...
"В то время как наступательные действия Конева и Жукова близились к концу, операции на Дунае вступили в третью и последнюю фазу. Эта фаза началась на третьей неделе февраля наступлением немцев и венгров против русских на рубеже реки Грон и между Дравой и озером Балатон. Действия эти были столь многообещающими, что генерал Фризнер получил для усиления 6-ю танковую армию, которая незадолго перед этим участвовала в арденнском наступлении. 3 марта Фризнер предпринял поддержанную сильной авиацией мощную контратаку между озёрами Балатон и Веленце. Наступая на Гершег-Фальва, он приблизился к Дунаю на расстояние нескольких миль. Здесь, так же как и в сражении в Арденнах, его танки оказались без горючего, и к 15 марта те из них, которые ещё могли двигаться, были отброшены назад на исходные позиции".
Это – всё.
Всё!
Читатели Фуллера могли и впрямь подумать, что у Фризнера на Балатоне просто не хватило бензина для танков. А русские? Ну, да, они воспользовались этим. Что там говорить – повезло русским неумёхам в очередной раз…
А в качестве заключительной иллюстрации к теме Балатона я приведу следующую информацию…
7 апреля 1945 года Сталин направил очередное послание президенту Рузвельту, где сообщал неприглядные вещи. В феврале 1945 года американцы передали нам якобы "важнейшие сведения" о том, что в марте ожидается два серьёзных контрудара немцев из Померании на Торн и из района Моравска Острава на Лодзь.
Далее Сталин писал:
...
"На деле, однако, оказалось, что главный удар немцев готовился и был осуществлён не в указанных выше районах, а в совершенно другом районе, а именно в районе озера Балатон, юго-западнее Будапешта".
Сталин указывал, что немцы собрали в этом районе до 35 дивизий, в том числе 11 танковых, и что это был "один из самых серьёзных ударов за время войны, с такой концентрацией танковых сил".
...
"Маршалу Толбухину, – писал маршал Сталин, – удалось избегнуть катастрофы и потом разбить немцев наголову, между прочим потому, что мои информаторы раскрыли, правда, с некоторым опозданием, этот план главного удара немцев и немедленно предупредили о нём маршала Толбухина".
Сталин прибавлял:
...
"Таким образом я имел случай ещё раз убедиться в аккуратности и осведомлённости советских информаторов".
Что ж, в результате Балатонской эпопеи – незаслуженно нами забываемой – Сталин и вся страна имели случай ещё раз убедиться в выучке, самоотверженности и стойкости наших войск, умевших в 1945 году в равной мере успешно наступать, при необходимости – удерживать свои рубежи, а потом – всё равно наступать!
И могло ли быть иначе?
Теперь же – несколько слов о Берлинской операции. В предисловии составителей к тому "Русского архива", где помещены документы о битве за Берлин, сказано:
...
"Именно накануне решающего штурма Берлина между маршалами Г.К. Жуковым и И.С. Коневым развернулось ничем не оправданное соревнование за право первому доложить И.В. Сталину о прорыве войск именно своего фронта в Берлин… (док. № 48, 50, 51, 109, 110)… (док. № 44, 45, 111, 112). По сути дела, командование фронтов требовало от войск идти вперед, не считаясь ни с какими потерями, будь то в живой силе или технике"…
Комментарий очень странный, но вполне типичный для "историков" эпохи брежнево-ельцинизма. Вся, пардон, малахольность мышления этой "эпохи" проявляется здесь вполне зримо, а советские воины, штурмовавшие Берлин, представляются носителям подобного "мышления" некими пешками, которых по своему "барскому" произволу бросали в огонь сражения безжалостные "сатрапы Сталина".
Взращённым брежневщиной ельцинидам от науки невдомёк, что тогда вся Действующая Армия , а точнее – всё живое и яркое в этой Армии жило одним: "Даёшь Берлин!"
