В 16.05 из школы вновь вышла заложница с новой запиской. В записке появилась фамилия еще одного человека, с которым хотели говорить боевики: советник президента РФ А. Аслаханов. Еще раз был написан номер телефона для связи: 8-928-728-33-47. По этому телефону переговорщик, подполковник УФСБ по Северной Осетии, установил контакт с боевиками в школе. Боевик назвал себя шахидом и заявил, что взорвал в одном из классов 20 заложников. Дело в том, что террористы были возмущены тем, что по радио и по телевидению услышали первую ложь: количество захваченных ими заложников якобы всего 354 человека. В то же время во второй половине дня 1 сентября из здания школы удалось бежать шестерым заложникам, которые были опрошены по обстановке в школе. Оказалось, что заложники были распределены на группы и помещены в разные части школы. Большая часть людей была собрана в спортзале. В других помещениях школы имелись группы от 100 человек и более. Доклад начальника РОВД г. Беслана в 16.20 этого же дня указывает: число заложников – более 700, списки продолжают уточнять. По мнению Североосетинской парламентской комиссии (текст приведен в "Новой Газете" № 64, 2005 г.): "Последующие два дня официальные представители штаба, в том числе и его номинальный руководитель генерал В.А. Андреев, сообщали СМИ о 354 заложниках. Эта намеренная ложь, по многочисленным свидетельствам заложников, привела к возросшей агрессии террористов. А также стала причиной расстрела нескольких заложников-мужчин, тела которых были выброшены из окна кабинета литературы, со второго этажа". (Это о них говорил шахид, что он "взорвал 20 заложников". И это за их трупами 3 сентября подъедут в 13 часов четверо эмчеэсовцев и начнется штурм.)
14.00. Беслан. Антикризисный штаб. В здании мэрии Беслана. Точнее, их два штаба в одном и том же здании. Или даже несколько. Такое впечатление, что уже в первый день, в первые часы были предприняты все усилия для того, чтобы распылить ответственность и скрыть того, кто в действительности отдавал в Беслане приказы. В первый день формируются несколько структур из состава ФСБ, 58-й армии, МВД, чиновников и исполнительной власти Северной Осетии. Руководство, якобы, осуществляет президент Дзасохов. Но ни определенности с местом дислокации, ни согласования действий нет. На второй день теракта руководителем контртеррористической операции становится начальник УФСБ по Северной Осетии генерал Андреев (согласно докладу Торшина, лично президент Путин по представлению Нургалиева и Патрушева назначил руководителем оперативного штаба генерала Андреева). На назначение этого "стрелочника" было потрачено около полутора суток.
14.27. Моздок. Аэропорт. Из Москвы прилетает директор ФСБ Патрушев. Однако из Моздока в антикризисный штаб он не едет. В течение ближайших двух дней там его никто не увидит. А там полно людей высокого звания, в штабе. Тот же генерал Валерий Андреев, президент Дзасохов, спикер парламента Таймураз Мамсуров, депутаты Госдумы Рогозин и Маркелов, заместитель Генерального прокурора Фрединский. Позднее в тот же день 1 сентября из Москвы прилетают заместители Патрушева Проничев и Анисимов, а также начальник ЦСН ФСБ РФ генерал Александр Тихонов, командующий группами "Альфа" и "Вымпел". А еще начальник ФСБ по Южному федеральному округу генерал Калоев. (Своими начальниками, заметьте, руководит генерал Валерий Андреев!) Однако на самом деле это не хаос, как интерпретируют обстановку различные журналисты, расследовавшие бесланскую трагедию. В действии методика сокрытия ответственности. Вот что пишет "Новая Газета" (тот же № 64, 2005 г.): "В то же время, свидетели, находившееся в штабе, говорят, что московские эфэсбэшники и сотрудники Администрации президента создали свой параллельный штаб, куда не было доступа ни Андрееву, ни даже Дзасохову. Роль Проничева и Анисимова в управлении КТО до сих пор не ясна. В материалах уголовного дела их допросов как непосредственных свидетелей нет".
А кто такие эти представители Администрации президента? А вот они, в докладе североосетинской парламентской комиссии. Опять цитирую "Новую Газету": "Ответственность за намеренно лживую информацию о заложниках, по мнению североосетинской комиссии, несут представители федерального центра: сотрудник Администрации президента, заместитель пресс-секретаря президента РФ Громова Дмитрий Песков и сотрудник московского офиса ВГТРК Васильев. По свидетельству вице-спикера (Осетинского Парламента) Кесаева второго сентября его вызвали в оперативный штаб на беседу по поводу информирования населения об истинном количестве заложников в школе. Москвичи представились как сотрудники информационного управления Администрации президента и попросили не распространять информацию, противоречащую официальной". Вот так. За это полагается уголовная ответственность. Но мало ли за что она полагается. Североосетинская комиссия оказалась намного честнее комиссии члена Совета Федерации Торшина.
