Эти три группы начинали с одного и того же, но затем их дороги очень сильно разошлись. Тогда это не ощущалось. Тогда они были просто чуваками с шумными гитарами и не сказать чтобы прекрасной техникой. Никто из них не считался великим исполнителем. Вся цель была в том, чтобы играть необработанную, сумасшедшую музыку, выплескивать эмоции – и просто шуметь. Вот что мне нравилось. Люблю группы, которые играют невероятно громко, и не переношу людей, ковыряющихся в гитарах. Музыка должна быть хорошей, независимо от техники; ну почти.
А на репетициях, проходивших дома у Криста в Такоме, Курт Кобейн предъявлял все большие требования: был отлучен Буркхард, приходивший туда по большей части за пивом. "Они хотели репетировать каждый вечер, – жаловался он Майклу Азерраду. Каждый вечер. Я говорил, блин, дайте передохнуть". Аарон по-прежнему жил в Грейс-Харбор и не очень-то стремился полностью включаться в работу группы. Его больше привлекала перспектива стать менеджером в "Бургер Кинг".
Курт, недовольный своим барабанщиком, в октябре 1987 года поместил объявление в журнале "The Rocket": "ТРЕБУЕТСЯ СЕРЬЕЗНЫЙ УДАРНИК. Андеграунд, "Black Flag", "Melvins", "Zeppelin", "Scratch Acid", Этель Марман. Должен уметь все. Курдт 351-0992". Немедленных откликов не последовало, поэтому следующие три недели Курт и Крист репетировали с Дэйлом Кровером, Намереваясь сделать демо-запись. Курт выбрал студию "Reciprocal Studios" в Сиэтле, потому что ему нравился саунд альбома "Screaming Life".
– Они очень хотели поработать вместе с Джеком, потому что он записывал "Soundgarden" и "Green River", – вспоминает Спим.Это стоило недорого, и он согласился еще снизить обычную стоимость.
Студия находилась в Балларде, нефешенебельном районе Сиэтла, в здании, построенном еще в 30-е годы под магазин "Трайангл гросери". С середины 70-х годов здесь находилась студия "Triangle Rесогding" – тут записывалась панк/нью-вейв группа "Seattle Syndrome". Студия "Reciprocal" открылась 1 июля 1986 года; треугольное здание с операторским пультом у верхнего угла треугольника, туалетом в нижнем углу и входом на противоположном углу. Рядом с туалетом была небольшая огороженная комната, вроде кладовки, куда обычно ставился усилитель. И всё. Двери болтались; воняло пивом и барабанщиками. Не было кондиционера; в жаркую погоду приходилось открывать дверь – поэтому добавлялась вонь выхлопных газов проезжавших мимо грузовиков.
– Отвратительная студия! – восклицает Джек. – Ужасная комната, абсолютно никакая, только ковер и штукатурка, операторская отвратительная; до сих пор не верится, что там удалось записать что-то хорошее. Когда я туда возвращаюсь сейчас, меня всего просто выворачивает: "Неужели я провел пять лееееет в этом здааанииии!"
Джек – общительный, простой человек, бывший морской инженер, с длинными волосами, большими, ухоженными руками, со множеством браслетов. "В то время записываться можно было только у одного человека, – вспоминал Дэн Питерс. – У Джека Эндино. Если кто-то хотел завоевать его расположение, он приносил Джеку какие-нибудь сладости, например, упаковку сладких хлопьев вроде" "Кэптэн Кранч"".
– Мы его называли Майкл Гранжело – его полное имя Майкл Джек Эндино, – смеется Джо Ньютон, барабанщик группы "Gas Huffer". – У него длинные руки, как у паука, и длинные распущенные волосы. Он сводил треки на такой охрененной громкости, что я шел к нему в диспетчерскую и орал: "Я пошел отсюда". Никто не сводит на такой громкости. Это изменяет звучание музыки.
23 января друг Криста Дуайт Кови отвез "Nirvana" с их оборудованием в своем фургончике в Сиэтл. Группа записала и свела девять с половиной песен за шесть часов: вокальные партии были записаны в один присест, а в это время Крист с Коуви напились на улице. Когда записывалась песня "Pen Cap Chew", кончилась пленка, но музыканты не захотели платить дополнительные 40 долларов за новую пленку, поэтому Джек постепенно убрал громкость в этой песне до нуля. Вся сессия обошлась в 152 доллара и 44 цента – Курт заплатил из денег, заработанных во время работы уборщиком. Были записаны песни: "If You Must", "Downer", "Floyd The Barber", "Paper Cuts", "Spank Thru", "Hairspray Queen", "Aero Zeppelin", "Beeswax", "Mexican Seafood" и "Реп Cap Chew". Тем же вечером эти же песни в том же порядке были сыграны на концерте в "Community World Theatre" – выступали музыканты под названием "Ted Ed Fred".