Жило, увы, да – нередко умирая за это…
И чтобы читатель лучше увидел правду тех дней, я приведу – каждый раз полностью ввиду их боевой и горячей краткости – ряд произвольно толкуемых новейшими публикаторами документов из тома 15 [4(5)] "Русского архива" "Великая Отечественная: Битва за Берлин". М., ТЕРРА, 1995).
Итак.
...
№ 44
Боевое распоряжение командующего войсками 1-го Белорусского фронта командиру 9-го танкового корпуса от 18 апреля 1945 года (24.00)
9 гв. тк действует очень плохо и нерешительно. За плохие действия объявляю вам выговор. К исходу дня 19 апреля 1945 г. любой ценой корпусу под Вашу ответственность выйти в район Фройденберга.
Исполнение донести лично мне.
ЖУКОВ
...
№ 45
Боевое распоряжение командующего войсками 1-го Белорусского фронта командиру 11-го танкового корпуса от 18 апреля 1945 года (24.00)
Вы лично и Ваш штаб во главе с начальником штаба в проводимой операции работаете плохо и нерешительно.
Я очень строго предупреждаю Вас о неполном служебном соответствии и требую более смелых и организованных действий.
Любой ценой 19.4 выйти в район Вердер, Беторсхгаген.
Исполнение донести лично мне.
ЖУКОВ
...
№ 50
Боевое распоряжение командующего войсками 1-го Белорусского фронта командующему 2-й гвардейской танковой армией от 20 апреля 1945 года (21.50)
2-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично Вам поручаю организовать исполнение.
Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4 часов утра 21 апреля 1945 года любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе.
ЖУКОВ
...
№ 51
Боевое распоряжение командующего 3-й ударной армией командиру 9-го танкового корпуса от 21 апреля 1945 года
Вы плохо выполняете не только мои приказы, но и приказы тов. Жукова.
Прикажите командирам бригад возглавить на головных танках свои бригады и повести их в атаку на Берлин, иначе ни чести, ни славы своего корпуса Вы не завоюете.
О панцерфаустах будете потом рассказывать детям.
КУЗНЕЦОВ
Между прочим, так жёстко оцененным Жуковым и Кузнецовым 9-м танковым корпусом командовал генерал-лейтенант танковых войск Кириченко, а 11-м танковым корпусом – генерал-майор танковых войск Ющук.
С уровнем их боевой квалификации я познакомлю читателя позднее – в разделе, где речь у нас пойдёт о якобы "бездарном" советском командовании.
Сейчас же продолжу знакомить читателя с архивными документами, относящимися к Берлинской операции и приведёнными публикаторами "Русского архива".
...
№ 110
Боевое распоряжение командующего 3-й гвардейской танковой армией командирам 6-го, 7-го танковых и 9-го механизированного корпусов от 20 апреля 1945 года (23.50)
Войска правого соседа ( маршала Жукова, соседа 1-го Украинского фронта маршала Конева. – С.К. ) находятся в 10 км восточнее Берлина. Приказываю: во что бы то ни стало к утру 21 апреля 1945 г. ворваться в Берлин. Задача по моему приказу от 19 апреля 1945 г.
Начало наступления на Берлин в 01.00 21 апреля 1945 г.
РЫБАЛКО
...
№ 112
Боевое распоряжение командующего 4-й гвардейской танковой армией командиру 10-го танкового корпуса от 21 апреля 1945 года (13.45)
Подтверждаю мой устный приказ: обходя Лукенвальде, продолжать стремительное наступление в направлении Бергхольц – Ребрюкке, Штопсдорф, Целендорф… 21 апреля 1945 г. овладеть юго-западной частью Берлина.
Требую особенной решительности и стремительности действий.
ЛЕЛЮШЕНКО
Ехидствующие "демократы"-"интеллигенты" могут заметить – мол, если все под Берлином так рвались его поскорее взять, то к чему были жёсткие приказы?
Но тут уж я вряд ли что-то смогу интеллигентствующим объяснить.