Президент Осетии Дзасохов все же был допрошен. Он "не раз и не два проговаривается, что, по сути, все решения в Беслане принимали заместители Патрушева: генералы ФСБ Проничев, Анисимов, Тихонов". Проничев, первый заместитель директора ФСБ, генерал-полковник, уже имел необходимый опыт по "освобождению" заложников, в частности, в Театральном Центре на Дубровке. С помощью газа. Когда положили, по официальному счету, 129 заложников. Умертвили, и этим освободили.
Североосетинская комиссия убеждена, что реальными руководителями КТО были высокопоставленные сотрудники ФСБ. Крайне негативно комиссия оценивает тот факт, что в уголовном деле нет допросов основных участников КТО – генералов Проничева, Анисимова, Тихонова, руководителя ФСБ Патрушева.
…Беслан. Конец дня. Террористы ждут напрасно. Их требования об одновременном прибытии Дзасохова, Зязикова, Аслаханова и Рошаля (точнее, Рушайло) выполнены не были, якобы, "ввиду реальной опасности их уничтожения". Зязиков, президент Ингушетии, просидел все три дня трагедии в московском отеле "Президент", якобы, его "изъял из оборота" сам Путин. От советника Путина по Северному Кавказу никаких сигналов не поступает. Также, в соответствии с федеральным законом о терроризме требования боевиков по выводу войск из Чечни не могут являться предметом переговорного процесса как угрожающие основе конституционного строя и целостности Российской Федерации.
Вместо этого оперативный штаб сделал предложение боевикам обменять заложников на задержанных в Ингушетии подозреваемых в нападении на Назрань. На случай согласия боевиков были подготовлены автобусы "Икарус". (Это данные Федеральной парламентской комиссии Торшина, потому лучше им не верить.)
Вторая половина дня. Взрывается, видимо, не выдержали нервы, "черная вдова", шахидка. Ранены и убиты и заложники, и террористы. Сама "вдова" разорвана в клочья. До этого заложники видели эту женщину ругающейся с другими террористами.
16.30. Кабинет литературы. Еще семеро заложников-мужчин расстреляны боевиками.
После 20.00. Самолет с доктором Рошалем приземляется во Владикавказе. После полуночи Рошаль в антикризисном штабе над своим мобильным телефоном. Ему говорят из школы: "Если попробуете один подойти к школе, Вас расстреляем. Только вместе с президентами Северной Осетии и Ингушетии /…/ Ты один нам не нужен! Двадцать шагов в направлении школы пройдешь – будешь труп". На этом миссия Рошаля заканчивается. Его явно перепутали с Рушайло.
2 сентября.
9.30. Беслан. Антикризисный штаб. Цитирую по книге "01.09. Бесланское досье", написанной журналистами "Шпигель", подчеркиваю, по документальным свидетельствам. "Соотношение сил в антикризисном штабе меняется в пользу ФСБ. Ее вице-шеф Проничев и генерал Александр Тихонов, командующий группами антитеррора "Альфа" и "Вымпел", обсуждают возможности штурма. Североосетинские политики бурно протестуют. Они умоляют силовиков ничего не предпринимать".
2 сентября. 12.00. Беслан. Антикризисный штаб. Ожидают Аслаханова. Он еще не добрался из Москвы до Беслана. С начала захвата заложников прошло 27 часов. Лететь от Москвы до Владикавказа часа два. Где Аслаханов?
Зато возле штаба во дворе появляется Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии, генерал, ветеран Афганистана. А также братья Гуцериевы, пользующиеся на Кавказе авторитетом, Михаил – бывший вице-спикер Госдумы и его брат Хамзан, отставной министр МВД Ингушетии. Аушев числится среди личных недругов Путина. Ни Гуцериевых, ни Аушева не пускают в здание антикризисного штаба, где заседают путинские назначенцы. С момента приезда Аушеву приходится звонить и управлять событиями, стоя во дворе штаба.
