Брачные отношения почти не занимали молодого Пушкина: свободная любовь была важнее. По первоначальному замыслу, он формировал роман "вроде Дон-Жуана" (письмо Вяземскому от 4 ноября 1823 г.), и русский Дон-Онегин, согласно своей литературной генетике, просто обязан был волочиться, подобно самому Пушкину, за каждой встречной юбкой. Даже геттингенский романтик…
Ленский, не имев конечно
Охоты узы брака несть,
С Онегиным желал сердечно
Знакомство покороче свесть.
Тут слово "конечно", написанное в Одессе в 1823 году, вполне соответствует состоянию Пушкина того времени и отражает отношение к женитьбе не Ленского, но самого поэта. Этого нет, но спросим себя: что было бы, ответь Онегин Татьяне сразу взаимностью в начале романа? Скорее всего, ранний брак его с Татьяной продолжался бы недолго, – герой сам ей об этом сказал. Они б разошлись по причине неусидчивости и скуки Евгения, и Татьяна вернулась бы к родителям, – куда ж еще деваться? Важнее то, что в конце романа срабатывает некая наследственная коллизия, упоминаемая Пушкиным в начале: мать Татьяны, наслышанная от княжны Алины о романтических адюльтерах,
…вздыхала о другом,
Который сердцем и умом
Ей нравился гораздо боле:
Сей Грандисон был славный франт,
Игрок и гвардии сержант.
И мать, выйдя замуж помимо своей воли,
Рвалась и плакала сначала,
С супругом чуть не развелась;
Потом хозяйством занялась,
Привыкла и довольна стала.
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.
Последняя мысль в главе второй "Онегина" заимствована Пушкиным из романа Шатобриана "Рене" и будет – вторично, как бы замыкая круг в главе восьмой – завершением жизни Татьяны Лариной. Однако Онегин – не ленивый домосед типа Дмитрия Ларина. Пушкин неоднократно подчеркивал "антисемейность" Онегина . Молодой холостяк не дождется смерти дяди, чтобы получить наследство и начать его проматывать. Он спервоначалу весьма циничен по части супружества, которое "было б мукой". Серьезность любви другого человека вообще мало заботит сего эгоцентрика. Если бы не лень, он не остановился бы перед тем, чтобы скуки ради отбить Ольгу у Ленского, а впрочем, мимоходом начал это делать. Его альтернатива браку – стереотипный круг: влюбленность – достижение цели – охлаждение – смена объекта, и все – "без цели, без трудов".
Онегин, по выражению Достоевского, являет собой тип "несчастного скитальца в родной земле". Достоевскому возражали, что он, призывая к нравственному усовершенствованию, избежал политических причин существования подобного типажа на Руси. Споря с Достоевским, Глеб Успенский оценивал Алеко и Онегина как скитальцев, оторванных от народа, беспочвенных, чуждых своей стране .
Достойна уважения энергия пушкинистов, доказывавших, что Онегин формировал светлые идеалы борцов за правое дело: "Формула деревенской жизни Онегина – "вольность и покой замена счастью". Содержание этой формулы (в высшем, духовном ее проявлении) – выработка, уточнение передового общественного мировоззрения…" . Но ведь следом Онегин называет свободу "постылой" и говорит: "Я так ошибся". Ошибся в чем, съязвим мы: в том, что не женился на Татьяне или… что не вырабатывал передового мировоззрения?
Набоков отмечает двойственность характера Пушкина, отраженную в двух персонажах: Онегине и Ленском. Но и объединяют Пушкина оба они, раздвоение сливается, как лед и пламень . Добролюбов в известной статье "Что такое обломовщина" обратил внимание на перемену в Онегине. Убив Ленского, он убил в себе романтика, близкого Ленскому, то есть расстался с остатками романтизма, энтузиазмом, собственной юностью. Когда в конце Онегин снова встречает Татьяну, дело не только в том, что она в другом статусе и недостижима, дело еще и в том, что сам он другой. Того Онегина, которого она любила в юности, больше нет.
Сделаем еще шаг: молодой Пушкин также недостижим в конце романа: и он в другом статусе. Достоевский относит Алеко к первому периоду, а Онегина – начало к первому, а конец ко второму периоду Пушкина. Отсюда восьмую главу "Онегина" можно считать написанной другим или, точнее, изменившимся Пушкиным. Теперь брак для обоих – героя и его создателя – есть способ перейти в другой жизненный круг.
Не раз отмечалось, что перемещение Татьяны от неудачной любви к браку по расчету может рассматриваться как центральная линия романа. При дефиците женихов в деревне по сути подходящий ей Ленский выбирает (в нарушение традиционного старшинства) ее более жизнерадостную младшую сестру. Онегин тоже флиртует с Ольгой. Тот, кого Татьяна полюбила, становится убийцей сестриного жениха. Во сне медведь помогает Татьяне перебраться через ручей, чтобы соединиться с Онегиным. Онегин провозглашает монстрам: "Мое!" В психоанализе сна Татьяны средний род, употребленный Пушкиным вместо логического "моя", объясняется просто как "тело" . Во сне Татьяны Евгений кладет ее на скамью, сейчас свершится это , но в неподходящий момент являются незваные Ленский и Ольга.