Заметив, к слову, что стремительность наступления чаще всего снижает суммарные потери, скажу лишь одно: война есть война.
Это – не нынешние "ролевые игры", где увлечённые "перестрелками" бездельники изображают из себя Рэмбо. Это – тяжёлый и страшный ежедневный кровавый процесс – психологически динамичный, со взлётами и падениями боевого настроя, с неудачами и заминками даже в благоприятной ситуации.
На войне – даже накануне её победного конца, люди гибнут до самой последней минуты боевых действий. А гибнуть – в такие-то минуты – ох, как не хочется.
Да и кому захотелось бы?
А воевать ещё надо, а идти вперёд – надо, а гибнуть – надо.
И тут жёсткий, пусть даже не всегда справедливый, приказ вышестоящего позволяет найти нижестоящим новые силы для нового броска вперёд.
И вышестоящие военачальники знают это, потому что командующий армией под Берлином – это бывший комкор под Запорожьем, бывший комдив на Курской дуге и бывший командир полка под Сталинградом.
А командующие фронтами – это "унтеры" с "Егориями" Первой мировой войны и лихие краснознамённые комэски Гражданской войны.
Да, не все полководцы и военачальники были тогда полностью чисты в своих помыслах – кому-то действительно хотелось лишний раз покрасоваться перед Сталиным и страной. Как известно: "Города сдают солдаты, генералы их берут".
Но дело было не в том, что Жукову хотелось войти в Берлин раньше Конева, а Коневу – раньше Жукова. Дело было в том, что таким же духом азарта и соревнования были тогда проникнуты все лучшие воины 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов.
Все они – отступавшие от Бреста, Львова, Минска, Одессы, Киева, Смоленска, Ростова, Харькова, Риги и Нарвы, в апреле 1945 года пришли к Берлину, чтобы взять его и окончить войну.
Они и взяли его.
И окончили её.
"Юстас"-Гарриман – "Алексу"-Молотову
НЕЗАДОЛГО до начала Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, проходившей с 19 по 30 октября 1943 года, английский посол в Москве Арчибальд Кларк Керр направил письмо народному комиссару иностранных дел СССР Молотову, к которому приложил копию документа, впервые направленного Советскому правительству ещё 1 июля 1943 года, – "Предлагаемые принципы, которыми следует руководствоваться при прекращении военных действий с европейскими странами – членами оси".
До прекращения военных действий было ещё далеко, а союзники таковых действий в Европе тогда, собственно, и не начинали. Во всяком случае – всерьёз.
Так что документ англичане составляли, что называется, "на вырост".
Причину подобной заблаговременной заботы я назвать не могу. Не исключено, что бритты боялись, что СССР, выйдя на свои границы 1939 года, может с какого-то момента согласиться на мирные переговоры с немцами, а это очень спутало бы планы мировых космополитов. Однако Германия к концу 1943 года успела совершить на территории СССР так много преступлений, что нам нужны были бы очень весомые гарантии того, что этот германский "Drang nach Osten" будет последним. Вряд ли Гитлер смог бы такие гарантии дать, но коварные бритты, сами не способные на честную политику, склонны были предполагать коварство и в других – судишь ведь по себе. И англичане могли бояться, что Сталин как-то попробует договориться с немцами в одностороннем порядке – благо дело союзники войны с немцами тогда по сути не вели.
В английском документе были и такие положения:
...
"I. Условия, предъявляемые любой стране – члену оси, должны быть представлены как единый ( выделения во всех ниже цитируемых документах мои. – С.К. ) исчерпывающий документ, охватывающий все Объединённые Нации, находящиеся в состоянии войны с этой страной…
…IV. Если не имеется ни вражеского правительства, ни главнокомандующего, с которым Объединённые Нации могут или готовы иметь дело, военное сопротивление будет, по-видимому, прекращено рядом местных капитуляций…
V. Руководство проведением в жизнь любого перемирия должно быть поручено межсоюзнической комиссии по перемирию, председателями которой были бы поочерёдно представители Соединённых Штатов, СССР и Соединённого Королевства…"
Как видим, рассматривая пока ещё будущую, то есть – гипотетическую ситуацию, бритты сами же выдвигали принцип обязательно совместных и согласованных действий, обеспечивающих все виды капитуляции – в том числе и местные капитуляции.