Вторая половина дня. Беслан. Антикризисный штаб. Прибывает Владимир Яковлев, уполномоченный Путина по югу России. С начала кризиса прошло 30 часов. Проходит в штаб. В это время Аушев продолжает переговариваться по телефону с террористами. Вот как об этом сухо сказано в докладе федеральной комиссии Торшина: "Второго сентября в качестве возможного переговорщика террористы назвали объявленного в розыск Аслана Масхадова. Дзасохов и Аушев пытались наладить через Закаева с ним связь, но Масхадов на контакт не вышел". И все. Однако в докладе североосетинской комиссии сказано куда больше и не так. "Надежда на бескровный исход была связана с возможным участием в освобождении заложников А. Масхадова. Комиссией был опрошен свидетель А. Закаев, который показал, что о реальном положении дел в Беслане он узнал из первого телефонного разговора с Р. Аушевым, состоявшегося 2 сентября, спустя 29 часов после захвата школы. Р. Аушев попросил Закаева о привлечении к переговорам А. Масхадова. Со второй половины дня 2 сентября до первой половины дня 3 сентября Закаев через посредников связывался с Масхадовым. Масхадов выразил готовность прибыть в Беслан, поставив только одно условие: обеспечение беспрепятственного коридора к школе. Закаев сомневался в возможности создания коридора для Масхадова и предложил взамен свою кандидатуру для участия в переговорах с боевиками. 3 сентября в 12 часов по московскому времени Закаев связался с Дзасоховым и подтвердил согласие свое и Масхадова участвовать в переговорах. Дзасохов попросил два часа для решения технических вопросов и организации переговоров. Следующий разговор между Дзасоховым и Закаевым должен был состояться в 14 часов по московскому времени. /…/ Комиссия находит странным тот факт, что никто из оперативного штаба не предпринял попытки связаться с Масхадовым в первые же сутки захвата школы".
14.45. Асламбек Аслаханов говорил с террористами по телефону и пообещал передать их требования лично президенту Путину. Террористы предложили Аслаханову прибыть в школу вместе с Аушевым.
15.30. Аушев отправляется в школу. Он пересекает двор, идет к большой створчатой двери в спортзал, которая открывается ему навстречу. Он останавливается на пороге. Спрашивает захватчиков, узнают ли они его. Узнают. Аушев один, никакого Аслаханова.
По случаю визита все террористы надели маски. Они снимают Аушева на видеокамеру. Передают Аушеву новый список требований, адресованных Путину "рабом Аллаха" Шамилем Басаевым. "Полковник", руководитель террористов, говорит Аушеву, что правительство может собрать во дворе хоть всех родственников тех, кто захватил школу, и их расстрелять – это не изменит их решимости настаивать на своих требованиях. Аушеву разрешают забрать часть заложников. Он покидает школу с 11 женщинами и 16 грудными детьми. Весь мир обходит фотография, на которой Аушев стоит у своей машины, на заднем сиденье которой обнаженный грудной ребенок.
В антикризисном штабе анализируют список требований террористов. Требуют все то же: вывод российских войск из Чечни. Все тот же Рошаль, которого никто не звал, пробует по телефону уговорить террористов пойти на уступки. Те на все отвечают: "Нет!"
Североосетинская комиссия заключает: "К исходу второго дня на переговоры с террористами не вышел ни один из значимых федеральных чиновников, в компетенцию которых хотя бы отчасти входило обсуждение выдвинутых боевиками требований. А../ Поручив вести переговоры региональным чиновникам, силовикам, детскому врачу, а также М. Гуцериеву и Р. Аушеву (его попросил об этом лично С. Шойгу), руководство РФ, по сути, самоустранилось от ответственности и обрекло на неудачу весь переговорный процесс".
16.30. Начальник штаба Андреев приказал командующему 58-й армией Соболеву выделить танки и БТРы в подчинение ЦСН ФСБ по их просьбе. В 17.00 Соболев поставил задачу на выдвижение в Беслан танкового взвода. В 18.15 танки прибыли в Беслан и поступили в распоряжение ЦСН ФСБ. Командующий 58-й армией генерал-лейтенант Виктор Соболев также передал спецназу ФСБ шесть БТРов.
К полуночи 2 сентября в гражданском крыле штаба спикер североосетинского парламента Мамсуров и депутат Госдумы Рогозин набросали проект соглашения с террористами. Суть проекта – переговоры федерального руководства с Масхадовым, план автономии для Чечни и поэтапный вывод войск.
3 сентября.
7.30 утра. Беслан. Антикризисный штаб. До двух ночи шли переговоры с захватчиками. Штаб пытался добиться передачи в школу медикаментов, воды и питания. "Полковник", лидер террористов, отвечал одно и то же: "Заложникам не нужна ни вода, ни еда. Они объявили голодовку своему правительству". После долгих телефонных Гуцериеву, который постепенно становится главным переговорщиком, удается убедить террористов, что трупы со школьного двора и с полосы зеленых насаждений на улице Коминтерновской нужно убрать. Они лежат уже почти двое суток на солнце и дожде.
10.30. Дома, что ближе к школе, уже эвакуированы. Большинство из них пока пустые. Однако в доме № 37 появляются спецназовцы из группы "Альфа", четверо. Устанавливают пулемет. Постепенно занимаются и другие позиции вокруг школы.