– Я обожаю рок-музыку, построенную вокруг рифов, – говорит Джек. – Я вырос на "Deep Purple" и "Zeppelin" и прочих металлических группах из Англии. Музыка, которую я начал слушать в старших классах, – ранние "Blue Cheer", "Cream" и Джими Хендрикс была близка в инди-року, насколько тогда вообще можно было об этом говорить; страшная, тяжелая музыка, которую не ставили на радио. Эта демо-запись походила на типичный риффовый рок 70-х с небольшой угловатостью, идущей от постпанка; Дэйл был плоть от плоти металлическим барабанщиком, а Курт строил песни вокруг интересных риффов. Что выделяло их из массы другой музыки вокал. У Курта был очень харизматичный голос, и ОН очень своеобразно воспринимал мелодии – он не повторял риффы голосом, как какой-нибудь среднестатистический идиот. И уже тогда у Курта круто получалось кричать. Мне кажется, внимание Джонатана [Поунмэна] он привлек и этим тоже.
Я: Зачем вы отнесли кассету в "Sub Pop"?
– Мне очень понравилась эта запись.
я: Вы часто относили пленки в "Sub Pop"?
– Ну, "Sub Pop" на тот момент существовал не так давно, и я общался с ними ежедневно. Это произошло буквально на следующий день после того, как я записал "Touch Me I’m Sick" [сингл группы "Mudhoney"].
я: Дэйл на самом деле бил по барабанам сильнее, чем кто либо другой?
– Нет, это не так, – улыбается Джек. – Он просто уникальный ударник: он самоучка и у него очень своеобразный стиль. Такое ощущение, что у него вместо рук барабанные палочки. В любом случае, когда они стали собираться уходить, я сказал: "Мне очень понравилось, можно я сделаю себе копию?" Парни пришли в полдень, ушли в шесть, поехали в Такому, отыграли там концерт, и после этого Дэйл в этом не участвовал – он уехал в Сан-Франциско, встретился с Баззом, и они возродили "Melvins".
– Сиэтл, как и любой другой отдаленный угол Америки, – это магнит для бездомных и обездоленных, – говорит Джонатан Поунмэн. – Многие из них едут сюда, становятся серийными убийцами или радикальными экстремистами. Это очень прогрессивный город, здесь всегда были популярны социалистические движения, наука, и здесь всегда найдутся чокнутые провинциальные радикалы. Получается очень воспламеняемая – и уникальная в целом – среда.
Родившийся в Толедо (штат Огайо), Бывший музыкант Поунмэн переехал в Сиэтл в середине 80-х. Он устроился на работу ведущим передачи о местной музыке на радио "KCMU". Через своего друга Кима Тзйла из "Soundgarden" он познакомился с Брюсом Пэвипом, И в 1986 году они объединили усилия и создали "Sub Pop records".
– Впервые я услышал о Брюсе, когда купил одну из его кассет, - вспоминает Джонатан. – Это было восхитительно. Он блистательно и элегантно воссоздавал контекст американского провинциального инди-рока – рассказывал о таких группах; как "The Embarrassinent" из Лоуренса, штат Канзас, или "Pylon" из Афин, штат Джорджия, не говоря уж о "The U-Men". Позднее мы подружились. Мы мало в чем походили друг на друга, но нас сближал черный юмор.
В 1988-м Сиэтл был практически неотличим от остального мира: дождь, хороший кофе, "Боинг", рыбный рынок и красивая линия горизонта, в центре которого к Всемирной выставке 1962 года была построена башня Спейс-Нидл. Это был большой город с провинциальным характером; с. одной стороны он был отгорожен Олимпийскими горами и Тихим океаном, с другой – заливом Пьюджет Саунд, с третьей – Канадой, и отрезан от остальной Америки Каскадными горами и 2 тысячами миль бесплодных земель, кукурузных полей и Скалистых гор.
Как в любом крупном городе, здесь были тусовщики и куча крутых мест: Кэпитол-Хилл, район красных фонарей на Первой авеню – тут находились клубы "ОК Hotel" и "The Vogue"; здесь Пэвитт крутил мощный гаражный рок в противовес диджейским сетам в стиле хип-хоп. Первым виниловым диском, выпущенным на "Sub Pop", стал сборник 1986 года – "Sub Pop 100". На нем было всего лишь несколько музыкантов с Северо-Запада ("Wipers", "U-Men", Стив Фиск). И только следующим летом, после выпуска ЕР-альбома "Green River" "Dry As А Bone", Брюс заинтересовался местными группами.