Прошло полтора года. В 1945 году становилось понятно, что дело идёт к поражению Германии, хотя она была ещё очень сильна и сопротивлялась отчаянно. Было также ясно, что Советский Союз напротив – всё укрепляет и укрепляет свои позиции – как военные, так и политические. Влияние его в Европе возрастало и укреплялось, а после Победы должно было ещё более возрасти и укрепиться.
Тем не менее, вопрос об инициативе капитуляции со стороны немцев всё еще сохранял гипотетический характер – немцы в переговоры с союзниками вступать не собирались как в части всеобщей капитуляции, так и каких-либо капитуляций местных.
И во второй половине дня 5 февраля 1945 года на заседании глав правительств в ходе Крымской (Ялтинской) конференции Черчилль говорил:
...
"Предположим, что с предложением о капитуляции выступят Гитлер или Гиммлер . Ясно, что союзники ответят им, что они не будут вести с ними переговоры как с военными преступниками… Более вероятно, что Гитлер постарается скрыться или будет убит в результате переворота в Германии и там будет другое правительство, которое предложит капитуляцию. В таком случае мы немедленно должны проконсультироваться друг с другом о том, можем ли мы говорить с этими людьми в Германии. Если мы решим, что можем, то им нужно будет предъявить условия капитуляции. Если же мы сочтём, что эта группа людей недостойна того, чтобы вести переговоры, то мы будем продолжать войну и оккупируем всю страну…"
Со стороны Рузвельта возражений не последовало, и уж тем более Черчиллю не возражал Сталин.
И вот через месяц после этого заявления в Швейцарии в контакт с представителями США вступил обергруппенфюрер СС (генерал-полковник) Карл Вольф.
Тогда это было большим секретом, известным немногим. Сегодня эту историю знают все – благодаря как чёрно-белому, так и теперь "раскрашенному" варианту телесериала "Семнадцать мгновений весны".
Все знают что "Юстас"-Штирлиц получил от своего московского шефа "Алекса" крайне сложное и опасное задание – выяснить, ведут ли немцы какие-то сепаратные переговоры с союзниками за спиной СССР? Все помнят перипетии выполнения этого задания и тех, кто с ним был так или иначе связан: хитроумного Шелленберга – Табакова, простодушного неожиданного соратника Штирлица – пастора Шлага – Плятта, цепкого Мюллера – Броневого, радистку Кэт и прочих, включая Аллена Даллеса – Шалевича и его партнёра по переговорам – блистательного Вольфа – Ланового…
В результате совместной интеллектуальной деятельности Юлиана Семёнова и Максима Максимовича Исаева все козни Гиммлера, Вольфа и Аллена Даллеса были разоблачены, сведения переданы в Москву и товарищ Сталин в письме президенту Рузвельту с теплотой отозвался о тех своих информаторах, которые "не раз проверены нами на деле".
Всё это выглядит действительно захватывающе, но – как чаще всего у Семёнова-Ляндреса и бывает – очень уж входит в противоречие с фактами.
А факты таковы.
12 марта 1945 года посол США в Москве Аверелл Гарриман официально сообщил письмом наркому иностранных дел СССР Вячеславу Молотову, что 9 марта в Берн прибыл германский генерал Карл Вольф и сопровождающие его Дольман и Зиммер для обсуждения совместно с представителями армий Соединённых Штатов и Великобритании вопроса о капитуляции германских вооружённых сил в Северной Италии, и что фельдмаршалу Александеру было поручено командировать своих офицеров в Берн для встречи с этими лицами.