Один из примеров. 3 июля 1990 г. бывший начальник управления Евгений Иванов совместно с начальником 6-го Управления генералом Савенковым представил к наградам и премиям сотрудников управлений за "мероприятия", проведенные в Новокузнецке, где проходил первый съезд представителей рабочих движений: стачечных комитетов Воркуты, Кузбасса и Донбасса… Вот строки из приказа о награждении: "Проявили интерес к работе указанного съезда сотрудники посольства Великобритании, причастные к спецслужбамр аккредитованные в СССР инокорреспонденты, представители польской "Солидарности", открытые члены НТС, а также неформальных организаций антиконституционной направленности "Саюдис", "Рух" и других. В результате принятых мер удалось локализовать подрывные устремления спецслужб противника по сбору негативной информации об обстановке в рабочей среде. Совместные действия по руководству источниками, прибывшими на съезд в качестве делегатов, консультантов и гостей, позволили предотвратить принятие экстремистских решений и действий со стороны отдельных рабочих делегаций и их лидеров, сорвать формирование централизованного руководства забастовочным движением в стране и его подчинение радикально настроенным политическим авантюристам и организациям антиконституционной направленности. Вот чем занимались офицеры этого управления вместо серьезных государственных дел.
Накануне съезда народных депутатов России в марте 1991 г. генерал Александр Редькин, который возглавлял отдел но межнациональным отношениям, внес на рассмотрение руководства КГБ предложение: организовать в адрес российского парламента "письма протеста от русскоязычного населения прибалтийских республик". Цель - дискредитировать парламент России - дескать, русских в Прибалтике ущемляют, а они в Москве спокойно на это смотрят и ничего не предпринимают. Руководство КГБ, по-видимому, дало добро на предложение Редькина. Тогда же, во время мартовского съезда российских народных депутатов, в 3-м Управлении КГБ были организованы "специальные группы". Вообще, все происходившее в те дни в Москве очень напоминало ситуацию переворота (вспомним о вводе армейских подразделений, мои уговоры Горбачева вывести войска из Москвы). Скорее всего, это они и "подсказали" Горбачеву нелепое решение - ввести войска в Москву, что основательно дискредитировало президента страны.
…Адмирал Жардецкий, упомянутый выше, несомненно, был человеком умным, наблюдательным. Он отмечал, что с конца 80-х непрерывно происходил процесс разложения Армии. Процветает коррупция, часть генералов погрязла в финансовых махинациях. Массовое дезертирство, особенно после создания национальных подразделений вооруженных формирований в некоторых республиках. Быстро растет социально-бытовая неустроенность большой части офицеров и прапорщиков (более 200 тысяч бесквартирных). Отсутствует четкая программа строительства Вооруженных сил, а отсюда - неуверенность офицерства в своем будущем. Снижается ответственность командования практически на всех уровнях Вооруженных сил страны. Все это порождает стремление определенной части генералов и офицеров искать иные, незаконные пути для дополнительного материального обеспечения своих семей.
Политика и Армия
…"Новая" международная политика Горбачева прямо и непосредственно породила процессы интенсивного разложения армейского офицерства. Договоренности относительно вывода войск из стран Восточной Европы (1 млн чел.!) были совершенно непродуманными и невыполнимыми по срокам. Вывод частей часто напоминал бегство Армии. При этом сотни, тысячи благоустроенных военных городков, склады с амуницией, оборудованием, техникой двойного назначения, - на многие десятки миллиардов, распродавались "по дешевке", хищнически разбазаривались, "уходили в сторону". На этой основе возникали тысячи разного рода "совместных предприятий" и прочих коммерческих лавочек, в которые вовлекались генералы, офицеры, сержантский состав.
Для германской стороны (и других стран Восточной Европы) в этих договоренностях не были зафиксированы четкие обязательства участвовать в возведении военных городков в местах, на территории СССР, куда планировалась передислокация. Все эти "строительные проекты", с участием западных немцев, живо обсуждались в СМИ, но так и закончились почти ничем. Они также становились объектами мошенничества и коррупции военного и гражданского чиновничества. Бывали случаи, когда подразделения, выведенные из Восточной Германии, Венгрии, Чехословакии, оказывались в чистом поле, где-то на среднерусской равнине.
