Притчи" умение не поддаваться влиянию своих подданных и критически относиться к их словам, так как неспособность лидера нации отличить правду ото лжи в итоге приводит к тому, что последняя начнет пронизывать все структуры власти:
Правитель внемлет словам лжи –
все слуги его нечестивы.
(29:12)
Разумеется, на этих страницах просто невозможно охватить все этические и философские проблемы, затрагиваемые в "Притчах" – это тема для отдельного исследования. Однако крайне важно отметить (и это тоже можно считать косвенным подтверждением того, что эта книга или ее часть была составлена именно Соломоном), что "Притчи" изначально адресуются не только евреям, но и всему человечеству. Притом что слово "Бог" и те или иные его синонимы постоянно присутствуют в "Притчах", в них ни разу не упоминается Храм, не говорится о священниках и пророках, в них вообще почти нет чисто еврейских реалий.
"Ясно, что это не может быть вызвано случайной забывчивостью или упущением: дело объясняется незаинтересованностью творцов книги Притчи в указанных явлениях (чисто еврейских реалиях. – П. Л,) и обозначающих их словах" пишет Й. Вейнберг
* * *
В заключение отметим, что и христианские, и еврейские авторы сходятся во мнении, что книги "Притчи", "Екклесиаст" и "Песнь песней" (если они и в самом деле были написаны Соломоном) представляют лишь малую часть его литературного и философского наследия. Большая же часть творений самого Соломона и его сподвижников по созданной им школе мудрости, увы, по каким-то причинам была безвозвратно утеряна.
Одной из этих утерянных книг считается уже упоминавшееся нами сочинение, посвященное методам врачевания болезней, упоминание о котором содержат как еврейские, так христианские и исламские источники, а второй – "Книга деяний Соломона". Автор Третьей книги Царств ("Первой книги Царей") говорит, что он пользовался этой книгой в своей работе, причем явно подразумевается, что речь идет о хорошо знакомом многим сочинении: "Прочие события Соломоновы и все, что он делал, и мудрость его описаны в книге дел Соломоновых" (3 Цар. 11:41).
Но вот автору Второй книги Паралипоменон эта книга уже была неизвестна, и он опирается в своем опусе то на ту же Третью книгу Царств, то на опять-таки утерянные затем архивные источники, а то и на народные легенды.
Что же содержала в себе "книга дел Соломоновых"?
По этому поводу, как нетрудно догадаться, существует множество версий, большинство которых сходится к тому, что, вероятнее всего, эта книга была неоднородной: она состояла из неких произведений самого Соломона, летописи его деяний, ведущейся его летописцами и, безусловно, носившей комплиментарный характер, а также из сочинений мудрецов созданной им школы мудрости.
Ряд современных израильских исследователей считают, что эта книга была известна во времена царя Езекии, при нем переписывались и 25-29-я главы "Притчей" – это как раз и есть часть "Книги деяний Соломона". Не исключено, что и истории о том, как Соломон вел суд, в том числе и рассказ о споре двух блудниц из-за ребенка – также отрывок из данной книги.
Существует также мнение, что книга эта была утеряна не случайно, а намеренно "похоронена", причем еще до определения еврейскими мудрецами канона Танаха. Нам остается только гадать, что могло стать причиной решения. По одной из версий, "Книга деяний Соломона" носила необычайно смелые для того времени мистические и религиозные идеи, отвечавшие космополитическим настроениям Соломона и его ближайшего окружения и призванные превратить еврейский монотеизм в подлинно мировую религию. Такие идеи, дескать, никак не могли вызвать симпатии у жреческой верхушки, вследствие чего "Книга деяний Соломона" сначала была запрещена к переписке и выносу с территории библиотеки дворца и Храма, а затем и вообще захоронена. Но никакого доказательства этому нет, и потому речь в данном случае идет исключительно о домыслах и спекуляциях.
Между тем, повторим, само значение дошедших до нас книг, неразрывно связанных с именем царя Соломона, настолько велико, что в подобных спекуляциях просто нет необходимости – они, безусловно, ничего не убавляют, но и мало что добавляют к его бессмертной славе поэта и философа.
Глава шестая Смерть
Обе книги Библии, в которых рассказывается о царе Соломоне – и Третья книга Царств, и Вторая книга Паралипоменон, – сообщают о его смерти всего несколькими скупыми фразами. "Времени царствования Соломонова в Иерусалиме над всем Израилем было сорок лет. И почил Соломон с отцами своими, и погребен был в городе Давида, отца своего, и воцарился вместо него сын его Ровоам" (3 Цар. 11:42-43) – вот и все, что говорится по этому поводу в Третьей книге Царств.
Но самое странное заключается в том, что и еврейская устная традиция, подробно описывающая обстоятельства кончины Иакова, Аарона, Моисея, Саула и Давида, хранит по данному поводу абсолютное молчание, хотя устных сказаний о Соломоне было создано больше, чем о ком бы то ни было.
Таким образом, почти единственное, что мы знаем о смерти Соломона из еврейских источников, – так это то, что он был погребен там же, где его отец, то есть в "городе Давида", на территории "исконного" Иерусалима. Но значит ли это, что Соломон был положен рядом со своим отцом? И вновь у нас нет ответа!
К тому же стоит вспомнить, что, согласно еврейской легенде, тело Давида, умершего совершенным праведником, не подвержено тлению – покойный царь все эти тысячелетия продолжает лежать на смертном ложе, подобно спящему глубоким сном человеку. Удостоилось ли, с точки зрения традиции, такой же чести тело царя Соломона? Одна из поздних еврейских легенд отвечает на этот вопрос утвердительно, провозглашая тем самым, что Соломон в конце жизни и в самом деле раскаялся, и это его раскаяние было принято Всевышним.
Такой же версии придерживается и исламская мифология. "Когда же Аллах послал Сулайману смерть, он стоял, опершись на посох. Так он и остался стоять мертвый, пока червь не проел посох и тело упало. Только тогда джинны узнали, что их повелитель мертв и они свободны" – так пересказывает кораническое сказание М. Б. Пиотровский. Черви проели посох, но не тело, которое и по прошествии многих дней продолжало внешне ничем не отличаться от тела живого человека – таков смысл этой легенды.