Потебня рассматривает роковую линию Татьяны с точки зрения традиционной свадебной символики. Татьяна бесспорно ищет возможности соединиться с Онегиным. Незамерзающий ручей есть комплекс препятствующих обстоятельств. И, согласно русской обрядной традиции, еще до сочиненного Пушкиным окончания можно было предсказать нелюбимого суженого, уготованного Татьяне, то есть генерала . Турбин замечает, что выход замуж обеих сестер именно за военных тоже предсказан в романе:
Служанки со всего двора
Про барышень своих гадали
И им сулили каждый год
Мужьев военных и поход.
"И вышло все так, как и было предсказано Акулькой какой-нибудь: и Татьяна, и Ольга обрели военных "мужьев" – безымянного улана и безымянного генерала" .
Неубедительность образа Татьяны, по мнению Глеба Успенского, в том, что она "предает себя на съедение старцу-генералу", хотя любит скитальца. Успенский обвинил Достоевского, превозносившего подвиг Татьяны, в "проповеди тупого, подневольного, грубого жертвоприношения". Боратынский писал Пушкину о романе, что "старая и новая Россия проходят перед глазами" .
Парадокс видится в том, что Татьяна, наверное, – представитель новой России, а ее поведение – в русле России старой. Писарев вообще саркастически снимает Татьяну с пьедестала положительной героини и идеала за то, что: 1) она полюбила Онегина, еще даже не поговорив с ним; 2) она вышла замуж по расчету и 3) любя человека, который любит ее, отвергла его. Как замечает пушкинист Даглас Клейтон, "функция Писарева – образовать русскую читающую публику, поднять ее сознательность" .
Отчего Татьяна отказала Онегину? Вопрос наивный, но ответы на него весьма серьезные, и они помогают проанализировать потенциальные возможности ее развода.
По Белинскому, который одним из первых построил идеологический взгляд на роман и его окончание, "досада и суетность имели свою долю в страсти Онегина". Критик, менявший свои взгляды на Пушкина не раз, отмечает у Татьяны "страх за свою добродетель", "трепет за свое доброе имя в большом свете" . "…Именно отдана, а не отдалась ! – пишет Белинский. – Вечная верность – кому и в чем ? Верность таким отношениям, которые составляют профанацию чувства и чистоты женственности, потому что некоторые отношения, не освящаемые любовью, в высшей степени безнравственны". Татьяна создана природой для любви, "но общество пересоздало ее".
То ли дело пушкинская же Мария Кочубей – ее Белинский ценит выше Лариной. Ох уж это общество! Почему на Татьяну оно повлияло, а на Марию нет? "Что перед нею эта перепрославленная и столько восхищавшая всех и теперь еще многих восхищающая Татьяна – это смешение деревенской мечтательности с городским благоразумием". В письме В.П. Боткину Белинский опять пишет: "С тех пор, как она (Татьяна. – Ю.Д. ) хочет век быть верною своему генералу – ее прекрасный образ затемняется". А в другой раз: "ум ее спал", "не было тех регулярных занятий и развлечений, свойственных образованной жизни", она – "создание страстное, глубоко чувствующее и в то же время не развитое, наглухо запертое в темной пустоте своего интеллектуального существования", "бедная девушка не знала, что делала" и пр. Словом, Татьяна – "нравственный эмбрион".
Достоевский строит собственную идеологическую модель: эта героиня – символ добродетельной России, тип "красоты русской, вышедшей прямо из духа русского, обретавшейся в народной правде". Татьяна отказывает Онегину, типу, "в родную почву и в родные силы ее (России. – Ю.Д.) не верующего, Россию и себя самого (то есть общество, свой же интеллигентный слой, возникший над родной почвой нашей) в конце концов отрицающего, делать с другими не желающего и искренно страдающего".
Другими словами, по Достоевскому, у Онегина нет счастья ни в себе, ни в народе, ни в Христе, а у Татьяны есть. Татьяна твердо стоит на своей почве, а Евгений – духовный нищий. Чувствуете? Слегка осовременив, Онегин – чужой, враг народа, и патриотка Татьяна любить его не должна. "Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина…". Только после политического приговора Достоевский обращается к сути отказа генеральши: "А разве может человек основать свое счастье на несчастье другого?" Аполлону Григорьеву также видится, что Пушкин как "поэт высоконравственный создает идеальный лик Татьяны", которая живет "храня на дне души, как заветный клад, нравственные понятия предков". Татьяна близка к "почвенной нравственности", а Онегин оторвался от почвы . Эта нота в советское время разрастается до мажорного аккорда: "Образ Татьяны – воплощение народной стихии" .