Более того, немцы предъявили претензии в части "разрушения" Советской армией "экологического баланса". Помнится, в период моего визита в Германию Гельмут Коль поднимал этот вопрос в наших переговорах. Это был своего рода ответный ход - на мое упоминание о задолженности ФРГ на сумму в 8 млрд марок канцлер сообщил, что их претензии "значительно превосходят эту сумму".
А ведь из Казахстана были также выведены войска численностью в 1 млн человек, и там "теневые операции" вокруг армейского имущества, техники, земель, сооружений и складов были масштабными. Распался (буквально) Закавказский фронт - соответственно, грабежи, "операции" с имуществом и техникой. "Становой хребет" Армии оказался сильнейшим образом надломленным. Дисциплина, мораль воина, понятие "долг" - все это становилось расплывчатым, аморфным.
Забегая вперед, скажу следующее Верховный Совет, в силу большого числа фактов, поступающих в то время, связанных с хищениями армейского имущества, в декабре 1991 г. сформировал Парламентскую комиссию (руководитель - Александр Коровников) по Западной группировке войск. Были привлечены опытные специалисты, в том числе военные. Они занялись энергичной работой. И сразу же столкнулись с жесткой обструкцией со стороны генералитета - она была велика. Но материал был собран обширный и всесторонний - он свидетельствовал о развитии интенсивного процесса разложения Армии. Факты, подтверждающие этот губительный процесс, были настолько убедительными и столь масштабными, что я распорядился их "засекретить" - нельзя было их обнародовать, они могли вызвать шок в обществе. А тогда "шоков" хватало и без армейских.
Я встретился с президентом, обрисовал ему ситуацию, передал один экземпляр "доклада" Комиссии. Президент тоже не ожидал такой масштабной "всеармейской барахолки". Стали думать, прикидывать: "что делать с "докладом" и, вообще, что делать с Армией?" Решили - пока "докладу" хода не давать, но выводы из этого использовать в практической плоскости (в том числе при подготовке проекта Закона "Об Армии"). Мы оба тогда согласились с тем, что МИДу, вместе с Верховным Советом, необходимо подготовить серьезную переговорную базу с руководителями Германии относительно их участия в создании жилья и инфраструктуры в России для выводимых из Германии российских войсковых подразделений.
Но… при каждой встрече Ельцина с Колем российский президент сдавал позицию за позицией. По сути, Германия "отделалась" мелочью, а ведь, по многим сведениям, она была готова заплатить за вывод советских войск из Восточной Германии 150–200 млрд долл. Правда, это было… в 1988–1989 гг.
Офицеры КГБ (военная контрразведка) были прекрасно осведомлены относительно всего этого, происходящего в Армии, и вряд ли они занимали позиции "сторонних наблюдателей". В их ряды также проникли, все углубляясь, эти же самые процессы разложения, что было вполне объяснимо: в системе все взаимосвязано - если часть заражается, болезнь распространяется на весь организм (всю систему).
…В такой обстановке, отмечал контр-адмирал, бурно растет "теневой сектор экономики" в Армии. Возникают целые структуры (совместные предприятия и объединения), которые, используя имеющиеся у них возможности - военное имущество, военную технику, авиацию, транспорт и пр., извлекают для себя (военных начальников) материальную выгоду. Командование многих воинских частей, с участием Министерств обороны и внешнеэкономических связей, банков и иных учреждений, проводят финансовые операции в западных банках, получая при этом огромные доходы, которые присваивают.
Но Жардецкий, правильно анализируя процессы разложения в Армии, ничего не говорил о разложении генералитета и офицерства КГБ, хотя эти процессы необычайно ускорились в последние годы и в офицерской среде КГБ (и МВД). Пользуясь тем, что партийные органы все более становились химерическими (это единственная сила, которая контролировала КГБ на всех уровнях), офицеры "конторы" быстро втягивались в рискованные деловые операции кооператоров, теневых дельцов, сомнительные проекты совместных предприятий с иностранными партнерами, различного рода финансовые (жульнические) операции. Отсюда - та необыкновенная легковесность, с которой все сотрудники КГБ, начиная с самых верхних чинов и до рядовых офицеров, приступили к выполнению откровенно преступных приказов своих начальников. Ни один из них не подумал на тем, что, не сказав "нет!" незаконным приказам, каждый из них становится на путь предательства Родины, превращается в члена преступного сообщества.