я: Как вышло, что Брюс Пэвитт так разбогател?
– Ему тупо повезло, – вздыхает Фиск. – Очень сильно – но тупо – повезло. Он не настолько умен. Он не глуп, но и не настолько умен.
я: А у кого есть эта предпринимательская жилка?
– Ни у кого, – отвечает музыкант и продюсер. – У Брюса были великие идеи. Но он не чертов Тони Уилсон. Брюс хотел создать монструозную, гигантскую корпорацию, не занимаясь бумажной работой. "Sub Pop" был по сути клоном "Factory Records", Брюс предприниматель, но ему далеко до Дональда Трампа. Брюс – коммунист. Тогда это была действительно одна чокнутая рок-семья.
Главным фактором, отличавшим Сиэтл от десятков других американских городов, являлась его самодостаточность. Отрезанные от остальной Америки, музыканты на тихоокеанском Севера-Западе вовсе не хотели идти в ногу с модой Лос-Анджелеса или Нью-Йорка, они имели возможность развиваться самостоятельно. Буквально: они· думали, что кроме их непосредственных друзей и коллег на них никто не обращает внимания – такая точка зрения усиливалась и из-за политики игнорирования местной музыки, проводимой редакторами музыкальных журналов вроде Чарлза Кросса из "Рокет". Местные группы слушали одно и то же: Игги Поп, "The Sonics" и "The Wipers", "Led Zeppelin", "Black Sabbath" и "Flipper". Мало у кого из них оставалось время на панковскую лаконичность или ханжескую элитарность.
– В большинстве своем эти музыканты работали в шутовских группах, игравших смесь хардкора с панком,- говорит Рич Дженсен. – Через несколько лет они начинали восставать против ленивого псевдобунтарского позерства своих коллег – слишком много ирокезов, слишком много кожаных курток с тупыми политическими слоганами, запрет на гитарные соло … И они начинали буянить, отращивали волосы и вели себя как небожители рока из допанковской эпохи.
В отличие от металла, который выродился в Лос-Анджелесе в идиотскую "волосатую" пародию на самого себя, в этой музыке была страсть. Музыканты из Сиэтла хорошо восприняли уроки пионеров панка в США – "Black Flag", "Minuteen" и женской группы "The Avengers" из Сан-Франциско. Группы с Северо-Запада уже тогда обладали собственным звучанием. "Тяжелая музыка, исполняемая в медленном темпе" – так Курт Кобейн описывал мне его в феврале 1989 года. Равноправными источниками звучания были хард-рок, панк-рок и психоделический рок; в эту смесь добавилась свежесть, что сделало звучание уникальным. Требовалось подобрать слово для описания того, что происходило вокруг: самоуничижительное, сохраняющее гаражную специфику и эксклюзивное. И не пришлось долго думать, чтобы подыскать название, которое подходило бы для описания грязного, резкого звучания "Mudhoney", – гранж.
Хотите узнать, кто же придумал это определение? Музыкальный критик Лестер Бэнгс в апреле 1972 года писал в журнале "Роллинг стоун", что группа "The Groundhogs" играет "хороший, среднего уровня, тяжелый гранж". Стив Тернер, гитарист "Mudhoney", утверждает, что это слово употребляли еще раньше – на обложке альбома Джонни Бернетта, пионера кантри-музыки, а также в связи с Линком Рэем. И во времена альбома "Dry As А Bone" "Sub Pop" рекламировал фирменный саунд своего лейбла следующим образом: "Смелый вокал, ревущие усилители "Marshall", сверхраскрепощенный ГРАНЖ, разрушивший нравственные устои поколения".
– Да, в 1988-м уже говорили "гранж", – подтверждает Доун Андерсон. – И только после того, как термин начали употреблять за пределами Сиэтла, он превратился в шутку.
– Гранж стал возможен из-за того, что в Сиэтле образовалось идеальное сочетание хороших групп, независимых продюсеров, хороших звукозаписывающих студий и фотографов – и все работали за небольшие деньги, – считает Эндино. – Все случилось в нужный момент – когда коммерческий рок стал убогим и предсказуемым.