Тынянов обращает внимание на простонародное имя Татьяна и ее идеалистический мир (Кларисса, Юлия, Дельфина). Ей бы и влюбиться в Ленского, замечает Тынянов, но тогда – рушится весь роман. Д. Благой не сомневается что у Онегина "искренняя страсть", но заявляет, что Татьяна, отказывая Евгению, "в основном, в сути дела, права" . Эти рассуждения "права – не права" являют собой советский подход. Гуковский и Макогоненко, наоборот, считают, что Татьяна не права. Она не разглядела любви Онегина, обнаружила непонимание того, кого любила . Татьяна права, возвращается к Белинскому Уманская, так как в основе предложения Онегина лежит "мелкое чувство светского самолюбия и тщеславия" . И совсем без чувства меры о некоей высшей правоте этой героини рассуждает Турбин: "Татьяна – учредительница, основоположница какой-то новой морали, невидимое окружающим, то есть ими не узнанное чудо" .
Разброс точек зрения поистине широчайший – от трагедии до пародии. Так, Набоков видел в финале "Евгения Онегина" драму непонимания. Шкловский, напротив, считал, что Пушкин просто пародировал Татьяну, что поэт шутил . "Ирония хорошо прослеживается на всех уровнях романа", – продолжает эту мысль современный исследователь Гуменная, считая, что, когда анализируется Татьяна, об иронии забывают. Ее вечная любовь и отказ Онегину таят иронию Пушкина. Поэт пародирует светские любовные отношения, стиль жизни Татьяны описан с издевкой. В романе нет ее идеализации, каковая имеется в пушкинистике .
Иной взгляд у Клейтона. "Сентиментальная схема, которую Достоевский навешивает на роман, достигает своего апогея в его интерпретации отторжения Татьяной Онегина". По мнению Клейтона, Достоевский, сентиментализируя героиню Пушкина и превращая ее в идеал, просто освобождает семейные отношения Татьяны с мужем от какого бы то ни было сексуального контекста.
А ведь это не Достоевский, но сам Пушкин – такой вечно сексуально озабоченный, виртуозно устраняет тему секса во всех отношениях своих героев, не предвидя, что сегодня внесексуальные отношения Онегина и Татьяны японскому пушкинисту К. Касаме покажутся подозрительными. "Думается, двух героев, Онегина и Ленского, связывают не просто дружеские отношения, – пишет Касама. – В особенности это касается Онегина… И здесь нельзя не почувствовать психологическую драму ненормальной гомосексуальной любви и ненависти… Пушкин, вероятно, намекает на гомосексуальные наклонности Онегина и говорит, что Татьяна все поняла" . Вот, оказывается, почему Татьяна отказала Онегину: он был в сексуальной связи с Ленским! А пушкинистика ломает голову сто пятьдесят лет…
Задолго до Флобера, провозгласившего: "Эмма – это я", Кюхельбекер написал, что "Пушкин похож на Татьяну" . Отказ Татьяны, по Андрею Синявскому, имеет быть оттого, что пушкинская Муза прочно ассоциируется с хорошенькой барышней, такой, какие всегда возбуждали поэта. "Незадачливая партнерша Онегина", "хладнокровная жена генерала", Татьяна Ларина и являлась лучшей Музой Пушкина. Отсюда Синявский делает вывод: "Я даже думаю, что она для того и не связалась с Онегиным и соблюла верность нелюбимому мужу, чтобы у нее оставалось больше свободного времени перечитывать Пушкина и томиться по нем. Пушкин ее, так сказать, сохранял для себя". Пушкин для себя оставил "девственной ее, избранницу, что, как монахиня, отдана ни тому, ни другому, а только третьему, только Пушкину" .
Пушкинское "я" имеется во всех героях романа. Лев Сергеевич Пушкин вспоминает о брате: "Он любил придавать своим героям собственные вкусы и привычки". Эпиграф из друга Вяземского "И жить торопится / И чувствовать спешит" говорит о Пушкине не меньше, чем о его герое: "В 4-й песне Онегина я изобразил свою жизнь". Голоса современников, "что набросал я свой портрет", – волновали автора, и он, разумеется, отмежевывался. Но прозрачность литературного флера легко угадывалась. "А что человеку (между нами будь сказано), – замечает Карамзин, – занимательнее самого себя?" .
Антитатьяна
Болдинской осенью 1830 года одновременно завершались два процесса: холостая жизнь поэта и многолетняя работа над "Онегиным". То и другое заканчивал уже другой Пушкин – начала тридцатых годов. Вот уже полгода, с апреля, он в новом статусе, жених. Вынужденное сидение в Болдине, в карантине, позволяет ему пересмотреть свои взгляды, страсти, желания. Бесшабашному гуляке предстоит превратиться в оседлого мужа-домоседа, помещика, чиновника.
Удивительное предвидение: любимую свою Татьяну Ларину он сперва назвал Натальей – за десять лет до женитьбы и вычеркнул это имя как не подходящее к образу любимой героини. Теперь имя пришло к нему, так сказать, в живом виде.
Создавая роман всю основную часть зрелой жизни, Пушкин лепил в нем свой земной идеал женщины, которая постепенно превратилась в идеальную модель его собственной будущей жены. Собственной, а не Онегина.
В год женитьбы Пушкина в "Московском калейдоскопе" появилась статья М. Макарова "Тверской бульвар", а в ней стихотворение о гуляющих по бульвару:
Здесь и романтик полупьяный;
И классицизма вождь седой,
Певцом ругавшийся Татьяны;
И сам певец с своей женой.