После провала операции "Гром" разложение КГБ приобрело вообще тотальный характер, сотни генералов и офицеров двинулись в нарождающиеся бизнес-компании (пример с генералом армии Филиппом Бобковым - это вообще уникальное явление!), обеспечивая новых хозяев жизни информацией, прочными "прикрытием" в их мошеннических операциях. Профессионалов, честных и знающих свое дело, преданных государству и народу, в этой некогда могущественной организации, приводившей в трепет самых сильных противников СССР, практически не осталось. После множества реорганизаций она превратилась в самую обычную сыскную контору по обслуживанию интересов определенных групп во власти и обеспечению своих шкурных интересов, не способную к сложным операциям по защите интересов государства. Правда, пропагандистская ее функция работает сверхэффективно, создавая иллюзию силы.
Память
Известна мрачная роль органов безопасности в истории Союза ССР, начиная уже с первых месяцев после Октября 1917 года, когда Феликс Дзержинский создал знаменитую "Чрезвычайную комиссию", ЧК. С того периода звание "чекист" прочно вошло в жизнь общества. И вплоть до нынешних, августовских событий, офицеры КГБ и даже МВД с гордостью называли себя "чекистами". "Чекисты" оставили отвратительный след не только в памяти миллионов отдельных людей, но и в истории целых народов. Эти самые "чекисты" и их главари осуществляли массовые репрессии в Чечне, начиная уже с конца 20-х гг., ликвидируя организаторов борьбы народа с вторжением на Северный Кавказ армий Деникина. Особенно жестокий характер они приобрели в период коллективизации, когда целые семейства отправлялись в Сибирь. Тотальная депортация чеченского и ингушского народов готовилась чекистами начиная с 1942 г. - и это несмотря на то, что 50 тысяч чеченцев и ингушей отважно сражались на фронтах Великой войны, действовала добровольческая дивизия, сформированная исключительно из чеченцев и ингушей. И ни один сантиметр территории Чечено-Ингушетии не был захвачен неприятелем. Тем не менее чекисты составили, при участии местных партийных органов, подлую клеветническую картину, в соответствии с которой якобы "чеченцы и ингуши… оказывали содействие немцам, сотрудничали с ними". Но как и кто "сотрудничал"? Об этом говорится очень витиевато и неопределенно - доказательной базы не существует.
И вот 23 февраля 1944 г., в лютый мороз, весь народ загоняется в "столыпинские вагоны" (товарняк) и вывозится в Сибирь, на север Казахстана, Среднюю Азию. Погибает 60 % населения. Несогласных, скрывающихся в горах - расстреливают и сжигают в горных аулах, как это произошло в селении Хайбах Шатойского района, под командованием чекиста Гвишиани (он был переведен сюда из Магадана). Всей этой "доблестной операцией" руководили Меркулов и Серов (назвав эту операцию "Чечевица"), подручные Берии. Видимо, к этим временам хотел вернуть страну Крючков…
…Генералы от промышленности - их роль недостаточно выявлена, да и некому было это делать. Я обратил внимание на одну любопытную "деталь": в период заседания правительства, которое вел Павлов, когда он требовал повиновения ГКЧП, все министры от военно-промышленного комплекса (10 человек) молчали. Оказалось, что с ними Павлов провел отдельное совещание - они все активно поддержали заговор. В свою очередь, эти министры интенсивно вели переговоры со многими генеральными директорами ВПК. Любопытно, что в течение первой половины августа А. Вольский несколько раз встречался с Павловым, проводил целый ряд совещаний с производителями вооружений. Хотя я не знаю, затрагивались ли на них вопросы, связанные с возможной "кардинальной" сменой парадигмы развития. В общем, было ясно, что генералы военно-промышленного комплекса, в погонах и без таковых, если и не участвовали в заговоре, то активно сочувствовали путчистам, хотели укрепить свои пошатнувшиеся позиции, мечтали обуздать демократию, получать от "крепкой власти" новые заказы на производство дорогостоящих вооружений: что им мир?