13.00. С улицы Коминтерна на территорию школы въезжает грузовик. В кузове стоят два эмчеэсовца. Машина едет медленно, почти ползет. Террористы согласились, чтобы со школьного двора забрали трупы, пролежавшие уже двое суток. На часах 13.01. Может быть, 13.02. Может быть, 13.03. Со стороны школы раздается взрыв, мощный удар. Потом еще один, и третий минут через 10-20.
В докладе федеральной комиссии Торшина сказано следующее: "В 13.05 произошли два мощных взрыва в школе. По показаниям некоторых заложников террористы находились в состоянии наркотического опьянения. Возможно, из-за этого они потеряли возможность управлять взрывным устройством, и произошел взрыв". И все. Создается впечатление, что комиссия быстро и намеренно проскочила мимо самого важного вопроса бесланской трагедии: какова природа взрывов, после которых начался штурм, приведший к гибели 331 заложника? Проще говоря, кто виновен в гибели 331 человека, из которых 186 детей?
Североосетинская парламентская комиссия (цитирую по "Новой Газете" № 64): "Из показаний заложников и свидетелей можно сделать вывод, что взрывы в спортзале явились неожиданностью для самих боевиков. Также есть немало свидетелей, которые говорят о том, что взрывы в спортзале были спровоцированы снаружи. Также есть данные о том, что ни одна из замкнутых цепей, связывающих минно-взрывные устройства, в спортзале не сработала. Есть данные о том, что после взрывов в спортзале саперы 58-й армии смогли разминировать большую часть устройств. Всего было 14 самодельных взрывных устройств осколочного действия и 4 противопехотные выпрыгивающие мины кругового поражения. Обнаружено и разминировано 11 взрывных устройств".
Комиссия отмечает вот что: "Благодаря низкому качеству следственных действий сотрудников Генпрокуратуры о причинах первых взрывов можно судить только по показаниям заложников и свидетелей. Отсутствие качественной взрывотехнической, баллистической и других экспертиз в уголовном деле комиссии кажется безусловно странным и вызывает много вопросов". Комиссия считает основной версию о причинно-следственной связи между применением огнеметов (огнеметы, точнее, тубусы от огнеметов, были представлены комиссии Торшина потерпевшими: Комитетом Матерей Беслана) и первыми взрывами в спортзале, потому что официальная версия о том, что бомба взорвалась самопроизвольно или случайно из-за действий самих боевиков, подтверждения не находит.
Осетинская комиссия также отмечает, что "следов тяжелых наркотиков в телах боевиков обнаружено не было", что совпадает с показаниями заложников, которые подчеркивают высокий профессионализм террористов и не склонны считать боевиков банальными наркоманами. К важнейшему вопросу о природе взрывов в 13.02 и 13.05 мы еще раз обратимся в конце этой главы, а сейчас проследим трагедию до конца.
Итак, первый взрыв в тринадцать часов с минутами совпал с подъездом грузовика с эмчеэсовцами. Тогда же последовал второй. Сразу после первых двух взрывов заложники стали выбираться на свободу через разбитые окна (окна еще в первые часы захвата разбили террористы, опасаясь, что против них будет применен газ – как в Центре на Дубровке), сначала поодиночке, потом десятками, и побежали по территории школы, спасая свои жизни. С обеих сторон началась стрельба. Тотчас после первых двух взрывов генерал Андреев отдал приказ генералу Тихонову (руководителю ЦСН ФСБ РФ, командующему группами "Альфа" и "Вымпел") о начале боевой операции по спасению заложников, то есть о штурме собственно. Снайперы группы разведки и наблюдения по команде руководителя ЦСН стали вести огонь на поражение огневых точек противника. Вокруг территории школы в эти минуты занимали позиции пожарные машины, милиция, частные автомобили, машины "Скорой помощи". Они подбирали тех, кто выбегал и отвозили их в бесланские больницы.
3 сентября. 13.30. Обрушилась крыша спортзала. Загорелось целое крыло здания. Стреляет бронетранспортер. Террористы пытаются загнать часть заложников в подвал. И в главный коридор И в актовый зал. Немецкие журналисты видели эту ситуацию в 13.30 так: "С другой стороны, с улицы Коминтерна, от железной дороги все это выглядит как плановый штурм. Подъезжают два танка, с ними бронемашины, на позиции выходят гранатометы и огнеметы. Оборудования для спасения не видно, только орудия атаки. Кружат боевые вертолеты МИ–24. По двору в разных направлениях бегут, тащатся, ползут дети и старики. От спортзала бегут девочки, матери – почти без одежды".