– Обычно в таких городах, как Сиэтл, развитие идет очень быстро, потому что здесь много самых разных музыкальных направлений, – объясняет Том Хэйзелмайер, глава "Amphetamine Reptile records". – В Сиэтле были фаны хардкора и металла, а также индирокеры, которые слушали "Gаng Of Four" и "The Birthday Party". Сиэтл был маленьким городом, и здесь все было не так, как в Лос Анджелесе или Нью-Йорке, где у каждого направления имеется собственный клуб. Им приходилось объединяться. [Джефф] Амент из "Green River" был типичным металлистом. Стив Тернер слушал только хардкор. Кроме этого, никто ничего не знал о Сиэтле. Я не считаю себя полным идиотом, но когда я узнал, что мне предстоит туда ехать, мне пришлось достать карту.
В Сиэтл редко приезжали группы, – продолжает Хэйзелмайер. – Он был слишком на отшибе. В самом городе странным образом перемешалось многое. В нем были приметы большого города – магазины антиквариата, дома с клевой мебелью, лучшие музыкальные магазины, которые я когда-либо видел, – но это был отсталый, рабочий город; высокая культура смешивалась с культурой старого портового поселка. С тех пор сюда понаехали "белые воротнички", а раньше многие музыканты работали на кораблях, ездили на три месяца в Аляску и зарабатывали деньги, на которые жили оставшийся год.
– Те, кто едет в крупные города вроде Лондона, Лос-Анджелеса или Нью-Йорка, хотят преуспеть, хотят выбиться в люди, – объясняет Марк Арм. – Они мечтают быть рок-звездами. Все, кто жил в конце 80-х, за исключением разве что парней из "Mother Love Bone", знали, что в Сиэтле с этим ничего не выйдет. Там нельзя было сделать карьеру – оставалось просто играть в группе и веселиться.
– Мы не хотели воспринимать себя слишком серьезно, – соглашается фотограф Чарлз Питерсон. – В ином случае музыка превращается в спорт.
Перед тем как уехать в Калифорнию, Дэйл успел порекомендовать Курту и Кристу еще одного парня из Абердина, Дэйва Фостера. Фостер был металлистом, носил усы и ездил на пикапе – еще один выходец из рабочей семьи и любитель выпить. В школе он учился играть джаз на ударных. Курт велел ему забыть все, чему его учили, и просто стучать по барабанам. Сильно.
Курт также настоял на том, чтобы Дэйв сократил количество частей в своей ударной установке с 12 до 6.
– Дэйв подходил им намного больше, – утверждает Слим, ,потому что он был поклонником Дэйла Кровера. Но у него была до смешного большая ударная установка, и он использовал две бочки вместо двойной педали, Мы всегда смеялись над ударниками с двумя бочками, потому что вторую они ставили, только чтобы покрасоваться перед зрителями. Все его друзья носили· одежду с логотипом "Кока-колы". Они все еще учились в школе, все были выходцами из среднего класса. Нам они казались просто отвратительными. Дэйва мы с Диланом называли Психанутым, потому что он всегда орал, бросался на Курта, Криста или зрителей или хватал собеседника и швырял об стену. Потом у него были какие-то проблемы с законом, и он оказался в специальном учреждении по обучению управлению гневом.
Первый концерт, отыгранный новым составом, состоялся на вечеринке в "Caddyshack" в Олимпии – там было полно студентов из Эвергрина. Курт был одет в рваную джинсовую куртку, на плече у него сидела игрушечная обезьянка (Чим-Чим из комикса ".Cпиди-Гонщик"), а на спине была пришита репродукция "Тайной вечери", купленная в супермаркете. Фостер нарядился как типичный металлист: джинсы из грубой ткани и майка-"алкоголичка". Еще до начала концерта какой-то "панк" из Олимпии с ирокезом схватил микрофон и заорал: "Боже мой, барабанщики из Абердина так жутко выглядят!"
Никки Макклюр присутствовала на концерте в библиотеке в Эвергрине.
– Когда я увидела их впервые, – говорит она, – мне сразу же представились "King Dome" и свет прожекторов. В них было "нечто". Я знала, что они станут суперзвездами.
Вскоре после этого трио сыграло еще один концерт в "Community World Theatre" впервые под названием ""Nirvana": также известная как "Skid Row", "Ted Ed Fred", "Pen Cap Chew" и "Bliss"". Название придумал Курт: он рассказал Дэйву Фостеру, что название пришло к нему после изучения принципов буддизма. "Это означает достижение совершенства", – пояснил Курт, когда Фостер заметил флаер концерта, лежавший дома у Курта. Позднее Кобейн объяснял Азерраду: "Я хотел, чтобы у нас было красивое, благозвучное имя, а не грубое, развязное панковское название вроде "The Angry Samoans" ("Злобные самоанцы")".