Бакланов и Тизяков, члены ГКЧП, не пешки, а высокие генералы оборонно-промышленного комплекса, тесно связанные с генералитетом КГБ и Армии. А ведь одна из главных причин плачевного состояния экономики - гигантский военно-промышленный комплекс, тяжким грузом пригибающий всю экономику страны, препятствующий модернизации. Выделяя на его форсированное развитие огромные финансовые ресурсы, правящие круги деформировали весь народно-хозяйственный комплекс, всю структуру экономики. Так, в "накопления" по плану 12-й пятилетки должно было пойти не менее 40 % национального дохода - величина, немыслимая в нормально действующей экономике. В такой ситуации структура народного хозяйства оказывается глубоко деформированной, она не обеспечивает жизненные интересы народа. В промышленности, например, 75 % всей продукции приходилось на средства производства и только 25 % - на предметы потребления, тогда как нормой для западных экономик считается пропорция, близкая к обратной: две трети промышленной продукции - это предметы потребления, одна треть - средства производства. При намеченном правительском приоритете машиностроения (ее военной инфраструктуры) произошло бы дальнейшее смещение хозяйства в сторону производства средств производства. Иначе говоря, населению предлагалось еще раз потуже затянуть пояса в предвкушении жизненных благ в отдаленном будущем. Специфика ВПК в западных странах состоит в том, что часто происходящие прорывы в области высоких технологий военного производства быстро переходят в сферу гражданского производства. В СССР, в котором заводы ВПК имеют замкнутый характер, это редкие исключения. Отсюда - быстрое отставание сравнительно небольшого гражданского комплекса машиностроения. Отсюда - развивающаяся тенденция отставания экономики СССР в целом от экономики "великой триады" - США, ЕС и Японии. СССР быстро обгоняет Китай и "азиатских драконов", и даже латиноамериканских "пум".
Правительство Рыжкова правильно обосновало необходимость преодолеть отставание от развитых стран в науч-но-техническом прогрессе, материальным носителем которого как раз и является машиностроение. Этот план был основательно разработан в Академии наук СССР, крупных отраслевых институтах, согласован в Госплане. Но этот план оказался нереализуемым - ничего не было сделано для его осуществления. А в цифрах министры были слабы, но не только они; с цифрами оказалось "все в порядке". Однако реальные расчеты показывают: если взять все производимое в машиностроении за 100 %, то всего лишь 5–6 % падает на потребительские товары (легковые машины, телевизоры, холодильники, бытовая техника, садовое оборудование и пр.), 32 % - на инвестиционные технику и технологию, остальные 62–63 % - это оружие, производимое по прямым военным заказам. Получается чудовищная цифра: до 80 % машиностроения занято выпуском оборонной продукции. Вот что погубило СССР, а не колебания нефтяных цен на мировых рынках, некие происки ЦРУ да саудовские шейхи, которых якобы "втянул в заговор против СССР" Рональд Рейган.
Отсюда становится понятным истинный смысл объявленного в начале перестройки приоритета машиностроения: это был курс на реконструкцию военно-промышленного комплекса - план перевода его отраслей на производство гражданских товаров. В этом смысле это был реальный план. Правительство его с треском провалило, а Горбачев этого даже "не заметил". В результате того крупнейшего в истории советской экономики провала все народное хозяйство оказалось в зоне глубокого кризиса, а затем и распада. И вот в июле 1991 г., практически перед самым путчем, премьер Валентин Павлов предложил - что вы думаете, он предложил? Нет, не развитие гражданских отраслей, а совсем другое. Он предложил программу "приоритетного развития тяжелой промышленности". Очевидно, во имя торжества "сталинского экономического закона приоритетного развития производства средств производства, по сравнению с производством предметов потребления". Этого тоже Горбачев "не заметил". Ну а где были его испытанные соратники - Яковлев, Медведев, группа цветных экономистов в Верховном Совете СССР? Почему они не забили тревогу? Они тоже этого "не заметили"? ВПК и Госплан Союза разработали Государственную программу конверсии оборонной промышленности до 1995 г. Рассмотрим, что это за конверсия по-павловски.